Энтеральная нервная система

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Энтера́льная не́рвная систе́ма (от др.-греч. ἔντερον — кишка) — часть вегетативной нервной системы[1], регулирующая работу гладких мышц внутренних органов, обладающих сократительной активностью.

Нервные сплетения, составляющие энтеральную нервную систему, располагаются в оболочках полых органов желудочно-кишечного тракта (пищевод, желудок, тонкая и толстая кишка, выводящие желчные и панкреатические протоки, сфинктер Одди и др.), мочевыделительной системы (лоханки и чашечки почек, мочеточники, мочевой пузырь и др.). Важную роль в ритмической моторной активности этих органов играют такие элементы энтеральной нервной системы, как двигательные нейроны и клетки — водители ритма.





Сплетения энтеральной нервной системы

Основные составляющие части энтеральной нервной системы — сети нервных узлов, густо соединенных между собой и расположенных в определённом слое оболочки полого органа, называемые сплетениями. В моторной активности тонкой и толстой кишки наиболее важную роль играют ауэрбахово (синоним межмышечное; лат. plexus myentericus) и мейсснерово (синоним подслизистое; лат. plexus submucosus) сплетения, расположенные, соответственно, между циркулярным и продольным слоями мышц (ауэрбахово) и в подслизистой оболочке (мейсснерово) стенки кишки.[2]

Кроме ауэрбахова и мейсснерова сплетнений, к основным сплетениям энтеральной нервной системы относится воробьёвское подсерозное сплетение (лат. plexus subserosus), располагающееся между серозной и мышечной оболочками.

Трактовки термина «энтеральная нервная система»

Разные авторы по-разному трактуют термин «энтеральная нервная система». Общим для всех является то, что энтеральная нервная система является частью периферической нервной системы, что мейсснерово и ауэрбахово сплетения — важнейшие составляющие энтеральной нервной системы и что энтеральная нервная система выполняет управляющую функцию в отношении ритмической моторной активности тонкой и толстой кишки.[3]

Также существуют разночтения при описании функций энтеральной нервной системы. За сплетениями энтеральной нервной системы часто признаётся управление не только моторикой, но и секреторной деятельностью полых органов желудочно-кишечного тракта, а также сосудорасширяющее действие.[4]

Энтерометасимаптическую (энтеральную) систему выделяют как часть метасимпатической нервной системы по органной принадлежности ганглиев, наряду с кардиометасимпатической, уретрометасимпатической и везикулометасимпатической нервными системами.[5]

См. также

Напишите отзыв о статье "Энтеральная нервная система"

Примечания

  1. [www.megabook.ru/Article.asp?AID=619610 Вегетативная нервная система]. Проверено 13 декабря 2012. [www.webcitation.org/6CxwNJnmM Архивировано из первоисточника 17 декабря 2012]. // Онлайн энциклопедия Кирилла и Мефодия.
  2. [www.tryphonov.ru/tryphonov2/terms2/entans.htm Энтерическая часть вегетативного отдела нервной системы] // Трифонов Е. В. Пневмапсихосоматология человека. — 17-е изд. — 2014.
  3. [medbiol.ru/medbiol/har3/00404308.htm Энтеральная нервная система] // Биология и медицина.
  4. Маев И. В., Самсонов А. А. Болезни двенадцатиперстной кишки. — М.: МЕДпресс-информ, 2005, — 512 с. — ISBN 5-98322-092-6.
  5. Физиология человека (учебник для мед.вузов) / Н. А. Агаджанян, Л. З. Тель, В. И. Циркин,С. А. Чеснокова; под ред. акад. РАМН Н. А. Агаджаняна и проф. Н. А. Циркина. — Москва: Медицинская книга; Н. Новгород: Изд. НГМА, 2003.


Отрывок, характеризующий Энтеральная нервная система

– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать:
– Да, господа, мне говорили, что в Москве распущен слух, будто я шулер, поэтому советую вам быть со мной осторожнее.
– Ну, мечи же! – сказал Ростов.
– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.


Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.