Энтони Бучер

Энтони Бучер
Anthony Boucher
Имя при рождении:	Уильям Энтони Паркер Уайт
Псевдонимы:	Энтони Бучер, Х.Х. Холмс, Герман У. Маджет, Тео Дюрран
Дата рождения:	21 августа 1911(1911-08-21)
Место рождения:	Окленд, Калифорния, США
Дата смерти:	29 апреля 1968(1968-04-29) (56 лет)
Место смерти:	Окленд, Калифорния, США
Гражданство:	США
Род деятельности:	прозаик, редактор, сценарист
Жанр:	научная фантастика, детектив

Энтони Бучер (англ. Anthony Boucher) (основной псевдоним Уильяма Энтони Паркера Уайта, 21 августа 1911 — 29 апреля 1968) — американский редактор научной фантастики, а также автор детективных романов и коротких рассказов. Особенно известен именно как редактор и рецензент.

Биография

Уайт родился в Окленде в семье врачей, учился в Университете Южной Калифорнии. Позднее он получил степень магистра Калифорнийского университета в Беркли. В 1968 умер от рака лёгких.

Литературная и редакторская деятельность

Кроме написания детективных произведений Бучер в значительной степени был известен по своей редактуре, научно-фантастическим антологиям и обзорам детективов на протяжении многих лет в The New York Times. В течение пяти лет (1942—1947) он работал популярным обозревателем в газете San Francisco Chronicle, опубликовав более чем полтысячи статей, рецензий и обзоров. Он стал первым переводчиком Хорхе Луиса Борхеса на английский, переведя «Сад расходящихся тропок» для журнала Ellery Queen’s Mystery. Он был основателем и главным редактором (вместе с Дж. Фрэнсисом Маккомасом) журнала Fantasy & Science Fiction с 1949 по 1958 год, который являлся его удачной попыткой сделать литературное качество важным аспектом научной фантастики. Бучер получал премию Хьюго за лучший профессиональный журнал в 1957 и 1958 годах. Он также редактировал серию антологий Best from Fantasy and Science Fiction на протяжении 1952—1959.

Бучер писал рассказы для многих наиболее известных американских журналов фантастики, в том числе Adventure, Astounding, Black Mask, Galaxy, Unknown и Weird Tales. Его рассказ «Поиски святого Аквина» был отмечен Ассоциацией писателей научной фантастики Америки как один из лучших научно-фантастических рассказов всех времён и вошёл в антологию The Science Fiction Hall of Fame, Volume One, 1929—1964. По результатам опроса 17 авторов детективов и рецензентов роман Бучера «Nine Times Nine» был поставлен на девятое место в рейтинге лучших детективов поджанра убийства в закрытой комнате за всё время.

Энтони Бучер был другом и наставником Филипа К. Дика и других писателей-фантастов.

Избранные работы

• Дело о Седьмой Голгофе (The Case of the Seven of Calvary, 1937)
• Дело о смятом валете (The Case of the Crumpled Knave, 1939)
• Дело о неровной Бейкер-стрит (The Case of the Baker Street Irregulars, 1940)
• Девять раз по девять (Nine Times Nine, как Х. Х. Холмс, 1940)
• Дело об отличном ключе (The Case of the Solid Key, 1941)
• Ракета в морг (Rocket to the Morgue, как Х. Х. Холмс, 1942)
• Дело о семи чихах (The Case of the Seven Sneezes, 1942)

Ссылки

• [archivsf.narod.ru/1911/anthony_boucher/index.htm Бучер Энтони] в Архиве фантастики
• [www.ramblehouse.com/Anthony%20Boucher.htm A. Boucher page]  (англ.)
• [www.isfdb.org/cgi-bin/ea.cgi?Anthony_Boucher Энтони Бучер] на сайте Internet Speculative Fiction Database  (англ.)

Отрывок, характеризующий Энтони Бучер

На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.