Эон (философия)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Эо́н (др.-греч. Αἰών от др.-греч. αἰών«вечность») — в гностической терминологии духовные существа — эманации Божества, «заполняющие пространство», разделяющее Бога и мир. Совокупность («сонм») эонов именуется плеромой. По ряду признаков («посредническая» позиция между Богом и миром, иерархическая организация) гностические эоны сближаются с иудео-христианскими ангелами, однако не тождественны им. В ряде систем (в частности, у Валентина) иерархию эонов формируют пары («сизигии») мужских и женских эонов (Хаос — Идея, Разум — Истина и далее). Появление материального мира связывается (прежде всего в валентинизме) со своеобразным «грехопадением» последнего эона (Софии), нарушившей целостность плеромы и исторгнутой из неё.



Дополнительное чтение

  • Ириней Лионский. [krotov.info/acts/02/iriney_lionsky/iriney_vers_1.html Против ересей]
  • [www.gnosis.org/library/gs.htm Собрание гностических текстов на сайте Гностического общества (англ.)]

Напишите отзыв о статье "Эон (философия)"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Эон (философия)

– И что это вам стоит! – говорил он. – У меня ее нет, – достаньте, пожалуйста, подложите на минуточку, – говорил он жалким голосом.
Доктор вышел в сени, чтобы умыть руки.
– Ах, бессовестные, право, – говорил доктор камердинеру, лившему ему воду на руки. – Только на минуту не досмотрел. Ведь вы его прямо на рану положили. Ведь это такая боль, что я удивляюсь, как он терпит.
– Мы, кажется, подложили, господи Иисусе Христе, – говорил камердинер.
В первый раз князь Андрей понял, где он был и что с ним было, и вспомнил то, что он был ранен и как в ту минуту, когда коляска остановилась в Мытищах, он попросился в избу. Спутавшись опять от боли, он опомнился другой раз в избе, когда пил чай, и тут опять, повторив в своем воспоминании все, что с ним было, он живее всего представил себе ту минуту на перевязочном пункте, когда, при виде страданий нелюбимого им человека, ему пришли эти новые, сулившие ему счастие мысли. И мысли эти, хотя и неясно и неопределенно, теперь опять овладели его душой. Он вспомнил, что у него было теперь новое счастье и что это счастье имело что то такое общее с Евангелием. Потому то он попросил Евангелие. Но дурное положение, которое дали его ране, новое переворачиванье опять смешали его мысли, и он в третий раз очнулся к жизни уже в совершенной тишине ночи. Все спали вокруг него. Сверчок кричал через сени, на улице кто то кричал и пел, тараканы шелестели по столу и образам, в осенняя толстая муха билась у него по изголовью и около сальной свечи, нагоревшей большим грибом и стоявшей подле него.