Хейдон-Джонс, Энн

В Википедии есть статьи о других людях с фамилиями: Хейдон и Джонс

Энн Хейдон-Джонс
Гражданство	Великобритания Великобритания
Дата рождения	7 октября 1938(1938-10-07) (85 лет)
Место рождения	Бирмингем, Великобритания
Рост	170 см
Вес	61 кг
Рабочая рука	левая
Одиночный разряд
Турниры серии Большого шлема
Австралия	1/2 финала (1969)
Франция	победа (1961, 1966)
Уимблдон	победа (1969)
США	финал (1961, 1967)
Парный разряд
Турниры серии Большого шлема
Австралия	1/2 финала (1969)
Франция	победа (1963, 1968, 1969)
Уимблдон	финал (1968)
США	финал (1960)
Завершила выступления

Спортивные награды
Чемпионат мира по настольному теннису
Серебро	Лондон 1954	Женские пары
Серебро	Токио 1956	Смешанные пары
Бронза	Токио 1956	Женские пары
Серебро	Стокгольм 1957	Одиночный разряд
Серебро	Стокгольм 1957	Женские пары
Серебро	Стокгольм 1957	Смешанные пары
Бронза	Дортмунд 1959	Женские пары

Адрианна Ширли (Энн) Хейдон (англ. Adrianne Shirley 'Ann' Haydon, в замужестве Хейдон-Джонс Haydon Jones; родилась 7 октября 1938 года в Бирмингеме, Великобритания) — британская теннисистка, один из лидеров женского тенниса в 1960-е годы.

• Трёхкратная победительница турниров Большого шлема в одиночном разряде
• Пятикратная победительница турниров Большого шлема в женском и смешанном парном разряде
• Вторая ракетка мира в 1967 и 1969 годах
• Двукратная финалистка Кубка Федерации в составе сборной Великобритании
• В настольном теннисе — финалистка чемпионата мира 1957 года в трёх разрядах
• Член Международного зала теннисной славы с 1985 года

Биография

Адрианна Ширли Хейдон родилась в семье двух чемпионов по настольному теннису. В юности она совмещала занятия настольным и большим теннисом и первых крупных успехов добилась в настольном, в 1956 году завоевав на чемпионате мира серебряные медали в командном зачёте и смешанных парах и бронзовую в женских парах, а в 1957 году став финалисткой чемпионата мира сразу в трёх разрядах — женском одиночном, женском и смешанном парном. В дальнейшем она, однако, сосредоточилась на игре в большой теннис, в котором к этому моменту была двукратной чемпионкой Великобритании среди девушек и чемпионкой Уимблдонского турнира среди девушек.

Уже в 1957 году Хейдон была включена обозревателем газеты The Telegraph в традиционную десятку сильнейших теннисисток мира по итогам сезона и в дальнейшем находилась там постоянно до 1970 года (за единственным исключением в 1964 году). Дважды — в 1967 и 1969 годах — она занимала в этой иерархии второе место. В 1968 году она вместе с тремя другими сильнейшими теннисистками мира — Билли-Джин Кинг, Рози Касальс и Франсуазой Дюрр стала участницей первого женского профессионального тура.

Начиная с 1960 года, когда Хейдон стала финалисткой чемпионата Франции в женском и смешанном парном разряде, она регулярно попадала в финалы турниров Большого шлема. Уже на следующий год она завоевала свой первый титул на этих турнирах, победив в одиночном разряде также в Открытом чемпионате Франции. На следующий год она вышла замуж, и в дальнейшем выступала под фамилией Хейдон-Джонс.

В общей сложности Хейдон-Джонс выиграла три турнира Большого шлема в одиночном разряде — два во Франции и ещё один на Уимблдоне. Этого успеха она добилась в 1969 году, победив в финале двух ведущих профессиональных теннисисток Билли-Джин Кинг. Она стала первой в истории левшой, выигравшей женский одиночный турнир на Уимблдоне. Ещё шесть раз она играла в финалах турниров Большого шлема в одиночном разряде, в том числе дважды уступив в финалах Кинг и один раз — австралийке Маргарет Корт.

По шесть раз Хейдон-Джонс выходила в финалы турниров Большого шлема в женском и смешанном парном разряде, в первом одержав три победы (каждый раз ей противостояла в финале либо Кинг, либо Корт), а во втором одну. Ещё один раз, в финале Открытого чемпионата Австралии 1969 года в миксте, матч между Хейдон-Джонс и Корт не состоялся, и обе они вместе с партнёрами были признаны чемпионками. В этот год Хейдон-Джонс, завоевавшая четыре звания победительницы турниров Большого шлема и в частности чемпионки Уимблдона в одиночном разряде, была названа спортсменкой года в Великобритании.

Энн Хейдон-Джонс была многолетним лидером женской теннисной сборной Великобритании. Она ежегодно с 1957 до 1967 года выступала за сборную в Кубке Уайтмен — традиционном матче женских команд команд Великобритании и США, а затем ещё дважды вошла в её состав в 1970 и 1975 году. В этот год, уже завершив индивидуальную игровую карьеру, она принесла сборной очко в парной игре, сыграв небольшую, но важную роль в общей победе со счётом 5-2. С 1963 года она выступала в составе сборной Великобритании в Кубке Федерации, выиграв за это время 21 игру (10 в одиночном и 11 в парном разряде) и дважды дойдя с командой до финала Мировой группы.

После окончания активной карьеры Хейдон-Джонс работала ведущей спортивных программ на BBC, а также занималась административной работой. Она возглавляла Международный Совет женского тенниса и входила в состав совета директоров Уимблдонского турнира. В 1985 году она стала членом Международного зала теннисной славы.

Участие в финалах турниров Большого шлема за карьеру (21)

Одиночный разряд (9)

Победы (3)

Год	Турнир	Соперница в финале	Счёт в финале
1961	Чемпионат Франции	Йола Рамирес	6-2, 6-1
1966	Чемпионат Франции (2)	Нэнси Ричи	6-3, 6-1
1969	Уимблдонский турнир	Билли-Джин Кинг	3-6, 6-3, 6-2

Поражения (6)

Год	Турнир	Соперница в финале	Счёт в финале
1961	Чемпионат США	Дарлин Хард	3-6, 4-6
1963	Чемпионат Франции	Лесли Тёрнер	6-2, 3-6, 5-7
1967	Уимблдонский турнир	Билли-Джин Кинг	3-6, 4-6
1967	Чемпионат США (2)	Билли-Джин Кинг	9-11, 4-6
1968	Открытый чемпионат Франции (2)	Нэнси Ричи	7-5, 4-6, 1-6
1969	Открытый чемпионат Франции (2)	Маргарет Корт	1-6, 6-4, 3-6

Женский парный разряд (6)

Победы (3)

Год	Турнир	Партнёр	Соперницы в финале	Счёт в финале
1963	Чемпионат Франции	Ренне Шурман	Маргарет Смит Робин Эбберн	7-5, 6-4
1968	Открытый чемпионат Франции (2)	Франсуаза Дюрр	Розмари Касальс Билли-Джин Кинг	7-5, 4-6, 6-4
1969	Открытый чемпионат Франции (2)	Франсуаза Дюрр	Маргарет Корт Нэнси Ричи	6-0, 4-6, 7-5

Поражения (3)

Год	Турнир	Партнёр	Соперницы в финале	Счёт в финале
1960	Чемпионат Франции	Патрисия Уорд	Мария Буэно Дарлин Хард	2-6, 5-7
1960	Чемпионат США	Дейдра Катт	Мария Буэно Дарлин Хард	1-6, 1-6
1968	Уимблдонский турнир	Франсуаза Дюрр	Розмари Касальс Билли-Джин Кинг	6-3, 4-6, 5-7

Смешанный парный разряд (6)

Победы (2)

Год	Турнир	Партнёр	Соперницы в финале	Счёт в финале
1969	Открытый чемпионат Австралии	Фред Столл	Маргарет Корт Марти Риссен	Финал не игрался — две пары-победительницы
1969	Уимблдонский турнир	Фрел Столл	Джуди Тегарт Тони Роч	6-2, 6-3

Поражения (4)

Год	Турнир	Партнёр	Соперницы в финале	Счёт в финале
1960	Чемпионат Франции	Рой Эмерсон	Мария Буэно Боб Хоу	6-1, 1-6, 2-6
1962	Уимблдонский турнир	Деннис Ралстон	Маргарет Осборн-Дюпон Нил Фрейзер	6-2, 3-6, 11-13
1966	Чемпионат Франции (2)	Кларк Гребнер	Аннетт ван Зил Фрю Макмиллан	6-1, 3-6, 2-6
1967	Чемпионат Франции (3)	Ион Цириак	Билли-Джин Кинг Оуэн Дэвидсон	3-6, 1-6

Участие в финалах Кубка Федерации (2)

Поражения (2)

Год	Место проведения	Команда	Соперник в финале	Счёт
1967	Западный Берлин	Великобритания В. Уэйд, Э. Хейдон-Джонс	США Р. Касальс, Б.-Дж. Кинг	0-2
1970	Перт, Австралия	Великобритания В. Вулдридж, В. Уэйд, Э. Хейдон-Джонс	Австралия И. Гулагонг, М. Корт, Л. Хант	0-3

Литература

• Ann Haydon Jones // Bud Collins' Tennis Encyclopedia / Bud Collins, Zander Hollander (Eds.). — Detroit, MI: Visible Ink Press, 1997. — P. 474—475. — ISBN 1-57859-000-0.
• Haydon-Jones, Adrienne Shirley "Ann" // [books.google.ca/books?id=W39oSS7c2xAC&printsec=frontcover#v=onepage&q&f=false Historical Dictionary of Tennis] / John Grasso (Ed.). — Plymouth: Scarecrow Press, 2011. — P. 131. — ISBN 978-0-8108-7490-9.

Ссылки

• [www.tennisfame.com/hall-of-famers/ann-haydon-jones Профиль] на сайте Международного зала теннисной славы (англ.)
• [www.wtatennis.com/players/player/ Профиль на сайте WTA]  (англ.)
• [www.fedcup.com/en/players/player.aspx?id= Профиль на сайте Кубка Федерации] (англ.)

Отрывок, характеризующий Хейдон-Джонс, Энн

– Хорош, нечего сказать! хорош мальчик!… Отец на одре лежит, а он забавляется, квартального на медведя верхом сажает. Стыдно, батюшка, стыдно! Лучше бы на войну шел.
Она отвернулась и подала руку графу, который едва удерживался от смеха.
– Ну, что ж, к столу, я чай, пора? – сказала Марья Дмитриевна.
Впереди пошел граф с Марьей Дмитриевной; потом графиня, которую повел гусарский полковник, нужный человек, с которым Николай должен был догонять полк. Анна Михайловна – с Шиншиным. Берг подал руку Вере. Улыбающаяся Жюли Карагина пошла с Николаем к столу. За ними шли еще другие пары, протянувшиеся по всей зале, и сзади всех по одиночке дети, гувернеры и гувернантки. Официанты зашевелились, стулья загремели, на хорах заиграла музыка, и гости разместились. Звуки домашней музыки графа заменились звуками ножей и вилок, говора гостей, тихих шагов официантов.
На одном конце стола во главе сидела графиня. Справа Марья Дмитриевна, слева Анна Михайловна и другие гостьи. На другом конце сидел граф, слева гусарский полковник, справа Шиншин и другие гости мужского пола. С одной стороны длинного стола молодежь постарше: Вера рядом с Бергом, Пьер рядом с Борисом; с другой стороны – дети, гувернеры и гувернантки. Граф из за хрусталя, бутылок и ваз с фруктами поглядывал на жену и ее высокий чепец с голубыми лентами и усердно подливал вина своим соседям, не забывая и себя. Графиня так же, из за ананасов, не забывая обязанности хозяйки, кидала значительные взгляды на мужа, которого лысина и лицо, казалось ей, своею краснотой резче отличались от седых волос. На дамском конце шло равномерное лепетанье; на мужском всё громче и громче слышались голоса, особенно гусарского полковника, который так много ел и пил, всё более и более краснея, что граф уже ставил его в пример другим гостям. Берг с нежной улыбкой говорил с Верой о том, что любовь есть чувство не земное, а небесное. Борис называл новому своему приятелю Пьеру бывших за столом гостей и переглядывался с Наташей, сидевшей против него. Пьер мало говорил, оглядывал новые лица и много ел. Начиная от двух супов, из которых он выбрал a la tortue, [черепаховый,] и кулебяки и до рябчиков он не пропускал ни одного блюда и ни одного вина, которое дворецкий в завернутой салфеткою бутылке таинственно высовывал из за плеча соседа, приговаривая или «дрей мадера», или «венгерское», или «рейнвейн». Он подставлял первую попавшуюся из четырех хрустальных, с вензелем графа, рюмок, стоявших перед каждым прибором, и пил с удовольствием, всё с более и более приятным видом поглядывая на гостей. Наташа, сидевшая против него, глядела на Бориса, как глядят девочки тринадцати лет на мальчика, с которым они в первый раз только что поцеловались и в которого они влюблены. Этот самый взгляд ее иногда обращался на Пьера, и ему под взглядом этой смешной, оживленной девочки хотелось смеяться самому, не зная чему.
Николай сидел далеко от Сони, подле Жюли Карагиной, и опять с той же невольной улыбкой что то говорил с ней. Соня улыбалась парадно, но, видимо, мучилась ревностью: то бледнела, то краснела и всеми силами прислушивалась к тому, что говорили между собою Николай и Жюли. Гувернантка беспокойно оглядывалась, как бы приготавливаясь к отпору, ежели бы кто вздумал обидеть детей. Гувернер немец старался запомнить вое роды кушаний, десертов и вин с тем, чтобы описать всё подробно в письме к домашним в Германию, и весьма обижался тем, что дворецкий, с завернутою в салфетку бутылкой, обносил его. Немец хмурился, старался показать вид, что он и не желал получить этого вина, но обижался потому, что никто не хотел понять, что вино нужно было ему не для того, чтобы утолить жажду, не из жадности, а из добросовестной любознательности.


На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.
– А у меня четыре сына в армии, а я не тужу. На всё воля Божья: и на печи лежа умрешь, и в сражении Бог помилует, – прозвучал без всякого усилия, с того конца стола густой голос Марьи Дмитриевны.
– Это так.
И разговор опять сосредоточился – дамский на своем конце стола, мужской на своем.
– А вот не спросишь, – говорил маленький брат Наташе, – а вот не спросишь!
– Спрошу, – отвечала Наташа.
Лицо ее вдруг разгорелось, выражая отчаянную и веселую решимость. Она привстала, приглашая взглядом Пьера, сидевшего против нее, прислушаться, и обратилась к матери:
– Мама! – прозвучал по всему столу ее детски грудной голос.
– Что тебе? – спросила графиня испуганно, но, по лицу дочери увидев, что это была шалость, строго замахала ей рукой, делая угрожающий и отрицательный жест головой.
Разговор притих.
– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.


Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…