Энка

Энка (яп. 演歌) — жанр японской песни, появившийся в послевоенный период Сёва (1926—1989), схожий по смыслу с русским романсом, американским кантри и португальским Фаду. В настоящее время под энка подразумеваются традиционные песни романтического содержания.

История и особенности жанра

Современная энка (演歌 от 演 эн «игра, исполнение» и 歌 ка «песня») появилась в послевоенный период Сёва. Это был первый жанр, сочетающий японский пентатонический звукоряд и западную гармонику. Лирика энка, как и в португальской фаду, повествует о любви, потере, одиночестве, лишениях и даже о самоубийстве и смерти.

Наиболее известной и почитаемой исполнительницей в данном жанре является Хибари Мисора, которая также известна как «Королева энка» и «Королева Сёва» (по периоду, на который пришлось её творчество).

Самой продаваемой, по данным компании Oricon, является «Онна но мити», которая была продана тиражом более 3,25 миллионов копий, второй идёт «Оёгэ! Тайяки-кун».

В последние десятилетия энка сдаёт позиции по популярности и продажам музыке западного стиля (J-pop), . В последнее время популярность среди молодёжи слегка возросла благодаря певцу Киёси Хикаве и раннему соло Юко Накадзавы, участницы группы «Morning Musume». Певцы энка, среди которых больше женщин, чем мужчин, обычно одеты в кимоно или вечерние костюмы. Мужчины исполняют в официальной одежде или традиционных нарядах.

В энка общепризнанна традиционная японская музыка, исполняемая на синобуэ и сямисэне. Помимо телевидения энка можно услышать во многих ресторанах, питейных заведениях, караоке-барах и кафе.

В 2008 году исполнителем энка впервые стал чернокожий певец Джеро (Джером Чарльз Уайт-младший). В 25 лет он занял место в первой пятёрке своим дебютным синглом «Умиюки». Одетый по-современному в хип-хоп стиле и исполняющий традиционную по стилю музыку Джеро, по его словам, надеется привлечь внимание к энка молодую аудиторию.

Исполнители Энка

Cheuni (яп. チェウニ) Kanjani8 (группа) Аки Ясиро Акира Кобаяси, актёр Акира Мита Акэми Мидзусава Акэми Мисава Асами Мори Асами Хаяси Ацуми Хирохата Ая Симадзу Аяко Фудзи Аяко Ясио Ванеса Осиро Горо Кагами Гэнта Тиба Дзёдзи (Джордж Ямамото) Дзиро Ацуми Дзиро Каммури Джеро Дзюнко Исихара Ёко Масаки Ёко Нагаяма Ёсё Табата Ёсими Тэндо Икудзо Ёси Итиро Тоба Кадзуко Мифунэ Кадзуо Тиба Кадзуо Фунаки Кадзуса Вакаяма Кадзуха Ясуда Каори Кодзай Каори Мидзунори Каори Уэсуги Кацуки Нана Кё Ынсук Киёко Суйдзэндзи Киёси Маэкава Киёси Хикава Ким Ёнджа Кодзи Цурута (также актёр) Комадори Симай Котаро Сатоми Куми Ивамото Кэйко Мацуяма Кэйко Фудзи Кэ́йсукэ Хама Кэндзи Ниинума Кэнъити Микава Мадока Оиси Майко Такигава Маки Котоми Масако Мори Масао Сэн Матико Китано Мидори Каяма Мидори Саса Мика Синно Мика Татики Мития Михаси Мицуко Накамура Миэко Макимура Миюки Каванака Миюки Нагаи Мияко Оцуки Мэйко Кадзи (также актриса) Наоми Тиаки Нацуко Годай

Нобуэ Мацубара Оидзуми Ицуро Осаму Миядзи Рётаро Суги Рикуо Кадоваки Рими Нацукава Рэйко Идзухара Сабуро Китадзима Мая Сакура Санаэ Дзёноути Саори Хара Сатико Кобаяси Сатоми Кодзё Саюри Исикава Сёхэй Нарусэ Син Кода Синдзи Танимура — Синобу Отова Синъити Мори — Сиро Мия Такао Хориути Такаси Хосокава Такуя Дзё Такэо Фудзисима Такэси Китаяма Таро Сёдзи Тереза Тенг (тайваньская певица, также исполняющая энка) Тиёко Симакура Тиюки Асами Тосими Тагава Тосиэ Фудзино Тэрухико Сайго Тэрухиса Каваками Тэцуя Гэн Фрэнк Нагаи Фумико Утагама Фуюми Сакамото — Харука Ябуки Харуми Мияко Харуо Минами Хатиро Идзава Хатиро Касуга Хибари Мисора Хидэо Мурата Хироко Мацумаэ Хироко Хаттори Хироси Ицуки Хироси Кадокава Хироси Кано Хироси Мидзухара Хироси Мория Хироси Такэсима Хироюки Нисиката Хитоми Аясэ Хитоми Мацунага Цудзуко Сугавара Эйго Кавасима Эйко Сэгава Эйсаку Окава Эцуко Симадзу Юдзиро Исихара Юки Маэда Юки Нагахо Юки Нисио Юкио Хаси Юко Маки Юко Накадзава Юко Ока Юри Харада — Ютака Ямакава

Хитоми Симатани первоначально дебютировала как исполнитель энка с синглом «Осака но онна», но из-за низких продаж через 14 месяцев переключилась на танцевальную и поп-музыку.

См. также

• Каёкёку

Литература

• Yano, Christine R. Tears of Longing: Nostalgia and the Nation in Japanese Popular Song. Harvard University Asia Center: 2003.

Ссылки

• [www.technogirls.org/enka/index.htm Barbara’s Enka Site] including introductions to artist and album reviews
• [www.okada.de/archive-japanasitis/enka/enka.html Enka — Song of sweet resignation] three page introduction
• [j-fan.com/edit.cgi?selected=enka Enka: Suffering and Nostalgia for an Imagined Past] A nice introduction to enka, which also analyzes its lasting popularity
• [www.japanprobe.com/?p=3695 Jero: ] Japan’s first black Enka singer.
• [jasgp.org/content/view/677/179/ Jero: Japan’s First African-American Enka Singer] — Article — Japan America Society of Greater Philadelphia

Отрывок, характеризующий Энка

Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.
– Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…
Он не сказал, что вы , но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.
«Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием – силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.
В самых лучших, дружеских и простых отношениях лесть или похвала необходимы, как подмазка необходима для колес, чтоб они ехали.
– Je suis un homme fini, [Я человек конченный,] – сказал князь Андрей. – Что обо мне говорить? Давай говорить о тебе, – сказал он, помолчав и улыбнувшись своим утешительным мыслям.
Улыбка эта в то же мгновение отразилась на лице Пьера.
– А обо мне что говорить? – сказал Пьер, распуская свой рот в беззаботную, веселую улыбку. – Что я такое? Je suis un batard [Я незаконный сын!] – И он вдруг багрово покраснел. Видно было, что он сделал большое усилие, чтобы сказать это. – Sans nom, sans fortune… [Без имени, без состояния…] И что ж, право… – Но он не сказал, что право . – Я cвободен пока, и мне хорошо. Я только никак не знаю, что мне начать. Я хотел серьезно посоветоваться с вами.
Князь Андрей добрыми глазами смотрел на него. Но во взгляде его, дружеском, ласковом, всё таки выражалось сознание своего превосходства.
– Ты мне дорог, особенно потому, что ты один живой человек среди всего нашего света. Тебе хорошо. Выбери, что хочешь; это всё равно. Ты везде будешь хорош, но одно: перестань ты ездить к этим Курагиным, вести эту жизнь. Так это не идет тебе: все эти кутежи, и гусарство, и всё…
– Que voulez vous, mon cher, – сказал Пьер, пожимая плечами, – les femmes, mon cher, les femmes! [Что вы хотите, дорогой мой, женщины, дорогой мой, женщины!]
– Не понимаю, – отвечал Андрей. – Les femmes comme il faut, [Порядочные женщины,] это другое дело; но les femmes Курагина, les femmes et le vin, [женщины Курагина, женщины и вино,] не понимаю!
Пьер жил y князя Василия Курагина и участвовал в разгульной жизни его сына Анатоля, того самого, которого для исправления собирались женить на сестре князя Андрея.
– Знаете что, – сказал Пьер, как будто ему пришла неожиданно счастливая мысль, – серьезно, я давно это думал. С этою жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать. Голова болит, денег нет. Нынче он меня звал, я не поеду.
– Дай мне честное слово, что ты не будешь ездить?
– Честное слово!


Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.
Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого.
– Держу за Стивенса сто! – кричал один.
– Смотри не поддерживать! – кричал другой.
– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.