Эньши-Туцзя-Мяоский автономный округ

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Эньши-Туцзя-Мяоский автономный округ
恩施土家族苗族自治州
Страна

КНР

Статус

автономный округ

Входит в

провинцию Хубэй

Включает

2 городских уезда, 6 уездов

Население (2004)

3,8 млн

Площадь

24,398 км²

Часовой пояс

+8

Телефонный код

+86 718

Координаты: 30°17′ с. ш. 109°29′ в. д. / 30.283° с. ш. 109.483° в. д. / 30.283; 109.483 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=30.283&mlon=109.483&zoom=12 (O)] (Я)

Эньши-Туцзя-Мяоский автономный округ (кит. упр. 恩施土家族苗族自治州, пиньинь: Ēnshī Tǔjiāzú Miáozú Zìzhìzhōu) — автономный округ в провинции Хубэй, Китай. Площадь — 24 тыс. км². Столица — Эньши.





Административно-территориальное деление

Эньши-Туцзя-Мяоский автономный округ делится на 2 городских уезда и 6 уездов:

  • Городской уезд Личуань (利川市)
  • Городской уезд Эньши (恩施市)
  • Уезд Бадун (巴东县)
  • Уезд Лайфэн (来凤县)
  • Уезд Сюаньэнь (宣恩县)
  • Уезд Сяньфэн (咸丰县)
  • Уезд Хэфэн (鹤峰县)
  • Уезд Цзяньши (建始县)

Население

По данным 2000 года в округе проживало 3775,2 тыс. чел.

Народ Численность Доля
Китайцы 1 783 554 47,24 %
Туцзя 1 698 703 45,0 %
Мяо 205 817 5,45 %
Дун 67 440 1,79 %

Транспорт

Через округ проложена скоростная железная дорога Ичан — Ваньчжоу, которая является частью высокоскоростной трассы Шанхай - Ухань - Чунцин - Чэнду.

См также


Административное деление провинции Хубэй

Города субпровинциального значения: Ухань
Городские округа: Ичан | Суйчжоу | Сянфань | Сяньнин | Сяогань
Хуанган | Хуанши | Цзинмэнь | Цзинчжоу | Шиянь | Эчжоу
Автономные округа: Эньши-Туцзя-Мяоский автономный округ
Города субокружного уровня: Сяньтао | Тяньмэнь | Цяньцзян
Лесные территории: Шэньнунцзя


Напишите отзыв о статье "Эньши-Туцзя-Мяоский автономный округ"

Отрывок, характеризующий Эньши-Туцзя-Мяоский автономный округ

– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
– Chere Анна Михайловна, – сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, – для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. Довольны вы?