Энциклопедия Брокгауз

Энциклопе́дия Брокга́уз (нем. Brockhaus Enzyklopädie) — немецкая многотомная универсальная энциклопедия, издающаяся с начала XIX века. Хотя в разные годы она выходила под разными названиями, общее неофициальное название сохраняется прежним — «Брокгауз». Энциклопедия выпускается издательством «F. A. Brockhaus», основанным Ф. А. Брокгаузом (впоследствии — «Bibliographisches Institut & F. A. Brockhaus AG»).

Одной из основных особенностей энциклопедии является то, что для неё характерны не статьи-обзоры, а статьи-справки, что позволяло включать в издание стандартного для энциклопедий формата до 200—300 тысяч статей.

Брокгауз является последней из четырёх универсальных энциклопедий мирового уровня на немецком языке после прекращения выпуска «Энциклопедического Лексикона Майера» (нем. Meyers Konversations-Lexikon) в 1984 году, «Универсального Лексикона Пирера» (нем. Universal-Lexikon der Gegenwart und Vergangenheit) в конце XIX века и «Энциклопедического Лексикона Гердера» (нем. Herders Conversations-Lexikon) в 1960-х годах.

История создания

История энциклопедии начинается с 1796 года, когда в Лейпциге начал выходить «Энциклопедический словарь с замечательным вниманием к теперешним временам» (нем. Conversations-Lexikon mit vorzüglicher Rücksicht auf die gegenwärtigen Zeiten) под редакцией доктора Ренатуса Готтхельфа Лёбеля (1767—1799). «Словарь…» включал статьи по географической и исторической тематике, биографии, статьи по мифологии, философии, естествознанию и пр. Тома 1—4 (от A до R; издание «Leipzig: F. A. Leupold») вышли в 1796—1800 годах, том 5 (издание «Leipzig: J. C. Werther») появился в 1806 году.

В 1808 году Фридрих Арнольд Брокгауз выкупил у обанкротившегося издателя за 1800 талеров на Лейпцигской книжной ярмарке право издания «Словаря…» и завершил его выпуск к 1811 году, добавив к первоначально запланированным шести ещё два тома дополнений (первый — издание «Amsterdam: F. A. Brockhaus»; второй — издание «Leipzig: F. A. Brockhaus»). Редактором последнего, шестого, тома был приглашён Кристиан Вильгельм Франке (нем. Christian Wilhelm Franke). Поняв важность этого предприятия, в 1812 году Брокгауз приступил ко второму изданию энциклопедии (в 10 томах), с соответствующими изменениями и дополнениями, взяв дополнительно на себя роль редактора энциклопедии. Уже это, второе, издание получило всеобщее признание.

В 1814 году, параллельно со вторым, начался выпуск третьего издания, которое так же, как и предыдущее, редактировал сам Брокгауз. Оба издания были завершены к 1819 году. В выпуске четвёртого и пятого издания Брокгаузу помогали доктор Людвиг Хайн (нем. Ludwig Hain), затем профессор Ф. Гассе (нем. F. C. Hasse). После смерти Брокгауза в 1823 году издание продолжили его сыновья — Фридрих и Генрих Брокгаузы, выполнившие совместно с Гассе работу над шестым и седьмым изданиями энциклопедии. Редактором восьмого и девятого изданий был доктор Карл Август Эспе (нем. Karl August Espe). В 1839 году к энциклопедии был добавлен указатель (нем. Universal-Register).

Доктор Август Куртцель (нем. August Kurtzel) и Оскар Пильц (нем. Oskar Pilz) редактировали десятое издание (в работе также участвовал Генрих-Эдуард Брокгауз (нем. Heinrich Edward Brockhaus)); в работе над одиннадцатым изданием участие принял Генрих-Рудольф Брокгауз (нем. Heinrich Rudolf Brockhaus). После смерти в 1871 году Куртцеля редакторами энциклопедии стали доктора Густав Штокманн (нем. Gustav Stockmann) и Карл Випперманн (нем. Karl Wippermann).

Подготовку пятнадцатого издания, получившего неофициальное название «Веймарский Брокгауз» (нем. Weimarer Brockhaus), прервала Первая мировая война, и работы по нему начались только в 1925 году. В комплект издания также входил атлас (копий которого к сегодняшнему дню практически не осталось) с картами размером в полную страницу и полноцветными вклейками. Весь текст набран готическим шрифтом, а иностранные слова — антиквой; собственно процесс набора происходил на строконаборных отливочных машинах. Хотя в идеологическом плане редакция испытывала сильное давление нацистской идеологии (что особенно проявилось в последних двух томах), за некоторым исключением качество материалов достаточно высоко.

Предполагалось, что вторая редакция пятнадцатого, «великогерманского», издания (нем. großdeutsche Ausgabe) будет полностью написана с пронацистских позиций, однако, реализации планов издательства помешала Вторая мировая война. В 1939 году вышел только один том, а в следующем году работа над изданием была остановлена.

После окончания Второй мировой войны издательство, выпускавшее «Брокгауз», разделилось на две части — народное издательство «Brockhaus» в ГДР и фирма «F. A. Brockhaus» в ФРГ. Дальнейшую работу над энциклопедией продолжило издательство «F. A. Brockhaus», с 1984 года — «Bibliographisches Institut & F. A. Brockhaus AG».

Последнее, двадцать первое, издание стало крупнейшей печатной немецкой энциклопедией: оно содержит около 300 тыс. статей и свыше 40 тыс. карт, схем и таблиц, расположенных на 24,5 тыс. страницах. Над созданием энциклопедии с лета 2003 года работали 70 редакторов и свыше 1000 авторов статей. Первые тома начали выходить осенью 2005 года; к сентябрю 2006 года были полностью напечатаны все 30 томов. Интересным фактом подготовки издания явилось то, что лицензионные издержки на иллюстрации превысили стоимость оплаты всех работ над текстом энциклопедии.

В феврале 2008 года издательство объявило о том, что в связи с низкими продажами двадцать первого издания (в том числе из-за высокой цены — 2670 евро), оно планирует более не издавать энциклопедию в бумажном виде, а сделать бесплатной и разместить на сайте, показ рекламы на котором станет основным источником прибыли. Однако уже к апрелю было объявлено об отмене этого, а также о том, что, вероятно, «двадцать второе издание нашего словаря всё-таки состоится». В конце 2008 года стало известно о том, что права на издание энциклопедии переходят к компании «Bertelsmann», а предыдущий владелец продолжит издавать словари под маркой «Дуден».

В июне 2013 года «Bertelsmann» объявил о планах прекращения распространения бумажной версии энциклопедии с 2014 года, а электронной версии — с 2020 года. При этом рассматривается вопрос о судьбе самой торговой марки «Брокгауз» — «хорошей марки», по мнению собственника. В августе 2014 года продажи печатных изданий были прекращены, однако редакционное обновление электронной версии энциклопедии будет продолжаться в течение неопределённого времени .

Электронные версии

В ноябре 2002 года «Брокгауз» был впервые выпущен в электронном виде — на двух CD- и одном DVD-диске. Эта версия, основанная на двадцатом издании энциклопедии, насчитывала 260 тыс. статей и 14,5 тыс. иллюстраций и стоила свыше 1000 евро. Электронная версия, вышедшая в ноябре 2005 года на двух DVD-дисках и USB-накопителе (стоимостью 1500 евро), основана на двадцать первом издании энциклопедии и содержит 260 тыс. статей, 25 тыс. изображений, 280 видеофайлов и 3000 аудиофайлов. Дополнительно в её комплект входили трёхмерный анатомический атлас, энциклопедия для студентов, англо-немецкий словарь и компьютерный планетарий. Электронная версия энциклопедии, выпущенная в 2008 году, в целом повторяет состав и содержимое версии 2005 года.

В последние годы реализовано несколько проектов по оцифровке первых изданий «Брокгауза»: в частности, доступны для чтения первое и четырнадцатое издания энциклопедии.

Издания малого и среднего объёма

Помимо издания «большого» «Брокгауза», выходит и несколько серий малого и среднего объёма, материал в которых основан на его данных. Последними являются следующие издания:

• «Брокгауз в пятнадцати томах» (нем. Der Brockhaus in fünfzehn Bänden), второе издание, 7200 с, 140 тыс. определений (2002);
• «Брокгауз в десяти томах» (нем. Brockhaus in zehn Bänden), первое издание, 7360 с, 150 тыс. определений (2004);
• «Брокгауз в пяти томах» (нем. Der Brockhaus in fünf Bänden), десятое издание, 5472 с, 125 тыс. определений (2004);
• «Брокгауз в трёх томах» (нем. Der Brockhaus in drei Bänden), четвёртое издание, 2592 с, 80 тыс. определений (2006).

В предыдущие годы выходили и другие серии аналогичных изданий:

• «Новый Брокгауз. Энциклопедия в четырёх томах» (нем. «Der Neue Brockhaus. Allbuch in vier Bänden»), 4 тома, 1936—1938;
• «Новый Брокгауз», 5 томов, 1958—1960 (1 доп. том, 1964);
• «Малый Брокгауз» (нем. «Der Kleine Brockhaus»), 2 тома, 1961—1962;
• «Народный Брокгауз» (нем. «Der Volks-Brockhaus»), 1959.

Влияние на культуру

Энциклопедия завоевала широкую популярность, поскольку рассказывала о результатах открытий и исследований в простой и доступной форме без излишних подробностей. Многие издатели по всему миру впоследствии заимствовали этот подход к созданию энциклопедий. К примеру, седьмое издание «Брокгауза» легло в основу энциклопедии «Американа» (1829—1833) — первой значительной американской энциклопедии, а тринадцатое послужило первоосновой для Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона. По образу Брокгауза были также построены голландская («Winkler Prins Geïllustreerde Encyclopaedie») и шведская («Svenskt Konversations-Lexicon») энциклопедии. Энциклопедия Британника одиннадцатого издания говорит на этот счёт: «Никакая другая работа справочного характера не является более полезной и успешной, более копируемой, подражаемой или переводимой, чем энциклопедия Брокгауза».

О качестве энциклопедии говорят следующее:

Энциклопедический словарь Брокгауза был образцовым изданием подобного рода: отлично оформленный, добросовестно подготовленный в научном и редакционном отношении. Миллионы читателей оценили и общественную позицию Брокгауза, который совершенно исключил из словаря политические и корпоративные оценки, руководствуясь одним требованием: всё должно быть описано и объяснено одинаково ясно и добросовестно.

Однако, согласно исследованию журнала «Stern», проведённому в конце 2007 года, 43 из 50 случайно отобранных статей из немецкого раздела Википедии были качественно лучше, нежели аналогичные статьи в энциклопедии Брокгауза. При этом оценивались точность и полнота статей, оперативность обновления информации и простота чтения.

Принципы издания и оформления

Поскольку энциклопедия должна служить многие годы, большое значение играет не только внешний вид томов, но и качество вёрстки и удобство пользования. Уже в 1824 году была введена двухколоночная вёрстка, значительно облегчающая чтение, а затем начато использование внешних полей страницы под иллюстрации, что явилось новинкой в печатном деле. В целях повышения долговечности томов при выполнении переплётов вместо шитья нитками стало применяться шитьё металлической проволокой.

Основная часть томов каждого издания не обновлялась около десяти лет, поэтому практически с самого начала выпуска энциклопедии к каждому из них создавались дополнительные тома (нем. Supplementbände) с обновлёнными данными. В изданиях, начиная с пятнадцатого, в дополнительные тома было решено выносить языковые словари и атласы.

Для богатых читателей некоторые издания выходили в кожаных переплётах, например, семнадцатое (в зелёной либо коричневой коже) и восемнадцатое. Специальные («deluxe») версии девятнадцатого и двадцать первого изданий вышли в переплётах, оформленных, соответственно, архитектором и художником Фриденсрайхом Хундертвассером и актёром Армином Мюллер-Шталем. Двадцатое издание оформил художник и актёр Андрэ Геллер (в корешок каждого тома он поместил небольшое прозрачное окошко с каким-либо предметом за ним, «олицетворяющим» данный том).

Список изданий

№ издания	Название	Место издания	Годы издания основных томов	Количество основных томов и страниц в них	Годы издания дополнительных томов	Количество дополнительных томов и страниц в них	Количество статей	Количество иллюстраций
1	Conversationslexicon	Амстердам и Лейпциг	1796—1808	6 (2762 с.)	1809—1811	2
2	Conversations-Lexikon		1812—1819	10	—	—
3	Conversations-Lexicon		1814—1819	10	—	—
4	Hand-Enzyclopädie	Лейпциг	1817—1819	10	1818	1
5	Real-Encyclopädie	Лейпциг	1819—1820	10	1819—1820	1
6	Real-Encyclopädie	Лейпциг	1824	10	1822—1826	1 + 2 из «Новой серии» (каждый в 2-х чч.)
7	Real-Encyclopädie	Лейпциг	1827	12 (10 489 с.)	1829	1
7	Real-Encyclopädie	Лейпциг	1830	12 (10 489 с.)	—	—
8	Real-Encyclopädie	Лейпциг	1833—1837	12 (10 689 с.)	1839	указатель (242 с.)
9	Real-Encyclopädie	Лейпциг	1843—1848	15 (11 470 с.)	—	—
10	Real-Encyclopädie	Лейпциг	1851—1855	15 (12 564 с.)	—	—
11	Real-Encyclopädie	Лейпциг	1864—1868	15 (13 366 с.)	1871—1873	2 (1764 с.) + указатель (136 с.)	50 000
12	Conversations-Lexikon	Лейпциг	1875—1879	15	—	—
13	Brockhaus Conversations-Lexikon	Лейпциг	1882—1887	16	1887	1
14	Brockhaus Konversations-Lexikon	Лейпциг	1893—1895	16	1897	1
14	Brockhaus Konversations-Lexikon	Лейпциг	1898	17	—	—
14	Brockhaus Konversations-Lexikon	Лейпциг	1901—1903	16	1904	1
14	Brockhaus Konversations-Lexikon	Лейпциг	1908—1910	17	—	—
14	Brockhaus Konversations-Lexikon	Лейпциг	1920	17	—	—
15	Der Große Brockhaus	Лейпциг	1928—1934	20 (15 800 с.)	1935 + 1937	1 (768 с.) + атлас	200 000
15	Der Große Brockhaus	Лейпциг	1939	1 (778 с.)	—	—
16	Der Große Brockhaus	Висбаден	1952—1957	12	1958 + 1960 + 1963 + 1967	1-й + атлас + 2-й + 2-й (перераб.)
17	Brockhaus Enzyklopädie	Висбаден	1966—1974	20	1975—1981	5
18	Der Große Brockhaus	Висбаден	1977—1981	12	1981—	8
19	Brockhaus Enzyklopädie	Мангейм	1986—1994	24	1995—1999	9 + атлас + атлас (перераб.)
20	Brockhaus Die Enzyklopädie	Мангейм	1996—1999	24 (17 000 с.)	1999	6	260 000	35 000
21	Brockhaus Enzyklopädie	Мангейм	2005—2006	30 (24 500 с.)	—	—	300 000	40 000

Литература

• И. В. Гудовщикова. Общие зарубежные энциклопедии. Учебное пособие. — Л.: Изд-во ЛГБИ, 1963. — 87 с.
• R. L. Collison. Encyclopaedias: their history throughout the ages. 2nd ed. — New York: «Hafner», 1966. — 334 p.
• J. M. Wells. The Circle of Knowledge: Encyclopaedias Past and Present. — Chicago: «The Newberry Library», 1968. — 56 p.
• S. P. Walsh. Anglo-American General Encyclopedias. A Historical Bibliography, 1703—1967. — New York: «Bowker», 1968. — 270 p.
• H. Sarkowski. Das Bibliographische Institut. Verlagsgeschichte und Bibliographie, 1826—1976. — Mannheim: «Bibliographisches Institut», 1976. — 314 S. — ISBN 3-411-01368-0.
• K. F. Kister. Kister’s Best Encyclopedias. A Comparative Guide to General and Specialized Encyclopedias. 2nd ed. — Phoenix: «The Oryx Press», 1994. — 506 p. — ISBN 0-89774-744-5.
• A. zum Hingst. Die Geschichte des Grossen Brockhaus: vom Conversationslexikon zur Enzyklopädie. — Wiesbaden: «Harrassowitz», 1995. — 212 S. — ISBN 3-447-03740-7.
• S. C. Awe. ARBA guide to subject encyclopedias and dictionaries. 2nd ed. — Englewood: «Libraries Unlimited», 1997. — 482 p. — ISBN 0-585-07048-2.
• Bibliotheca lexicorum: kommentiertes Verzeichnis der Sammlung Otmar Seemann. Bearbeiten von M. Peche. — Wien: «Inlibris», 2001. — 708 S. — ISBN 3-9500813-5-6.
• T. Keiderling. F. A. Brockhaus: 1905—2005. — Leipzig: «Brockhaus», 2005. — 448 S. — ISBN 3-7653-0284-8.
• Ines Prodöhl: Genehmigtes Wissen. Enzyklopädien und Lexika im «Dritten Reich». (докт. диссертация[www.fsw.uzh.ch/page/popup/popup_file.php?down_id=365])

См. также

• Британика
• Большая энциклопедия Ларусса
• Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона
• Большая советская энциклопедия
• Большая российская энциклопедия

Ссылки

В Викитеке есть оригинал текста по этой теме.

См. Brockhaus Enzyklopädie

• [www.brockhaus.de/enzyklopaedie/30baende/index.php 21-е издание Энциклопедии на официальном сайте издательства Брокхауз]  (нем.).
• [www.brockhaus-enzyklopaedie.de/ Онлайн-вариант 21-го издания энциклопедии (доступ платный)]  (нем.).
• [www.lexikon-und-enzyklopaedie.de/brockhauslexikonenzyklopaedie.php История создания энциклопедий и лексиконов Брокгауз на Сайте немецких антикварных энциклопедических изданий]  (нем.).
• [www.lrz-muenchen.de/~lexika/1005bruebersicht.html S. Hübscher, K. Pollems-Braunfels, D. Webe. Die Brockhaus Enzyklopädie] / История развития энциклопедий и лексиконов Брокхауз.  (нем.).
• [www.buch-pr.de/thema_77.shtml R.Dingemann: Viele Wikis sind des Brockhaus Tod — wirklich?] /Действительно ли множество Вики является смертью Брокхауза?  (нем.).

Отрывок, характеризующий Энциклопедия Брокгауз

– Ах, братец мой! Голова кругом идет, – сказал старик, как бы стыдясь, улыбаясь перед сыном. – Хоть вот ты бы помог! Надо ведь еще песенников. Музыка у меня есть, да цыган что ли позвать? Ваша братия военные это любят.
– Право, папенька, я думаю, князь Багратион, когда готовился к Шенграбенскому сражению, меньше хлопотал, чем вы теперь, – сказал сын, улыбаясь.
Старый граф притворился рассерженным. – Да, ты толкуй, ты попробуй!
И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать , это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.
– Ежели бы не было Багратиона, il faudrait l'inventer, [надо бы изобрести его.] – сказал шутник Шиншин, пародируя слова Вольтера. Про Кутузова никто не говорил, и некоторые шопотом бранили его, называя придворною вертушкой и старым сатиром. По всей Москве повторялись слова князя Долгорукова: «лепя, лепя и облепишься», утешавшегося в нашем поражении воспоминанием прежних побед, и повторялись слова Ростопчина про то, что французских солдат надо возбуждать к сражениям высокопарными фразами, что с Немцами надо логически рассуждать, убеждая их, что опаснее бежать, чем итти вперед; но что русских солдат надо только удерживать и просить: потише! Со всex сторон слышны были новые и новые рассказы об отдельных примерах мужества, оказанных нашими солдатами и офицерами при Аустерлице. Тот спас знамя, тот убил 5 ть французов, тот один заряжал 5 ть пушек. Говорили и про Берга, кто его не знал, что он, раненый в правую руку, взял шпагу в левую и пошел вперед. Про Болконского ничего не говорили, и только близко знавшие его жалели, что он рано умер, оставив беременную жену и чудака отца.


3 го марта во всех комнатах Английского клуба стоял стон разговаривающих голосов и, как пчелы на весеннем пролете, сновали взад и вперед, сидели, стояли, сходились и расходились, в мундирах, фраках и еще кое кто в пудре и кафтанах, члены и гости клуба. Пудренные, в чулках и башмаках ливрейные лакеи стояли у каждой двери и напряженно старались уловить каждое движение гостей и членов клуба, чтобы предложить свои услуги. Большинство присутствовавших были старые, почтенные люди с широкими, самоуверенными лицами, толстыми пальцами, твердыми движениями и голосами. Этого рода гости и члены сидели по известным, привычным местам и сходились в известных, привычных кружках. Малая часть присутствовавших состояла из случайных гостей – преимущественно молодежи, в числе которой были Денисов, Ростов и Долохов, который был опять семеновским офицером. На лицах молодежи, особенно военной, было выражение того чувства презрительной почтительности к старикам, которое как будто говорит старому поколению: уважать и почитать вас мы готовы, но помните, что всё таки за нами будущность.
Несвицкий был тут же, как старый член клуба. Пьер, по приказанию жены отпустивший волоса, снявший очки и одетый по модному, но с грустным и унылым видом, ходил по залам. Его, как и везде, окружала атмосфера людей, преклонявшихся перед его богатством, и он с привычкой царствования и рассеянной презрительностью обращался с ними.
По годам он бы должен был быть с молодыми, по богатству и связям он был членом кружков старых, почтенных гостей, и потому он переходил от одного кружка к другому.
Старики из самых значительных составляли центр кружков, к которым почтительно приближались даже незнакомые, чтобы послушать известных людей. Большие кружки составлялись около графа Ростопчина, Валуева и Нарышкина. Ростопчин рассказывал про то, как русские были смяты бежавшими австрийцами и должны были штыком прокладывать себе дорогу сквозь беглецов.
Валуев конфиденциально рассказывал, что Уваров был прислан из Петербурга, для того чтобы узнать мнение москвичей об Аустерлице.
В третьем кружке Нарышкин говорил о заседании австрийского военного совета, в котором Суворов закричал петухом в ответ на глупость австрийских генералов. Шиншин, стоявший тут же, хотел пошутить, сказав, что Кутузов, видно, и этому нетрудному искусству – кричать по петушиному – не мог выучиться у Суворова; но старички строго посмотрели на шутника, давая ему тем чувствовать, что здесь и в нынешний день так неприлично было говорить про Кутузова.
Граф Илья Андреич Ростов, озабоченно, торопливо похаживал в своих мягких сапогах из столовой в гостиную, поспешно и совершенно одинаково здороваясь с важными и неважными лицами, которых он всех знал, и изредка отыскивая глазами своего стройного молодца сына, радостно останавливал на нем свой взгляд и подмигивал ему. Молодой Ростов стоял у окна с Долоховым, с которым он недавно познакомился, и знакомством которого он дорожил. Старый граф подошел к ним и пожал руку Долохову.
– Ко мне милости прошу, вот ты с моим молодцом знаком… вместе там, вместе геройствовали… A! Василий Игнатьич… здорово старый, – обратился он к проходившему старичку, но не успел еще договорить приветствия, как всё зашевелилось, и прибежавший лакей, с испуганным лицом, доложил: пожаловали!
Раздались звонки; старшины бросились вперед; разбросанные в разных комнатах гости, как встряхнутая рожь на лопате, столпились в одну кучу и остановились в большой гостиной у дверей залы.
В дверях передней показался Багратион, без шляпы и шпаги, которые он, по клубному обычаю, оставил у швейцара. Он был не в смушковом картузе с нагайкой через плечо, как видел его Ростов в ночь накануне Аустерлицкого сражения, а в новом узком мундире с русскими и иностранными орденами и с георгиевской звездой на левой стороне груди. Он видимо сейчас, перед обедом, подстриг волосы и бакенбарды, что невыгодно изменяло его физиономию. На лице его было что то наивно праздничное, дававшее, в соединении с его твердыми, мужественными чертами, даже несколько комическое выражение его лицу. Беклешов и Федор Петрович Уваров, приехавшие с ним вместе, остановились в дверях, желая, чтобы он, как главный гость, прошел вперед их. Багратион смешался, не желая воспользоваться их учтивостью; произошла остановка в дверях, и наконец Багратион всё таки прошел вперед. Он шел, не зная куда девать руки, застенчиво и неловко, по паркету приемной: ему привычнее и легче было ходить под пулями по вспаханному полю, как он шел перед Курским полком в Шенграбене. Старшины встретили его у первой двери, сказав ему несколько слов о радости видеть столь дорогого гостя, и недождавшись его ответа, как бы завладев им, окружили его и повели в гостиную. В дверях гостиной не было возможности пройти от столпившихся членов и гостей, давивших друг друга и через плечи друг друга старавшихся, как редкого зверя, рассмотреть Багратиона. Граф Илья Андреич, энергичнее всех, смеясь и приговаривая: – пусти, mon cher, пусти, пусти, – протолкал толпу, провел гостей в гостиную и посадил на средний диван. Тузы, почетнейшие члены клуба, обступили вновь прибывших. Граф Илья Андреич, проталкиваясь опять через толпу, вышел из гостиной и с другим старшиной через минуту явился, неся большое серебряное блюдо, которое он поднес князю Багратиону. На блюде лежали сочиненные и напечатанные в честь героя стихи. Багратион, увидав блюдо, испуганно оглянулся, как бы отыскивая помощи. Но во всех глазах было требование того, чтобы он покорился. Чувствуя себя в их власти, Багратион решительно, обеими руками, взял блюдо и сердито, укоризненно посмотрел на графа, подносившего его. Кто то услужливо вынул из рук Багратиона блюдо (а то бы он, казалось, намерен был держать его так до вечера и так итти к столу) и обратил его внимание на стихи. «Ну и прочту», как будто сказал Багратион и устремив усталые глаза на бумагу, стал читать с сосредоточенным и серьезным видом. Сам сочинитель взял стихи и стал читать. Князь Багратион склонил голову и слушал.
«Славь Александра век
И охраняй нам Тита на престоле,
Будь купно страшный вождь и добрый человек,
Рифей в отечестве а Цесарь в бранном поле.
Да счастливый Наполеон,
Познав чрез опыты, каков Багратион,
Не смеет утруждать Алкидов русских боле…»
Но еще он не кончил стихов, как громогласный дворецкий провозгласил: «Кушанье готово!» Дверь отворилась, загремел из столовой польский: «Гром победы раздавайся, веселися храбрый росс», и граф Илья Андреич, сердито посмотрев на автора, продолжавшего читать стихи, раскланялся перед Багратионом. Все встали, чувствуя, что обед был важнее стихов, и опять Багратион впереди всех пошел к столу. На первом месте, между двух Александров – Беклешова и Нарышкина, что тоже имело значение по отношению к имени государя, посадили Багратиона: 300 человек разместились в столовой по чинам и важности, кто поважнее, поближе к чествуемому гостю: так же естественно, как вода разливается туда глубже, где местность ниже.
Перед самым обедом граф Илья Андреич представил князю своего сына. Багратион, узнав его, сказал несколько нескладных, неловких слов, как и все слова, которые он говорил в этот день. Граф Илья Андреич радостно и гордо оглядывал всех в то время, как Багратион говорил с его сыном.
Николай Ростов с Денисовым и новым знакомцем Долоховым сели вместе почти на середине стола. Напротив них сел Пьер рядом с князем Несвицким. Граф Илья Андреич сидел напротив Багратиона с другими старшинами и угащивал князя, олицетворяя в себе московское радушие.
Труды его не пропали даром. Обеды его, постный и скоромный, были великолепны, но совершенно спокоен он всё таки не мог быть до конца обеда. Он подмигивал буфетчику, шопотом приказывал лакеям, и не без волнения ожидал каждого, знакомого ему блюда. Всё было прекрасно. На втором блюде, вместе с исполинской стерлядью (увидав которую, Илья Андреич покраснел от радости и застенчивости), уже лакеи стали хлопать пробками и наливать шампанское. После рыбы, которая произвела некоторое впечатление, граф Илья Андреич переглянулся с другими старшинами. – «Много тостов будет, пора начинать!» – шепнул он и взяв бокал в руки – встал. Все замолкли и ожидали, что он скажет.
– Здоровье государя императора! – крикнул он, и в ту же минуту добрые глаза его увлажились слезами радости и восторга. В ту же минуту заиграли: «Гром победы раздавайся».Все встали с своих мест и закричали ура! и Багратион закричал ура! тем же голосом, каким он кричал на Шенграбенском поле. Восторженный голос молодого Ростова был слышен из за всех 300 голосов. Он чуть не плакал. – Здоровье государя императора, – кричал он, – ура! – Выпив залпом свой бокал, он бросил его на пол. Многие последовали его примеру. И долго продолжались громкие крики. Когда замолкли голоса, лакеи подобрали разбитую посуду, и все стали усаживаться, и улыбаясь своему крику переговариваться. Граф Илья Андреич поднялся опять, взглянул на записочку, лежавшую подле его тарелки и провозгласил тост за здоровье героя нашей последней кампании, князя Петра Ивановича Багратиона и опять голубые глаза графа увлажились слезами. Ура! опять закричали голоса 300 гостей, и вместо музыки послышались певчие, певшие кантату сочинения Павла Ивановича Кутузова.
«Тщетны россам все препоны,
Храбрость есть побед залог,
Есть у нас Багратионы,
Будут все враги у ног» и т.д.
Только что кончили певчие, как последовали новые и новые тосты, при которых всё больше и больше расчувствовался граф Илья Андреич, и еще больше билось посуды, и еще больше кричалось. Пили за здоровье Беклешова, Нарышкина, Уварова, Долгорукова, Апраксина, Валуева, за здоровье старшин, за здоровье распорядителя, за здоровье всех членов клуба, за здоровье всех гостей клуба и наконец отдельно за здоровье учредителя обеда графа Ильи Андреича. При этом тосте граф вынул платок и, закрыв им лицо, совершенно расплакался.


Пьер сидел против Долохова и Николая Ростова. Он много и жадно ел и много пил, как и всегда. Но те, которые его знали коротко, видели, что в нем произошла в нынешний день какая то большая перемена. Он молчал всё время обеда и, щурясь и морщась, глядел кругом себя или остановив глаза, с видом совершенной рассеянности, потирал пальцем переносицу. Лицо его было уныло и мрачно. Он, казалось, не видел и не слышал ничего, происходящего вокруг него, и думал о чем то одном, тяжелом и неразрешенном.