Список эпизодов мультсериала «Южный парк»
Поделись знанием:
Знаменитый фланговый марш состоял только в том, что русское войско, отступая все прямо назад по обратному направлению наступления, после того как наступление французов прекратилось, отклонилось от принятого сначала прямого направления и, не видя за собой преследования, естественно подалось в ту сторону, куда его влекло обилие продовольствия.
Если бы представить себе не гениальных полководцев во главе русской армии, но просто одну армию без начальников, то и эта армия не могла бы сделать ничего другого, кроме обратного движения к Москве, описывая дугу с той стороны, с которой было больше продовольствия и край был обильнее.
Передвижение это с Нижегородской на Рязанскую, Тульскую и Калужскую дороги было до такой степени естественно, что в этом самом направлении отбегали мародеры русской армии и что в этом самом направлении требовалось из Петербурга, чтобы Кутузов перевел свою армию. В Тарутине Кутузов получил почти выговор от государя за то, что он отвел армию на Рязанскую дорогу, и ему указывалось то самое положение против Калуги, в котором он уже находился в то время, как получил письмо государя.
Откатывавшийся по направлению толчка, данного ему во время всей кампании и в Бородинском сражении, шар русского войска, при уничтожении силы толчка и не получая новых толчков, принял то положение, которое было ему естественно.
Заслуга Кутузова не состояла в каком нибудь гениальном, как это называют, стратегическом маневре, а в том, что он один понимал значение совершавшегося события. Он один понимал уже тогда значение бездействия французской армии, он один продолжал утверждать, что Бородинское сражение была победа; он один – тот, который, казалось бы, по своему положению главнокомандующего, должен был быть вызываем к наступлению, – он один все силы свои употреблял на то, чтобы удержать русскую армию от бесполезных сражений.
Подбитый зверь под Бородиным лежал там где то, где его оставил отбежавший охотник; но жив ли, силен ли он был, или он только притаился, охотник не знал этого. Вдруг послышался стон этого зверя.
Стон этого раненого зверя, французской армии, обличивший ее погибель, была присылка Лористона в лагерь Кутузова с просьбой о мире.
Наполеон с своей уверенностью в том, что не то хорошо, что хорошо, а то хорошо, что ему пришло в голову, написал Кутузову слова, первые пришедшие ему в голову и не имеющие никакого смысла. Он писал:
«Monsieur le prince Koutouzov, – писал он, – j'envoie pres de vous un de mes aides de camps generaux pour vous entretenir de plusieurs objets interessants. Je desire que Votre Altesse ajoute foi a ce qu'il lui dira, surtout lorsqu'il exprimera les sentiments d'estime et de particuliere consideration que j'ai depuis longtemps pour sa personne… Cette lettre n'etant a autre fin, je prie Dieu, Monsieur le prince Koutouzov, qu'il vous ait en sa sainte et digne garde,
Moscou, le 3 Octobre, 1812. Signe:
Napoleon».
[Князь Кутузов, посылаю к вам одного из моих генерал адъютантов для переговоров с вами о многих важных предметах. Прошу Вашу Светлость верить всему, что он вам скажет, особенно когда, станет выражать вам чувствования уважения и особенного почтения, питаемые мною к вам с давнего времени. Засим молю бога о сохранении вас под своим священным кровом.
Москва, 3 октября, 1812.
Наполеон. ]
«Je serais maudit par la posterite si l'on me regardait comme le premier moteur d'un accommodement quelconque. Tel est l'esprit actuel de ma nation», [Я бы был проклят, если бы на меня смотрели как на первого зачинщика какой бы то ни было сделки; такова воля нашего народа. ] – отвечал Кутузов и продолжал употреблять все свои силы на то, чтобы удерживать войска от наступления.
В месяц грабежа французского войска в Москве и спокойной стоянки русского войска под Тарутиным совершилось изменение в отношении силы обоих войск (духа и численности), вследствие которого преимущество силы оказалось на стороне русских. Несмотря на то, что положение французского войска и его численность были неизвестны русским, как скоро изменилось отношение, необходимость наступления тотчас же выразилась в бесчисленном количестве признаков. Признаками этими были: и присылка Лористона, и изобилие провианта в Тарутине, и сведения, приходившие со всех сторон о бездействии и беспорядке французов, и комплектование наших полков рекрутами, и хорошая погода, и продолжительный отдых русских солдат, и обыкновенно возникающее в войсках вследствие отдыха нетерпение исполнять то дело, для которого все собраны, и любопытство о том, что делалось во французской армии, так давно потерянной из виду, и смелость, с которою теперь шныряли русские аванпосты около стоявших в Тарутине французов, и известия о легких победах над французами мужиков и партизанов, и зависть, возбуждаемая этим, и чувство мести, лежавшее в душе каждого человека до тех пор, пока французы были в Москве, и (главное) неясное, но возникшее в душе каждого солдата сознание того, что отношение силы изменилось теперь и преимущество находится на нашей стороне. Существенное отношение сил изменилось, и наступление стало необходимым. И тотчас же, так же верно, как начинают бить и играть в часах куранты, когда стрелка совершила полный круг, в высших сферах, соответственно существенному изменению сил, отразилось усиленное движение, шипение и игра курантов.
Русская армия управлялась Кутузовым с его штабом и государем из Петербурга. В Петербурге, еще до получения известия об оставлении Москвы, был составлен подробный план всей войны и прислан Кутузову для руководства. Несмотря на то, что план этот был составлен в предположении того, что Москва еще в наших руках, план этот был одобрен штабом и принят к исполнению. Кутузов писал только, что дальние диверсии всегда трудно исполнимы. И для разрешения встречавшихся трудностей присылались новые наставления и лица, долженствовавшие следить за его действиями и доносить о них.
Кроме того, теперь в русской армии преобразовался весь штаб. Замещались места убитого Багратиона и обиженного, удалившегося Барклая. Весьма серьезно обдумывали, что будет лучше: А. поместить на место Б., а Б. на место Д., или, напротив, Д. на место А. и т. д., как будто что нибудь, кроме удовольствия А. и Б., могло зависеть от этого.
В штабе армии, по случаю враждебности Кутузова с своим начальником штаба, Бенигсеном, и присутствия доверенных лиц государя и этих перемещений, шла более, чем обыкновенно, сложная игра партий: А. подкапывался под Б., Д. под С. и т. д., во всех возможных перемещениях и сочетаниях. При всех этих подкапываниях предметом интриг большей частью было то военное дело, которым думали руководить все эти люди; но это военное дело шло независимо от них, именно так, как оно должно было идти, то есть никогда не совпадая с тем, что придумывали люди, а вытекая из сущности отношения масс. Все эти придумыванья, скрещиваясь, перепутываясь, представляли в высших сферах только верное отражение того, что должно было совершиться.
«Князь Михаил Иларионович! – писал государь от 2 го октября в письме, полученном после Тарутинского сражения. – С 2 го сентября Москва в руках неприятельских. Последние ваши рапорты от 20 го; и в течение всего сего времени не только что ничего не предпринято для действия противу неприятеля и освобождения первопрестольной столицы, но даже, по последним рапортам вашим, вы еще отступили назад. Серпухов уже занят отрядом неприятельским, и Тула, с знаменитым и столь для армии необходимым своим заводом, в опасности. По рапортам от генерала Винцингероде вижу я, что неприятельский 10000 й корпус подвигается по Петербургской дороге. Другой, в нескольких тысячах, также подается к Дмитрову. Третий подвинулся вперед по Владимирской дороге. Четвертый, довольно значительный, стоит между Рузою и Можайском. Наполеон же сам по 25 е число находился в Москве. По всем сим сведениям, когда неприятель сильными отрядами раздробил свои силы, когда Наполеон еще в Москве сам, с своею гвардией, возможно ли, чтобы силы неприятельские, находящиеся перед вами, были значительны и не позволяли вам действовать наступательно? С вероятностию, напротив того, должно полагать, что он вас преследует отрядами или, по крайней мере, корпусом, гораздо слабее армии, вам вверенной. Казалось, что, пользуясь сими обстоятельствами, могли бы вы с выгодою атаковать неприятеля слабее вас и истребить оного или, по меньшей мере, заставя его отступить, сохранить в наших руках знатную часть губерний, ныне неприятелем занимаемых, и тем самым отвратить опасность от Тулы и прочих внутренних наших городов. На вашей ответственности останется, если неприятель в состоянии будет отрядить значительный корпус на Петербург для угрожания сей столице, в которой не могло остаться много войска, ибо с вверенною вам армиею, действуя с решительностию и деятельностию, вы имеете все средства отвратить сие новое несчастие. Вспомните, что вы еще обязаны ответом оскорбленному отечеству в потере Москвы. Вы имели опыты моей готовности вас награждать. Сия готовность не ослабнет во мне, но я и Россия вправе ожидать с вашей стороны всего усердия, твердости и успехов, которые ум ваш, воинские таланты ваши и храбрость войск, вами предводительствуемых, нам предвещают».
Но в то время как письмо это, доказывающее то, что существенное отношение сил уже отражалось и в Петербурге, было в дороге, Кутузов не мог уже удержать командуемую им армию от наступления, и сражение уже было дано.
2 го октября казак Шаповалов, находясь в разъезде, убил из ружья одного и подстрелил другого зайца. Гоняясь за подстреленным зайцем, Шаповалов забрел далеко в лес и наткнулся на левый фланг армии Мюрата, стоящий без всяких предосторожностей. Казак, смеясь, рассказал товарищам, как он чуть не попался французам. Хорунжий, услыхав этот рассказ, сообщил его командиру.
Казака призвали, расспросили; казачьи командиры хотели воспользоваться этим случаем, чтобы отбить лошадей, но один из начальников, знакомый с высшими чинами армии, сообщил этот факт штабному генералу. В последнее время в штабе армии положение было в высшей степени натянутое. Ермолов, за несколько дней перед этим, придя к Бенигсену, умолял его употребить свое влияние на главнокомандующего, для того чтобы сделано было наступление.
– Ежели бы я не знал вас, я подумал бы, что вы не хотите того, о чем вы просите. Стоит мне посоветовать одно, чтобы светлейший наверное сделал противоположное, – отвечал Бенигсен.
Известие казаков, подтвержденное посланными разъездами, доказало окончательную зрелость события. Натянутая струна соскочила, и зашипели часы, и заиграли куранты. Несмотря на всю свою мнимую власть, на свой ум, опытность, знание людей, Кутузов, приняв во внимание записку Бенигсена, посылавшего лично донесения государю, выражаемое всеми генералами одно и то же желание, предполагаемое им желание государя и сведение казаков, уже не мог удержать неизбежного движения и отдал приказание на то, что он считал бесполезным и вредным, – благословил совершившийся факт.
Записка, поданная Бенигсеном о необходимости наступления, и сведения казаков о незакрытом левом фланге французов были только последние признаки необходимости отдать приказание о наступлении, и наступление было назначено на 5 е октября.
4 го октября утром Кутузов подписал диспозицию. Толь прочел ее Ермолову, предлагая ему заняться дальнейшими распоряжениями.
– Хорошо, хорошо, мне теперь некогда, – сказал Ермолов и вышел из избы. Диспозиция, составленная Толем, была очень хорошая. Так же, как и в аустерлицкой диспозиции, было написано, хотя и не по немецки:
«Die erste Colonne marschiert [Первая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то, die zweite Colonne marschiert [вторая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то» и т. д. И все эти колонны на бумаге приходили в назначенное время в свое место и уничтожали неприятеля. Все было, как и во всех диспозициях, прекрасно придумано, и, как и по всем диспозициям, ни одна колонна не пришла в свое время и на свое место.
Когда диспозиция была готова в должном количестве экземпляров, был призван офицер и послан к Ермолову, чтобы передать ему бумаги для исполнения. Молодой кавалергардский офицер, ординарец Кутузова, довольный важностью данного ему поручения, отправился на квартиру Ермолова.
– Уехали, – отвечал денщик Ермолова. Кавалергардский офицер пошел к генералу, у которого часто бывал Ермолов.
– Нет, и генерала нет.
Кавалергардский офицер, сев верхом, поехал к другому.
– Нет, уехали.
«Как бы мне не отвечать за промедление! Вот досада!» – думал офицер. Он объездил весь лагерь. Кто говорил, что видели, как Ермолов проехал с другими генералами куда то, кто говорил, что он, верно, опять дома. Офицер, не обедая, искал до шести часов вечера. Нигде Ермолова не было и никто не знал, где он был. Офицер наскоро перекусил у товарища и поехал опять в авангард к Милорадовичу. Милорадовича не было тоже дома, но тут ему сказали, что Милорадович на балу у генерала Кикина, что, должно быть, и Ермолов там.
– Да где же это?
– А вон, в Ечкине, – сказал казачий офицер, указывая на далекий помещичий дом.
– Да как же там, за цепью?
– Выслали два полка наших в цепь, там нынче такой кутеж идет, беда! Две музыки, три хора песенников.
Офицер поехал за цепь к Ечкину. Издалека еще, подъезжая к дому, он услыхал дружные, веселые звуки плясовой солдатской песни.
«Во олузя а ах… во олузях!..» – с присвистом и с торбаном слышалось ему, изредка заглушаемое криком голосов. Офицеру и весело стало на душе от этих звуков, но вместе с тем и страшно за то, что он виноват, так долго не передав важного, порученного ему приказания. Был уже девятый час. Он слез с лошади и вошел на крыльцо и в переднюю большого, сохранившегося в целости помещичьего дома, находившегося между русских и французов. В буфетной и в передней суетились лакеи с винами и яствами. Под окнами стояли песенники. Офицера ввели в дверь, и он увидал вдруг всех вместе важнейших генералов армии, в том числе и большую, заметную фигуру Ермолова. Все генералы были в расстегнутых сюртуках, с красными, оживленными лицами и громко смеялись, стоя полукругом. В середине залы красивый невысокий генерал с красным лицом бойко и ловко выделывал трепака.
– Ха, ха, ха! Ай да Николай Иванович! ха, ха, ха!..
Офицер чувствовал, что, входя в эту минуту с важным приказанием, он делается вдвойне виноват, и он хотел подождать; но один из генералов увидал его и, узнав, зачем он, сказал Ермолову. Ермолов с нахмуренным лицом вышел к офицеру и, выслушав, взял от него бумагу, ничего не сказав ему.
– Ты думаешь, это нечаянно он уехал? – сказал в этот вечер штабный товарищ кавалергардскому офицеру про Ермолова. – Это штуки, это все нарочно. Коновницына подкатить. Посмотри, завтра каша какая будет!
На другой день, рано утром, дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны. Кутузов ехал, засыпая и просыпаясь и прислушиваясь, нет ли справа выстрелов, не начиналось ли дело? Но все еще было тихо. Только начинался рассвет сырого и пасмурного осеннего дня. Подъезжая к Тарутину, Кутузов заметил кавалеристов, ведших на водопой лошадей через дорогу, по которой ехала коляска. Кутузов присмотрелся к ним, остановил коляску и спросил, какого полка? Кавалеристы были из той колонны, которая должна была быть уже далеко впереди в засаде. «Ошибка, может быть», – подумал старый главнокомандующий. Но, проехав еще дальше, Кутузов увидал пехотные полки, ружья в козлах, солдат за кашей и с дровами, в подштанниках. Позвали офицера. Офицер доложил, что никакого приказания о выступлении не было.
– Как не бы… – начал Кутузов, но тотчас же замолчал и приказал позвать к себе старшего офицера. Вылезши из коляски, опустив голову и тяжело дыша, молча ожидая, ходил он взад и вперед. Когда явился потребованный офицер генерального штаба Эйхен, Кутузов побагровел не оттого, что этот офицер был виною ошибки, но оттого, что он был достойный предмет для выражения гнева. И, трясясь, задыхаясь, старый человек, придя в то состояние бешенства, в которое он в состоянии был приходить, когда валялся по земле от гнева, он напустился на Эйхена, угрожая руками, крича и ругаясь площадными словами. Другой подвернувшийся, капитан Брозин, ни в чем не виноватый, потерпел ту же участь.
– Это что за каналья еще? Расстрелять мерзавцев! – хрипло кричал он, махая руками и шатаясь. Он испытывал физическое страдание. Он, главнокомандующий, светлейший, которого все уверяют, что никто никогда не имел в России такой власти, как он, он поставлен в это положение – поднят на смех перед всей армией. «Напрасно так хлопотал молиться об нынешнем дне, напрасно не спал ночь и все обдумывал! – думал он о самом себе. – Когда был мальчишкой офицером, никто бы не смел так надсмеяться надо мной… А теперь!» Он испытывал физическое страдание, как от телесного наказания, и не мог не выражать его гневными и страдальческими криками; но скоро силы его ослабели, и он, оглядываясь, чувствуя, что он много наговорил нехорошего, сел в коляску и молча уехал назад.
Излившийся гнев уже не возвращался более, и Кутузов, слабо мигая глазами, выслушивал оправдания и слова защиты (Ермолов сам не являлся к нему до другого дня) и настояния Бенигсена, Коновницына и Толя о том, чтобы то же неудавшееся движение сделать на другой день. И Кутузов должен был опять согласиться.
На другой день войска с вечера собрались в назначенных местах и ночью выступили. Была осенняя ночь с черно лиловатыми тучами, но без дождя. Земля была влажна, но грязи не было, и войска шли без шума, только слабо слышно было изредка бренчанье артиллерии. Запретили разговаривать громко, курить трубки, высекать огонь; лошадей удерживали от ржания. Таинственность предприятия увеличивала его привлекательность. Люди шли весело. Некоторые колонны остановились, поставили ружья в козлы и улеглись на холодной земле, полагая, что они пришли туда, куда надо было; некоторые (большинство) колонны шли целую ночь и, очевидно, зашли не туда, куда им надо было.
Граф Орлов Денисов с казаками (самый незначительный отряд из всех других) один попал на свое место и в свое время. Отряд этот остановился у крайней опушки леса, на тропинке из деревни Стромиловой в Дмитровское.
Перед зарею задремавшего графа Орлова разбудили. Привели перебежчика из французского лагеря. Это был польский унтер офицер корпуса Понятовского. Унтер офицер этот по польски объяснил, что он перебежал потому, что его обидели по службе, что ему давно бы пора быть офицером, что он храбрее всех и потому бросил их и хочет их наказать. Он говорил, что Мюрат ночует в версте от них и что, ежели ему дадут сто человек конвою, он живьем возьмет его. Граф Орлов Денисов посоветовался с своими товарищами. Предложение было слишком лестно, чтобы отказаться. Все вызывались ехать, все советовали попытаться. После многих споров и соображений генерал майор Греков с двумя казачьими полками решился ехать с унтер офицером.
– Ну помни же, – сказал граф Орлов Денисов унтер офицеру, отпуская его, – в случае ты соврал, я тебя велю повесить, как собаку, а правда – сто червонцев.
Унтер офицер с решительным видом не отвечал на эти слова, сел верхом и поехал с быстро собравшимся Грековым. Они скрылись в лесу. Граф Орлов, пожимаясь от свежести начинавшего брезжить утра, взволнованный тем, что им затеяно на свою ответственность, проводив Грекова, вышел из леса и стал оглядывать неприятельский лагерь, видневшийся теперь обманчиво в свете начинавшегося утра и догоравших костров. Справа от графа Орлова Денисова, по открытому склону, должны были показаться наши колонны. Граф Орлов глядел туда; но несмотря на то, что издалека они были бы заметны, колонн этих не было видно. Во французском лагере, как показалось графу Орлову Денисову, и в особенности по словам его очень зоркого адъютанта, начинали шевелиться.
– Ах, право, поздно, – сказал граф Орлов, поглядев на лагерь. Ему вдруг, как это часто бывает, после того как человека, которому мы поверим, нет больше перед глазами, ему вдруг совершенно ясно и очевидно стало, что унтер офицер этот обманщик, что он наврал и только испортит все дело атаки отсутствием этих двух полков, которых он заведет бог знает куда. Можно ли из такой массы войск выхватить главнокомандующего?
– Право, он врет, этот шельма, – сказал граф.
– Можно воротить, – сказал один из свиты, который почувствовал так же, как и граф Орлов Денисов, недоверие к предприятию, когда посмотрел на лагерь.
– А? Право?.. как вы думаете, или оставить? Или нет?
– Прикажете воротить?
– Воротить, воротить! – вдруг решительно сказал граф Орлов, глядя на часы, – поздно будет, совсем светло.
И адъютант поскакал лесом за Грековым. Когда Греков вернулся, граф Орлов Денисов, взволнованный и этой отмененной попыткой, и тщетным ожиданием пехотных колонн, которые все не показывались, и близостью неприятеля (все люди его отряда испытывали то же), решил наступать.
Шепотом прокомандовал он: «Садись!» Распределились, перекрестились…
– С богом!
«Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю.
Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.
Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше.
Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.
– Я уроков принимать ни от кого не хочу, а умирать с своими солдатами умею не хуже другого, – сказал он и с одной дивизией пошел вперед.
Выйдя на поле под французские выстрелы, взволнованный и храбрый Багговут, не соображая того, полезно или бесполезно его вступление в дело теперь, и с одной дивизией, пошел прямо и повел свои войска под выстрелы. Опасность, ядра, пули были то самое, что нужно ему было в его гневном настроении. Одна из первых пуль убила его, следующие пули убили многих солдат. И дивизия его постояла несколько времени без пользы под огнем.
Между тем с фронта другая колонна должна была напасть на французов, но при этой колонне был Кутузов. Он знал хорошо, что ничего, кроме путаницы, не выйдет из этого против его воли начатого сражения, и, насколько то было в его власти, удерживал войска. Он не двигался.
Кутузов молча ехал на своей серенькой лошадке, лениво отвечая на предложения атаковать.
– У вас все на языке атаковать, а не видите, что мы не умеем делать сложных маневров, – сказал он Милорадовичу, просившемуся вперед.
– Не умели утром взять живьем Мюрата и прийти вовремя на место: теперь нечего делать! – отвечал он другому.
Когда Кутузову доложили, что в тылу французов, где, по донесениям казаков, прежде никого не было, теперь было два батальона поляков, он покосился назад на Ермолова (он с ним не говорил еще со вчерашнего дня).
– Вот просят наступления, предлагают разные проекты, а чуть приступишь к делу, ничего не готово, и предупрежденный неприятель берет свои меры.
Ермолов прищурил глаза и слегка улыбнулся, услыхав эти слова. Он понял, что для него гроза прошла и что Кутузов ограничится этим намеком.
– Это он на мой счет забавляется, – тихо сказал Ермолов, толкнув коленкой Раевского, стоявшего подле него.
Вскоре после этого Ермолов выдвинулся вперед к Кутузову и почтительно доложил:
– Время не упущено, ваша светлость, неприятель не ушел. Если прикажете наступать? А то гвардия и дыма не увидит.
Кутузов ничего не сказал, но когда ему донесли, что войска Мюрата отступают, он приказал наступленье; но через каждые сто шагов останавливался на три четверти часа.
Все сраженье состояло только в том, что сделали казаки Орлова Денисова; остальные войска лишь напрасно потеряли несколько сот людей.
Вследствие этого сражения Кутузов получил алмазный знак, Бенигсен тоже алмазы и сто тысяч рублей, другие, по чинам соответственно, получили тоже много приятного, и после этого сражения сделаны еще новые перемещения в штабе.
«Вот как у нас всегда делается, все навыворот!» – говорили после Тарутинского сражения русские офицеры и генералы, – точно так же, как и говорят теперь, давая чувствовать, что кто то там глупый делает так, навыворот, а мы бы не так сделали. Но люди, говорящие так, или не знают дела, про которое говорят, или умышленно обманывают себя. Всякое сражение – Тарутинское, Бородинское, Аустерлицкое – всякое совершается не так, как предполагали его распорядители. Это есть существенное условие.
Бесчисленное количество свободных сил (ибо нигде человек не бывает свободнее, как во время сражения, где дело идет о жизни и смерти) влияет на направление сражения, и это направление никогда не может быть известно вперед и никогда не совпадает с направлением какой нибудь одной силы.
Ежели многие, одновременно и разнообразно направленные силы действуют на какое нибудь тело, то направление движения этого тела не может совпадать ни с одной из сил; а будет всегда среднее, кратчайшее направление, то, что в механике выражается диагональю параллелограмма сил.
Ежели в описаниях историков, в особенности французских, мы находим, что у них войны и сражения исполняются по вперед определенному плану, то единственный вывод, который мы можем сделать из этого, состоит в том, что описания эти не верны.
Тарутинское сражение, очевидно, не достигло той цели, которую имел в виду Толь: по порядку ввести по диспозиции в дело войска, и той, которую мог иметь граф Орлов; взять в плен Мюрата, или цели истребления мгновенно всего корпуса, которую могли иметь Бенигсен и другие лица, или цели офицера, желавшего попасть в дело и отличиться, или казака, который хотел приобрести больше добычи, чем он приобрел, и т. д. Но, если целью было то, что действительно совершилось, и то, что для всех русских людей тогда было общим желанием (изгнание французов из России и истребление их армии), то будет совершенно ясно, что Тарутинское сражение, именно вследствие его несообразностей, было то самое, что было нужно в тот период кампании. Трудно и невозможно придумать какой нибудь исход этого сражения, более целесообразный, чем тот, который оно имело. При самом малом напряжении, при величайшей путанице и при самой ничтожной потере были приобретены самые большие результаты во всю кампанию, был сделан переход от отступления к наступлению, была обличена слабость французов и был дан тот толчок, которого только и ожидало наполеоновское войско для начатия бегства.
Наполеон вступает в Москву после блестящей победы de la Moskowa; сомнения в победе не может быть, так как поле сражения остается за французами. Русские отступают и отдают столицу. Москва, наполненная провиантом, оружием, снарядами и несметными богатствами, – в руках Наполеона. Русское войско, вдвое слабейшее французского, в продолжение месяца не делает ни одной попытки нападения. Положение Наполеона самое блестящее. Для того, чтобы двойными силами навалиться на остатки русской армии и истребить ее, для того, чтобы выговорить выгодный мир или, в случае отказа, сделать угрожающее движение на Петербург, для того, чтобы даже, в случае неудачи, вернуться в Смоленск или в Вильну, или остаться в Москве, – для того, одним словом, чтобы удержать то блестящее положение, в котором находилось в то время французское войско, казалось бы, не нужно особенной гениальности. Для этого нужно было сделать самое простое и легкое: не допустить войска до грабежа, заготовить зимние одежды, которых достало бы в Москве на всю армию, и правильно собрать находившийся в Москве более чем на полгода (по показанию французских историков) провиант всему войску. Наполеон, этот гениальнейший из гениев и имевший власть управлять армиею, как утверждают историки, ничего не сделал этого.
Он не только не сделал ничего этого, но, напротив, употребил свою власть на то, чтобы из всех представлявшихся ему путей деятельности выбрать то, что было глупее и пагубнее всего. Из всего, что мог сделать Наполеон: зимовать в Москве, идти на Петербург, идти на Нижний Новгород, идти назад, севернее или южнее, тем путем, которым пошел потом Кутузов, – ну что бы ни придумать, глупее и пагубнее того, что сделал Наполеон, то есть оставаться до октября в Москве, предоставляя войскам грабить город, потом, колеблясь, оставить или не оставить гарнизон, выйти из Москвы, подойти к Кутузову, не начать сражения, пойти вправо, дойти до Малого Ярославца, опять не испытав случайности пробиться, пойти не по той дороге, по которой пошел Кутузов, а пойти назад на Можайск и по разоренной Смоленской дороге, – глупее этого, пагубнее для войска ничего нельзя было придумать, как то и показали последствия. Пускай самые искусные стратегики придумают, представив себе, что цель Наполеона состояла в том, чтобы погубить свою армию, придумают другой ряд действий, который бы с такой же несомненностью и независимостью от всего того, что бы ни предприняли русские войска, погубил бы так совершенно всю французскую армию, как то, что сделал Наполеон.
Гениальный Наполеон сделал это. Но сказать, что Наполеон погубил свою армию потому, что он хотел этого, или потому, что он был очень глуп, было бы точно так же несправедливо, как сказать, что Наполеон довел свои войска до Москвы потому, что он хотел этого, и потому, что он был очень умен и гениален.
В том и другом случае личная деятельность его, не имевшая больше силы, чем личная деятельность каждого солдата, только совпадала с теми законами, по которым совершалось явление.
Совершенно ложно (только потому, что последствия не оправдали деятельности Наполеона) представляют нам историки силы Наполеона ослабевшими в Москве. Он, точно так же, как и прежде, как и после, в 13 м году, употреблял все свое уменье и силы на то, чтобы сделать наилучшее для себя и своей армии. Деятельность Наполеона за это время не менее изумительна, чем в Египте, в Италии, в Австрии и в Пруссии. Мы не знаем верно о том, в какой степени была действительна гениальность Наполеона в Египте, где сорок веков смотрели на его величие, потому что эти все великие подвиги описаны нам только французами. Мы не можем верно судить о его гениальности в Австрии и Пруссии, так как сведения о его деятельности там должны черпать из французских и немецких источников; а непостижимая сдача в плен корпусов без сражений и крепостей без осады должна склонять немцев к признанию гениальности как к единственному объяснению той войны, которая велась в Германии. Но нам признавать его гениальность, чтобы скрыть свой стыд, слава богу, нет причины. Мы заплатили за то, чтоб иметь право просто и прямо смотреть на дело, и мы не уступим этого права.
Деятельность его в Москве так же изумительна и гениальна, как и везде. Приказания за приказаниями и планы за планами исходят из него со времени его вступления в Москву и до выхода из нее. Отсутствие жителей и депутации и самый пожар Москвы не смущают его. Он не упускает из виду ни блага своей армии, ни действий неприятеля, ни блага народов России, ни управления долами Парижа, ни дипломатических соображений о предстоящих условиях мира.
В военном отношении, тотчас по вступлении в Москву, Наполеон строго приказывает генералу Себастиани следить за движениями русской армии, рассылает корпуса по разным дорогам и Мюрату приказывает найти Кутузова. Потом он старательно распоряжается об укреплении Кремля; потом делает гениальный план будущей кампании по всей карте России. В отношении дипломатическом, Наполеон призывает к себе ограбленного и оборванного капитана Яковлева, не знающего, как выбраться из Москвы, подробно излагает ему всю свою политику и свое великодушие и, написав письмо к императору Александру, в котором он считает своим долгом сообщить своему другу и брату, что Растопчин дурно распорядился в Москве, он отправляет Яковлева в Петербург. Изложив так же подробно свои виды и великодушие перед Тутолминым, он и этого старичка отправляет в Петербург для переговоров.
В отношении юридическом, тотчас же после пожаров, велено найти виновных и казнить их. И злодей Растопчин наказан тем, что велено сжечь его дома.
В отношении административном, Москве дарована конституция, учрежден муниципалитет и обнародовано следующее:
«Жители Москвы!
Несчастия ваши жестоки, но его величество император и король хочет прекратить течение оных. Страшные примеры вас научили, каким образом он наказывает непослушание и преступление. Строгие меры взяты, чтобы прекратить беспорядок и возвратить общую безопасность. Отеческая администрация, избранная из самих вас, составлять будет ваш муниципалитет или градское правление. Оное будет пещись об вас, об ваших нуждах, об вашей пользе. Члены оного отличаются красною лентою, которую будут носить через плечо, а градской голова будет иметь сверх оного белый пояс. Но, исключая время должности их, они будут иметь только красную ленту вокруг левой руки.
Городовая полиция учреждена по прежнему положению, а чрез ее деятельность уже лучший существует порядок. Правительство назначило двух генеральных комиссаров, или полицмейстеров, и двадцать комиссаров, или частных приставов, поставленных во всех частях города. Вы их узнаете по белой ленте, которую будут они носить вокруг левой руки. Некоторые церкви разного исповедания открыты, и в них беспрепятственно отправляется божественная служба. Ваши сограждане возвращаются ежедневно в свои жилища, и даны приказы, чтобы они в них находили помощь и покровительство, следуемые несчастию. Сии суть средства, которые правительство употребило, чтобы возвратить порядок и облегчить ваше положение; но, чтобы достигнуть до того, нужно, чтобы вы с ним соединили ваши старания, чтобы забыли, если можно, ваши несчастия, которые претерпели, предались надежде не столь жестокой судьбы, были уверены, что неизбежимая и постыдная смерть ожидает тех, кои дерзнут на ваши особы и оставшиеся ваши имущества, а напоследок и не сомневались, что оные будут сохранены, ибо такая есть воля величайшего и справедливейшего из всех монархов. Солдаты и жители, какой бы вы нации ни были! Восстановите публичное доверие, источник счастия государства, живите, как братья, дайте взаимно друг другу помощь и покровительство, соединитесь, чтоб опровергнуть намерения зломыслящих, повинуйтесь воинским и гражданским начальствам, и скоро ваши слезы течь перестанут».
В отношении продовольствия войска, Наполеон предписал всем войскам поочередно ходить в Москву a la maraude [мародерствовать] для заготовления себе провианта, так, чтобы таким образом армия была обеспечена на будущее время.
В отношении религиозном, Наполеон приказал ramener les popes [привести назад попов] и возобновить служение в церквах.
В торговом отношении и для продовольствия армии было развешено везде следующее:
Провозглашение
«Вы, спокойные московские жители, мастеровые и рабочие люди, которых несчастия удалили из города, и вы, рассеянные земледельцы, которых неосновательный страх еще задерживает в полях, слушайте! Тишина возвращается в сию столицу, и порядок в ней восстановляется. Ваши земляки выходят смело из своих убежищ, видя, что их уважают. Всякое насильствие, учиненное против их и их собственности, немедленно наказывается. Его величество император и король их покровительствует и между вами никого не почитает за своих неприятелей, кроме тех, кои ослушиваются его повелениям. Он хочет прекратить ваши несчастия и возвратить вас вашим дворам и вашим семействам. Соответствуйте ж его благотворительным намерениям и приходите к нам без всякой опасности. Жители! Возвращайтесь с доверием в ваши жилища: вы скоро найдете способы удовлетворить вашим нуждам! Ремесленники и трудолюбивые мастеровые! Приходите обратно к вашим рукодельям: домы, лавки, охранительные караулы вас ожидают, а за вашу работу получите должную вам плату! И вы, наконец, крестьяне, выходите из лесов, где от ужаса скрылись, возвращайтесь без страха в ваши избы, в точном уверении, что найдете защищение. Лабазы учреждены в городе, куда крестьяне могут привозить излишние свои запасы и земельные растения. Правительство приняло следующие меры, чтоб обеспечить им свободную продажу: 1) Считая от сего числа, крестьяне, земледельцы и живущие в окрестностях Москвы могут без всякой опасности привозить в город свои припасы, какого бы роду ни были, в двух назначенных лабазах, то есть на Моховую и в Охотный ряд. 2) Оные продовольствия будут покупаться у них по такой цене, на какую покупатель и продавец согласятся между собою; но если продавец не получит требуемую им справедливую цену, то волен будет повезти их обратно в свою деревню, в чем никто ему ни под каким видом препятствовать не может. 3) Каждое воскресенье и середа назначены еженедельно для больших торговых дней; почему достаточное число войск будет расставлено по вторникам и субботам на всех больших дорогах, в таком расстоянии от города, чтоб защищать те обозы. 4) Таковые ж меры будут взяты, чтоб на возвратном пути крестьянам с их повозками и лошадьми не последовало препятствия. 5) Немедленно средства употреблены будут для восстановления обыкновенных торгов. Жители города и деревень, и вы, работники и мастеровые, какой бы вы нации ни были! Вас взывают исполнять отеческие намерения его величества императора и короля и способствовать с ним к общему благополучию. Несите к его стопам почтение и доверие и не медлите соединиться с нами!»
В отношении поднятия духа войска и народа, беспрестанно делались смотры, раздавались награды. Император разъезжал верхом по улицам и утешал жителей; и, несмотря на всю озабоченность государственными делами, сам посетил учрежденные по его приказанию театры.
В отношении благотворительности, лучшей доблести венценосцев, Наполеон делал тоже все, что от него зависело. На богоугодных заведениях он велел надписать Maison de ma mere [Дом моей матери], соединяя этим актом нежное сыновнее чувство с величием добродетели монарха. Он посетил Воспитательный дом и, дав облобызать свои белые руки спасенным им сиротам, милостиво беседовал с Тутолминым. Потом, по красноречивому изложению Тьера, он велел раздать жалованье своим войскам русскими, сделанными им, фальшивыми деньгами. Relevant l'emploi de ces moyens par un acte digue de lui et de l'armee Francaise, il fit distribuer des secours aux incendies. Mais les vivres etant trop precieux pour etre donnes a des etrangers la plupart ennemis, Napoleon aima mieux leur fournir de l'argent afin qu'ils se fournissent au dehors, et il leur fit distribuer des roubles papiers. [Возвышая употребление этих мер действием, достойным его и французской армии, он приказал раздать пособия погоревшим. Но, так как съестные припасы были слишком дороги для того, чтобы давать их людям чужой земли и по большей части враждебно расположенным, Наполеон счел лучшим дать им денег, чтобы они добывали себе продовольствие на стороне; и он приказал оделять их бумажными рублями.]
В отношении дисциплины армии, беспрестанно выдавались приказы о строгих взысканиях за неисполнение долга службы и о прекращении грабежа.
Х
Но странное дело, все эти распоряжения, заботы и планы, бывшие вовсе не хуже других, издаваемых в подобных же случаях, не затрогивали сущности дела, а, как стрелки циферблата в часах, отделенного от механизма, вертелись произвольно и бесцельно, не захватывая колес.
В военном отношении, гениальный план кампании, про который Тьер говорит; que son genie n'avait jamais rien imagine de plus profond, de plus habile et de plus admirable [гений его никогда не изобретал ничего более глубокого, более искусного и более удивительного] и относительно которого Тьер, вступая в полемику с г м Феном, доказывает, что составление этого гениального плана должно быть отнесено не к 4 му, а к 15 му октября, план этот никогда не был и не мог быть исполнен, потому что ничего не имел близкого к действительности. Укрепление Кремля, для которого надо было срыть la Mosquee [мечеть] (так Наполеон назвал церковь Василия Блаженного), оказалось совершенно бесполезным. Подведение мин под Кремлем только содействовало исполнению желания императора при выходе из Москвы, чтобы Кремль был взорван, то есть чтобы был побит тот пол, о который убился ребенок. Преследование русской армии, которое так озабочивало Наполеона, представило неслыханное явление. Французские военачальники потеряли шестидесятитысячную русскую армию, и только, по словам Тьера, искусству и, кажется, тоже гениальности Мюрата удалось найти, как булавку, эту шестидесятитысячную русскую армию.
В дипломатическом отношении, все доводы Наполеона о своем великодушии и справедливости, и перед Тутолминым, и перед Яковлевым, озабоченным преимущественно приобретением шинели и повозки, оказались бесполезны: Александр не принял этих послов и не отвечал на их посольство.
В отношении юридическом, после казни мнимых поджигателей сгорела другая половина Москвы.
В отношении административном, учреждение муниципалитета не остановило грабежа и принесло только пользу некоторым лицам, участвовавшим в этом муниципалитете и, под предлогом соблюдения порядка, грабившим Москву или сохранявшим свое от грабежа.
В отношении религиозном, так легко устроенное в Египте дело посредством посещения мечети, здесь не принесло никаких результатов. Два или три священника, найденные в Москве, попробовали исполнить волю Наполеона, но одного из них по щекам прибил французский солдат во время службы, а про другого доносил следующее французский чиновник: «Le pretre, que j'avais decouvert et invite a recommencer a dire la messe, a nettoye et ferme l'eglise. Cette nuit on est venu de nouveau enfoncer les portes, casser les cadenas, dechirer les livres et commettre d'autres desordres». [«Священник, которого я нашел и пригласил начать служить обедню, вычистил и запер церковь. В ту же ночь пришли опять ломать двери и замки, рвать книги и производить другие беспорядки».]
В торговом отношении, на провозглашение трудолюбивым ремесленникам и всем крестьянам не последовало никакого ответа. Трудолюбивых ремесленников не было, а крестьяне ловили тех комиссаров, которые слишком далеко заезжали с этим провозглашением, и убивали их.
В отношении увеселений народа и войска театрами, дело точно так же не удалось. Учрежденные в Кремле и в доме Познякова театры тотчас же закрылись, потому что ограбили актрис и актеров.
Благотворительность и та не принесла желаемых результатов. Фальшивые ассигнации и нефальшивые наполняли Москву и не имели цены. Для французов, собиравших добычу, нужно было только золото. Не только фальшивые ассигнации, которые Наполеон так милостиво раздавал несчастным, не имели цены, но серебро отдавалось ниже своей стоимости за золото.
Но самое поразительное явление недействительности высших распоряжений в то время было старание Наполеона остановить грабежи и восстановить дисциплину.
Вот что доносили чины армии.
«Грабежи продолжаются в городе, несмотря на повеление прекратить их. Порядок еще не восстановлен, и нет ни одного купца, отправляющего торговлю законным образом. Только маркитанты позволяют себе продавать, да и то награбленные вещи».
«La partie de mon arrondissement continue a etre en proie au pillage des soldats du 3 corps, qui, non contents d'arracher aux malheureux refugies dans des souterrains le peu qui leur reste, ont meme la ferocite de les blesser a coups de sabre, comme j'en ai vu plusieurs exemples».
«Rien de nouveau outre que les soldats se permettent de voler et de piller. Le 9 octobre».
«Le vol et le pillage continuent. Il y a une bande de voleurs dans notre district qu'il faudra faire arreter par de fortes gardes. Le 11 octobre».
[«Часть моего округа продолжает подвергаться грабежу солдат 3 го корпуса, которые не довольствуются тем, что отнимают скудное достояние несчастных жителей, попрятавшихся в подвалы, но еще и с жестокостию наносят им раны саблями, как я сам много раз видел».
«Ничего нового, только что солдаты позволяют себе грабить и воровать. 9 октября».
«Воровство и грабеж продолжаются. Существует шайка воров в нашем участке, которую надо будет остановить сильными мерами. 11 октября».]
«Император чрезвычайно недоволен, что, несмотря на строгие повеления остановить грабеж, только и видны отряды гвардейских мародеров, возвращающиеся в Кремль. В старой гвардии беспорядки и грабеж сильнее, нежели когда либо, возобновились вчера, в последнюю ночь и сегодня. С соболезнованием видит император, что отборные солдаты, назначенные охранять его особу, долженствующие подавать пример подчиненности, до такой степени простирают ослушание, что разбивают погреба и магазины, заготовленные для армии. Другие унизились до того, что не слушали часовых и караульных офицеров, ругали их и били».
«Le grand marechal du palais se plaint vivement, – писал губернатор, – que malgre les defenses reiterees, les soldats continuent a faire leurs besoins dans toutes les cours et meme jusque sous les fenetres de l'Empereur».
[«Обер церемониймейстер дворца сильно жалуется на то, что, несмотря на все запрещения, солдаты продолжают ходить на час во всех дворах и даже под окнами императора».]
Войско это, как распущенное стадо, топча под ногами тот корм, который мог бы спасти его от голодной смерти, распадалось и гибло с каждым днем лишнего пребывания в Москве.
Но оно не двигалось.
Оно побежало только тогда, когда его вдруг охватил панический страх, произведенный перехватами обозов по Смоленской дороге и Тарутинским сражением. Это же самое известие о Тарутинском сражении, неожиданно на смотру полученное Наполеоном, вызвало в нем желание наказать русских, как говорит Тьер, и он отдал приказание о выступлении, которого требовало все войско.
Убегая из Москвы, люди этого войска захватили с собой все, что было награблено. Наполеон тоже увозил с собой свой собственный tresor [сокровище]. Увидав обоз, загромождавший армию. Наполеон ужаснулся (как говорит Тьер). Но он, с своей опытностью войны, не велел сжечь всо лишние повозки, как он это сделал с повозками маршала, подходя к Москве, но он посмотрел на эти коляски и кареты, в которых ехали солдаты, и сказал, что это очень хорошо, что экипажи эти употребятся для провианта, больных и раненых.
Положение всего войска было подобно положению раненого животного, чувствующего свою погибель и не знающего, что оно делает. Изучать искусные маневры Наполеона и его войска и его цели со времени вступления в Москву и до уничтожения этого войска – все равно, что изучать значение предсмертных прыжков и судорог смертельно раненного животного. Очень часто раненое животное, заслышав шорох, бросается на выстрел на охотника, бежит вперед, назад и само ускоряет свой конец. То же самое делал Наполеон под давлением всего его войска. Шорох Тарутинского сражения спугнул зверя, и он бросился вперед на выстрел, добежал до охотника, вернулся назад, опять вперед, опять назад и, наконец, как всякий зверь, побежал назад, по самому невыгодному, опасному пути, но по знакомому, старому следу.
Наполеон, представляющийся нам руководителем всего этого движения (как диким представлялась фигура, вырезанная на носу корабля, силою, руководящею корабль), Наполеон во все это время своей деятельности был подобен ребенку, который, держась за тесемочки, привязанные внутри кареты, воображает, что он правит.
6 го октября, рано утром, Пьер вышел из балагана и, вернувшись назад, остановился у двери, играя с длинной, на коротких кривых ножках, лиловой собачонкой, вертевшейся около него. Собачонка эта жила у них в балагане, ночуя с Каратаевым, но иногда ходила куда то в город и опять возвращалась. Она, вероятно, никогда никому не принадлежала, и теперь она была ничья и не имела никакого названия. Французы звали ее Азор, солдат сказочник звал ее Фемгалкой, Каратаев и другие звали ее Серый, иногда Вислый. Непринадлежание ее никому и отсутствие имени и даже породы, даже определенного цвета, казалось, нисколько не затрудняло лиловую собачонку. Пушной хвост панашем твердо и кругло стоял кверху, кривые ноги служили ей так хорошо, что часто она, как бы пренебрегая употреблением всех четырех ног, поднимала грациозно одну заднюю и очень ловко и скоро бежала на трех лапах. Все для нее было предметом удовольствия. То, взвизгивая от радости, она валялась на спине, то грелась на солнце с задумчивым и значительным видом, то резвилась, играя с щепкой или соломинкой.
Одеяние Пьера теперь состояло из грязной продранной рубашки, единственном остатке его прежнего платья, солдатских порток, завязанных для тепла веревочками на щиколках по совету Каратаева, из кафтана и мужицкой шапки. Пьер очень изменился физически в это время. Он не казался уже толст, хотя и имел все тот же вид крупности и силы, наследственной в их породе. Борода и усы обросли нижнюю часть лица; отросшие, спутанные волосы на голове, наполненные вшами, курчавились теперь шапкою. Выражение глаз было твердое, спокойное и оживленно готовое, такое, какого никогда не имел прежде взгляд Пьера. Прежняя его распущенность, выражавшаяся и во взгляде, заменилась теперь энергической, готовой на деятельность и отпор – подобранностью. Ноги его были босые.
Пьер смотрел то вниз по полю, по которому в нынешнее утро разъездились повозки и верховые, то вдаль за реку, то на собачонку, притворявшуюся, что она не на шутку хочет укусить его, то на свои босые ноги, которые он с удовольствием переставлял в различные положения, пошевеливая грязными, толстыми, большими пальцами. И всякий раз, как он взглядывал на свои босые ноги, на лице его пробегала улыбка оживления и самодовольства. Вид этих босых ног напоминал ему все то, что он пережил и понял за это время, и воспоминание это было ему приятно.
Погода уже несколько дней стояла тихая, ясная, с легкими заморозками по утрам – так называемое бабье лето.
В воздухе, на солнце, было тепло, и тепло это с крепительной свежестью утреннего заморозка, еще чувствовавшегося в воздухе, было особенно приятно.
На всем, и на дальних и на ближних предметах, лежал тот волшебно хрустальный блеск, который бывает только в эту пору осени. Вдалеке виднелись Воробьевы горы, с деревнею, церковью и большим белым домом. И оголенные деревья, и песок, и камни, и крыши домов, и зеленый шпиль церкви, и углы дальнего белого дома – все это неестественно отчетливо, тончайшими линиями вырезалось в прозрачном воздухе. Вблизи виднелись знакомые развалины полуобгорелого барского дома, занимаемого французами, с темно зелеными еще кустами сирени, росшими по ограде. И даже этот разваленный и загаженный дом, отталкивающий своим безобразием в пасмурную погоду, теперь, в ярком, неподвижном блеске, казался чем то успокоительно прекрасным.
Французский капрал, по домашнему расстегнутый, в колпаке, с коротенькой трубкой в зубах, вышел из за угла балагана и, дружески подмигнув, подошел к Пьеру.
– Quel soleil, hein, monsieur Kiril? (так звали Пьера все французы). On dirait le printemps. [Каково солнце, а, господин Кирил? Точно весна.] – И капрал прислонился к двери и предложил Пьеру трубку, несмотря на то, что всегда он ее предлагал и всегда Пьер отказывался.
– Si l'on marchait par un temps comme celui la… [В такую бы погоду в поход идти…] – начал он.
Пьер расспросил его, что слышно о выступлении, и капрал рассказал, что почти все войска выступают и что нынче должен быть приказ и о пленных. В балагане, в котором был Пьер, один из солдат, Соколов, был при смерти болен, и Пьер сказал капралу, что надо распорядиться этим солдатом. Капрал сказал, что Пьер может быть спокоен, что на это есть подвижной и постоянный госпитали, и что о больных будет распоряжение, и что вообще все, что только может случиться, все предвидено начальством.
– Et puis, monsieur Kiril, vous n'avez qu'a dire un mot au capitaine, vous savez. Oh, c'est un… qui n'oublie jamais rien. Dites au capitaine quand il fera sa tournee, il fera tout pour vous… [И потом, господин Кирил, вам стоит сказать слово капитану, вы знаете… Это такой… ничего не забывает. Скажите капитану, когда он будет делать обход; он все для вас сделает…]
Капитан, про которого говорил капрал, почасту и подолгу беседовал с Пьером и оказывал ему всякого рода снисхождения.
– Vois tu, St. Thomas, qu'il me disait l'autre jour: Kiril c'est un homme qui a de l'instruction, qui parle francais; c'est un seigneur russe, qui a eu des malheurs, mais c'est un homme. Et il s'y entend le… S'il demande quelque chose, qu'il me dise, il n'y a pas de refus. Quand on a fait ses etudes, voyez vous, on aime l'instruction et les gens comme il faut. C'est pour vous, que je dis cela, monsieur Kiril. Dans l'affaire de l'autre jour si ce n'etait grace a vous, ca aurait fini mal. [Вот, клянусь святым Фомою, он мне говорил однажды: Кирил – это человек образованный, говорит по французски; это русский барин, с которым случилось несчастие, но он человек. Он знает толк… Если ему что нужно, отказа нет. Когда учился кой чему, то любишь просвещение и людей благовоспитанных. Это я про вас говорю, господин Кирил. Намедни, если бы не вы, то худо бы кончилось.]
И, поболтав еще несколько времени, капрал ушел. (Дело, случившееся намедни, о котором упоминал капрал, была драка между пленными и французами, в которой Пьеру удалось усмирить своих товарищей.) Несколько человек пленных слушали разговор Пьера с капралом и тотчас же стали спрашивать, что он сказал. В то время как Пьер рассказывал своим товарищам то, что капрал сказал о выступлении, к двери балагана подошел худощавый, желтый и оборванный французский солдат. Быстрым и робким движением приподняв пальцы ко лбу в знак поклона, он обратился к Пьеру и спросил его, в этом ли балагане солдат Platoche, которому он отдал шить рубаху.
С неделю тому назад французы получили сапожный товар и полотно и роздали шить сапоги и рубахи пленным солдатам.
– Готово, готово, соколик! – сказал Каратаев, выходя с аккуратно сложенной рубахой.
Каратаев, по случаю тепла и для удобства работы, был в одних портках и в черной, как земля, продранной рубашке. Волоса его, как это делают мастеровые, были обвязаны мочалочкой, и круглое лицо его казалось еще круглее и миловиднее.
– Уговорец – делу родной братец. Как сказал к пятнице, так и сделал, – говорил Платон, улыбаясь и развертывая сшитую им рубашку.
Француз беспокойно оглянулся и, как будто преодолев сомнение, быстро скинул мундир и надел рубаху. Под мундиром на французе не было рубахи, а на голое, желтое, худое тело был надет длинный, засаленный, шелковый с цветочками жилет. Француз, видимо, боялся, чтобы пленные, смотревшие на него, не засмеялись, и поспешно сунул голову в рубашку. Никто из пленных не сказал ни слова.
– Вишь, в самый раз, – приговаривал Платон, обдергивая рубаху. Француз, просунув голову и руки, не поднимая глаз, оглядывал на себе рубашку и рассматривал шов.
– Что ж, соколик, ведь это не швальня, и струмента настоящего нет; а сказано: без снасти и вша не убьешь, – говорил Платон, кругло улыбаясь и, видимо, сам радуясь на свою работу.
– C'est bien, c'est bien, merci, mais vous devez avoir de la toile de reste? [Хорошо, хорошо, спасибо, а полотно где, что осталось?] – сказал француз.
– Она еще ладнее будет, как ты на тело то наденешь, – говорил Каратаев, продолжая радоваться на свое произведение. – Вот и хорошо и приятно будет.
– Merci, merci, mon vieux, le reste?.. – повторил француз, улыбаясь, и, достав ассигнацию, дал Каратаеву, – mais le reste… [Спасибо, спасибо, любезный, а остаток то где?.. Остаток то давай.]
Пьер видел, что Платон не хотел понимать того, что говорил француз, и, не вмешиваясь, смотрел на них. Каратаев поблагодарил за деньги и продолжал любоваться своею работой. Француз настаивал на остатках и попросил Пьера перевести то, что он говорил.
– На что же ему остатки то? – сказал Каратаев. – Нам подверточки то важные бы вышли. Ну, да бог с ним. – И Каратаев с вдруг изменившимся, грустным лицом достал из за пазухи сверточек обрезков и, не глядя на него, подал французу. – Эхма! – проговорил Каратаев и пошел назад. Француз поглядел на полотно, задумался, взглянул вопросительно на Пьера, и как будто взгляд Пьера что то сказал ему.
– Platoche, dites donc, Platoche, – вдруг покраснев, крикнул француз пискливым голосом. – Gardez pour vous, [Платош, а Платош. Возьми себе.] – сказал он, подавая обрезки, повернулся и ушел.
– Вот поди ты, – сказал Каратаев, покачивая головой. – Говорят, нехристи, а тоже душа есть. То то старички говаривали: потная рука торовата, сухая неподатлива. Сам голый, а вот отдал же. – Каратаев, задумчиво улыбаясь и глядя на обрезки, помолчал несколько времени. – А подверточки, дружок, важнеющие выдут, – сказал он и вернулся в балаган.
Прошло четыре недели с тех пор, как Пьер был в плену. Несмотря на то, что французы предлагали перевести его из солдатского балагана в офицерский, он остался в том балагане, в который поступил с первого дня.
В разоренной и сожженной Москве Пьер испытал почти крайние пределы лишений, которые может переносить человек; но, благодаря своему сильному сложению и здоровью, которого он не сознавал до сих пор, и в особенности благодаря тому, что эти лишения подходили так незаметно, что нельзя было сказать, когда они начались, он переносил не только легко, но и радостно свое положение. И именно в это то самое время он получил то спокойствие и довольство собой, к которым он тщетно стремился прежде. Он долго в своей жизни искал с разных сторон этого успокоения, согласия с самим собою, того, что так поразило его в солдатах в Бородинском сражении, – он искал этого в филантропии, в масонстве, в рассеянии светской жизни, в вине, в геройском подвиге самопожертвования, в романтической любви к Наташе; он искал этого путем мысли, и все эти искания и попытки все обманули его. И он, сам не думая о том, получил это успокоение и это согласие с самим собою только через ужас смерти, через лишения и через то, что он понял в Каратаеве. Те страшные минуты, которые он пережил во время казни, как будто смыли навсегда из его воображения и воспоминания тревожные мысли и чувства, прежде казавшиеся ему важными. Ему не приходило и мысли ни о России, ни о войне, ни о политике, ни о Наполеоне. Ему очевидно было, что все это не касалось его, что он не призван был и потому не мог судить обо всем этом. «России да лету – союзу нету», – повторял он слова Каратаева, и эти слова странно успокоивали его. Ему казалось теперь непонятным и даже смешным его намерение убить Наполеона и его вычисления о кабалистическом числе и звере Апокалипсиса. Озлобление его против жены и тревога о том, чтобы не было посрамлено его имя, теперь казались ему не только ничтожны, но забавны. Что ему было за дело до того, что эта женщина вела там где то ту жизнь, которая ей нравилась? Кому, в особенности ему, какое дело было до того, что узнают или не узнают, что имя их пленного было граф Безухов?
Теперь он часто вспоминал свой разговор с князем Андреем и вполне соглашался с ним, только несколько иначе понимая мысль князя Андрея. Князь Андрей думал и говорил, что счастье бывает только отрицательное, но он говорил это с оттенком горечи и иронии. Как будто, говоря это, он высказывал другую мысль – о том, что все вложенные в нас стремленья к счастью положительному вложены только для того, чтобы, не удовлетворяя, мучить нас. Но Пьер без всякой задней мысли признавал справедливость этого. Отсутствие страданий, удовлетворение потребностей и вследствие того свобода выбора занятий, то есть образа жизни, представлялись теперь Пьеру несомненным и высшим счастьем человека. Здесь, теперь только, в первый раз Пьер вполне оценил наслажденье еды, когда хотелось есть, питья, когда хотелось пить, сна, когда хотелось спать, тепла, когда было холодно, разговора с человеком, когда хотелось говорить и послушать человеческий голос. Удовлетворение потребностей – хорошая пища, чистота, свобода – теперь, когда он был лишен всего этого, казались Пьеру совершенным счастием, а выбор занятия, то есть жизнь, теперь, когда выбор этот был так ограничен, казались ему таким легким делом, что он забывал то, что избыток удобств жизни уничтожает все счастие удовлетворения потребностей, а большая свобода выбора занятий, та свобода, которую ему в его жизни давали образование, богатство, положение в свете, что эта то свобода и делает выбор занятий неразрешимо трудным и уничтожает самую потребность и возможность занятия.
Все мечтания Пьера теперь стремились к тому времени, когда он будет свободен. А между тем впоследствии и во всю свою жизнь Пьер с восторгом думал и говорил об этом месяце плена, о тех невозвратимых, сильных и радостных ощущениях и, главное, о том полном душевном спокойствии, о совершенной внутренней свободе, которые он испытывал только в это время.
Когда он в первый день, встав рано утром, вышел на заре из балагана и увидал сначала темные купола, кресты Ново Девичьего монастыря, увидал морозную росу на пыльной траве, увидал холмы Воробьевых гор и извивающийся над рекою и скрывающийся в лиловой дали лесистый берег, когда ощутил прикосновение свежего воздуха и услыхал звуки летевших из Москвы через поле галок и когда потом вдруг брызнуло светом с востока и торжественно выплыл край солнца из за тучи, и купола, и кресты, и роса, и даль, и река, все заиграло в радостном свете, – Пьер почувствовал новое, не испытанное им чувство радости и крепости жизни.
И чувство это не только не покидало его во все время плена, но, напротив, возрастало в нем по мере того, как увеличивались трудности его положения.
Чувство это готовности на все, нравственной подобранности еще более поддерживалось в Пьере тем высоким мнением, которое, вскоре по его вступлении в балаган, установилось о нем между его товарищами. Пьер с своим знанием языков, с тем уважением, которое ему оказывали французы, с своей простотой, отдававший все, что у него просили (он получал офицерские три рубля в неделю), с своей силой, которую он показал солдатам, вдавливая гвозди в стену балагана, с кротостью, которую он выказывал в обращении с товарищами, с своей непонятной для них способностью сидеть неподвижно и, ничего не делая, думать, представлялся солдатам несколько таинственным и высшим существом. Те самые свойства его, которые в том свете, в котором он жил прежде, были для него если не вредны, то стеснительны – его сила, пренебрежение к удобствам жизни, рассеянность, простота, – здесь, между этими людьми, давали ему положение почти героя. И Пьер чувствовал, что этот взгляд обязывал его.
В ночь с 6 го на 7 е октября началось движение выступавших французов: ломались кухни, балаганы, укладывались повозки и двигались войска и обозы.
В семь часов утра конвой французов, в походной форме, в киверах, с ружьями, ранцами и огромными мешками, стоял перед балаганами, и французский оживленный говор, пересыпаемый ругательствами, перекатывался по всей линии.
В балагане все были готовы, одеты, подпоясаны, обуты и ждали только приказания выходить. Больной солдат Соколов, бледный, худой, с синими кругами вокруг глаз, один, не обутый и не одетый, сидел на своем месте и выкатившимися от худобы глазами вопросительно смотрел на не обращавших на него внимания товарищей и негромко и равномерно стонал. Видимо, не столько страдания – он был болен кровавым поносом, – сколько страх и горе оставаться одному заставляли его стонать.
Пьер, обутый в башмаки, сшитые для него Каратаевым из цибика, который принес француз для подшивки себе подошв, подпоясанный веревкою, подошел к больному и присел перед ним на корточки.
– Что ж, Соколов, они ведь не совсем уходят! У них тут гошпиталь. Может, тебе еще лучше нашего будет, – сказал Пьер.
– О господи! О смерть моя! О господи! – громче застонал солдат.
– Да я сейчас еще спрошу их, – сказал Пьер и, поднявшись, пошел к двери балагана. В то время как Пьер подходил к двери, снаружи подходил с двумя солдатами тот капрал, который вчера угощал Пьера трубкой. И капрал и солдаты были в походной форме, в ранцах и киверах с застегнутыми чешуями, изменявшими их знакомые лица.
Капрал шел к двери с тем, чтобы, по приказанию начальства, затворить ее. Перед выпуском надо было пересчитать пленных.
– Caporal, que fera t on du malade?.. [Капрал, что с больным делать?..] – начал Пьер; но в ту минуту, как он говорил это, он усумнился, тот ли это знакомый его капрал или другой, неизвестный человек: так непохож был на себя капрал в эту минуту. Кроме того, в ту минуту, как Пьер говорил это, с двух сторон вдруг послышался треск барабанов. Капрал нахмурился на слова Пьера и, проговорив бессмысленное ругательство, захлопнул дверь. В балагане стало полутемно; с двух сторон резко трещали барабаны, заглушая стоны больного.
«Вот оно!.. Опять оно!» – сказал себе Пьер, и невольный холод пробежал по его спине. В измененном лице капрала, в звуке его голоса, в возбуждающем и заглушающем треске барабанов Пьер узнал ту таинственную, безучастную силу, которая заставляла людей против своей воли умерщвлять себе подобных, ту силу, действие которой он видел во время казни. Бояться, стараться избегать этой силы, обращаться с просьбами или увещаниями к людям, которые служили орудиями ее, было бесполезно. Это знал теперь Пьер. Надо было ждать и терпеть. Пьер не подошел больше к больному и не оглянулся на него. Он, молча, нахмурившись, стоял у двери балагана.
Когда двери балагана отворились и пленные, как стадо баранов, давя друг друга, затеснились в выходе, Пьер пробился вперед их и подошел к тому самому капитану, который, по уверению капрала, готов был все сделать для Пьера. Капитан тоже был в походной форме, и из холодного лица его смотрело тоже «оно», которое Пьер узнал в словах капрала и в треске барабанов.
– Filez, filez, [Проходите, проходите.] – приговаривал капитан, строго хмурясь и глядя на толпившихся мимо него пленных. Пьер знал, что его попытка будет напрасна, но подошел к нему.
– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – холодно оглянувшись, как бы не узнав, сказал офицер. Пьер сказал про больного.
– Il pourra marcher, que diable! – сказал капитан. – Filez, filez, [Он пойдет, черт возьми! Проходите, проходите] – продолжал он приговаривать, не глядя на Пьера.
– Mais non, il est a l'agonie… [Да нет же, он умирает…] – начал было Пьер.
– Voulez vous bien?! [Пойди ты к…] – злобно нахмурившись, крикнул капитан.
Драм да да дам, дам, дам, трещали барабаны. И Пьер понял, что таинственная сила уже вполне овладела этими людьми и что теперь говорить еще что нибудь было бесполезно.
Пленных офицеров отделили от солдат и велели им идти впереди. Офицеров, в числе которых был Пьер, было человек тридцать, солдатов человек триста.
Пленные офицеры, выпущенные из других балаганов, были все чужие, были гораздо лучше одеты, чем Пьер, и смотрели на него, в его обуви, с недоверчивостью и отчужденностью. Недалеко от Пьера шел, видимо, пользующийся общим уважением своих товарищей пленных, толстый майор в казанском халате, подпоясанный полотенцем, с пухлым, желтым, сердитым лицом. Он одну руку с кисетом держал за пазухой, другою опирался на чубук. Майор, пыхтя и отдуваясь, ворчал и сердился на всех за то, что ему казалось, что его толкают и что все торопятся, когда торопиться некуда, все чему то удивляются, когда ни в чем ничего нет удивительного. Другой, маленький худой офицер, со всеми заговаривал, делая предположения о том, куда их ведут теперь и как далеко они успеют пройти нынешний день. Чиновник, в валеных сапогах и комиссариатской форме, забегал с разных сторон и высматривал сгоревшую Москву, громко сообщая свои наблюдения о том, что сгорело и какая была та или эта видневшаяся часть Москвы. Третий офицер, польского происхождения по акценту, спорил с комиссариатским чиновником, доказывая ему, что он ошибался в определении кварталов Москвы.
– О чем спорите? – сердито говорил майор. – Николы ли, Власа ли, все одно; видите, все сгорело, ну и конец… Что толкаетесь то, разве дороги мало, – обратился он сердито к шедшему сзади и вовсе не толкавшему его.
– Ай, ай, ай, что наделали! – слышались, однако, то с той, то с другой стороны голоса пленных, оглядывающих пожарища. – И Замоскворечье то, и Зубово, и в Кремле то, смотрите, половины нет… Да я вам говорил, что все Замоскворечье, вон так и есть.
– Ну, знаете, что сгорело, ну о чем же толковать! – говорил майор.
Проходя через Хамовники (один из немногих несгоревших кварталов Москвы) мимо церкви, вся толпа пленных вдруг пожалась к одной стороне, и послышались восклицания ужаса и омерзения.
– Ишь мерзавцы! То то нехристи! Да мертвый, мертвый и есть… Вымазали чем то.
Пьер тоже подвинулся к церкви, у которой было то, что вызывало восклицания, и смутно увидал что то, прислоненное к ограде церкви. Из слов товарищей, видевших лучше его, он узнал, что это что то был труп человека, поставленный стоймя у ограды и вымазанный в лице сажей…
– Marchez, sacre nom… Filez… trente mille diables… [Иди! иди! Черти! Дьяволы!] – послышались ругательства конвойных, и французские солдаты с новым озлоблением разогнали тесаками толпу пленных, смотревшую на мертвого человека.
По переулкам Хамовников пленные шли одни с своим конвоем и повозками и фурами, принадлежавшими конвойным и ехавшими сзади; но, выйдя к провиантским магазинам, они попали в середину огромного, тесно двигавшегося артиллерийского обоза, перемешанного с частными повозками.
У самого моста все остановились, дожидаясь того, чтобы продвинулись ехавшие впереди. С моста пленным открылись сзади и впереди бесконечные ряды других двигавшихся обозов. Направо, там, где загибалась Калужская дорога мимо Нескучного, пропадая вдали, тянулись бесконечные ряды войск и обозов. Это были вышедшие прежде всех войска корпуса Богарне; назади, по набережной и через Каменный мост, тянулись войска и обозы Нея.
Войска Даву, к которым принадлежали пленные, шли через Крымский брод и уже отчасти вступали в Калужскую улицу. Но обозы так растянулись, что последние обозы Богарне еще не вышли из Москвы в Калужскую улицу, а голова войск Нея уже выходила из Большой Ордынки.
Пройдя Крымский брод, пленные двигались по нескольку шагов и останавливались, и опять двигались, и со всех сторон экипажи и люди все больше и больше стеснялись. Пройдя более часа те несколько сот шагов, которые отделяют мост от Калужской улицы, и дойдя до площади, где сходятся Замоскворецкие улицы с Калужскою, пленные, сжатые в кучу, остановились и несколько часов простояли на этом перекрестке. Со всех сторон слышался неумолкаемый, как шум моря, грохот колес, и топот ног, и неумолкаемые сердитые крики и ругательства. Пьер стоял прижатый к стене обгорелого дома, слушая этот звук, сливавшийся в его воображении с звуками барабана.
Несколько пленных офицеров, чтобы лучше видеть, влезли на стену обгорелого дома, подле которого стоял Пьер.
– Народу то! Эка народу!.. И на пушках то навалили! Смотри: меха… – говорили они. – Вишь, стервецы, награбили… Вон у того то сзади, на телеге… Ведь это – с иконы, ей богу!.. Это немцы, должно быть. И наш мужик, ей богу!.. Ах, подлецы!.. Вишь, навьючился то, насилу идет! Вот те на, дрожки – и те захватили!.. Вишь, уселся на сундуках то. Батюшки!.. Подрались!..
– Так его по морде то, по морде! Этак до вечера не дождешься. Гляди, глядите… а это, верно, самого Наполеона. Видишь, лошади то какие! в вензелях с короной. Это дом складной. Уронил мешок, не видит. Опять подрались… Женщина с ребеночком, и недурна. Да, как же, так тебя и пропустят… Смотри, и конца нет. Девки русские, ей богу, девки! В колясках ведь как покойно уселись!
Опять волна общего любопытства, как и около церкви в Хамовниках, надвинула всех пленных к дороге, и Пьер благодаря своему росту через головы других увидал то, что так привлекло любопытство пленных. В трех колясках, замешавшихся между зарядными ящиками, ехали, тесно сидя друг на друге, разряженные, в ярких цветах, нарумяненные, что то кричащие пискливыми голосами женщины.
С той минуты как Пьер сознал появление таинственной силы, ничто не казалось ему странно или страшно: ни труп, вымазанный для забавы сажей, ни эти женщины, спешившие куда то, ни пожарища Москвы. Все, что видел теперь Пьер, не производило на него почти никакого впечатления – как будто душа его, готовясь к трудной борьбе, отказывалась принимать впечатления, которые могли ослабить ее.
Поезд женщин проехал. За ним тянулись опять телеги, солдаты, фуры, солдаты, палубы, кареты, солдаты, ящики, солдаты, изредка женщины.
Пьер не видал людей отдельно, а видел движение их.
Все эти люди, лошади как будто гнались какой то невидимою силою. Все они, в продолжение часа, во время которого их наблюдал Пьер, выплывали из разных улиц с одним и тем же желанием скорее пройти; все они одинаково, сталкиваясь с другими, начинали сердиться, драться; оскаливались белые зубы, хмурились брови, перебрасывались все одни и те же ругательства, и на всех лицах было одно и то же молодечески решительное и жестоко холодное выражение, которое поутру поразило Пьера при звуке барабана на лице капрала.
Уже перед вечером конвойный начальник собрал свою команду и с криком и спорами втеснился в обозы, и пленные, окруженные со всех сторон, вышли на Калужскую дорогу.
Шли очень скоро, не отдыхая, и остановились только, когда уже солнце стало садиться. Обозы надвинулись одни на других, и люди стали готовиться к ночлегу. Все казались сердиты и недовольны. Долго с разных сторон слышались ругательства, злобные крики и драки. Карета, ехавшая сзади конвойных, надвинулась на повозку конвойных и пробила ее дышлом. Несколько солдат с разных сторон сбежались к повозке; одни били по головам лошадей, запряженных в карете, сворачивая их, другие дрались между собой, и Пьер видел, что одного немца тяжело ранили тесаком в голову.
Казалось, все эти люди испытывали теперь, когда остановились посреди поля в холодных сумерках осеннего вечера, одно и то же чувство неприятного пробуждения от охватившей всех при выходе поспешности и стремительного куда то движения. Остановившись, все как будто поняли, что неизвестно еще, куда идут, и что на этом движении много будет тяжелого и трудного.
С пленными на этом привале конвойные обращались еще хуже, чем при выступлении. На этом привале в первый раз мясная пища пленных была выдана кониною.
От офицеров до последнего солдата было заметно в каждом как будто личное озлобление против каждого из пленных, так неожиданно заменившее прежде дружелюбные отношения.
Озлобление это еще более усилилось, когда при пересчитывании пленных оказалось, что во время суеты, выходя из Москвы, один русский солдат, притворявшийся больным от живота, – бежал. Пьер видел, как француз избил русского солдата за то, что тот отошел далеко от дороги, и слышал, как капитан, его приятель, выговаривал унтер офицеру за побег русского солдата и угрожал ему судом. На отговорку унтер офицера о том, что солдат был болен и не мог идти, офицер сказал, что велено пристреливать тех, кто будет отставать. Пьер чувствовал, что та роковая сила, которая смяла его во время казни и которая была незаметна во время плена, теперь опять овладела его существованием. Ему было страшно; но он чувствовал, как по мере усилий, которые делала роковая сила, чтобы раздавить его, в душе его вырастала и крепла независимая от нее сила жизни.
Пьер поужинал похлебкою из ржаной муки с лошадиным мясом и поговорил с товарищами.
Ни Пьер и никто из товарищей его не говорили ни о том, что они видели в Москве, ни о грубости обращения французов, ни о том распоряжении пристреливать, которое было объявлено им: все были, как бы в отпор ухудшающемуся положению, особенно оживлены и веселы. Говорили о личных воспоминаниях, о смешных сценах, виденных во время похода, и заминали разговоры о настоящем положении.
Солнце давно село. Яркие звезды зажглись кое где по небу; красное, подобное пожару, зарево встающего полного месяца разлилось по краю неба, и огромный красный шар удивительно колебался в сероватой мгле. Становилось светло. Вечер уже кончился, но ночь еще не начиналась. Пьер встал от своих новых товарищей и пошел между костров на другую сторону дороги, где, ему сказали, стояли пленные солдаты. Ему хотелось поговорить с ними. На дороге французский часовой остановил его и велел воротиться.
Пьер вернулся, но не к костру, к товарищам, а к отпряженной повозке, у которой никого не было. Он, поджав ноги и опустив голову, сел на холодную землю у колеса повозки и долго неподвижно сидел, думая. Прошло более часа. Никто не тревожил Пьера. Вдруг он захохотал своим толстым, добродушным смехом так громко, что с разных сторон с удивлением оглянулись люди на этот странный, очевидно, одинокий смех.
– Ха, ха, ха! – смеялся Пьер. И он проговорил вслух сам с собою: – Не пустил меня солдат. Поймали меня, заперли меня. В плену держат меня. Кого меня? Меня! Меня – мою бессмертную душу! Ха, ха, ха!.. Ха, ха, ха!.. – смеялся он с выступившими на глаза слезами.
Какой то человек встал и подошел посмотреть, о чем один смеется этот странный большой человек. Пьер перестал смеяться, встал, отошел подальше от любопытного и оглянулся вокруг себя.
Прежде громко шумевший треском костров и говором людей, огромный, нескончаемый бивак затихал; красные огни костров потухали и бледнели. Высоко в светлом небе стоял полный месяц. Леса и поля, невидные прежде вне расположения лагеря, открывались теперь вдали. И еще дальше этих лесов и полей виднелась светлая, колеблющаяся, зовущая в себя бесконечная даль. Пьер взглянул в небо, в глубь уходящих, играющих звезд. «И все это мое, и все это во мне, и все это я! – думал Пьер. – И все это они поймали и посадили в балаган, загороженный досками!» Он улыбнулся и пошел укладываться спать к своим товарищам.
В первых числах октября к Кутузову приезжал еще парламентер с письмом от Наполеона и предложением мира, обманчиво означенным из Москвы, тогда как Наполеон уже был недалеко впереди Кутузова, на старой Калужской дороге. Кутузов отвечал на это письмо так же, как на первое, присланное с Лористоном: он сказал, что о мире речи быть не может.
Вскоре после этого из партизанского отряда Дорохова, ходившего налево от Тарутина, получено донесение о том, что в Фоминском показались войска, что войска эти состоят из дивизии Брусье и что дивизия эта, отделенная от других войск, легко может быть истреблена. Солдаты и офицеры опять требовали деятельности. Штабные генералы, возбужденные воспоминанием о легкости победы под Тарутиным, настаивали у Кутузова об исполнении предложения Дорохова. Кутузов не считал нужным никакого наступления. Вышло среднее, то, что должно было совершиться; послан был в Фоминское небольшой отряд, который должен был атаковать Брусье.
По странной случайности это назначение – самое трудное и самое важное, как оказалось впоследствии, – получил Дохтуров; тот самый скромный, маленький Дохтуров, которого никто не описывал нам составляющим планы сражений, летающим перед полками, кидающим кресты на батареи, и т. п., которого считали и называли нерешительным и непроницательным, но тот самый Дохтуров, которого во время всех войн русских с французами, с Аустерлица и до тринадцатого года, мы находим начальствующим везде, где только положение трудно. В Аустерлице он остается последним у плотины Аугеста, собирая полки, спасая, что можно, когда все бежит и гибнет и ни одного генерала нет в ариергарде. Он, больной в лихорадке, идет в Смоленск с двадцатью тысячами защищать город против всей наполеоновской армии. В Смоленске, едва задремал он на Молоховских воротах, в пароксизме лихорадки, его будит канонада по Смоленску, и Смоленск держится целый день. В Бородинский день, когда убит Багратион и войска нашего левого фланга перебиты в пропорции 9 к 1 и вся сила французской артиллерии направлена туда, – посылается никто другой, а именно нерешительный и непроницательный Дохтуров, и Кутузов торопится поправить свою ошибку, когда он послал было туда другого. И маленький, тихенький Дохтуров едет туда, и Бородино – лучшая слава русского войска. И много героев описано нам в стихах и прозе, но о Дохтурове почти ни слова.
Опять Дохтурова посылают туда в Фоминское и оттуда в Малый Ярославец, в то место, где было последнее сражение с французами, и в то место, с которого, очевидно, уже начинается погибель французов, и опять много гениев и героев описывают нам в этот период кампании, но о Дохтурове ни слова, или очень мало, или сомнительно. Это то умолчание о Дохтурове очевиднее всего доказывает его достоинства.
Естественно, что для человека, не понимающего хода машины, при виде ее действия кажется, что важнейшая часть этой машины есть та щепка, которая случайно попала в нее и, мешая ее ходу, треплется в ней. Человек, не знающий устройства машины, не может понять того, что не эта портящая и мешающая делу щепка, а та маленькая передаточная шестерня, которая неслышно вертится, есть одна из существеннейших частей машины.
10 го октября, в тот самый день, как Дохтуров прошел половину дороги до Фоминского и остановился в деревне Аристове, приготавливаясь в точности исполнить отданное приказание, все французское войско, в своем судорожном движении дойдя до позиции Мюрата, как казалось, для того, чтобы дать сражение, вдруг без причины повернуло влево на новую Калужскую дорогу и стало входить в Фоминское, в котором прежде стоял один Брусье. У Дохтурова под командою в это время были, кроме Дорохова, два небольших отряда Фигнера и Сеславина.
Вечером 11 го октября Сеславин приехал в Аристово к начальству с пойманным пленным французским гвардейцем. Пленный говорил, что войска, вошедшие нынче в Фоминское, составляли авангард всей большой армии, что Наполеон был тут же, что армия вся уже пятый день вышла из Москвы. В тот же вечер дворовый человек, пришедший из Боровска, рассказал, как он видел вступление огромного войска в город. Казаки из отряда Дорохова доносили, что они видели французскую гвардию, шедшую по дороге к Боровску. Из всех этих известий стало очевидно, что там, где думали найти одну дивизию, теперь была вся армия французов, шедшая из Москвы по неожиданному направлению – по старой Калужской дороге. Дохтуров ничего не хотел предпринимать, так как ему не ясно было теперь, в чем состоит его обязанность. Ему велено было атаковать Фоминское. Но в Фоминском прежде был один Брусье, теперь была вся французская армия. Ермолов хотел поступить по своему усмотрению, но Дохтуров настаивал на том, что ему нужно иметь приказание от светлейшего. Решено было послать донесение в штаб.
Для этого избран толковый офицер, Болховитинов, который, кроме письменного донесения, должен был на словах рассказать все дело. В двенадцатом часу ночи Болховитинов, получив конверт и словесное приказание, поскакал, сопутствуемый казаком, с запасными лошадьми в главный штаб.
Ночь была темная, теплая, осенняя. Шел дождик уже четвертый день. Два раза переменив лошадей и в полтора часа проскакав тридцать верст по грязной вязкой дороге, Болховитинов во втором часу ночи был в Леташевке. Слезши у избы, на плетневом заборе которой была вывеска: «Главный штаб», и бросив лошадь, он вошел в темные сени.
– Дежурного генерала скорее! Очень важное! – проговорил он кому то, поднимавшемуся и сопевшему в темноте сеней.
– С вечера нездоровы очень были, третью ночь не спят, – заступнически прошептал денщицкий голос. – Уж вы капитана разбудите сначала.
– Очень важное, от генерала Дохтурова, – сказал Болховитинов, входя в ощупанную им растворенную дверь. Денщик прошел вперед его и стал будить кого то:
– Ваше благородие, ваше благородие – кульер.
– Что, что? от кого? – проговорил чей то сонный голос.
– От Дохтурова и от Алексея Петровича. Наполеон в Фоминском, – сказал Болховитинов, не видя в темноте того, кто спрашивал его, но по звуку голоса предполагая, что это был не Коновницын.
Разбуженный человек зевал и тянулся.
– Будить то мне его не хочется, – сказал он, ощупывая что то. – Больнёшенек! Может, так, слухи.
– Вот донесение, – сказал Болховитинов, – велено сейчас же передать дежурному генералу.
– Постойте, огня зажгу. Куда ты, проклятый, всегда засунешь? – обращаясь к денщику, сказал тянувшийся человек. Это был Щербинин, адъютант Коновницына. – Нашел, нашел, – прибавил он.
Денщик рубил огонь, Щербинин ощупывал подсвечник.
– Ах, мерзкие, – с отвращением сказал он.
При свете искр Болховитинов увидел молодое лицо Щербинина со свечой и в переднем углу еще спящего человека. Это был Коновницын.
Когда сначала синим и потом красным пламенем загорелись серники о трут, Щербинин зажег сальную свечку, с подсвечника которой побежали обгладывавшие ее прусаки, и осмотрел вестника. Болховитинов был весь в грязи и, рукавом обтираясь, размазывал себе лицо.
– Да кто доносит? – сказал Щербинин, взяв конверт.
– Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же.
– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.
– Ну, что такое? От кого? – неторопливо, но тотчас же спросил он, мигая от света. Слушая донесение офицера, Коновницын распечатал и прочел. Едва прочтя, он опустил ноги в шерстяных чулках на земляной пол и стал обуваться. Потом снял колпак и, причесав виски, надел фуражку.
– Ты скоро доехал? Пойдем к светлейшему.
Коновницын тотчас понял, что привезенное известие имело большую важность и что нельзя медлить. Хорошо ли, дурно ли это было, он не думал и не спрашивал себя. Его это не интересовало. На все дело войны он смотрел не умом, не рассуждением, а чем то другим. В душе его было глубокое, невысказанное убеждение, что все будет хорошо; но что этому верить не надо, и тем более не надо говорить этого, а надо делать только свое дело. И это свое дело он делал, отдавая ему все свои силы.
Петр Петрович Коновницын, так же как и Дохтуров, только как бы из приличия внесенный в список так называемых героев 12 го года – Барклаев, Раевских, Ермоловых, Платовых, Милорадовичей, так же как и Дохтуров, пользовался репутацией человека весьма ограниченных способностей и сведений, и, так же как и Дохтуров, Коновницын никогда не делал проектов сражений, но всегда находился там, где было труднее всего; спал всегда с раскрытой дверью с тех пор, как был назначен дежурным генералом, приказывая каждому посланному будить себя, всегда во время сраженья был под огнем, так что Кутузов упрекал его за то и боялся посылать, и был так же, как и Дохтуров, одной из тех незаметных шестерен, которые, не треща и не шумя, составляют самую существенную часть машины.
Выходя из избы в сырую, темную ночь, Коновницын нахмурился частью от головной усилившейся боли, частью от неприятной мысли, пришедшей ему в голову о том, как теперь взволнуется все это гнездо штабных, влиятельных людей при этом известии, в особенности Бенигсен, после Тарутина бывший на ножах с Кутузовым; как будут предлагать, спорить, приказывать, отменять. И это предчувствие неприятно ему было, хотя он и знал, что без этого нельзя.
Действительно, Толь, к которому он зашел сообщить новое известие, тотчас же стал излагать свои соображения генералу, жившему с ним, и Коновницын, молча и устало слушавший, напомнил ему, что надо идти к светлейшему.
Кутузов, как и все старые люди, мало спал по ночам. Он днем часто неожиданно задремывал; но ночью он, не раздеваясь, лежа на своей постели, большею частию не спал и думал.
Так он лежал и теперь на своей кровати, облокотив тяжелую, большую изуродованную голову на пухлую руку, и думал, открытым одним глазом присматриваясь к темноте.
С тех пор как Бенигсен, переписывавшийся с государем и имевший более всех силы в штабе, избегал его, Кутузов был спокойнее в том отношении, что его с войсками не заставят опять участвовать в бесполезных наступательных действиях. Урок Тарутинского сражения и кануна его, болезненно памятный Кутузову, тоже должен был подействовать, думал он.
«Они должны понять, что мы только можем проиграть, действуя наступательно. Терпение и время, вот мои воины богатыри!» – думал Кутузов. Он знал, что не надо срывать яблоко, пока оно зелено. Оно само упадет, когда будет зрело, а сорвешь зелено, испортишь яблоко и дерево, и сам оскомину набьешь. Он, как опытный охотник, знал, что зверь ранен, ранен так, как только могла ранить вся русская сила, но смертельно или нет, это был еще не разъясненный вопрос. Теперь, по присылкам Лористона и Бертелеми и по донесениям партизанов, Кутузов почти знал, что он ранен смертельно. Но нужны были еще доказательства, надо было ждать.
«Им хочется бежать посмотреть, как они его убили. Подождите, увидите. Все маневры, все наступления! – думал он. – К чему? Все отличиться. Точно что то веселое есть в том, чтобы драться. Они точно дети, от которых не добьешься толку, как было дело, оттого что все хотят доказать, как они умеют драться. Да не в том теперь дело.
И какие искусные маневры предлагают мне все эти! Им кажется, что, когда они выдумали две три случайности (он вспомнил об общем плане из Петербурга), они выдумали их все. А им всем нет числа!»
Неразрешенный вопрос о том, смертельна или не смертельна ли была рана, нанесенная в Бородине, уже целый месяц висел над головой Кутузова. С одной стороны, французы заняли Москву. С другой стороны, несомненно всем существом своим Кутузов чувствовал, что тот страшный удар, в котором он вместе со всеми русскими людьми напряг все свои силы, должен был быть смертелен. Но во всяком случае нужны были доказательства, и он ждал их уже месяц, и чем дальше проходило время, тем нетерпеливее он становился. Лежа на своей постели в свои бессонные ночи, он делал то самое, что делала эта молодежь генералов, то самое, за что он упрекал их. Он придумывал все возможные случайности, в которых выразится эта верная, уже свершившаяся погибель Наполеона. Он придумывал эти случайности так же, как и молодежь, но только с той разницей, что он ничего не основывал на этих предположениях и что он видел их не две и три, а тысячи. Чем дальше он думал, тем больше их представлялось. Он придумывал всякого рода движения наполеоновской армии, всей или частей ее – к Петербургу, на него, в обход его, придумывал (чего он больше всего боялся) и ту случайность, что Наполеон станет бороться против него его же оружием, что он останется в Москве, выжидая его. Кутузов придумывал даже движение наполеоновской армии назад на Медынь и Юхнов, но одного, чего он не мог предвидеть, это того, что совершилось, того безумного, судорожного метания войска Наполеона в продолжение первых одиннадцати дней его выступления из Москвы, – метания, которое сделало возможным то, о чем все таки не смел еще тогда думать Кутузов: совершенное истребление французов. Донесения Дорохова о дивизии Брусье, известия от партизанов о бедствиях армии Наполеона, слухи о сборах к выступлению из Москвы – все подтверждало предположение, что французская армия разбита и сбирается бежать; но это были только предположения, казавшиеся важными для молодежи, но не для Кутузова. Он с своей шестидесятилетней опытностью знал, какой вес надо приписывать слухам, знал, как способны люди, желающие чего нибудь, группировать все известия так, что они как будто подтверждают желаемое, и знал, как в этом случае охотно упускают все противоречащее. И чем больше желал этого Кутузов, тем меньше он позволял себе этому верить. Вопрос этот занимал все его душевные силы. Все остальное было для него только привычным исполнением жизни. Таким привычным исполнением и подчинением жизни были его разговоры с штабными, письма к m me Stael, которые он писал из Тарутина, чтение романов, раздачи наград, переписка с Петербургом и т. п. Но погибель французов, предвиденная им одним, было его душевное, единственное желание.
В ночь 11 го октября он лежал, облокотившись на руку, и думал об этом.
В соседней комнате зашевелилось, и послышались шаги Толя, Коновницына и Болховитинова.
– Эй, кто там? Войдите, войди! Что новенького? – окликнул их фельдмаршал.
Пока лакей зажигал свечу, Толь рассказывал содержание известий.
– Кто привез? – спросил Кутузов с лицом, поразившим Толя, когда загорелась свеча, своей холодной строгостью.
– Не может быть сомнения, ваша светлость.
– Позови, позови его сюда!
Кутузов сидел, спустив одну ногу с кровати и навалившись большим животом на другую, согнутую ногу. Он щурил свой зрячий глаз, чтобы лучше рассмотреть посланного, как будто в его чертах он хотел прочесть то, что занимало его.
– Скажи, скажи, дружок, – сказал он Болховитинову своим тихим, старческим голосом, закрывая распахнувшуюся на груди рубашку. – Подойди, подойди поближе. Какие ты привез мне весточки? А? Наполеон из Москвы ушел? Воистину так? А?
Болховитинов подробно доносил сначала все то, что ему было приказано.
– Говори, говори скорее, не томи душу, – перебил его Кутузов.
Болховитинов рассказал все и замолчал, ожидая приказания. Толь начал было говорить что то, но Кутузов перебил его. Он хотел сказать что то, но вдруг лицо его сщурилось, сморщилось; он, махнув рукой на Толя, повернулся в противную сторону, к красному углу избы, черневшему от образов.
– Господи, создатель мой! Внял ты молитве нашей… – дрожащим голосом сказал он, сложив руки. – Спасена Россия. Благодарю тебя, господи! – И он заплакал.
Со времени этого известия и до конца кампании вся деятельность Кутузова заключается только в том, чтобы властью, хитростью, просьбами удерживать свои войска от бесполезных наступлений, маневров и столкновений с гибнущим врагом. Дохтуров идет к Малоярославцу, но Кутузов медлит со всей армией и отдает приказания об очищении Калуги, отступление за которую представляется ему весьма возможным.
Кутузов везде отступает, но неприятель, не дожидаясь его отступления, бежит назад, в противную сторону.
Историки Наполеона описывают нам искусный маневр его на Тарутино и Малоярославец и делают предположения о том, что бы было, если бы Наполеон успел проникнуть в богатые полуденные губернии.
Но не говоря о том, что ничто не мешало Наполеону идти в эти полуденные губернии (так как русская армия давала ему дорогу), историки забывают то, что армия Наполеона не могла быть спасена ничем, потому что она в самой себе несла уже тогда неизбежные условия гибели. Почему эта армия, нашедшая обильное продовольствие в Москве и не могшая удержать его, а стоптавшая его под ногами, эта армия, которая, придя в Смоленск, не разбирала продовольствия, а грабила его, почему эта армия могла бы поправиться в Калужской губернии, населенной теми же русскими, как и в Москве, и с тем же свойством огня сжигать то, что зажигают?
Армия не могла нигде поправиться. Она, с Бородинского сражения и грабежа Москвы, несла в себе уже как бы химические условия разложения.
Люди этой бывшей армии бежали с своими предводителями сами не зная куда, желая (Наполеон и каждый солдат) только одного: выпутаться лично как можно скорее из того безвыходного положения, которое, хотя и неясно, они все сознавали.
Только поэтому, на совете в Малоярославце, когда, притворяясь, что они, генералы, совещаются, подавая разные мнения, последнее мнение простодушного солдата Мутона, сказавшего то, что все думали, что надо только уйти как можно скорее, закрыло все рты, и никто, даже Наполеон, не мог сказать ничего против этой всеми сознаваемой истины.
Но хотя все и знали, что надо было уйти, оставался еще стыд сознания того, что надо бежать. И нужен был внешний толчок, который победил бы этот стыд. И толчок этот явился в нужное время. Это было так называемое у французов le Hourra de l'Empereur [императорское ура].
На другой день после совета Наполеон, рано утром, притворяясь, что хочет осматривать войска и поле прошедшего и будущего сражения, с свитой маршалов и конвоя ехал по середине линии расположения войск. Казаки, шнырявшие около добычи, наткнулись на самого императора и чуть чуть не поймали его. Ежели казаки не поймали в этот раз Наполеона, то спасло его то же, что губило французов: добыча, на которую и в Тарутине и здесь, оставляя людей, бросались казаки. Они, не обращая внимания на Наполеона, бросились на добычу, и Наполеон успел уйти.
Когда вот вот les enfants du Don [сыны Дона] могли поймать самого императора в середине его армии, ясно было, что нечего больше делать, как только бежать как можно скорее по ближайшей знакомой дороге. Наполеон, с своим сорокалетним брюшком, не чувствуя в себе уже прежней поворотливости и смелости, понял этот намек. И под влиянием страха, которого он набрался от казаков, тотчас же согласился с Мутоном и отдал, как говорят историки, приказание об отступлении назад на Смоленскую дорогу.
То, что Наполеон согласился с Мутоном и что войска пошли назад, не доказывает того, что он приказал это, но что силы, действовавшие на всю армию, в смысле направления ее по Можайской дороге, одновременно действовали и на Наполеона.
Когда человек находится в движении, он всегда придумывает себе цель этого движения. Для того чтобы идти тысячу верст, человеку необходимо думать, что что то хорошее есть за этими тысячью верст. Нужно представление об обетованной земле для того, чтобы иметь силы двигаться.
Обетованная земля при наступлении французов была Москва, при отступлении была родина. Но родина была слишком далеко, и для человека, идущего тысячу верст, непременно нужно сказать себе, забыв о конечной цели: «Нынче я приду за сорок верст на место отдыха и ночлега», и в первый переход это место отдыха заслоняет конечную цель и сосредоточивает на себе все желанья и надежды. Те стремления, которые выражаются в отдельном человеке, всегда увеличиваются в толпе.
Для французов, пошедших назад по старой Смоленской дороге, конечная цель родины была слишком отдалена, и ближайшая цель, та, к которой, в огромной пропорции усиливаясь в толпе, стремились все желанья и надежды, – была Смоленск. Не потому, чтобы люди знала, что в Смоленске было много провианту и свежих войск, не потому, чтобы им говорили это (напротив, высшие чины армии и сам Наполеон знали, что там мало провианта), но потому, что это одно могло им дать силу двигаться и переносить настоящие лишения. Они, и те, которые знали, и те, которые не знали, одинаково обманывая себя, как к обетованной земле, стремились к Смоленску.
Выйдя на большую дорогу, французы с поразительной энергией, с быстротою неслыханной побежали к своей выдуманной цели. Кроме этой причины общего стремления, связывавшей в одно целое толпы французов и придававшей им некоторую энергию, была еще другая причина, связывавшая их. Причина эта состояла в их количестве. Сама огромная масса их, как в физическом законе притяжения, притягивала к себе отдельные атомы людей. Они двигались своей стотысячной массой как целым государством.
(перенаправлено с «Эпизоды South Park»)
Сериал «Южный парк» берёт начало в 1992 году, когда Трей Паркер и Мэтт Стоун нарисовали короткий мультфильм «Дух Рождества (Иисус против Фрости)». Премьера сериала состоялась 13 августа 1997 года; на данный момент (2016 год) в эфир вышел двадцатый сезон. На 1 января 2016 года было выпущено 267 серий «Южного парка».
В настоящий момент первые одиннадцать сезонов доступны в США (Регион 1) на DVD. В Европе (Регион 2) выпущены на DVD первые восемь сезонов. Премьера полнометражного фильма «Южный парк: больше, длиннее и без купюр» состоялась 30 июня 1999 года, когда создавался третий сезон.
Список упорядочен по времени выхода в эфир. Это связано с тем, что в эпизоде 802 упоминается событие, произошедшее в эпизоде 804, а празднования по случаю 100 эпизодов не соответствуют времени создания сотой серии.
Comedy Central продлил мультсериал Южный Парк до конца 2019 года на 21-23 сезоны.[1][2][3] Шаблон:Aired episodes
Обзор
| Сезон | Эпизоды | В эфире | ||
|---|---|---|---|---|
| Премьера | Конец | |||
| 1 | 13 | 13 августа 1997 | 25 февраля 1998 | |
| 2 | 18 | 1 апреля 1998 | 20 января 1999 | |
| 3 | 17 | 7 апреля 1999 | 12 января 2000 | |
| 4 | 17 | 5 апреля 2000 | 20 декабря 2000 | |
| 5 | 14 | 20 июня 2001 | 12 декабря 2001 | |
| 6 | 17 | 6 марта 2002 | 11 декабря 2002 | |
| 7 | 15 | 19 марта 2003 | 17 декабря 2003 | |
| 8 | 14 | 17 марта 2004 | 15 декабря 2004 | |
| 9 | 14 | 9 марта 2005 | 7 декабря 2005 | |
| 10 | 14 | 22 марта 2006 | 15 ноября 2006 | |
| 11 | 14 | 7 марта 2007 | 14 ноября 2007 | |
| 12 | 14 | 12 марта 2008 | 19 ноября 2008 | |
| 13 | 14 | 11 марта 2009 | 18 ноября 2009 | |
| 14 | 14 | 17 марта 2010 | 17 ноября 2010 | |
| 15 | 14 | 27 апреля 2011 | 16 ноября 2011 | |
| 16 | 14 | 14 марта 2012 | 7 ноября 2012 | |
| 17 | 10 | 25 сентября 2013 | 11 декабря 2013 | |
| 18 | 10 | 24 сентября 2014 | 10 декабря 2014 | |
| 19 | 10 | 16 сентября 2015 | 9 декабря 2015 | |
| 20 | 10 | 14 сентября 2016 | 7 декабря 2016 | |
Ранние мультфильмы: 1992, 1995
| Название | Дата премьеры | Код серии | # | |
|---|---|---|---|---|
| «Дух Рождества (Иисус против Фрости)» The Spirit of Christmas. Jesus vs. Frosty |
1992 | N/A | N/A | |
| Друзья совершенно случайно оживляют снеговика, который затем пытается их убить. Они обращаются за помощью к Санте, но и тут им не везёт. | ||||
| «Дух Рождества (Иисус против Санты)» The Spirit of Christmas. Jesus vs. Santa |
1995 | N/A | N/A | |
| Иисус спускается с небес и спрашивает у друзей дорогу к супермаркету, где его ждёт Санта. | ||||
Сезон 1: 1997—1998
| Название | Дата премьеры | Код серии | # |
|---|---|---|---|
| «Картман и анальный зонд» Cartman Gets an Anal Probe |
13 августа 1997 | 101 | 1 |
| Выясняется, что инопланетянами в задницу Картмана вживлён передатчик. Кроме того, пришельцы похищают Айка, младшего брата Кайла. Стэн пытается завязать отношения с Венди, а Кайл пытается спасти своего брата. | |||
| «Набор веса 4000» Weight Gain 4000 |
20 августа 1997 | 102 | 2 |
| Картман выигрывает общенациональный конкурс сочинений и начинает «набирать форму» с помощью средства «Набор веса 4000». Вручать ему приз приезжает телезвезда Кэти Ли Гиффорд, которую с детства ненавидит мистер Гаррисон. Венди Тестабургер пытается доказать, что Картман в конкурсе победил нечестно, а мистер Гаррисон решает убить Кэти Ли Гиффорд. | |||
| «Вулкан» Volcano |
27 августа 1997 | 103 | 3 |
| Дети отправляются на охоту с дядей Стэна Джимбо и его другом Недом. Картман рассказывает о страшном горном чудище — Сказложопе. Некстати начинается извержение вулкана, которое грозит уничтожить Саут-Парк. | |||
| «Большой Эл-гомосек и его гомояхта» Big Gay Al’s Big Gay Boat Ride |
3 сентября 1997 | 104 | 4 |
| Стэн обнаруживает, что его пёс Спарки — голубой, и это его шокирует. Стэн пытается отучить Спарки от его наклонностей. В то же время третий класс готовится к решающей игре в американский футбол, в которой Стэну предстоит сыграть решающую роль. | |||
| «Слон занимается любовью со свиньёй» An Elephant Makes Love to a Pig |
10 сентября 1997 | 105 | 5 |
| Стэн мучается от побоев своей сестры Шелли. Кайл заводит слона, и друзья, пытаясь скрестить его со вислобрюхой свиньёй Картмана, обращаются в лабораторию доктора Альфонса Мефесто. Билл, Терренс и Фосси в попытке создать что-то более эффектное, чем главные герои, клонируют Стэна. | |||
| «Смерть» Death |
17 сентября 1997 | 106 | 6 |
| Дедушке Стэна — 102 года. Единственное, что он хочет — умереть. Он пытается любым способом добиться, чтобы Стэн его убил. Тем временем Шейла Брофловски пытается запретить шоу Терренса и Филлипа. | |||
| «Конъюнктивит» Pinkeye |
29 октября 1997 | 107 | 7 |
| Наступает Хэллоуин и традиционный школьный конкурс костюмов. Кенни погибает, когда на него падает станция «Мир», и становится зомби, однако врач думает, что у него конъюнктивит. Кенни постепенно превращает в зомби всех жителей Саут-Парка, и Кайлу приходится распилить его. | |||
| «Кошмарный Марвин» Starvin' Marvin |
19 ноября 1997 | 109 | 8 |
| Наступает день благодарения. Дети знакомятся с мальчиком из Эфиопии, которого им по ошибке прислали вместо наручных часов. Доктор Мефесто, пытаясь генетически модифицировать индеек, превращает их в убийц. | |||
| «Мистер Хэнки, рождественская какашка» Mr. Hankey, the Christmas Poo |
17 декабря 1997 | 110 | 9 |
| Город пытается организовать политкорректное Рождество, а Кайл — познакомить всех со своим другом, живущим в канализации. | |||
| «Дэмиен» Damien |
4 февраля 1998 | 108 | 10 |
| В школе новичок — Дэмиен, сын дьявола, с которым никто не хочет дружить. Он предрекает пришествие князя тьмы, и скоро Сатана должен сразиться с Иисусом на ринге. | |||
| «Ринопластическая клиника Тома» Tom’s Rhinoplasty |
11 февраля 1998 | 111 | 11 |
| Мистер Гаррисон изменяет себе нос. Все мальчики третьего класса стараются привлечь внимание новой красотки-учительницы. | |||
| «Меха-Стрейзанд» Mecha-Streisand |
18 февраля 1998 | 112 | 12 |
| Во время экскурсии на место раскопок друзья находят артефакт, который стремится заполучить Барбра Стрейзанд, после чего превращается в гигантского монстра, грозя разрушить город. | |||
| «Мамаша Картмана — грязная шлюха»[4] Cartman’s Mom Is a Dirty Slut |
25 февраля 1998 | 113 | 13 |
| Картман пытается выяснить, кто его отец, а Стэн и Кайл невольно помогают ему оплатить генетическую экспертизу. | |||
Сезон 2: 1998—1999
| Название | Дата премьеры | Код серии | # |
|---|---|---|---|
| «Не без моего ануса» Not Without My Anus |
1 апреля 1998 | 201 | 14 |
| Эта серия — телефильм Терренса и Филлипа, в котором они спасают Канаду от завоевания Саддамом Хусейном и борются со своим врагом Скоттом. | |||
| «Мамаша Картмана по-прежнему грязная шлюха»[4] Cartman’s Mom Is Still a Dirty Slut |
22 апреля 1998 | 202 | 15 |
| Съёмочную группу, приехавшую на место покушения на Мефесто, изолировало от внешнего мира. Картман наконец узнает, кто его отец. | |||
| «Куролюб» Chickenlover |
20 мая 1998 | 203 | 16 |
| Для того, чтобы поймать зоофила, сношающегося с курами жителей Южного парка, офицер Барбреди должен научиться читать. Он назначает ребят помогать ему в этом деле. | |||
| «Пиписька Айка» Ike’s Wee Wee |
27 мая 1998 | 204 | 17 |
| Друзья выясняют, что такое обрезание. Кайл узнает, что его брат Айк — приёмный. Мистер Мэки уходит из школы и экспериментирует с наркотиками. | |||
| «Женщина с приросшим эмбрионом» Conjoined Fetus Lady |
3 июня 1998 | 205 | 18 |
| Друзья отправляются в Китай на финал чемпионата мира по доджболу. В городе объявлена неделя имени медсестры, страдающей мислексией сросшихся близнецов. | |||
| «Мексиканская зырящая лягушка с южной Шри-Ланки» The Mexican Staring Frog of Southern Sri Lanka |
10 июня 1998 | 206 | 19 |
| Дядя Джимбо и Иисус ведут конкурирующие телепередачи. Ребята решают подставить Джимбо, однако делают его шоу только популярнее. | |||
| «Город на краю вечности» City on the Edge of Forever[5] |
17 июня 1998 | 207 | 20 |
| Друзья вспоминают прошлое, застряв в школьном автобусе на краю пропасти, а мисс Крабтри находит любовь и становится стенд-ап-комиком. | |||
| «Лето — отстой» Summer Sucks |
24 июня 1998 | 208 | 21 |
| Наступило лето, и мистер Гаррисон потерял мистера Шляпу. По всему штату вводят запрет на фейерверки, и городские власти пытаются придумать что-нибудь вместо них. | |||
| «Солёные шоколадные яйца Шефа» Chef’s Chocolate Salty Balls |
19 августа 1998 | 209 | 22 |
| В Саут-Парк приезжает независимый кинофестиваль. Друзья выясняют, что он вредит экосистеме города, и начинают с ним бороться. | |||
| «Ветрянка» Chickenpox |
26 августа 1998 | 210 | 23 |
| Матери мальчиков хотят, чтобы они заразились ветрянкой, а те пишут сочинения на тему «Как бы я улучшил Америку». | |||
| «Роджеру Эберту следует отказаться от жирной пищи» Roger Ebert Should Lay Off the Fatty Foods |
2 сентября 1998 | 211 | 24 |
| Смотритель планетария промывает мозги всему городу, кроме Картмана, который уезжает на кастинг в рекламный ролик сырных подушечек. | |||
| «Домики для игр» Clubhouses |
23 сентября 1998 | 212 | 25 |
| Друзья строят два конкурирующих домика для игр, а Биби Стивенс влюбляется в Кайла. Родители Стэна расходятся. | |||
| «Коровьи дни» Cow Days |
30 сентября 1998 | 213 | 26 |
| В городе проходит ежегодное родео и карнавал «Коровьи дни». Друзья заставляют Картмана участвовать в скачках на быках, чтобы выиграть 5000 долларов. | |||
| «Шефская помощь» Chef Aid |
7 октября 1998 | 214 | 27 |
| Звукозаписывающая компания крадёт песню Шефа и подаёт на него же в суд. Друзья пытаются ему помочь, а мистер Гаррисон хочет разобраться в себе. | |||
| «Страшная рыбка» Spookyfish |
28 октября 1998 | 215 | 28 |
| Рыбка Стэна убивает людей. Вслед за рыбкой из злого параллельного мира появляется «злой» Картман, который куда лучше «доброго». | |||
| «Счастливого Рождества, Чарли Мэнсон!» Merry Christmas, Charlie Manson! |
9 декабря 1998 | 216 | 29 |
| Стэн убегает из дома, чтобы провести Рождество с родственниками Картмана. Там он с друзьями встречает Чарльза Мэнсона. | |||
| «Гномы» Gnomes |
16 декабря 1998 | 217 | 30 |
| Друзьям вместе с Твиком надо написать доклад о текущих событиях в городе. Твик предлагает в качестве темы кальсонных гномов, но его отец хочет с помощью детей закрыть конкурирующую кофейню. | |||
| «Доисторический ледяной человек» Prehistoric Ice Man |
20 января 1999 | 218 | 31 |
| Стэн и Кайл находят человека, замёрзшего в 1996 году. Мефесто считает его уникальным существом, однако тот просто хочет домой. | |||
Сезон 3: 1999—2000
| Название | Дата премьеры | Код серии | # |
|---|---|---|---|
| «Джунгли-Шмунгли» Rainforest Schmainforest |
7 апреля 1999 | 301 | 32 |
| Друзья вынуждены участвовать в музыкальной кампании в защиту исчезающих тропических лесов. Кенни влюбляется, и эта любовь помогает ему выжить. | |||
| «Самопроизвольное возгорание» Spontaneous Combustion |
14 апреля 1999 | 302 | 33 |
| Отец Стэна должен выяснить, почему люди стали самопроизвольно возгораться. Картмана распинают на кресте. | |||
| «Суккуб» The Succubus |
21 апреля 1999 | 303 | 34 |
| Шеф собирается жениться. Друзья волнуются, потому что он и особенно его невеста ведут себя как-то странно, и пытаются помешать свадьбе. | |||
| «Яковозавры» Jackovasaurus |
16 июня 1999 | 305 | 35 |
| Город старается спасти вымирающий вид — яковозавров. Однако постепенно эти животные начинают раздражать всех, кроме Картмана. | |||
| «Твик против Крэйга» Tweek vs. Craig |
23 июня 1999 | 304 | 36 |
| Друзья тренируют двух одноклассников, чтобы те подрались. Учитель труда мистер Адлер вспоминает погибшую невесту. | |||
| «Панда сексуальных домогательств» Sexual Harassment Panda |
7 июля 1999 | 306 | 37 |
| Человек, искренне верящий, что он панда, рассказывает школьникам о сексуальных домогательствах и судебных исках. | |||
| «Кошачья оргия»[6] Cat Orgy |
14 июля 1999 | 307 | 38 |
| Мама Картмана отправляется на вечеринку, а Эрику приходится нелегко со своей няней — Шелли Марш. У его кошки Китти течка. | |||
| «Два голых парня в горячей ванне»[6] Two Guys Naked in a Hot Tub |
21 июля 1999 | 308 | 39 |
| Стэн вынужден отправиться на вечеринку по поводу метеоритного дождя и общаться с главными отщепенцами школы. Его отец, Рэнди, нервничает после того, как он и отец Кайла, Джеральд, вместе мастурбируют в горячей ванне. | |||
| «Иубилей»[6] Jewbilee |
28 июля 1999 | 309 | 40 |
| Кайл, Кенни и Айк отправляются в еврейский скаутский лагерь. Там людям является Моисей. | |||
| «Отличная загадка группы Korn о пиратском призраке» Korn’s Groovy Pirate Ghost Mystery |
27 октября 1999 | 312 | 41 |
| Город празднует Хеллоуин. Друзья пытаются напугать пятиклассников. В город приезжает с концертом группа «Korn». | |||
| «Чинпокомон» Chinpokomon |
3 ноября 1999 | 310 | 42 |
| Друзья увлечены новой игрой из Японии — чинпокомонами. Взрослые начинают беспокоиться, так ли эта мода безопасна. | |||
| «Увлекательная фонетика с обезьянкой» Hooked on Monkey Phonics |
10 ноября 1999 | 313 | 43 |
| С помощью специальной обезьянки Картман надеется выиграть конкурс по произношению слов по буквам. Друзья знакомятся с детьми, находящимися на домашнем обучении. | |||
| «Кошмарный Марвин в космосе» Starvin' Marvin in Space |
17 ноября 1999 | 311 | 44 |
| Кошмарный Марвин находит корабль пришельцев и начинает искать своему народу новый дом. Друзья пытаются спасти его от правительства и христианской организации. | |||
| «Алый знак веселья»[7] The Red Badge of Gayness |
24 ноября 1999 | 314 | 45 |
| В традиционной реконструкции гражданской войны между Севером и Югом Картман играет за южан, подговаривая пьяную компанию побить северян. | |||
| «Классические рождественские песни от мистера Хэнки» Mr. Hankey’s Christmas Classics |
1 декабря 1999 | 315 | 46 |
| Музыкальный эпизод, в котором исполняются отдельные песни с CD «Mr. Hankey's Christmas Classics». | |||
| «Господь, ты там? Это я, Иисус» Are You There God? It’s Me, Jesus |
29 декабря 1999 | 316 | 47 |
| Стэн страдает от одиночества, потому что его друзья решили, что у них начался период полового созревания, и Картман создает для них клуб. | |||
| «Всемирный флейтовый концерт»[8] World Wide Recorder Concert |
12 января 2000 | 317 | 48 |
| Мистер Гаррисон страдает из-за давней психологической травмы. Друзья решают пошалить на всемирном флейтовом концерте. | |||
Сезон 4: 2000
| Название | Дата премьеры | Код серии | # |
|---|---|---|---|
| «Зуб за зуб зубной феи» The Tooth Fairy Tats |
5 апреля 2000 | 402 | 50 |
| Друзья узнают, что зубная фея — выдумка, и собираются разбогатеть за счёт этого мифа. Но вскоре оказывается, что идея пришла в голову не только им. | |||
| «Тупое преступление Картмана» Cartman’s Silly Hate Crime |
12 апреля 2000 | 401 | 49 |
| Картман кидает камнем в Токена, что расценивается как расовая нетерпимость. Он попадает в тюрьму. | |||
| «Тимми 2000» Timmy 2000 |
19 апреля 2000 | 404 | 51 |
| Всем детям Саут-Парка ставят ошибочный диагноз «синдром дефицита внимания». Новичок класса — умственно отсталый Тимми — вступает в рок-группу и становится её лидером. | |||
| «Пятерняшки 2000» Quintuplets 2000 |
26 апреля 2000 | 403 | 52 |
| Друзья пытаются спрятать выступающих в цирке румынских пятерняшек-гимнасток от правительства, чтобы им не пришлось покинуть страну. Кенни едет в Европу, где становится профессиональным оперным певцом. | |||
| «Картман вступает в NAMBLA» Cartman Joins NAMBLA |
21 июня 2000 | 406 | 53 |
| Картман хочет найти более взрослых друзей и вступает в NAMBLA. Родители Кенни решают завести ещё одного ребёнка. | |||
| «Тампоны из волос чероки» Cherokee Hair Tampons |
28 июня 2000 | 407 | 54 |
| Кайл тяжело болеет; мать пытается лечить его средствами народной медицины, а Стэн хочет заставить Картмана пожертвовать смертельно больному Кайлу одну из его почек. | |||
| «Шеф теряет терпение» Chef Goes Nanners |
5 июля 2000 | 408 | 55 |
| Шеф ругается с городом из-за флага Саут-Парка, считая его расистским. Венди с ужасом понимает, что начинает испытывать чувства к Картману. | |||
| «Кое-что, что можно сделать пальцем» Something You Can Do with Your Finger |
12 июля 2000 | 409 | 56 |
| Друзья вместе с Венди организуют мальчиковую группу, но отец Стэна, вспомнив свой опыт участия в бой-бэнде, категорически против. | |||
| «Попадают ли умственно отсталые в ад?»[9] Do the Handicapped Go to Hell? |
19 июля 2000 | 410 | 57 |
| После проповеди отца Макси друзья начинают интересоваться, попадают ли умственно неполноценные или евреи в рай. Саддам Хусейн возвращается в ад и снова встречается с Сатаной. | |||
| «Возможно»[9] Probably |
26 июля 2000 | 411 | 58 |
| Картман и друзья создают собственную церковь вопреки воле родителей. В аду Сатане приходится выбирать одного из двух любовников. | |||
| «Четвёртый класс» Fourth Grade |
8 ноября 2000 | 412 | 59 |
| Друзья переходят в четвёртый класс. У них новая учительница — мисс Заглотник. Мистер Гаррисон, в конце концов, признает, что он — гомосексуалист. | |||
| «Школьный портфель» Trapper Keeper |
15 ноября 2000 | 413 | 60 |
| Картман завладел опасным устройством, способным захватить мир. В детском саду класс мистера Гаррисона устраивает выборы с непонятным результатом. | |||
| «Хелен Келлер! Мюзикл» Helen Keller! The Musical |
22 ноября 2000 | 414 | 61 |
| Четвёртый класс хочет сделать на основе постановки про Хеллен Келлер мюзикл. Тимми заводит себе индюшку-инвалида. | |||
| «Пип» Pip |
29 ноября 2000 | 405 | 62 |
| Пересказ произведения Чарльза Диккенса «Большие надежды». В главной роли — Пип. | |||
| «Лагерь для толстяков» Fat Camp |
6 декабря 2000 | 415 | 63 |
| Картмана отправляют в лагерь для потери веса. Кенни становится необычайно популярен, делая гадкие вещи за деньги. | |||
| «История о мерзком приставании» The Wacky Molestation Adventure |
13 декабря 2000 | 416 | 64 |
| Дети сердятся на родителей и заявляют полиции, будто родители их домогались. В результате в городе остаются одни дети, и начинается война. | |||
| «Очень дерьмовое Рождество» A Very Crappy Christmas |
20 декабря 2000 | 417 | 65 |
| Всем надоело Рождество, никто в Саут-Парке не хочет его праздновать, но друзья пытаются спасти праздник. Кайл обращается к мистеру Хэнки, но тот занят проблемами в семье. | |||
Сезон 5: 2001
| Название | Дата премьеры | Код серии | # |
|---|---|---|---|
| «Большая общественная проблема» It Hits the Fan |
20 июня 2001 | 502 | 69 |
| Друзья вместе с Шефом должны прекратить распространение слова «говно», так как, если постоянно публично его произносить, люди по неизвестной причине заболевают и умирают. | |||
| «Бой калек» Cripple Fight |
27 июня 2001 | 503 | 67 |
| Большой Эл-гомосек становится вожатым у скаутов. Тимми ревнует друзей к другому физически неполноценному — Джимми и дерётся с ним. | |||
| «Суперлучшие друзья» Super Best Friends |
4 июля 2001 | 504 | 68 |
| В Саут-Парке начинает действовать опасный культ. Стэн, Иисус и его товарищи — команда супергероев должны спасти сторонников секты. | |||
| «Скотт Тенорман должен умереть» Scott Tenorman Must Die |
11 июля 2001 | 501 | 66 |
| Старшеклассник Скотт Тенорман выставляет Эрика Картмана на посмешище, продав ему свои лобковые волосы. Тот решает жестоко отомстить. | |||
| «Терренс и Филлип: обратная сторона успеха» Behind The Blow |
18 июля 2001 | 505 | 70 |
| Друзья пытаются помирить Терренса и Филлипа, чтобы те могли выступить на фестивале Дня Земли в Саут-Парке. | |||
| «Картманлэнд» Cartmanland |
25 июля 2001 | 506 | 71 |
| У Кайла — смертельно опасный геморрой. Он начинает терять веру в Бога, когда Картман получает наследство в миллион долларов и покупает собственный парк аттракционов. | |||
| «Правильное использование презерватива» Proper Condom Use |
1 августа 2001 | 507 | 72 |
| Школа вынуждена преподавать половое воспитание в младших классах после того, как мальчики стали «доить» собак. Но дети неправильно понимают новую информацию. | |||
| «Полотенчик» Towelie |
8 августа 2001 | 508 | 73 |
| Для того, чтобы вернуть свою игровую приставку, друзьям надо решить проблему с живым полотенцем, за которым охотятся военные и учёные. | |||
| «У Осамы Бин Ладена вонючие штаны» Osama Bin Laden Has Farty Pants |
7 ноября 2001 | 509 | 74 |
| Город охватывает массовая паника из-за терроризма. Стэну присылают козла из Афганистана, и тот решает вернуть его домой. | |||
| «Как питаться с помощью задницы» How to Eat with Your Butt |
14 ноября 2001 | 510 | 75 |
| Картман публикует весьма своеобразную фотографию Кенни на пакетах с молоком. Семья из другого штата, страдающая редкой болезнью, принимает Кенни за своего пропавшего сына. | |||
| «Сущность» The Entity |
21 ноября 2001 | 511 | 76 |
| В Саут-Парк приезжает двоюродный брат Кайла, которого тоже зовут Кайл. Мистера Гаррисона достают авиакомпании, и он решает изобрести собственный вид транспорта. | |||
| «Приходят соседи» Here Comes the Neighborhood |
28 ноября 2001 | 512 | 77 |
| Токена все дразнят, потому что он богатый. Тогда он приглашает богатые семьи в Саут-Парк, причем все они оказываются чёрными. | |||
| «Кенни умирает» Kenny Dies |
5 декабря 2001 | 513 | 78 |
| Кенни вот-вот умрёт от редкой мышечной болезни. Картман под предлогом спасения Кенни добивается от Конгресса США легализации стволовых клеток, однако вместо помощи умирающему другу строит с помощью стволовых клеток пиццерию. | |||
| «Собственный эпизод Баттерса» Butters' Very Own Episode |
12 декабря 2001 | 514 | 79 |
| Семья Баттерса рушится накануне годовщины, но он сам не понимает, что происходит. Линда Стотч пытается убить своего сына, а затем и себя, но в итоге всё заканчивается хорошо. | |||
Сезон 6: 2002
| Название | Дата премьеры | Код серии | # |
|---|---|---|---|
| «Джаред и его СПИД» Jared Has AIDS |
6 марта 2002 | 602 | 80 |
| Город озабочен проблемой сброса веса после речи Джареда Фогла. Друзья решают заработать, заставив Баттерса потолстеть, чтобы он смог сбросить вес, как Джаред. | |||
| «Асспен» Asspen |
13 марта 2002 | 603 | 81 |
| Друзья с родителями проводят отпуск в Аспене. Стэна вызывают на состязания по слалому, а родителей не отпускают с рекламного семинара. | |||
| «Забастовка уродов» Freak Strike |
20 марта 2002 | 601 | 82 |
| Друзья отправляют Баттерса на шоу уродов. Тот получает приз, но не делится с ними, и теперь выиграть приз старается Картман. | |||
| «Спасём телятину» Fun with Veal |
27 марта 2002 | 605 | 83 |
| Друзья видят на ферме маленьких телят, понимают, что после этого зрелища они не смогут есть телятину, и решают спасти их от смерти. | |||
| «Ждём новый фильм Терренса и Филлипа» The New Terrance and Phillip Movie Trailer |
3 апреля 2002 | 604 | 84 |
| Друзья вынуждены смотреть идиотское телешоу с Расселом Кроу, чтобы не пропустить анонс нового фильма с Терренсом и Филлипом. | |||
| «Профессор Хаос» Professor Chaos |
10 апреля 2002 | 606 | 85 |
| Друзья «увольняют» Баттерса, после чего он решает стать суперзлодеем и уничтожить мир. Друзья ищут ему замену и организуют конкурс. | |||
| «Это уже было у „Симпсонов“» The Simpsons Already Did It |
26 июня 2002 | 607 | 86 |
| Баттерс строит злобные планы, но оказывается, что все они уже описаны в «Симпсонах». Картман загорается идеей завести у себя дома морской народец. | |||
| «Пылкая католическая любовь» Red Hot Catholic Love |
3 июля 2002 | 608 | 87 |
| Отец Макси отправляется в Ватикан, чтобы обсудить проблему растления несовершеннолетних католическими священниками. Взрослые жители Саут-Парка становятся атеистами. Картман учится испражняться ртом. | |||
| «Даёшь шляпу» Free Hat |
10 июля 2002 | 609 | 88 |
| Дети основывают клуб по спасению старых фильмов от переделывания. Взрослые ошибочно думают, будто клуб будет бороться за освобождение Шляпы, серийного убийцы младенцев. | |||
| «А сиськи всё испортили» Bebe’s Boobs Destroy Society |
17 июля 2002 | 610 | 89 |
| У Биби растет грудь, и она становится лучшей подругой всех мальчиков класса. Вскоре она сама становится этому не рада. | |||
| «Похищение детей — это не смешно» Child Abduction Is Not Funny |
24 июля 2002 | 611 | 90 |
| Новости говорят о новых случаях похищения детей. Родители нанимают китайца из ресторана, чтобы он построил защитную стену вокруг города. | |||
| «Лестница в небо» A Ladder to Heaven |
6 ноября 2002 | 612 | 91 |
| Друзья хотят добраться к Кенни — у него их лотерейный билет. Для этого они строят лестницу в рай. Картман случайно выпивает прах Кенни, перепутав его с какао, и теперь одержим его духом. | |||
| «Возвращение братства кольца в две башни» The Return of the Fellowship of the Ring to the Two Towers |
13 ноября 2002 | 613 | 92 |
| Друзья, увлечённые «Властелином колец», должны вернуть видеокассету с порнографией в прокат до того, как у них её отберут шестиклассники. | |||
| «Концлагерь терпимости» Death Camp of Tolerance |
20 ноября 2002 | 614 | 93 |
| Мистер Гаррисон пытается спровоцировать своё увольнение, чтобы подать на школу в суд за дискриминацию. Теперь у него новый помощник — мистер Мазохист. | |||
| «Самый большой говнюк во вселенной» The Biggest Douche in the Universe |
27 ноября 2002 | 615 | 94 |
| Картман заболевает, и Шеф везёт его к своим родителям в Шотландию, чтобы изгнать дух Кенни. А Стэн пытается бороться с Джоном Эдвардом как с мошенником. | |||
| «Я и моё будущее» My Future Self 'n' Me |
4 декабря 2002 | 616 | 95 |
| Стэн встречается с самим собой из будущего, но постепенно понимает, что дело нечисто. Картман открывает контору для детей, желающих отомстить родителям. | |||
| «Убить Санта-Клауса» Red Sleigh Down |
11 декабря 2002 | 617 | 96 |
| Картман старается принести Рождество в разрушенный Ирак, чтобы попасть в список хороших детей и получить подарок. В финале серии возвращается Кенни. | |||
Сезон 7: 2003
| Название | Дата премьеры | Код серии | # |
|---|---|---|---|
| «Шоу закрыто» Cancelled |
19 марта 2003 | 704 | 97 |
| Друзья узнают, что Земля является одним большим телешоу для инопланетян. Так как земляне догадались, что они находятся под наблюдением из космоса, космические продюсеры принимают решение закрыть шоу и уничтожить планету. Друзья пытаются их убедить сохранить шоу и, соответственно, Землю. | |||
| «Сумасшедшие калеки» Krazy Kripples |
26 марта 2003 | 702 | 98 |
| Тимми и Джимми хотят создать клуб для калек. Кристофер Рив приезжает в город и рассказывает о важности изучения стволовых клеток. | |||
| «Туалетная бумага» Toilet Paper |
2 апреля 2003 | 703 | 99 |
| Кайла мучает совесть после того, как он с друзьями закидал туалетной бумагой дом учительницы. За расследование этого дела берётся офицер Барбреди. | |||
| «Я люблю кантри» I’m a Little Bit Country |
9 апреля 2003 | 701 | 100 |
| Друзья участвуют в антивоенной демонстрации. Картман путешествует в прошлое — во времена войны за независимость США. | |||
| «Толстая задница и тупая башка» Fat Butt and Pancake Head |
16 апреля 2003 | 705 | 101 |
| Картман обнаруживает, что его ладонь превратилась в Дженнифер Лопес и теперь живёт почти самостоятельной жизнью. Звукозаписывающие компании нанимают её и увольняют настоящую Джей-Ло. | |||
| «Маленькие борцы с преступностью» Lil' Crime Stoppers |
23 апреля 2003 | 706 | 102 |
| Друзья играют в полицейских. После успешного раскрытия дела о похищенной кукле их назначают младшими детективами полиции Саут-Парка и поручают самые серьёзные дела. | |||
| «Алчность краснокожего» Red Man’s Greed |
30 апреля 2003 | 707 | 103 |
| Индейцы скупают город и собираются строить на его месте шоссе. Жители против, и индейцы заражают их атипичной пневмонией. Стэн пытается найти от неё лекарство. | |||
| «Голубой Саут-Парк» South Park Is Gay |
22 октября 2003 | 708 | 104 |
| Все мужчины (и мальчики) города становятся метросексуалами. Однако Кайл не хочет следовать новой моде. | |||
| «Тяжёлый христианский рок» Christian Rock Hard |
29 октября 2003 | 709 | 105 |
| Картман, Токен и Баттерс создают христианскую музыкальную группу. Стэн, Кайл и Кенни узнаю́т, почему нельзя скачивать музыку из Интернета бесплатно. | |||
| «Седой рассвет» Grey Dawn |
5 ноября 2003 | 710 | 106 |
| После многочисленных несчастных случаев у пожилых горожан города отбирают водительские права. Организация пенсионеров протестует. | |||
| «Каса-Бонита» Casa Bonita |
12 ноября 2003 | 711 | 107 |
| Картман пытается получить приглашение на день рождения Кайла в мексиканский ресторан Каса-Бонита, для чего прячет ото всех Баттерса. | |||
| «Всё о мормонах» All About the Mormons? |
19 ноября 2003 | 712 | 108 |
| В город приезжает семья мормонов. Постепенно Стэн сближается с ними, а его отец и вовсе решает стать мормоном. | |||
| «Завязывай» Butt Out |
3 декабря 2003 | 713 | 109 |
| Друзья начинают курить. В город приезжает Роб Райнер, чтобы остановить распространение курения среди детей. | |||
| «Изюминки» Raisins |
10 декабря 2003 | 714 | 110 |
| Венди бросает Стэна. Друзья ведут его в ресторан в стиле «Hooters» под названием «Изюминки», чтобы немного взбодрить. Там Баттерс встречает девочку, которая вроде бы проявляет к нему интерес. Стэн становится готом. | |||
| «Рождество в Канаде» It’s Christmas in Canada |
17 декабря 2003 | 715 | 111 |
| Накануне Рождества появляются настоящие родители Айка, забирающие его обратно в Канаду. Кайл с друзьями отправляется вслед за ними, чтобы поговорить с новым премьер-министром этой страны и вернуть Айка. | |||
Сезон 8: 2004
| Название | Дата премьеры | Код серии | # |
|---|---|---|---|
| «Славные времена с оружием» Good Times with Weapons |
17 марта 2004 | 801 | 112 |
| Друзья покупают на ярмарке японское холодное оружие и воображают себя анимешными персонажами. Их противником становится профессор Хаос. | |||
| «Обратная сторона стероидов»
Up the Down Steroid |
24 марта 2004 | 802 | 113 |
| Джимми и Тимми участвуют в специальных олимпийских играх. Чтобы выиграть, Джимми принимает стероиды, а Картман притворяется умственно отсталым, чтобы участвовать и выиграть приз. | |||
| «Страсти жидовы» The Passion of the Jew |
31 марта 2004 | 803 | 114 |
| Картман убеждает Кайла посмотреть фильм Мела Гибсона «Страсти Христовы» и создает антисемитскую организацию. | |||
| «Вас только что в'ли в ж'у» You Got F’d in the A |
7 апреля 2004 | 804 | 115 |
| Стэн должен собрать команду и победить в танцевальном состязании команду из другого округа. Он просит помощи Баттерса — экс-чемпиона штата по чечётке. | |||
| «ШИКАРН-О» AWESOM-O |
14 апреля 2004 | 805 | 116 |
| Картман притворяется роботом, чтобы выведать секреты Баттерса, а затем осмеять его. Внезапно выясняется, что Баттерс сам знает одну из страшных тайн Эрика. | |||
| «Джефферсоны» The Jeffersons |
21 апреля 2004 | 806 | 117 |
| Все дети города хотят дружить с новым богатым соседом, который обожает общаться с детьми. Полиция им тоже интересуется. | |||
| «Goobacks» | 28 апреля 2004 | 807 | 118 |
| Горожане в ярости, так как город заполонили пришельцы из будущего, готовые работать за копейки — ведь в 3045 году наступит тотальная безработица. | |||
| «Клизма и дерьмо» Douche and Turd |
27 октября 2004 | 808 | 119 |
| Общество защиты животных протестует против использования коровы в качестве талисмана школы. Стэн не хочет голосовать на выборах нового талисмана, где разгорается борьба кандидатов Кайла и Картмана. | |||
| «Кое-что о том, как пришёл Wall-Mart» Something Wall-Mart This Way Comes |
3 ноября 2004 | 809 | 120 |
| В Саут-Парке открывается супермаркет Wall-Mart, и все маленькие магазины разоряются. Постепенно супермаркет порабощает жителей города. | |||
| «Детский сад» Pre-School |
10 ноября 2004 | 810 | 121 |
| Друзья в панике, потому что их старый знакомый Трент Бойетт выходит из тюрьмы и хочет им отомстить. Они ищут помощи у шестиклассников и у Шелли. | |||
| «В погоне за рейтингами» Quest for Ratings |
17 ноября 2004 | 811 | 122 |
| Друзья работают над телепередачей и стараются обогнать передачу Крэйга по популярности. Для этого они решают попробовать декстрометорфан-содержащий сироп от кашля. | |||
| «Видеонабор тупой испорченной шлюхи» Stupid Spoiled Whore Video Playset |
1 декабря 2004 | 812 | 123 |
| Все четвероклассницы, кроме Венди, хотят быть похожими на богатую и знаменитую Пэрис Хилтон, гордящуюся тем, что она тупая и избалованная шлюха. | |||
| «Удивительный дар Картмана» Cartman’s Incredible Gift |
8 декабря 2004 | 813 | 124 |
| Сержант Ейтц считает, что Картман обладает паранормальными способностями, и использует его как детектива-медиума, чтобы найти серийного убийцу. | |||
| «Рождество у лесных тварей» Woodland Critter Christmas |
15 декабря 2004 | 814 | 125 |
| Стэн помогает лесным тварям, ожидающим рождение своего спасителя, но выясняется, что служат они совсем не тому спасителю. | |||
Сезон 9: 2005
| Название | Дата премьеры | Код серии | # |
|---|---|---|---|
| «Новая модная вагина мистера Гаррисона» Mr. Garrison’s Fancy New Vagina |
9 марта 2005 | 901 | 126 |
| Мистеру Гаррисону делают операцию по смене пола, и теперь он — миссис Гаррисон. Тем самым он невольно подсказывает Кайлу, как можно попасть в баскетбольную команду штата. | |||
| «Сдохни, хиппи, сдохни» Die Hippie, Die |
16 марта 2005 | 902 | 127 |
| Картман ищет способ сократить растущее поголовье хиппи, которое заполонит Саут-Парк накануне грандиозного хиппи-фестиваля. Но фестиваль-таки состоялся, и на плечи Картмана выпадает спасение города. | |||
| «Винг» Wing |
23 марта 2005 | 903 | 128 |
| Друзья хотят заработать на певческом таланте Токена и становятся его агентами. После неудачи они берутся за дела китайской певицы Винг. | |||
| «Лучшие друзья навсегда»[10] Best Friends Forever |
30 марта 2005 | 904 | 129 |
| Кенни лучше всех играет в игру «Небеса против сил зла» для детища небес — консоли PSP. По этой причине в раю организуют его смерть, но люди пытаются вернуть его к жизни. На небесах грядёт масштабная битва, место главнокомандующего должен занять Кенни. | |||
| «Всё ради поражения» The Losing Edge |
6 апреля 2005 | 905 | 130 |
| Мальчики стараются проиграть бейсбольные матчи, чтобы не играть в эту «скучную» игру всё лето. Рэнди тренируется драться с другими отцами на трибунах. | |||
| «Смерть Эрика Картмана» The Death of Eric Cartman |
13 апреля 2005 | 906 | 131 |
| Дети Саут-Парка решают игнорировать Картмана, и он решает, что умер. Только Баттерс, не принимавший участия в договоре, видит Эрика. | |||
| «День эрекции» Erection Day |
20 апреля 2005 | 907 | 132 |
| У Джимми начинаются эрекции, и он волнуется по этому поводу перед выступлением на школьном шоу талантов. | |||
| «За два дня до послезавтра» Two Days Before the Day After Tomorrow |
19 октября 2005 | 908 | 133 |
| Стэн и Картман случайно ломают плотину, в результате чего учёные предполагают глобальное потепление и вводят чрезвычайную ситуацию. | |||
| «Марджорин» Marjorine |
26 октября 2005 | 909 | 134 |
| Чтобы отобрать у девочек прибор, предсказывающий будущее, дети вынуждают Баттерса инсценировать собственную смерть и попасть на девичник у Хейди в роли новой девочки, Марджорин. | |||
| «Следи за яйцом!» Follow that Egg! |
2 ноября 2005 | 910 | 135 |
| Узнав, что мистер Мазохист и большой Эл-гомосек собираются пожениться, миссис Гаррисон клянется добиться запрета однополых браков. Для этого она пытается использовать результаты школьного задания. | |||
| «Рыжие дети» Ginger Kids |
9 ноября 2005 | 911 | 136 |
| Картман начинает кампанию против рыжих. Обозлённый Кайл делает так, что Эрик сам становится рыжим, но тот кардинально меняет ситуацию. | |||
| «Застрявший в чулане» Trapped in the Closet |
16 ноября 2005 | 912 | 137 |
| Стэн обращается за советом к сайентологии, лидеры которой признают его новым пророком. Том Круз, Ар Келли и Джон Траволта запираются в чулане Стэна. | |||
| «Освободите Виллзиака» Free Willzyx |
30 ноября 2005 | 913 | 138 |
| Встретив в океанариуме «говорящего» кита, друзья решают вернуть его домой — на Луну. Пародия на фильм «Освободите Вилли». | |||
| «Кровавая Мэри» Bloody Mary |
7 декабря 2005 | 914 | 139 |
| У Рэнди проблемы с алкоголем. В соседнем городе у статуи девы Марии начинает идти кровь из задницы, и это чудо становится его последней надеждой. | |||
Сезон 10: 2006
| Название | Дата премьеры | Код серии | # |
|---|---|---|---|
| «Возвращение Шефа» The Return of Chef |
22 марта 2006 | 1001 | 140 |
| Шеф уезжает из Саут-Парка и вступает в «Супер-клуб путешественников». Когда он возвращается, друзья замечают, что с ним что-то не так. | |||
| «Угроза самодовольства!» Smug Alert! |
29 марта 2006 | 1002 | 141 |
| Семья Кайла пользуется гибридными автомобилями и решает переехать в Сан-Франциско. Стэн пытается вернуть друга, но в итоге миру угрожают куда более опасные выхлопы. | |||
| «Мультипликационные войны, часть I»[11] Cartoon Wars Part I |
5 апреля 2006 | 1003 | 142 |
| Сериал «Гриффины» хочет пустить в эфир изображение Мухаммеда. Исламский мир в ярости, горожане паникуют. Кайл соглашается помочь Картману снять опасную серию с эфира. | |||
| «Мультипликационные войны, часть II»[12] Cartoon Wars Part II |
12 апреля 2006 | 1004 | 143 |
| Картман добирается до студии FOX. Он старается договориться с президентом телесети, но сначала ему надо убедить авторов сериала в необходимости цензуры. | |||
| «Миллион тонких нитей» A Million Little Fibers |
19 апреля 2006 | 1005 | 144 |
| У Полотенчика закончились деньги, и он решает опубликовать мемуары, скрывшись под «человеческим» псевдонимом Стивен Полотенчик. | |||
| «Челмедведосвин» Manbearpig |
26 апреля 2006 | 1006 | 145 |
| Друзья застревают в Пещере ветров из-за попыток Альберта Гора убить «Челмедведосвина» — выдуманное существо, с помощью которого вице-президент старается добиться внимания. | |||
| «Цццт» Tsst |
3 мая 2006 | 1007 | 146 |
| Мама Картмана понимает, что больше не контролирует своего сына, и прибегает к помощи специалистов. | |||
| «Занимайтесь любовью, а не Warcraft’ом»[10] Make Love, Not Warcraft |
4 октября 2006 | 1008 | 147 |
| Ребята играют в «World of Warcraft», однако их и других персонажей всё время кто-то убивает. Они решают ценой огромных усилий исправить ситуацию. | |||
| «Загадка о говне в писсуаре» Mystery of the Urinal Deuce |
11 октября 2006 | 1009 | 148 |
| Мистер Мэки пытается узнать, кто нагадил в писсуар. Расследование этой истории стараниями Картмана неожиданно пересекается с расследованием событий 11 сентября. | |||
| «Учительница соблазняет мальчика» Miss Teacher Bangs a Boy |
18 октября 2006 | 1010 | 149 |
| Айк и его учительница крутят любовный роман. Картмана наделяют властью коридорного смотрителя, и он помогает Кайлу бороться с опасным увлечением Айка. | |||
| «Ад на земле 2006» Hell on Earth 2006 |
25 октября 2006 | 1011 | 150 |
| Сатана устраивает вечеринку на земле по поводу Хеллоуина. Мальчики проверяют, можно ли вызвать с помощью зеркала мёртвого рэпера. | |||
| «Вперёд, Бог, вперёд»[13] Go God Go |
1 ноября 2006 | 1012 | 151 |
| Картман замораживает себя, чтобы побыстрее дождаться выхода видеоприставки Nintendo Wii, но размораживают его только через 540 лет. Миссис Гаррисон борется с теорией эволюции. | |||
| «Вперёд, Бог, вперёд XII»[13] Go God Go XII |
8 ноября 2006 | 1013 | 152 |
| Картман понимает, что в будущем ему не удастся поиграть в Nintendo Wii, и пытается изменить прошлое, чтобы не дать себе себя заморозить. | |||
| «Кубок Стэнли» Stanley’s Cup |
15 ноября 2006 | 1014 | 153 |
| Чтобы вернуть велосипед, Стэну приходится тренировать детсадовскую хоккейную команду, в составе которой — мальчик, больной раком. | |||
Сезон 11: 2007
| Название | Дата премьеры | Код серии | # |
|---|---|---|---|
| «Извинения перед Джесси Джексоном» With Apologies to Jesse Jackson |
7 марта 2007 | 1101 | 154 |
| Рэнди Марш произносит слово «ниггер» в прямом эфире. В то время, как жители Саут-Парка борются с нетерпимостью, Картман дерётся с карликом. | |||
| «Картман сосёт» Cartman Sucks |
14 марта 2007 | 1102 | 155 |
| Баттерс попадает в христианский лагерь для детей-гомосексуалистов. Картман обвиняет Кайла в краже компрометирующей фотографии. | |||
| «Вшивые приключения» Lice Capades |
21 марта 2007 | 1103 | 156 |
| У кого-то из школьников завелись вши. Миссис Гаррисон отказывается говорить, у кого они завелись, но Картман находит способ выяснить это. | |||
| «Мандомба» The Snuke |
28 марта 2007 | 1104 | 157 |
| Хиллари Клинтон приезжает в Саут-Парк в рамках своей предвыборной кампании. Картман расследует террористический заговор. Пародия на телесериал «24». | |||
| «Чудесная пасхальная история» Fantastic Easter Special |
4 апреля 2007 | 1105 | 158 |
| Стэн ищет корни пасхальных традиций и узнает страшную тайну, к которой причастны его отец, лидеры католической церкви и Иисус, решивший опять воскреснуть. | |||
| «D-Yikes!» | 11 апреля 2007 | 1106 | 159 |
| Миссис Гаррисон, разочаровавшись в мужчинах, становится лесбиянкой, после чего активно защищает лесбийский клуб от персов. Пародия на фильм «300 спартанцев». | |||
| «Ночь живых бомжей» Night of the Living Homeless |
18 апреля 2007 | 1107 | 160 |
| На улицах города становится всё больше бомжей. Друзья стараются решить эту проблему раз и навсегда. | |||
| «Le Petit Tourette» | 3 октября 2007 | 1108 | 161 |
| Эрик Картман случайно узнаёт, что людям с синдромом Туретта можно публично браниться, и решает этим воспользоваться. Кайл пытается доказать, что Эрик жульничает. | |||
| «Больше дерьма» More Crap |
10 октября 2007 | 1109 | 162 |
| Рэнди Марш после долгого запора порождает экскременты огромных размеров, и восхищённые друзья советуют ему зафиксировать рекорд через Книгу рекордов Гиннесса. Однако у Рэнди появляется соперник. | |||
| «Воображляндия»[14] Imaginationland |
18 октября 2007 | 1110 | 163 |
| Картман клянётся, что видел лепрекона. Кайл ему не верит и соглашается пососать яйца Картману, если тот окажется прав. Идея взята из фильмов «Звёздная пыль» и «Чернильное сердце». | |||
| «Воображляндия, эпизод II»[14] (Imaginationland Episode II) |
24 октября 2007 | 1111 | 164 |
| Правительство пытается с помощью Стэна и Кайла попасть в Воображляндию. Тем временем там захватывают власть злые персонажи. | |||
| «Воображляндия, эпизод III»[14] Imaginationland Episode III |
31 октября 2007 | 1112 | 165 |
| Баттерсу предстоит осознать, какой силой он обладает в Воображляндии. Картман продолжает попытки заставить Кайла пососать свои яйца. | |||
| «Guitar Queer-o» | 7 ноября 2007 | 1113 | 166 |
| Стэн и Кайл увлекаются игрой «Guitar Hero». У них появляется менеджер, однако его условием становится заменить Кайла на лучшего игрока. | |||
| «Список» The List |
14 ноября 2007 | 1114 | 167 |
| Девочки четвёртого класса составляют секретный список с рейтингом всех мальчиков. Когда мальчики всё-таки видят список, они поражаются неожиданным результатам. | |||
Сезон 12: 2008
| Название | Дата премьеры | Код серии | # |
|---|---|---|---|
| «Проблема с гландами» Tonsil Trouble |
12 марта 2008 | 1201 | 168 |
| У Эрика Картмана обнаруживают СПИД. Он рассчитывает на сочувствие со стороны окружающих, однако Кайл не может не отнестись к этому с иронией. В итоге Эрик решает преподать ему урок и заразить СПИДом. | |||
| «Новая внешность Бритни» Britney’s New Look |
19 марта 2008 | 1202 | 169 |
| Бритни Спирс, устав от слишком назойливого внимания, отстреливает себе половину головы, однако остаётся жива. Журналисты по-прежнему не оставляют её в покое ни на минуту. Мальчики, помогая ей спрятаться, узнают шокирующую правду о причине её популярности. | |||
| «Внушительные буфера» Major Boobage |
26 марта 2008 | 1203 | 170 |
| Кенни пропускает школу — его полностью поглотила наркозависимость от кошачьей мочи. В городе официально запрещают держать дома кошек. | |||
| «Канада бастует» Canada on Strike |
2 апреля 2008 | 1204 | 171 |
| Председатель Мирового Канадского Совета проводит забастовку против плохого отношения других стран к Канаде, и теперь вся ответственность за безопасность Канады лежит на плечах детей. | |||
| «Фу, член!» Eek, a Penis! |
9 апреля 2008 | 1205 | 172 |
| Картману выпадает шанс заняться самой непростой задачей в школьной системе — воспитанием трудных детей, и он неожиданно добивается успеха. Миссис Гаррисон вновь хочет стать мужчиной. | |||
| «Конец соединения» Over Logging |
16 апреля 2008 | 1206 | 173 |
| Жители Саут-Парка шокированы тем, что исчез доступ к Интернету. Рэнди Марш собирает вещи и отправляется на запад вместе с семьёй. | |||
| «Улётное время» Super Fun Time |
23 апреля 2008 | 1207 | 174 |
| Мистер Гаррисон берет четвёртый класс на экскурсию в Деревню Пионеров, где работники изображают персонажей 1800-х годов. Пока Картман и Баттерс бегали в соседний центр развлечений, всех в Деревне захватили в заложники грабители закусочной «Burger King». | |||
| «Китайская пробрема» The China Probrem |
8 октября 2008 | 1208 | 175 |
| Картман должен в одиночку противостоять китайцам, пока американцев преследуют воспоминания о недавних трагических событиях — новый фильм про Индиану Джонса похож на изнасилование известного героя Лукасом и Спилбергом. | |||
| «Шоу о раке груди» Breast Cancer Show Ever |
15 октября 2008 | 1209 | 176 |
| Из-за того, что Картман издевался над больными раком груди, Вэнди вызвала его на драку. Картман заявил всем, что придёт, но на самом деле он боится опозориться…. | |||
| «Пандемия»[15] Pandemic |
22 октября 2008 | 1210 | 177 |
| По всему миру в торговых центрах появилось много групп музыкантов, играющих национальную перуанскую музыку. Друзья увидели, сколько они получают пожертвований от покупателей, и решили создать такую же группу. Картман убедил Крэйга вложить деньги в эту затею. Но неожиданно власти начали репрессии против перуанских музыкантов… | |||
| «Пандемия 2: Потрясение»[15] Pandemic 2: The Startling |
29 октября 2008 | 1211 | 178 |
| Мальчики затерялись в Андах, где они раскрывают потрясающую тайну нападения гигантских морских свинок. Теперь у ребят есть сила спасти родной город и весь мир, но глава Национальной безопасности препятствует им. Между тем Рэнди мужественно документирует разрушения, вместо того, чтобы спасать семью. | |||
| «О прошлой ночи» About Last Night… |
5 ноября 2008 | 1212 | 179 |
| Пока страна празднует победу Барака Обамы на выборах, избранный президент застаёт всех врасплох, когда раньше времени приезжает в Белый дом. | |||
| «Мюзикл начальной школы» Elementary School Musical |
12 ноября 2008 | 1213 | 180 |
| В начальной школе появилась мода на фильм «Классный мюзикл», в результате которой Баттерс становится популярным, а Стэн рискует потерять Венди. Картман — единственный, кто не поддался этому увлечению и будет бороться до конца. | |||
| «Ненаказуемый» The Ungroundable |
19 ноября 2008 | 1214 | 181 |
| Баттерс уверен, что видел вампира в школе, но не может заставить никого выслушать его. Тем временем дети готы сердиты, из-за того, что другие дети не видят различий между ними и вампирами. Баттерс становится вампиром. | |||
Сезон 13: 2009
| Название | Дата премьеры | Код серии | # |
|---|---|---|---|
| «Кольцо» The Ring |
11 марта 2009 | 1301 | 182 |
| Кенни заводит себе подружку. Стремясь завоевать её сердце, и не только его, Кенни приглашает её на концерт «Jonas Brothers». Чувства Кенни подвергнуты жестоким испытаниям, но он не намерен сдаваться, и упорно идёт к своей цели. Друзья, обеспокоенные изменениями в поведении Кенни, не собираются сидеть сложа руки, и пытаются найти способ исцелить друга. Если бы они знали, с каким монстром им придётся иметь дело… | |||
| «Енот» The Coon |
18 марта 2009 | 1302 | 183 |
| Страну охватил экономический кризис, и в Саут-Парке наступили тёмные времена. Волна преступности захлестнула город, но нашёлся супергерой, который встал на защиту закона, даже два супергероя. Но Енот никому не позволит отнять у него право защищать этот город. Кто же станет символом закона и справедливости в эти смутные времена? | |||
| «Маргаритавилль»[10] Margaritaville |
25 марта 2009 | 1303 | 184 |
| Мировой финансовый кризис ударил по Саут-Парку. Пока Стэн пытался вернуть в магазин купленный в кредит миксер «Маргаритавилль», Рэнди Марш создал культ всемогущей Экономики, заставив всех жителей ходить в лохмотьях и ничего не покупать. Но нашёлся один «еретик» — Кайл, готовый пожертвовать собой ради спасения всех. | |||
| «Ешь, молись, пускай газы» Eat, Pray, Queef |
1 апреля 2009 | 1304 | 185 |
| Первоапрельская шутка девчонок над мальчишками из обычной школьной забавы переросла в нечто большее. Больше всех пострадал Баттерс. Картман разозлился, и выступил с гневным обличением канадского телевидения, которое ради наживы не гнушается сортирным юмором. А все мужчины Саут-Парка во главе с Ренди Маршем начали борьбу с квифингом. | |||
| «Рыбные палочки» Fishsticks |
8 апреля 2009 | 1305 | 186 |
| Картман и Джимми придумывают самую смешную шутку в мире, которая базируется на сходстве в произношении «fishsticks» (рыбных палочек) и «fish dicks» (рыбных пенисов). Люди пытаются узнать, кто же её создал. Канье Уэст — единственный человек, который не понял шутку. | |||
| «Дерби соснового леса» Pinewood Derby |
15 апреля 2009 | 1306 | 187 |
| Чтобы Стэн мог выиграть в «Гонке деревянных машинок», Рэнди украл деталь от Большого адронного коллайдера. В результате деревянная машинка улетела в космос, и Землёй пристально заинтересовались инопланетяне. | |||
| «Жирная Борода» Fatbeard |
22 апреля 2009 | 1307 | 188 |
| Мечта Картмана о том, чтобы жить, как пират, сбудется, если он сможет добраться до Сомали. | |||
| «Мёртвые знаменитости» Dead Celebrities |
7 октября 2009 | 1308 | 189 |
| Айк мучается не поддающимися объяснению силами. Кайл вводит профессиональных охотников за привидениями, чтобы помочь спасти его маленького брата, но полтергейсты не оставляют Айка в покое. | |||
| «Козырная сучка Баттерса» Butters' Bottom Bitch |
14 октября 2009 | 1309 | 190 |
| Баттерс решительно хочет поцеловаться в первый раз, для того, чтобы его друзья больше не смеялись над ним. После расплаты за свой первый поцелуй ему в голову приходит идея о собственной «Компании Поцелуев». Между тем один чересчур преданный своему делу коп начинает войну против проституции в Саут-Парке. | |||
| «W.T.F.» |
21 октября 2009 | 1310 | 191 |
| После просмотра матча по реслингу ребята нашли своё истинное призвание в жизни. | |||
| «Китовые шлюхи» Whale Whores |
28 октября 2009 | 1311 | 192 |
| Стэн принимает меры, чтобы остановить убийство китов и дельфинов японцами. | |||
| «Слово на букву „П“» The F Word |
4 ноября 2009 | 1312 | 193 |
| Мальчики не позволят фестивалю «Харлей», который пройдёт в Саут-Парке, разрушить их выходные. Все так же согласны, что с них достаточно этих шумных и неприятных байкеров, которые прибыли в город. Мальчики делают вызов харлей-гонщикам, они «бросают» слово на «П» и игра началась… | |||
| «Танцы со Смурфами» Dances With Smurfs |
11 ноября 2009 | 1313 | 194 |
| Картмана выбирают для утренних объявлений в школе Саут-Парка. | |||
| «Моча» Pee |
18 ноября 2009 | 1314 | 195 |
| Мальчики проводят воскресенье в аквапарке, в бассейнах которого моча превысила предельно допустимую концентрацию. | |||
Сезон 14: 2010
| Название | Дата премьеры | Код серии | # |
|---|---|---|---|
| «Сексуальное лечение» Sexual Healing |
17 марта 2010 | 1401 | 196 |
| Лучшие учёные объединятся вместе, чтобы остановить недавний феномен богатых и успешных мужчин, которые внезапно захотели заниматься сексом со многими и многими женщинами. После проведённого обширного тестирования обнаружилось, что Кайл, Баттерс и Кенни являются сексуально зависимыми. Их отправляют на специальные курсы для лечения. | |||
| «История о Скроти МакБугерболлзе» The Tale of Scrotie McBoogerballs |
24 марта 2010 | 1402 | 197 |
| Школьники читают книгу «Над пропастью во ржи», которая, по словам мистера Гаррисона, содержит спорные моменты. Не найдя их, мальчики решают написать собственную книгу, озаглавив её «История о Мошонке Сопливыеяйца». Мать Стэна случайно находит шедевр и читает его. При чтении её несколько раз рвёт, но она признаёт это шедевром. Друзья сваливают всё на Баттерса, думая, что его будут ругать. Но когда Баттерс становится знаменитым, мальчикам это не нравится… | |||
| «Лечебный жареный цыплёнок» Medicinal Fried Chicken |
31 марта 2010 | 1403 | 198 |
| В Колорадо принят закон, разрешающий курение конопли и одновременно запрещающий сеть быстрого питания Kentucky Fried Chicken. Из-за этого любимую забегаловку Картмана KFC заменили на аптеку лекарственной марихуаны. Ему это не нравится, и он делает всё, чтобы вернуть KFC. Тем временем Рэнди пытается купить косяк. | |||
| «У вас 0 друзей» You Have 0 Friends |
7 апреля 2010 | 1404 | 199 |
| Друзья регистрируют Стэна в Facebook. Он поначалу не хочет с этим заморачиваться, однако по просьбе знакомых добавляет их в друзья и вскоре обнаруживает, что у него 800 тысяч друзей. В это время Кайл добавляет в друзья мальчика по имени Кип, у которого совершенно нет друзей. Вскоре Кайл обнаруживает, что все его прежние друзья куда-то подевались. | |||
| «200»[16] 200 |
14 апреля 2010 | 1405 | 200 |
| Во время экскурсии по кондитерской фабрике Стэн случайно оскорбляет Тома Круза, и это становится началом цепной реакции: высмеиваемые ранее знаменитости подают коллективный иск против города Саут-Парк. Это может быть то, что разрушит город навсегда. | |||
| «201»[16] 201 |
21 апреля 2010 | 1406 | 201 |
| Разгневанные знаменитости, жестокие рыжие дети и МехаСтрейзенд собираются разрушить Саут-Парк и всех, кто хочет знать, «Кто отец Эрика Картмана?» | |||
| «Хромое лето» Crippled Summer |
28 апреля 2010 | 1407 | 202 |
| Джимми и Тимми отправляются в летний лагерь со своими друзьями-инвалидами. Тем временем у Полотенчика возникают серьёзные проблемы с наркотиками. | |||
| «Бедный и глупый» Poor and Stupid |
6 октября 2010 | 1408 | 203 |
| Картман мечтает стать водителем болида NASCAR и готов на всё, чтобы достичь этого. По его убеждениям, все водители из NASCAR тупые и нищие, и чтобы стать одним из них, он должен быть таким же. В итоге своим поведением он окончательно убеждает всех, что гонки NASCAR, действительно, для тупых и нищих. Кенни разозлён и пытается не допустить победы Картмана, но сам чуть не погибает. В итоге Эрик попадает в аварию и решает завязать с гонками, так как он «слишком умён и богат» для них. | |||
| «Это фишка Джерси» It’s a Jersey Thing |
13 октября 2010 | 1409 | 204 |
| Нью-Джерси быстро покоряет страну, штат за штатом, и их следующая остановка — Южный парк. Все восточнее Скалистых гор — теперь часть Нью-Джерси. Южный Парк рискует стать Западным Джерси в течение недели. Ренди и мальчики пытаются противостоять натиску. | |||
| «Новчало» Insheeption |
20 октября 2010 | 1410 | 205 |
| Когда Стена отправили к школьному психологу по поводу его психического расстройства, он понимает, что не единственный, у кого есть проблемы.
Маки и Стен добровольно сдаются на волю специалистов, и тогда Стен сам увидит, каково было Маки в 4-м классе. | |||
| «Енот 2: Послевидение»[17] Coon 2: Hindsight |
27 октября 2010 | 1411 | 206 |
| Нефтедобывающая компания пробурила скважину в Мексиканском заливе и случайно освободила злобных существ из параллельного мира вместе с Ктулху — безжалостным Тёмным Лордом. Пока «Енот и его команда» пытаются разобраться с новым супергероем в городе, на Южный Парк один за одним обрушиваются беды и природные катаклизмы. | |||
| «Восхождение Мистериона»[17] Mysterion Rises |
3 ноября 2010 | 1412 | 207 |
| Енот и друзья работают вместе во главе с Мистерионом, чтобы помочь людям в Мексиканском заливе, которые «висят на крючке» у Тёмного Лорда Ктулху. Енот презирает своих коллег-супергероев и из мести работает в одиночку. | |||
| «Енот против Енота и друзей»[17] Coon vs. Coon and Friends |
10 ноября 2010 | 1413 | 208 |
| Енот проявит свою тёмную сторону, которая окажется ещё более злобной, чем у темного властелина Ктулху, когда покарает бывших своих коллег по команде «Енот и друзья». Кенни Маккормик борется с весом своей суперсилы через его альтер-эго — Мистериона. | |||
| «Крем-фреш» Crème Fraiche |
17 ноября 2010 | 1414 | 209 |
| Рэнди становится слишком одержим каналом Food Network, и эта одержимость начинает сильно влиять на его семью. | |||
Сезон 15: 2011
| Название | Дата премьеры | Код серии | # |
|---|---|---|---|
| «Человекайпадоножка» HUMANCENTiPAD |
27 апреля 2011 | 1501 | 210 |
| Кайл вынужденно принимает участие в разработке революционно-нового продукта от Apple. А в это время Картман винит свою мать в том, что у него нет даже обычного iPad. | |||
| «Смехобот» Funnybot |
4 мая 2011 | 1502 | 211 |
| Джимми проводит вручение Comedy Awards и объявляет о том, что у немцев самое плохое чувство юмора в мире. Германия крайне возмущена этим заявлением. Они клянутся, что их возмездие будет зверским. | |||
| «Королевский пудинг» Royal Pudding |
11 мая 2011 | 1503 | 212 |
| Принц Канады собирается жениться. Это радостное время для всех канадцев, поскольку королевская свадьба скоро начнётся. Но в момент, когда принц и принцесса должны сказать свою клятву, принцессу похищают. Всех канадцев призывают спасти принцессу. | |||
| «T.M.I.» T.M.I. |
18 мая 2011 | 1504 | 213 |
| Картман в бешенстве, на доске школьных объявлений были обнародованы размеры члена всех мальчиков. После очередной вспышки ярости его отправляют на терапию по Управлению Гневом. | |||
| «Спортивная ассоциация наркозависимых детей» Crack Baby Athletic Association |
25 мая 2011 | 1505 | 214 |
| Картман создаёт новую фирму «Спортивная ассоциация наркозависимых детей», которая должна помочь наркозависимым детям. Но «С. А. Н. Д.» не совсем помогает наркозависимым детям, за этим скрывается другой замысел Картмана. | |||
| «Городские суши» City Sushi |
1 июня 2011 | 1506 | 215 |
| Мистер и миссис Стотч заподозрили, что у их сына проблемы с психикой, и поэтому они отводят Баттерса к психологу, который должен ему помочь. Но они не подозревают, что у психолога тоже есть кое-какие проблемы. А в это время Лу Ким объявляет войну владельцу японского ресторана «Городские Суши». | |||
| «Стар ты стал» You’re Getting Old |
8 июня 2011 | 1507 | 216 |
| Рэнди и Шэрон спорят о музыкальном вкусе Стэна, а в это время сам Стэн понимает, что с ним что-то не так, и идёт к врачу, но тот ставит ему страшный диагноз — цинизм. После этого жизнь Стэна начинает идти по-другому. | |||
| «Ассбургеры» Ass Burgers |
5 октября 2011 | 1508 | 217 |
| Стэн не может вернуться к нормальной жизни, как бы он ни старался. Появляется подозрение, что у него синдром Аспергера. Тем временем Картман, при помощи Кайла и Кенни, налаживает производство вкуснейших бургеров. В чём же их секрет? | |||
| «Последний из Мексикан» The Last of the Meheecans |
12 октября 2011 | 1509 | 218 |
| Мальчики играют в игру, и Баттерс, как всегда, слишком серьёзно её воспринимает и пытается выиграть. Картман любой ценой старается ему помешать. | |||
| «Кляп в рот» Bass to Mouth |
19 октября 2011 | 1510 | 219 |
| Школьники Южного Парка становятся жертвой нового сайта сплетен. Некий хакер заполучил доступ к записям телефонных звонков и электронных писем, и теперь выкладывает все пикантные подробности в Сеть. Мальчики приходят в шок, узнав, кто же этот хакер. | |||
| «БРАТВей» Broadway Bro Down |
26 октября 2011 | 1511 | 220 |
| Шэрон рада, что Рэнди прилагает усилия к тому, что нравится ей. Но после того, как он сводил её на хит-мюзикл в Денвере, Рэнди становится большим фанатом Бродвея. Шэрон с Рэнди уезжают в Нью-Йорк, чтобы просмотреть каждый мюзикл на Бродвее. | |||
| «1 %» 1 % |
2 ноября 2011 | 1512 | 221 |
| Младшая школа Южного Парка занимает последнее место по показаниям президентского фитнес-теста из-за Картмана. Поэтому им назначаются уроки физкультуры вместо больших перемен. Недовольные дети решают отомстить Картману. Баттерс и Джимми устраивают митинг, а пятиклассники поджигают его дом. Но и это не все беды Картмана. | |||
| «История Дня Благодарения» A History Channel Thanksgiving |
9 ноября 2011 | 1513 | 222 |
| Ребятам задают в школе написать историю Дня Благодарения, и они, насмотревшись Исторического Канала, приходят к выводу, что дело здесь опять пахнет пришельцами. | |||
| «Бедный Ребёнок» The Poor Kid |
16 ноября 2011 | 1514 | 223 |
| После того как родителей Кенни арестовали, сам Кенни, его брат и сестра оказались в приёмной семье. Картман теперь серьёзно удручён, что больше не над кем издеваться в школе по поводу бедности семьи. | |||
Сезон 16: 2012
| Название | Дата премьеры | Код серии | # |
|---|---|---|---|
| «Перевёрнутая наездница» Reverse Cowgirl |
14 марта 2012 | 1601 | 224 |
| Клайд после гибели матери в результате засасывания в унитаз совместно с друзьями пытается засудить изобретателя Джона Харингтона, а Управление туалетной безопасности берёт под полный контроль общественные и личные туалеты, что вызывает недовольство жителей Саут-Парка. | |||
| «Деньги в обмен на золото» Cash For Gold |
21 марта 2012 | 1602 | 225 |
| Когда впавший в старческий маразм дедушка Стэна покупает ему галстук боло по значительно завышенной цене, мальчик начинает борьбу против спекулянтов, наживающихся на слабоумных стариках. Картман же, наоборот, серьёзно собрался открыть свой бизнес по продаже безделушек. | |||
| «Фэйсхиллинг» Faith Hilling |
28 марта 2012 | 1603 | 226 |
| Школьники Южного парка увлекаются новомодным занятием — «мемингом», заключающимся в фотографировании в различных нелепых позах с выкладыванием этих фотографии в Интернете. Однако актуальность мемов быстро меняется, в результате чего так любимый Картманом и другими ребятами «фэйсхиллинг» выходит из моды. В это же время обыкновенные домашние коты начинают ускоренным темпом эволюционировать. | |||
| «Жидокабра» Jewpacabra |
4 апреля 2012 | 1604 | 227 |
| Большая охота на Пасхальные яйца в Саут-Парке оказывается под угрозой срыва, когда Картман утверждает, что видел в лесу неведомое существо и даже заснял его на видео. | |||
| «Яйца Баттерса» ButterBalls |
11 апреля 2012 | 1605 | 228 |
| В школе поднимается слух о дедовщине в школе, тем временем к Баттерсу приезжает бабушка, которая начинает его тайком бить и оскорблять. Детям в школе объясняют об опасности издевательств над слабыми, а Стэн вызывается стать режиссёром фильма на эту тему, так как все девочки восхищаются подобными поступками. Кайл же не одобряет эту инициативу Стэна, обвиняя того в эгоизме и лицемерии. | |||
| «Лучше бы я никогда не ездил на канатную дорогу» I Should Have Never Gone Ziplining |
18 апреля 2012 | 1606 | 229 |
| Мальчики не знают, как провести оставшийся день каникул. Они решают поехать на канатную дорогу, но уже по пути осознают, что это смертельно скучное времяпровождение. | |||
| «Картман находит любовь» Cartman Finds Love |
26 апреля 2012 | 1607 | 230 |
| В школу приходит новая чернокожая девочка, и Картман считает, что она обязательно должна встречаться с Токеном, который, однако, другого мнения. Но Картман запирает их в мужской раздевалке на ночь, и после этого происшествия они начинают встречаться. | |||
| «Сарказмобол» Sarcastaball |
26 сентября 2012 | 1608 | 231 |
| Как заботливый отец Рэнди Марш радикально изменяет правила футбола, по которым играют в начальной школе Саус Парка. Новый вид спорта быстро становится самым популярным в США. | |||
| «Поднимая планку» Raising the bar |
3 октября 2012 | 1609 | 232 |
| Эрик Картман признаёт, что тучен. Но вместо того, чтобы бороться с весом, он начинает пользоваться электроскутером для малоподвижных, чтобы вместе с другими толстяками бесстыдно терроризировать обычных людей. Планка общественного стыда упала так низко, что в бездонные глубины океана за ней отправляется сам Джеймс Кэмерон. | |||
| «Внебезопасность» Insecurity |
10 октября 2012 | 1610 | 233 |
| Человек, который ежедневно обходит все дома в Саус Парке, теперь под подозрением. Пакеты, оставленные у порога — угроза для каждой семьи по соседству. Картман берет дело в свои руки и занимается системой безопасности. | |||
| «Голос предков» Going Native |
17 октября 2012 | 1611 | 234 |
| Баттерс становится раздражительным. Супруги Стотчи понимают, что пришла пора рассказать своему сыну о том, что он не американец. Для самопознания и обретения душевного спокойствия Баттерс должен воссоединиться со своим народом, поэтому он с вместе с Кенни отправляется на далёкий и уединённый остров Гавайи. | |||
| «Кошмар на Фейстайме» Nightmare on Facetime |
24 октября 2012 | 1612 | 235 |
| Четверка друзей планирует на Хэллоуин выиграть конкурс костюмов в образе Мстителей. Однако в последний момент Рэнди Марш не отпускает своего сына на праздник, и Стэн вынужден помогать отцу в его предпринимательской авантюре. | |||
| «Браслет для аплодисментов» A Scause for Applause |
31 октября 2012 | 1613 | 236 |
| Люди снимают памятные браслеты, потрясенные новостью об использовании допинга их кумиром. Также избавляются от браслетов и все школьники, кроме Стэна, который решил бросить вызов общественному мнению. | |||
| «Обама победил!» Obama Wins! |
7 ноября 2012 | 1614 | 237 |
| Картман скрывает в своей спальне нечто, способное изменить исход президентских выборов. В то время как американцы наивно планируют лечь вечером во вторник с подсчитанными голосами и объявленным победителем, результат голосования и судьба «Звёздных Войн» зависят от школьников Саус Парка. | |||
Сезон 17: 2013
| Название | Дата премьеры | Код серии | # |
|---|---|---|---|
| «Ступай, правительство присмотрит за тобой» Let Go, Let Gov |
25 сентября 2013 | 1701 | 238 |
| Картману удаётся проникнуть в агентство национальной безопасности, чтобы посмотреть своё досье. Ему не нравится то, что он там находит, и Картман решает рассказать всем правду. Тем временем Баттерс находит того, кто готов услышать его молитвы. | |||
| «Познавательная снафф-порнуха» Informative Murder Porn |
2 октября 2013 | 1702 | 239 |
| Школьники Саус Парка пытаются с помощью компьютерной игры Minecraft заблокировать телеканал криминальных хроник и не дать своим родителям поубивать друг друга. | |||
| «Война Миров Зиммерман» World War Zimmerman |
9 октября 2013 | 1703 | 240 |
| Картман интересуется одним человеком, в котором видит угрозу для всего человечества. Он намеревается пересечь всю страну, чтобы остановить Пациента номер Ноль. | |||
| «Дети-Готы 3: Рассвет позеров» Goth Kids 3: Dawn of the Posers |
23 октября 2013 | 1704 | 241 |
| Пребывание в лагере для проблемных подростков настолько повлияло на Генриетту, что у неё не осталось ничего общего с бывшими друзьями. Под угрозу поставлено само существование готов, поэтому они вынуждены просить помощи у своих заклятых врагов — вампиров. | |||
| «Приручая киску» Taming Strange |
30 октября 2013 | 1705 | 242 |
| Айк взрослеет и перестаёт ладить с братом. Чтобы спасти отношения, Кайл идёт с Айком на детское шоу «Йо Габба Габба». В это время министр здравоохранения Канады выясняет отношения со своей женой. | |||
| «Рыжая корова» Ginger Cow |
6 ноября 2013 | 1706 | 243 |
| Представители мировых религий прибывают в Саус Парк, чтобы засвидетельствовать исполнение библейских пророчеств. Картман и Кайл становятся единственными, кто ладит с головой, в то время как остальное человечество вступает в эру всеобщего мира и гармонии. | |||
| «Чёрная пятница»[18] Black Friday |
13 ноября 2013 | 1707 | 244 |
| Грядут тёмные зимние дни, и это означает только одно: борьбу за первые места в очереди к торговому центру накануне Чёрной Пятницы. Мальчики готовятся к бою с толпой, чтобы заполучить лучшие игровые приставки на День Благодарения. Тем временем Рэнди становится сотрудником службы безопасности торгового центра и пытается управиться с безумным количеством людей в первый день праздничного шопинга. | |||
| «Песнь зада и пламени»[18] A Song of Ass and Fire |
20 ноября 2013 | 1708 | 245 |
| Война консолей продолжает разгораться в Саус Парке. Предательство принцессы МакКормик побуждает Картамана взывать к мести. Дети сходятся в эпической битве, чтобы определить, какая игровая приставка лучше. Дружба Кайла и Стэна подвергается серьёзному испытанию в условиях Чёрной Пятницы. | |||
| «Сиськи и Драконы»[18] Titties and Dragons |
4 декабря 2013 | 1709 | 246 |
| Торговый центр, наконец, откроет свои двери для самой грандиозной распродажи Черной пятницы в истории. Друзья спорят о том, какая игровая консоль лучше, а победителя между Xbox и Sony определит грядущая кровавая битва. | |||
| «Хоббит» The Hobbit |
11 декабря 2013 | 1710 | 247 |
| Венди пытается донести до всех идею о том, какое сильное давление испытывают девочки, стремящиеся выглядеть как знаменитости. Из-за своего последнего высказывания Венди портит отношения с одноклассниками, а у Клайда появляется новая девушка. | |||
Сезон 18: 2014
| Название | Дата премьеры | Код серии | # |
|---|---|---|---|
| «Себе пофинансируй» Go Fund Yourself |
23 сентября 2014 | 1801 | 248 |
| Картман с друзьями организуют стартап со сбором средств на Kickstarter, чтобы легко разбогатеть и не ходить в школу. Однако использование для этого названия и символики футбольного клуба «Вашингтон Редскинз» встречает противодействие руководства клуба. | |||
| «Безглютеновая Эбола» Gluten Free Ebola |
1 октября 2014 | 1802 | 249 |
| Мальчики возвращаются в школу, но никто не желает с ними общаться, так как пока они наслаждались успехами своего стартапа в предыдущем эпизоде, они довольно по-хамски вели себя с окружающими, в том числе со школьными друзьями. Чтобы вернуть себе популярность, мальчики решают устроить крутую вечеринку, на которую хотят пригласить певицу Лорд, о чём сообщают на местном радио. Тем временем жители США сходят с ума по безглютеновой диете. Это рушит надежды мальчиков на крутую вечеринку, так как все отказываются от пицц и любых мучных продуктов. | |||
| «Девчонка» The Cissy |
8 октября 2014 | 1803 | 250 |
| Картман врет о том, что он трансгендер, чтобы иметь право ходить в женский туалет. Директриса Виктория, посовещавшись с учителями, принимает решение не сопротивляться Картману, а организует для него отдельный туалет в помещении бывшей школьной кладовой. | |||
| «Инвалидка» Handicar |
15 октября 2014 | 1804 | 251 |
| Чтобы заработать на поездку в детский лагерь, Тимми начинает предоставлять услуги такси, чем наживает себе врагов. | |||
| «Волшебный куст» The Magic Bush |
29 октября 2014 | 1805 | 252 |
| Картман с Баттерсом, заполучив себе беспилотник и решив обкатать его у себя на районе, случайно снимают сцену переодевания матери Крейга. Картман выкладывает снятое дроном видео в Интернет. | |||
| «Условно-бесплатное — не бесплатно» Freemium Isn`t Free |
5 ноября 2014 | 1806 | 253 |
| Стэн подсаживается на новую мобильную игрушку о Терренсе и Филлипе. Хотя игра и бесплатна, на приобретение дополнительных возможностей в игре Стэн тратит колоссальные деньги. | |||
| «Заточение в виртуальности» Grounded Vindaloop |
12 ноября 2014 | 1807 | 254 |
| Картман дурачит Баттерса, убеждая его, что он находится в виртуальной реальности. Внезапно становится совсем не очевидно — кто же именно находится в ней. | |||
| «Петушковая магия» Cock Magic |
19 ноября 2014 | 1808 | 255 |
| Мальчики болеют за Кенни на соревновании по «Magic: The Gathering». Внезапно они узнают о петушиных боях по MTG. Рэнди немного по-своему понимает расходящиеся по Южному парку слухи о «петушковой магии». | |||
| «#REHASH» #REHASH |
3 декабря 2014 | 1809 | 256 |
| Картман становится популярным в качестве видеоблоггера. | |||
| «#СчастливыхГолограмм» #HappyHolograms |
10 декабря 2014 | 1810 | 257 |
| Видеоблоггер Картман захватывает мир с помощью телевизионного рождественского шоу. | |||
Сезон 19: 2015
| Название | Дата премьеры | Код серии | # |
|---|---|---|---|
| «Потрясающая и Храбрая» Stunning and Brave |
16 сентября 2015 | 1901 | 258 |
| Новый политкорректный директор школы собирается изменить жителей Южного Парка, заставив их избавиться от расизма и предубеждений. | |||
| «Что стало с моей страной?» Where My Country Gone? |
23 сентября 2015 | 1902 | 259 |
| Жители США столкнулись с массовым нашествием канадцев. | |||
| «Городская часть города» The City Part of Town |
30 сентября 2015 | 1903 | 260 |
| Город обновляется и облагораживается. Чтобы вырваться из порочного круга нищеты, Кенни устраивается на работу в ресторан Ганванчи. | |||
| «Ты не Иелпишь» You’re Not Yelping |
14 октября 2015 | 1904 | 261 |
| В школе новый мальчик, родители которого открыли ресторан в обновлённой части городка. А Картман внезапно становится ресторанным критиком номер один. | |||
| «Безопасное пространство» Safe Space |
21 октября 2015 | 1905 | 262 |
| Картман является последней жертвой постыдного тела. | |||
| «Твик + Крэйг» Tweek x Craig |
28 октября 2015 | 1906 | 263 |
| Школу Саус Парка облетает новость о романе Твика и Крэйга. Мистер Мэки пытается выяснить, кто пустил этот слух. Тем временем Картман, которому трудно понять такие отношения, обнаруживает, что у него самого есть поклонник. | |||
| «Шаловливые ниндзя» Naughty Ninjas |
11 ноября 2015 | 1907 | 264 |
| Политкорректные жители Саус Парка решают, что им больше не нужна полиция. Став первым американским городом без копов, горожане готовятся чествовать свою повышенную восприимчивость на Фестивале политкорректности. | |||
| «Спонсорский контент» Sponsored Content |
18 ноября 2015 | 1908 | 265 |
| Джимми отправляют к директору за неприличное слово в школьной газете. Его журналистская объективность не вписывается в мировоззрение П. К. Директора. Погубит ли Джимми П. К. Директора? | |||
| «Правда и реклама» Truth and Advertising |
2 декабря 2015 | 1909 | 266 |
| Будучи настоящим журналистом, Джимми пытается разузнать всю правду о Лесли. Тем временем директриса Виктория и мистер Гаррисон возвращаются в изменившийся до неузнаваемости Саус Парк. | |||
| «Последнее правосудие П.К. Директора» PC Principal Final Justice |
9 декабря 2015 | 1910 | 267 |
| Джентрификация Саус Парка подталкивает Рэнди к переезду в город подешевле. Тем временем недоверие Кайла к Стэну рушит их дружбу и вынуждает Кайла вступить в опасный союз. | |||
Сезон 20: 2016
3 ноября 2011 года мультсериал Южный Парк был продлён на 20 сезон, который будет показан осенью 2016 года.[19][20] Показ 20 сезона стартовал 14 сентября 2016 года.[21] Как и в случае с 17-19 сезонами, 20 сезон будет состоять из 10 эпизодов.[22]
| Название | Дата премьеры | Код серии | # |
|---|---|---|---|
| «Ягода-Поминика» Member Berries |
14 сентября 2016 | 2001 | 268 |
| Мистер Гаррисон участвует в предвыборной гонке, в надежде изменить американский символ — национальный гимн. | |||
| «Охотник на шалав» Skank Hunt |
21 сентября 2016 | 2002 | 269 |
| Мальчики решают покончить с Картманом, тогда как настоящий «Охотник На Шалав» начинает массовый террор. | |||
| «Проклятый» The Damned |
28 сентября 2016 | 2003 | 270 |
| Джеральд в восторге от того, что его троллинг массово обсуждается СМИ. | |||
| «Сосиски наголо» Wieners Out |
12 октября 2016 | 2004 | 271 |
| Кайл чувствует себя очень виноватым из-за раскола между мальчиками и девочками и, пытаясь исправить ситуацию, делает только хуже. Все мальчики объединяются ради защиты своих прав. | |||
| «Клизма и датчане» Douche and a Danish |
19 октября 2016 | 2005 | 272 |
| Гигантская клизма хочет выйти из предвыборной гонки. | |||
| «Форт-Коллинс» Fort Collins |
26 октября 2016 | 2006 | 273 |
| Город взломан. Джеральд и Картман могут потерять всё, ведь их интернет-активность станет общедоступной... | |||
Сезоны 21-23: 2017—2019
8 июля 2015 года мультсериал Южный Парк был продлён на 21-23 сезоны, а именно до конца 2019 года.[2][3] Трей Паркер и Мэтт Стоун заинтересованы в продолжении мультсериала до тех пор, пока Comedy Central его не отменит.[23]
Выпуски на дисках
Напишите отзыв о статье "Список эпизодов мультсериала «Южный парк»"
Примечания
- ↑ Comedy Central (November 16, 2011). [www.comedycentral.com/press/press_releases/2011/111611-cc-extends-sp-through-2016.jhtml 'South Park' Renewed Through Season 20! Creators Trey Parker and Matt Stone Agree to Keep the Iconic Series in Original Episodes Through 2016]. Пресс-релиз.
- ↑ 1 2 [www.hollywoodreporter.com/live-feed/south-park-ups-massive-hulu-807269 'South Park' Re-Ups With Massive Hulu, Comedy Central Deals (Exclusive)]. The Holywood Reporter (July 8, 2015). Проверено 8 июля 2015.
- ↑ 1 2 [www.abcnews.go.com/Entertainment/wireStory/comedy-central-extends-south-park-2019-32300177 Comedy Central Extends 'South Park' Through 2019], ABC News (July 8, 2015). Проверено 8 июля 2015.
- ↑ 1 2 Серии 113 и 202 — две части одной истории. Серия 201 — первоапрельская шутка.
- ↑ Иногда серия 207 идет под названием «Воспоминания» (англ. Flashbacks).
- ↑ 1 2 3 Действие в сериях 307, 308 и 309 происходит параллельно на фоне истории с метеоритным дождём.
- ↑ Иногда серия 314 идет под названием «Война» (англ. War).
- ↑ Иногда серия 317 идет под названием «Коричневый шум» (англ. The Brown Noise).
- ↑ 1 2 Серии 410 и 411 — две части одной истории.
- ↑ 1 2 3 Этот эпизод получил Эмми.
- ↑ Серии 1003 и 1004 — две части одной истории, посвященной карикатурному скандалу.
- ↑ Серии 1003 и 1004 — две части одной истории.
- ↑ 1 2 Серии 1012 и 1013 — две части одной истории.
- ↑ 1 2 3 Серии 1110, 1111 и 1112 — части трилогии с общим сюжетом, озаглавленной «Кайл сосёт яйца Картмана» (англ. Kyle Sucks Cartman's Balls).
- ↑ 1 2 Серии 1210 и 1211 — две части одной истории.
- ↑ 1 2 Серии 1405 и 1406 — две части одной истории.
- ↑ 1 2 3 Серии 1411, 1412 и 1413 — три части одной истории.
- ↑ 1 2 3 Серии 1707, 1708 и 1709 — три части одной истории.
- ↑ [www.thefutoncritic.com/news/2011/11/16/south-park-renewed-through-season-20-creators-trey-parker-and-matt-stone-agree-to-keep-the-iconic-series-in-original-episodes-through-2016-906011/20111116comedycentral01/ South Park Renewed Through Season 20]. The Futon Critic (November 16, 2011). Проверено 2 сентября 2013.
- ↑ [www.southparkstudios.com/news/402419/south-park-renewed-through-season-20 South Park Renewed Through Season 20! – News]. South Park Studios (November 16, 2011). Проверено 22 октября 2012. [web.archive.org/web/20121112130925/www.southparkstudios.com/news/402419/south-park-renewed-through-season-20 Архивировано из первоисточника 12 ноября 2012].
- ↑ [southpark.cc.com/blog/2016/04/29/fan-question-when-does-the-next-season-premiere?xrs=synd_NextSeason When does the next season premiere]. Comedy Central (April 29, 2016). Проверено 30 апреля 2016.
- ↑ [southpark.cc.com/blog/2016/09/01/south-park-returns-for-20th-season-on-september-14th-at-10pm South Park Returns for 20th Season on September 14th at 10pm - Blog]. South Park Studios.com. Проверено 8 сентября 2016.
- ↑ [www.ign.com/articles/2015/06/27/south-park-creators-envision-the-last-ever-episode SOUTH PARK CREATORS ENVISION THE LAST-EVER EPISODE]. IGN (June 27, 2015). Проверено 30 июня 2015.
- ↑ [www.sanity.com.au/products/2165348/South_Park_S13 South Park; S13]. Sanity. Проверено 26 июля 2010. [www.webcitation.org/65ViPzCyN Архивировано из первоисточника 17 февраля 2012].
- ↑ [tv.ign.com/articles/816/816143p1.html South Park Gets Three More Seasons]
Ссылки
- [wiki.southpark.cc.com/wiki/List_of_Episodes Путеводитель по эпизодам на сайте South Park Studios] (англ.)
- South Park (англ.) на сайте Internet Movie Database
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Список эпизодов мультсериала «Южный парк»
Знаменитый фланговый марш состоял только в том, что русское войско, отступая все прямо назад по обратному направлению наступления, после того как наступление французов прекратилось, отклонилось от принятого сначала прямого направления и, не видя за собой преследования, естественно подалось в ту сторону, куда его влекло обилие продовольствия.
Если бы представить себе не гениальных полководцев во главе русской армии, но просто одну армию без начальников, то и эта армия не могла бы сделать ничего другого, кроме обратного движения к Москве, описывая дугу с той стороны, с которой было больше продовольствия и край был обильнее.
Передвижение это с Нижегородской на Рязанскую, Тульскую и Калужскую дороги было до такой степени естественно, что в этом самом направлении отбегали мародеры русской армии и что в этом самом направлении требовалось из Петербурга, чтобы Кутузов перевел свою армию. В Тарутине Кутузов получил почти выговор от государя за то, что он отвел армию на Рязанскую дорогу, и ему указывалось то самое положение против Калуги, в котором он уже находился в то время, как получил письмо государя.
Откатывавшийся по направлению толчка, данного ему во время всей кампании и в Бородинском сражении, шар русского войска, при уничтожении силы толчка и не получая новых толчков, принял то положение, которое было ему естественно.
Заслуга Кутузова не состояла в каком нибудь гениальном, как это называют, стратегическом маневре, а в том, что он один понимал значение совершавшегося события. Он один понимал уже тогда значение бездействия французской армии, он один продолжал утверждать, что Бородинское сражение была победа; он один – тот, который, казалось бы, по своему положению главнокомандующего, должен был быть вызываем к наступлению, – он один все силы свои употреблял на то, чтобы удержать русскую армию от бесполезных сражений.
Подбитый зверь под Бородиным лежал там где то, где его оставил отбежавший охотник; но жив ли, силен ли он был, или он только притаился, охотник не знал этого. Вдруг послышался стон этого зверя.
Стон этого раненого зверя, французской армии, обличивший ее погибель, была присылка Лористона в лагерь Кутузова с просьбой о мире.
Наполеон с своей уверенностью в том, что не то хорошо, что хорошо, а то хорошо, что ему пришло в голову, написал Кутузову слова, первые пришедшие ему в голову и не имеющие никакого смысла. Он писал:
«Monsieur le prince Koutouzov, – писал он, – j'envoie pres de vous un de mes aides de camps generaux pour vous entretenir de plusieurs objets interessants. Je desire que Votre Altesse ajoute foi a ce qu'il lui dira, surtout lorsqu'il exprimera les sentiments d'estime et de particuliere consideration que j'ai depuis longtemps pour sa personne… Cette lettre n'etant a autre fin, je prie Dieu, Monsieur le prince Koutouzov, qu'il vous ait en sa sainte et digne garde,
Moscou, le 3 Octobre, 1812. Signe:
Napoleon».
[Князь Кутузов, посылаю к вам одного из моих генерал адъютантов для переговоров с вами о многих важных предметах. Прошу Вашу Светлость верить всему, что он вам скажет, особенно когда, станет выражать вам чувствования уважения и особенного почтения, питаемые мною к вам с давнего времени. Засим молю бога о сохранении вас под своим священным кровом.
Москва, 3 октября, 1812.
Наполеон. ]
«Je serais maudit par la posterite si l'on me regardait comme le premier moteur d'un accommodement quelconque. Tel est l'esprit actuel de ma nation», [Я бы был проклят, если бы на меня смотрели как на первого зачинщика какой бы то ни было сделки; такова воля нашего народа. ] – отвечал Кутузов и продолжал употреблять все свои силы на то, чтобы удерживать войска от наступления.
В месяц грабежа французского войска в Москве и спокойной стоянки русского войска под Тарутиным совершилось изменение в отношении силы обоих войск (духа и численности), вследствие которого преимущество силы оказалось на стороне русских. Несмотря на то, что положение французского войска и его численность были неизвестны русским, как скоро изменилось отношение, необходимость наступления тотчас же выразилась в бесчисленном количестве признаков. Признаками этими были: и присылка Лористона, и изобилие провианта в Тарутине, и сведения, приходившие со всех сторон о бездействии и беспорядке французов, и комплектование наших полков рекрутами, и хорошая погода, и продолжительный отдых русских солдат, и обыкновенно возникающее в войсках вследствие отдыха нетерпение исполнять то дело, для которого все собраны, и любопытство о том, что делалось во французской армии, так давно потерянной из виду, и смелость, с которою теперь шныряли русские аванпосты около стоявших в Тарутине французов, и известия о легких победах над французами мужиков и партизанов, и зависть, возбуждаемая этим, и чувство мести, лежавшее в душе каждого человека до тех пор, пока французы были в Москве, и (главное) неясное, но возникшее в душе каждого солдата сознание того, что отношение силы изменилось теперь и преимущество находится на нашей стороне. Существенное отношение сил изменилось, и наступление стало необходимым. И тотчас же, так же верно, как начинают бить и играть в часах куранты, когда стрелка совершила полный круг, в высших сферах, соответственно существенному изменению сил, отразилось усиленное движение, шипение и игра курантов.
Русская армия управлялась Кутузовым с его штабом и государем из Петербурга. В Петербурге, еще до получения известия об оставлении Москвы, был составлен подробный план всей войны и прислан Кутузову для руководства. Несмотря на то, что план этот был составлен в предположении того, что Москва еще в наших руках, план этот был одобрен штабом и принят к исполнению. Кутузов писал только, что дальние диверсии всегда трудно исполнимы. И для разрешения встречавшихся трудностей присылались новые наставления и лица, долженствовавшие следить за его действиями и доносить о них.
Кроме того, теперь в русской армии преобразовался весь штаб. Замещались места убитого Багратиона и обиженного, удалившегося Барклая. Весьма серьезно обдумывали, что будет лучше: А. поместить на место Б., а Б. на место Д., или, напротив, Д. на место А. и т. д., как будто что нибудь, кроме удовольствия А. и Б., могло зависеть от этого.
В штабе армии, по случаю враждебности Кутузова с своим начальником штаба, Бенигсеном, и присутствия доверенных лиц государя и этих перемещений, шла более, чем обыкновенно, сложная игра партий: А. подкапывался под Б., Д. под С. и т. д., во всех возможных перемещениях и сочетаниях. При всех этих подкапываниях предметом интриг большей частью было то военное дело, которым думали руководить все эти люди; но это военное дело шло независимо от них, именно так, как оно должно было идти, то есть никогда не совпадая с тем, что придумывали люди, а вытекая из сущности отношения масс. Все эти придумыванья, скрещиваясь, перепутываясь, представляли в высших сферах только верное отражение того, что должно было совершиться.
«Князь Михаил Иларионович! – писал государь от 2 го октября в письме, полученном после Тарутинского сражения. – С 2 го сентября Москва в руках неприятельских. Последние ваши рапорты от 20 го; и в течение всего сего времени не только что ничего не предпринято для действия противу неприятеля и освобождения первопрестольной столицы, но даже, по последним рапортам вашим, вы еще отступили назад. Серпухов уже занят отрядом неприятельским, и Тула, с знаменитым и столь для армии необходимым своим заводом, в опасности. По рапортам от генерала Винцингероде вижу я, что неприятельский 10000 й корпус подвигается по Петербургской дороге. Другой, в нескольких тысячах, также подается к Дмитрову. Третий подвинулся вперед по Владимирской дороге. Четвертый, довольно значительный, стоит между Рузою и Можайском. Наполеон же сам по 25 е число находился в Москве. По всем сим сведениям, когда неприятель сильными отрядами раздробил свои силы, когда Наполеон еще в Москве сам, с своею гвардией, возможно ли, чтобы силы неприятельские, находящиеся перед вами, были значительны и не позволяли вам действовать наступательно? С вероятностию, напротив того, должно полагать, что он вас преследует отрядами или, по крайней мере, корпусом, гораздо слабее армии, вам вверенной. Казалось, что, пользуясь сими обстоятельствами, могли бы вы с выгодою атаковать неприятеля слабее вас и истребить оного или, по меньшей мере, заставя его отступить, сохранить в наших руках знатную часть губерний, ныне неприятелем занимаемых, и тем самым отвратить опасность от Тулы и прочих внутренних наших городов. На вашей ответственности останется, если неприятель в состоянии будет отрядить значительный корпус на Петербург для угрожания сей столице, в которой не могло остаться много войска, ибо с вверенною вам армиею, действуя с решительностию и деятельностию, вы имеете все средства отвратить сие новое несчастие. Вспомните, что вы еще обязаны ответом оскорбленному отечеству в потере Москвы. Вы имели опыты моей готовности вас награждать. Сия готовность не ослабнет во мне, но я и Россия вправе ожидать с вашей стороны всего усердия, твердости и успехов, которые ум ваш, воинские таланты ваши и храбрость войск, вами предводительствуемых, нам предвещают».
Но в то время как письмо это, доказывающее то, что существенное отношение сил уже отражалось и в Петербурге, было в дороге, Кутузов не мог уже удержать командуемую им армию от наступления, и сражение уже было дано.
2 го октября казак Шаповалов, находясь в разъезде, убил из ружья одного и подстрелил другого зайца. Гоняясь за подстреленным зайцем, Шаповалов забрел далеко в лес и наткнулся на левый фланг армии Мюрата, стоящий без всяких предосторожностей. Казак, смеясь, рассказал товарищам, как он чуть не попался французам. Хорунжий, услыхав этот рассказ, сообщил его командиру.
Казака призвали, расспросили; казачьи командиры хотели воспользоваться этим случаем, чтобы отбить лошадей, но один из начальников, знакомый с высшими чинами армии, сообщил этот факт штабному генералу. В последнее время в штабе армии положение было в высшей степени натянутое. Ермолов, за несколько дней перед этим, придя к Бенигсену, умолял его употребить свое влияние на главнокомандующего, для того чтобы сделано было наступление.
– Ежели бы я не знал вас, я подумал бы, что вы не хотите того, о чем вы просите. Стоит мне посоветовать одно, чтобы светлейший наверное сделал противоположное, – отвечал Бенигсен.
Известие казаков, подтвержденное посланными разъездами, доказало окончательную зрелость события. Натянутая струна соскочила, и зашипели часы, и заиграли куранты. Несмотря на всю свою мнимую власть, на свой ум, опытность, знание людей, Кутузов, приняв во внимание записку Бенигсена, посылавшего лично донесения государю, выражаемое всеми генералами одно и то же желание, предполагаемое им желание государя и сведение казаков, уже не мог удержать неизбежного движения и отдал приказание на то, что он считал бесполезным и вредным, – благословил совершившийся факт.
Записка, поданная Бенигсеном о необходимости наступления, и сведения казаков о незакрытом левом фланге французов были только последние признаки необходимости отдать приказание о наступлении, и наступление было назначено на 5 е октября.
4 го октября утром Кутузов подписал диспозицию. Толь прочел ее Ермолову, предлагая ему заняться дальнейшими распоряжениями.
– Хорошо, хорошо, мне теперь некогда, – сказал Ермолов и вышел из избы. Диспозиция, составленная Толем, была очень хорошая. Так же, как и в аустерлицкой диспозиции, было написано, хотя и не по немецки:
«Die erste Colonne marschiert [Первая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то, die zweite Colonne marschiert [вторая колонна идет (нем.) ] туда то и туда то» и т. д. И все эти колонны на бумаге приходили в назначенное время в свое место и уничтожали неприятеля. Все было, как и во всех диспозициях, прекрасно придумано, и, как и по всем диспозициям, ни одна колонна не пришла в свое время и на свое место.
Когда диспозиция была готова в должном количестве экземпляров, был призван офицер и послан к Ермолову, чтобы передать ему бумаги для исполнения. Молодой кавалергардский офицер, ординарец Кутузова, довольный важностью данного ему поручения, отправился на квартиру Ермолова.
– Уехали, – отвечал денщик Ермолова. Кавалергардский офицер пошел к генералу, у которого часто бывал Ермолов.
– Нет, и генерала нет.
Кавалергардский офицер, сев верхом, поехал к другому.
– Нет, уехали.
«Как бы мне не отвечать за промедление! Вот досада!» – думал офицер. Он объездил весь лагерь. Кто говорил, что видели, как Ермолов проехал с другими генералами куда то, кто говорил, что он, верно, опять дома. Офицер, не обедая, искал до шести часов вечера. Нигде Ермолова не было и никто не знал, где он был. Офицер наскоро перекусил у товарища и поехал опять в авангард к Милорадовичу. Милорадовича не было тоже дома, но тут ему сказали, что Милорадович на балу у генерала Кикина, что, должно быть, и Ермолов там.
– Да где же это?
– А вон, в Ечкине, – сказал казачий офицер, указывая на далекий помещичий дом.
– Да как же там, за цепью?
– Выслали два полка наших в цепь, там нынче такой кутеж идет, беда! Две музыки, три хора песенников.
Офицер поехал за цепь к Ечкину. Издалека еще, подъезжая к дому, он услыхал дружные, веселые звуки плясовой солдатской песни.
«Во олузя а ах… во олузях!..» – с присвистом и с торбаном слышалось ему, изредка заглушаемое криком голосов. Офицеру и весело стало на душе от этих звуков, но вместе с тем и страшно за то, что он виноват, так долго не передав важного, порученного ему приказания. Был уже девятый час. Он слез с лошади и вошел на крыльцо и в переднюю большого, сохранившегося в целости помещичьего дома, находившегося между русских и французов. В буфетной и в передней суетились лакеи с винами и яствами. Под окнами стояли песенники. Офицера ввели в дверь, и он увидал вдруг всех вместе важнейших генералов армии, в том числе и большую, заметную фигуру Ермолова. Все генералы были в расстегнутых сюртуках, с красными, оживленными лицами и громко смеялись, стоя полукругом. В середине залы красивый невысокий генерал с красным лицом бойко и ловко выделывал трепака.
– Ха, ха, ха! Ай да Николай Иванович! ха, ха, ха!..
Офицер чувствовал, что, входя в эту минуту с важным приказанием, он делается вдвойне виноват, и он хотел подождать; но один из генералов увидал его и, узнав, зачем он, сказал Ермолову. Ермолов с нахмуренным лицом вышел к офицеру и, выслушав, взял от него бумагу, ничего не сказав ему.
– Ты думаешь, это нечаянно он уехал? – сказал в этот вечер штабный товарищ кавалергардскому офицеру про Ермолова. – Это штуки, это все нарочно. Коновницына подкатить. Посмотри, завтра каша какая будет!
На другой день, рано утром, дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны. Кутузов ехал, засыпая и просыпаясь и прислушиваясь, нет ли справа выстрелов, не начиналось ли дело? Но все еще было тихо. Только начинался рассвет сырого и пасмурного осеннего дня. Подъезжая к Тарутину, Кутузов заметил кавалеристов, ведших на водопой лошадей через дорогу, по которой ехала коляска. Кутузов присмотрелся к ним, остановил коляску и спросил, какого полка? Кавалеристы были из той колонны, которая должна была быть уже далеко впереди в засаде. «Ошибка, может быть», – подумал старый главнокомандующий. Но, проехав еще дальше, Кутузов увидал пехотные полки, ружья в козлах, солдат за кашей и с дровами, в подштанниках. Позвали офицера. Офицер доложил, что никакого приказания о выступлении не было.
– Как не бы… – начал Кутузов, но тотчас же замолчал и приказал позвать к себе старшего офицера. Вылезши из коляски, опустив голову и тяжело дыша, молча ожидая, ходил он взад и вперед. Когда явился потребованный офицер генерального штаба Эйхен, Кутузов побагровел не оттого, что этот офицер был виною ошибки, но оттого, что он был достойный предмет для выражения гнева. И, трясясь, задыхаясь, старый человек, придя в то состояние бешенства, в которое он в состоянии был приходить, когда валялся по земле от гнева, он напустился на Эйхена, угрожая руками, крича и ругаясь площадными словами. Другой подвернувшийся, капитан Брозин, ни в чем не виноватый, потерпел ту же участь.
– Это что за каналья еще? Расстрелять мерзавцев! – хрипло кричал он, махая руками и шатаясь. Он испытывал физическое страдание. Он, главнокомандующий, светлейший, которого все уверяют, что никто никогда не имел в России такой власти, как он, он поставлен в это положение – поднят на смех перед всей армией. «Напрасно так хлопотал молиться об нынешнем дне, напрасно не спал ночь и все обдумывал! – думал он о самом себе. – Когда был мальчишкой офицером, никто бы не смел так надсмеяться надо мной… А теперь!» Он испытывал физическое страдание, как от телесного наказания, и не мог не выражать его гневными и страдальческими криками; но скоро силы его ослабели, и он, оглядываясь, чувствуя, что он много наговорил нехорошего, сел в коляску и молча уехал назад.
Излившийся гнев уже не возвращался более, и Кутузов, слабо мигая глазами, выслушивал оправдания и слова защиты (Ермолов сам не являлся к нему до другого дня) и настояния Бенигсена, Коновницына и Толя о том, чтобы то же неудавшееся движение сделать на другой день. И Кутузов должен был опять согласиться.
На другой день войска с вечера собрались в назначенных местах и ночью выступили. Была осенняя ночь с черно лиловатыми тучами, но без дождя. Земля была влажна, но грязи не было, и войска шли без шума, только слабо слышно было изредка бренчанье артиллерии. Запретили разговаривать громко, курить трубки, высекать огонь; лошадей удерживали от ржания. Таинственность предприятия увеличивала его привлекательность. Люди шли весело. Некоторые колонны остановились, поставили ружья в козлы и улеглись на холодной земле, полагая, что они пришли туда, куда надо было; некоторые (большинство) колонны шли целую ночь и, очевидно, зашли не туда, куда им надо было.
Граф Орлов Денисов с казаками (самый незначительный отряд из всех других) один попал на свое место и в свое время. Отряд этот остановился у крайней опушки леса, на тропинке из деревни Стромиловой в Дмитровское.
Перед зарею задремавшего графа Орлова разбудили. Привели перебежчика из французского лагеря. Это был польский унтер офицер корпуса Понятовского. Унтер офицер этот по польски объяснил, что он перебежал потому, что его обидели по службе, что ему давно бы пора быть офицером, что он храбрее всех и потому бросил их и хочет их наказать. Он говорил, что Мюрат ночует в версте от них и что, ежели ему дадут сто человек конвою, он живьем возьмет его. Граф Орлов Денисов посоветовался с своими товарищами. Предложение было слишком лестно, чтобы отказаться. Все вызывались ехать, все советовали попытаться. После многих споров и соображений генерал майор Греков с двумя казачьими полками решился ехать с унтер офицером.
– Ну помни же, – сказал граф Орлов Денисов унтер офицеру, отпуская его, – в случае ты соврал, я тебя велю повесить, как собаку, а правда – сто червонцев.
Унтер офицер с решительным видом не отвечал на эти слова, сел верхом и поехал с быстро собравшимся Грековым. Они скрылись в лесу. Граф Орлов, пожимаясь от свежести начинавшего брезжить утра, взволнованный тем, что им затеяно на свою ответственность, проводив Грекова, вышел из леса и стал оглядывать неприятельский лагерь, видневшийся теперь обманчиво в свете начинавшегося утра и догоравших костров. Справа от графа Орлова Денисова, по открытому склону, должны были показаться наши колонны. Граф Орлов глядел туда; но несмотря на то, что издалека они были бы заметны, колонн этих не было видно. Во французском лагере, как показалось графу Орлову Денисову, и в особенности по словам его очень зоркого адъютанта, начинали шевелиться.
– Ах, право, поздно, – сказал граф Орлов, поглядев на лагерь. Ему вдруг, как это часто бывает, после того как человека, которому мы поверим, нет больше перед глазами, ему вдруг совершенно ясно и очевидно стало, что унтер офицер этот обманщик, что он наврал и только испортит все дело атаки отсутствием этих двух полков, которых он заведет бог знает куда. Можно ли из такой массы войск выхватить главнокомандующего?
– Право, он врет, этот шельма, – сказал граф.
– Можно воротить, – сказал один из свиты, который почувствовал так же, как и граф Орлов Денисов, недоверие к предприятию, когда посмотрел на лагерь.
– А? Право?.. как вы думаете, или оставить? Или нет?
– Прикажете воротить?
– Воротить, воротить! – вдруг решительно сказал граф Орлов, глядя на часы, – поздно будет, совсем светло.
И адъютант поскакал лесом за Грековым. Когда Греков вернулся, граф Орлов Денисов, взволнованный и этой отмененной попыткой, и тщетным ожиданием пехотных колонн, которые все не показывались, и близостью неприятеля (все люди его отряда испытывали то же), решил наступать.
Шепотом прокомандовал он: «Садись!» Распределились, перекрестились…
– С богом!
«Урааааа!» – зашумело по лесу, и, одна сотня за другой, как из мешка высыпаясь, полетели весело казаки с своими дротиками наперевес, через ручей к лагерю.
Один отчаянный, испуганный крик первого увидавшего казаков француза – и все, что было в лагере, неодетое, спросонков бросило пушки, ружья, лошадей и побежало куда попало.
Ежели бы казаки преследовали французов, не обращая внимания на то, что было позади и вокруг них, они взяли бы и Мюрата, и все, что тут было. Начальники и хотели этого. Но нельзя было сдвинуть с места казаков, когда они добрались до добычи и пленных. Команды никто не слушал. Взято было тут же тысяча пятьсот человек пленных, тридцать восемь орудий, знамена и, что важнее всего для казаков, лошади, седла, одеяла и различные предметы. Со всем этим надо было обойтись, прибрать к рукам пленных, пушки, поделить добычу, покричать, даже подраться между собой: всем этим занялись казаки.
Французы, не преследуемые более, стали понемногу опоминаться, собрались командами и принялись стрелять. Орлов Денисов ожидал все колонны и не наступал дальше.
Между тем по диспозиции: «die erste Colonne marschiert» [первая колонна идет (нем.) ] и т. д., пехотные войска опоздавших колонн, которыми командовал Бенигсен и управлял Толь, выступили как следует и, как всегда бывает, пришли куда то, но только не туда, куда им было назначено. Как и всегда бывает, люди, вышедшие весело, стали останавливаться; послышалось неудовольствие, сознание путаницы, двинулись куда то назад. Проскакавшие адъютанты и генералы кричали, сердились, ссорились, говорили, что совсем не туда и опоздали, кого то бранили и т. д., и наконец, все махнули рукой и пошли только с тем, чтобы идти куда нибудь. «Куда нибудь да придем!» И действительно, пришли, но не туда, а некоторые туда, но опоздали так, что пришли без всякой пользы, только для того, чтобы в них стреляли. Толь, который в этом сражении играл роль Вейротера в Аустерлицком, старательно скакал из места в место и везде находил все навыворот. Так он наскакал на корпус Багговута в лесу, когда уже было совсем светло, а корпус этот давно уже должен был быть там, с Орловым Денисовым. Взволнованный, огорченный неудачей и полагая, что кто нибудь виноват в этом, Толь подскакал к корпусному командиру и строго стал упрекать его, говоря, что за это расстрелять следует. Багговут, старый, боевой, спокойный генерал, тоже измученный всеми остановками, путаницами, противоречиями, к удивлению всех, совершенно противно своему характеру, пришел в бешенство и наговорил неприятных вещей Толю.
– Я уроков принимать ни от кого не хочу, а умирать с своими солдатами умею не хуже другого, – сказал он и с одной дивизией пошел вперед.
Выйдя на поле под французские выстрелы, взволнованный и храбрый Багговут, не соображая того, полезно или бесполезно его вступление в дело теперь, и с одной дивизией, пошел прямо и повел свои войска под выстрелы. Опасность, ядра, пули были то самое, что нужно ему было в его гневном настроении. Одна из первых пуль убила его, следующие пули убили многих солдат. И дивизия его постояла несколько времени без пользы под огнем.
Между тем с фронта другая колонна должна была напасть на французов, но при этой колонне был Кутузов. Он знал хорошо, что ничего, кроме путаницы, не выйдет из этого против его воли начатого сражения, и, насколько то было в его власти, удерживал войска. Он не двигался.
Кутузов молча ехал на своей серенькой лошадке, лениво отвечая на предложения атаковать.
– У вас все на языке атаковать, а не видите, что мы не умеем делать сложных маневров, – сказал он Милорадовичу, просившемуся вперед.
– Не умели утром взять живьем Мюрата и прийти вовремя на место: теперь нечего делать! – отвечал он другому.
Когда Кутузову доложили, что в тылу французов, где, по донесениям казаков, прежде никого не было, теперь было два батальона поляков, он покосился назад на Ермолова (он с ним не говорил еще со вчерашнего дня).
– Вот просят наступления, предлагают разные проекты, а чуть приступишь к делу, ничего не готово, и предупрежденный неприятель берет свои меры.
Ермолов прищурил глаза и слегка улыбнулся, услыхав эти слова. Он понял, что для него гроза прошла и что Кутузов ограничится этим намеком.
– Это он на мой счет забавляется, – тихо сказал Ермолов, толкнув коленкой Раевского, стоявшего подле него.
Вскоре после этого Ермолов выдвинулся вперед к Кутузову и почтительно доложил:
– Время не упущено, ваша светлость, неприятель не ушел. Если прикажете наступать? А то гвардия и дыма не увидит.
Кутузов ничего не сказал, но когда ему донесли, что войска Мюрата отступают, он приказал наступленье; но через каждые сто шагов останавливался на три четверти часа.
Все сраженье состояло только в том, что сделали казаки Орлова Денисова; остальные войска лишь напрасно потеряли несколько сот людей.
Вследствие этого сражения Кутузов получил алмазный знак, Бенигсен тоже алмазы и сто тысяч рублей, другие, по чинам соответственно, получили тоже много приятного, и после этого сражения сделаны еще новые перемещения в штабе.
«Вот как у нас всегда делается, все навыворот!» – говорили после Тарутинского сражения русские офицеры и генералы, – точно так же, как и говорят теперь, давая чувствовать, что кто то там глупый делает так, навыворот, а мы бы не так сделали. Но люди, говорящие так, или не знают дела, про которое говорят, или умышленно обманывают себя. Всякое сражение – Тарутинское, Бородинское, Аустерлицкое – всякое совершается не так, как предполагали его распорядители. Это есть существенное условие.
Бесчисленное количество свободных сил (ибо нигде человек не бывает свободнее, как во время сражения, где дело идет о жизни и смерти) влияет на направление сражения, и это направление никогда не может быть известно вперед и никогда не совпадает с направлением какой нибудь одной силы.
Ежели многие, одновременно и разнообразно направленные силы действуют на какое нибудь тело, то направление движения этого тела не может совпадать ни с одной из сил; а будет всегда среднее, кратчайшее направление, то, что в механике выражается диагональю параллелограмма сил.
Ежели в описаниях историков, в особенности французских, мы находим, что у них войны и сражения исполняются по вперед определенному плану, то единственный вывод, который мы можем сделать из этого, состоит в том, что описания эти не верны.
Тарутинское сражение, очевидно, не достигло той цели, которую имел в виду Толь: по порядку ввести по диспозиции в дело войска, и той, которую мог иметь граф Орлов; взять в плен Мюрата, или цели истребления мгновенно всего корпуса, которую могли иметь Бенигсен и другие лица, или цели офицера, желавшего попасть в дело и отличиться, или казака, который хотел приобрести больше добычи, чем он приобрел, и т. д. Но, если целью было то, что действительно совершилось, и то, что для всех русских людей тогда было общим желанием (изгнание французов из России и истребление их армии), то будет совершенно ясно, что Тарутинское сражение, именно вследствие его несообразностей, было то самое, что было нужно в тот период кампании. Трудно и невозможно придумать какой нибудь исход этого сражения, более целесообразный, чем тот, который оно имело. При самом малом напряжении, при величайшей путанице и при самой ничтожной потере были приобретены самые большие результаты во всю кампанию, был сделан переход от отступления к наступлению, была обличена слабость французов и был дан тот толчок, которого только и ожидало наполеоновское войско для начатия бегства.
Наполеон вступает в Москву после блестящей победы de la Moskowa; сомнения в победе не может быть, так как поле сражения остается за французами. Русские отступают и отдают столицу. Москва, наполненная провиантом, оружием, снарядами и несметными богатствами, – в руках Наполеона. Русское войско, вдвое слабейшее французского, в продолжение месяца не делает ни одной попытки нападения. Положение Наполеона самое блестящее. Для того, чтобы двойными силами навалиться на остатки русской армии и истребить ее, для того, чтобы выговорить выгодный мир или, в случае отказа, сделать угрожающее движение на Петербург, для того, чтобы даже, в случае неудачи, вернуться в Смоленск или в Вильну, или остаться в Москве, – для того, одним словом, чтобы удержать то блестящее положение, в котором находилось в то время французское войско, казалось бы, не нужно особенной гениальности. Для этого нужно было сделать самое простое и легкое: не допустить войска до грабежа, заготовить зимние одежды, которых достало бы в Москве на всю армию, и правильно собрать находившийся в Москве более чем на полгода (по показанию французских историков) провиант всему войску. Наполеон, этот гениальнейший из гениев и имевший власть управлять армиею, как утверждают историки, ничего не сделал этого.
Он не только не сделал ничего этого, но, напротив, употребил свою власть на то, чтобы из всех представлявшихся ему путей деятельности выбрать то, что было глупее и пагубнее всего. Из всего, что мог сделать Наполеон: зимовать в Москве, идти на Петербург, идти на Нижний Новгород, идти назад, севернее или южнее, тем путем, которым пошел потом Кутузов, – ну что бы ни придумать, глупее и пагубнее того, что сделал Наполеон, то есть оставаться до октября в Москве, предоставляя войскам грабить город, потом, колеблясь, оставить или не оставить гарнизон, выйти из Москвы, подойти к Кутузову, не начать сражения, пойти вправо, дойти до Малого Ярославца, опять не испытав случайности пробиться, пойти не по той дороге, по которой пошел Кутузов, а пойти назад на Можайск и по разоренной Смоленской дороге, – глупее этого, пагубнее для войска ничего нельзя было придумать, как то и показали последствия. Пускай самые искусные стратегики придумают, представив себе, что цель Наполеона состояла в том, чтобы погубить свою армию, придумают другой ряд действий, который бы с такой же несомненностью и независимостью от всего того, что бы ни предприняли русские войска, погубил бы так совершенно всю французскую армию, как то, что сделал Наполеон.
Гениальный Наполеон сделал это. Но сказать, что Наполеон погубил свою армию потому, что он хотел этого, или потому, что он был очень глуп, было бы точно так же несправедливо, как сказать, что Наполеон довел свои войска до Москвы потому, что он хотел этого, и потому, что он был очень умен и гениален.
В том и другом случае личная деятельность его, не имевшая больше силы, чем личная деятельность каждого солдата, только совпадала с теми законами, по которым совершалось явление.
Совершенно ложно (только потому, что последствия не оправдали деятельности Наполеона) представляют нам историки силы Наполеона ослабевшими в Москве. Он, точно так же, как и прежде, как и после, в 13 м году, употреблял все свое уменье и силы на то, чтобы сделать наилучшее для себя и своей армии. Деятельность Наполеона за это время не менее изумительна, чем в Египте, в Италии, в Австрии и в Пруссии. Мы не знаем верно о том, в какой степени была действительна гениальность Наполеона в Египте, где сорок веков смотрели на его величие, потому что эти все великие подвиги описаны нам только французами. Мы не можем верно судить о его гениальности в Австрии и Пруссии, так как сведения о его деятельности там должны черпать из французских и немецких источников; а непостижимая сдача в плен корпусов без сражений и крепостей без осады должна склонять немцев к признанию гениальности как к единственному объяснению той войны, которая велась в Германии. Но нам признавать его гениальность, чтобы скрыть свой стыд, слава богу, нет причины. Мы заплатили за то, чтоб иметь право просто и прямо смотреть на дело, и мы не уступим этого права.
Деятельность его в Москве так же изумительна и гениальна, как и везде. Приказания за приказаниями и планы за планами исходят из него со времени его вступления в Москву и до выхода из нее. Отсутствие жителей и депутации и самый пожар Москвы не смущают его. Он не упускает из виду ни блага своей армии, ни действий неприятеля, ни блага народов России, ни управления долами Парижа, ни дипломатических соображений о предстоящих условиях мира.
В военном отношении, тотчас по вступлении в Москву, Наполеон строго приказывает генералу Себастиани следить за движениями русской армии, рассылает корпуса по разным дорогам и Мюрату приказывает найти Кутузова. Потом он старательно распоряжается об укреплении Кремля; потом делает гениальный план будущей кампании по всей карте России. В отношении дипломатическом, Наполеон призывает к себе ограбленного и оборванного капитана Яковлева, не знающего, как выбраться из Москвы, подробно излагает ему всю свою политику и свое великодушие и, написав письмо к императору Александру, в котором он считает своим долгом сообщить своему другу и брату, что Растопчин дурно распорядился в Москве, он отправляет Яковлева в Петербург. Изложив так же подробно свои виды и великодушие перед Тутолминым, он и этого старичка отправляет в Петербург для переговоров.
В отношении юридическом, тотчас же после пожаров, велено найти виновных и казнить их. И злодей Растопчин наказан тем, что велено сжечь его дома.
В отношении административном, Москве дарована конституция, учрежден муниципалитет и обнародовано следующее:
«Жители Москвы!
Несчастия ваши жестоки, но его величество император и король хочет прекратить течение оных. Страшные примеры вас научили, каким образом он наказывает непослушание и преступление. Строгие меры взяты, чтобы прекратить беспорядок и возвратить общую безопасность. Отеческая администрация, избранная из самих вас, составлять будет ваш муниципалитет или градское правление. Оное будет пещись об вас, об ваших нуждах, об вашей пользе. Члены оного отличаются красною лентою, которую будут носить через плечо, а градской голова будет иметь сверх оного белый пояс. Но, исключая время должности их, они будут иметь только красную ленту вокруг левой руки.
Городовая полиция учреждена по прежнему положению, а чрез ее деятельность уже лучший существует порядок. Правительство назначило двух генеральных комиссаров, или полицмейстеров, и двадцать комиссаров, или частных приставов, поставленных во всех частях города. Вы их узнаете по белой ленте, которую будут они носить вокруг левой руки. Некоторые церкви разного исповедания открыты, и в них беспрепятственно отправляется божественная служба. Ваши сограждане возвращаются ежедневно в свои жилища, и даны приказы, чтобы они в них находили помощь и покровительство, следуемые несчастию. Сии суть средства, которые правительство употребило, чтобы возвратить порядок и облегчить ваше положение; но, чтобы достигнуть до того, нужно, чтобы вы с ним соединили ваши старания, чтобы забыли, если можно, ваши несчастия, которые претерпели, предались надежде не столь жестокой судьбы, были уверены, что неизбежимая и постыдная смерть ожидает тех, кои дерзнут на ваши особы и оставшиеся ваши имущества, а напоследок и не сомневались, что оные будут сохранены, ибо такая есть воля величайшего и справедливейшего из всех монархов. Солдаты и жители, какой бы вы нации ни были! Восстановите публичное доверие, источник счастия государства, живите, как братья, дайте взаимно друг другу помощь и покровительство, соединитесь, чтоб опровергнуть намерения зломыслящих, повинуйтесь воинским и гражданским начальствам, и скоро ваши слезы течь перестанут».
В отношении продовольствия войска, Наполеон предписал всем войскам поочередно ходить в Москву a la maraude [мародерствовать] для заготовления себе провианта, так, чтобы таким образом армия была обеспечена на будущее время.
В отношении религиозном, Наполеон приказал ramener les popes [привести назад попов] и возобновить служение в церквах.
В торговом отношении и для продовольствия армии было развешено везде следующее:
Провозглашение
«Вы, спокойные московские жители, мастеровые и рабочие люди, которых несчастия удалили из города, и вы, рассеянные земледельцы, которых неосновательный страх еще задерживает в полях, слушайте! Тишина возвращается в сию столицу, и порядок в ней восстановляется. Ваши земляки выходят смело из своих убежищ, видя, что их уважают. Всякое насильствие, учиненное против их и их собственности, немедленно наказывается. Его величество император и король их покровительствует и между вами никого не почитает за своих неприятелей, кроме тех, кои ослушиваются его повелениям. Он хочет прекратить ваши несчастия и возвратить вас вашим дворам и вашим семействам. Соответствуйте ж его благотворительным намерениям и приходите к нам без всякой опасности. Жители! Возвращайтесь с доверием в ваши жилища: вы скоро найдете способы удовлетворить вашим нуждам! Ремесленники и трудолюбивые мастеровые! Приходите обратно к вашим рукодельям: домы, лавки, охранительные караулы вас ожидают, а за вашу работу получите должную вам плату! И вы, наконец, крестьяне, выходите из лесов, где от ужаса скрылись, возвращайтесь без страха в ваши избы, в точном уверении, что найдете защищение. Лабазы учреждены в городе, куда крестьяне могут привозить излишние свои запасы и земельные растения. Правительство приняло следующие меры, чтоб обеспечить им свободную продажу: 1) Считая от сего числа, крестьяне, земледельцы и живущие в окрестностях Москвы могут без всякой опасности привозить в город свои припасы, какого бы роду ни были, в двух назначенных лабазах, то есть на Моховую и в Охотный ряд. 2) Оные продовольствия будут покупаться у них по такой цене, на какую покупатель и продавец согласятся между собою; но если продавец не получит требуемую им справедливую цену, то волен будет повезти их обратно в свою деревню, в чем никто ему ни под каким видом препятствовать не может. 3) Каждое воскресенье и середа назначены еженедельно для больших торговых дней; почему достаточное число войск будет расставлено по вторникам и субботам на всех больших дорогах, в таком расстоянии от города, чтоб защищать те обозы. 4) Таковые ж меры будут взяты, чтоб на возвратном пути крестьянам с их повозками и лошадьми не последовало препятствия. 5) Немедленно средства употреблены будут для восстановления обыкновенных торгов. Жители города и деревень, и вы, работники и мастеровые, какой бы вы нации ни были! Вас взывают исполнять отеческие намерения его величества императора и короля и способствовать с ним к общему благополучию. Несите к его стопам почтение и доверие и не медлите соединиться с нами!»
В отношении поднятия духа войска и народа, беспрестанно делались смотры, раздавались награды. Император разъезжал верхом по улицам и утешал жителей; и, несмотря на всю озабоченность государственными делами, сам посетил учрежденные по его приказанию театры.
В отношении благотворительности, лучшей доблести венценосцев, Наполеон делал тоже все, что от него зависело. На богоугодных заведениях он велел надписать Maison de ma mere [Дом моей матери], соединяя этим актом нежное сыновнее чувство с величием добродетели монарха. Он посетил Воспитательный дом и, дав облобызать свои белые руки спасенным им сиротам, милостиво беседовал с Тутолминым. Потом, по красноречивому изложению Тьера, он велел раздать жалованье своим войскам русскими, сделанными им, фальшивыми деньгами. Relevant l'emploi de ces moyens par un acte digue de lui et de l'armee Francaise, il fit distribuer des secours aux incendies. Mais les vivres etant trop precieux pour etre donnes a des etrangers la plupart ennemis, Napoleon aima mieux leur fournir de l'argent afin qu'ils se fournissent au dehors, et il leur fit distribuer des roubles papiers. [Возвышая употребление этих мер действием, достойным его и французской армии, он приказал раздать пособия погоревшим. Но, так как съестные припасы были слишком дороги для того, чтобы давать их людям чужой земли и по большей части враждебно расположенным, Наполеон счел лучшим дать им денег, чтобы они добывали себе продовольствие на стороне; и он приказал оделять их бумажными рублями.]
В отношении дисциплины армии, беспрестанно выдавались приказы о строгих взысканиях за неисполнение долга службы и о прекращении грабежа.
Х
Но странное дело, все эти распоряжения, заботы и планы, бывшие вовсе не хуже других, издаваемых в подобных же случаях, не затрогивали сущности дела, а, как стрелки циферблата в часах, отделенного от механизма, вертелись произвольно и бесцельно, не захватывая колес.
В военном отношении, гениальный план кампании, про который Тьер говорит; que son genie n'avait jamais rien imagine de plus profond, de plus habile et de plus admirable [гений его никогда не изобретал ничего более глубокого, более искусного и более удивительного] и относительно которого Тьер, вступая в полемику с г м Феном, доказывает, что составление этого гениального плана должно быть отнесено не к 4 му, а к 15 му октября, план этот никогда не был и не мог быть исполнен, потому что ничего не имел близкого к действительности. Укрепление Кремля, для которого надо было срыть la Mosquee [мечеть] (так Наполеон назвал церковь Василия Блаженного), оказалось совершенно бесполезным. Подведение мин под Кремлем только содействовало исполнению желания императора при выходе из Москвы, чтобы Кремль был взорван, то есть чтобы был побит тот пол, о который убился ребенок. Преследование русской армии, которое так озабочивало Наполеона, представило неслыханное явление. Французские военачальники потеряли шестидесятитысячную русскую армию, и только, по словам Тьера, искусству и, кажется, тоже гениальности Мюрата удалось найти, как булавку, эту шестидесятитысячную русскую армию.
В дипломатическом отношении, все доводы Наполеона о своем великодушии и справедливости, и перед Тутолминым, и перед Яковлевым, озабоченным преимущественно приобретением шинели и повозки, оказались бесполезны: Александр не принял этих послов и не отвечал на их посольство.
В отношении юридическом, после казни мнимых поджигателей сгорела другая половина Москвы.
В отношении административном, учреждение муниципалитета не остановило грабежа и принесло только пользу некоторым лицам, участвовавшим в этом муниципалитете и, под предлогом соблюдения порядка, грабившим Москву или сохранявшим свое от грабежа.
В отношении религиозном, так легко устроенное в Египте дело посредством посещения мечети, здесь не принесло никаких результатов. Два или три священника, найденные в Москве, попробовали исполнить волю Наполеона, но одного из них по щекам прибил французский солдат во время службы, а про другого доносил следующее французский чиновник: «Le pretre, que j'avais decouvert et invite a recommencer a dire la messe, a nettoye et ferme l'eglise. Cette nuit on est venu de nouveau enfoncer les portes, casser les cadenas, dechirer les livres et commettre d'autres desordres». [«Священник, которого я нашел и пригласил начать служить обедню, вычистил и запер церковь. В ту же ночь пришли опять ломать двери и замки, рвать книги и производить другие беспорядки».]
В торговом отношении, на провозглашение трудолюбивым ремесленникам и всем крестьянам не последовало никакого ответа. Трудолюбивых ремесленников не было, а крестьяне ловили тех комиссаров, которые слишком далеко заезжали с этим провозглашением, и убивали их.
В отношении увеселений народа и войска театрами, дело точно так же не удалось. Учрежденные в Кремле и в доме Познякова театры тотчас же закрылись, потому что ограбили актрис и актеров.
Благотворительность и та не принесла желаемых результатов. Фальшивые ассигнации и нефальшивые наполняли Москву и не имели цены. Для французов, собиравших добычу, нужно было только золото. Не только фальшивые ассигнации, которые Наполеон так милостиво раздавал несчастным, не имели цены, но серебро отдавалось ниже своей стоимости за золото.
Но самое поразительное явление недействительности высших распоряжений в то время было старание Наполеона остановить грабежи и восстановить дисциплину.
Вот что доносили чины армии.
«Грабежи продолжаются в городе, несмотря на повеление прекратить их. Порядок еще не восстановлен, и нет ни одного купца, отправляющего торговлю законным образом. Только маркитанты позволяют себе продавать, да и то награбленные вещи».
«La partie de mon arrondissement continue a etre en proie au pillage des soldats du 3 corps, qui, non contents d'arracher aux malheureux refugies dans des souterrains le peu qui leur reste, ont meme la ferocite de les blesser a coups de sabre, comme j'en ai vu plusieurs exemples».
«Rien de nouveau outre que les soldats se permettent de voler et de piller. Le 9 octobre».
«Le vol et le pillage continuent. Il y a une bande de voleurs dans notre district qu'il faudra faire arreter par de fortes gardes. Le 11 octobre».
[«Часть моего округа продолжает подвергаться грабежу солдат 3 го корпуса, которые не довольствуются тем, что отнимают скудное достояние несчастных жителей, попрятавшихся в подвалы, но еще и с жестокостию наносят им раны саблями, как я сам много раз видел».
«Ничего нового, только что солдаты позволяют себе грабить и воровать. 9 октября».
«Воровство и грабеж продолжаются. Существует шайка воров в нашем участке, которую надо будет остановить сильными мерами. 11 октября».]
«Император чрезвычайно недоволен, что, несмотря на строгие повеления остановить грабеж, только и видны отряды гвардейских мародеров, возвращающиеся в Кремль. В старой гвардии беспорядки и грабеж сильнее, нежели когда либо, возобновились вчера, в последнюю ночь и сегодня. С соболезнованием видит император, что отборные солдаты, назначенные охранять его особу, долженствующие подавать пример подчиненности, до такой степени простирают ослушание, что разбивают погреба и магазины, заготовленные для армии. Другие унизились до того, что не слушали часовых и караульных офицеров, ругали их и били».
«Le grand marechal du palais se plaint vivement, – писал губернатор, – que malgre les defenses reiterees, les soldats continuent a faire leurs besoins dans toutes les cours et meme jusque sous les fenetres de l'Empereur».
[«Обер церемониймейстер дворца сильно жалуется на то, что, несмотря на все запрещения, солдаты продолжают ходить на час во всех дворах и даже под окнами императора».]
Войско это, как распущенное стадо, топча под ногами тот корм, который мог бы спасти его от голодной смерти, распадалось и гибло с каждым днем лишнего пребывания в Москве.
Но оно не двигалось.
Оно побежало только тогда, когда его вдруг охватил панический страх, произведенный перехватами обозов по Смоленской дороге и Тарутинским сражением. Это же самое известие о Тарутинском сражении, неожиданно на смотру полученное Наполеоном, вызвало в нем желание наказать русских, как говорит Тьер, и он отдал приказание о выступлении, которого требовало все войско.
Убегая из Москвы, люди этого войска захватили с собой все, что было награблено. Наполеон тоже увозил с собой свой собственный tresor [сокровище]. Увидав обоз, загромождавший армию. Наполеон ужаснулся (как говорит Тьер). Но он, с своей опытностью войны, не велел сжечь всо лишние повозки, как он это сделал с повозками маршала, подходя к Москве, но он посмотрел на эти коляски и кареты, в которых ехали солдаты, и сказал, что это очень хорошо, что экипажи эти употребятся для провианта, больных и раненых.
Положение всего войска было подобно положению раненого животного, чувствующего свою погибель и не знающего, что оно делает. Изучать искусные маневры Наполеона и его войска и его цели со времени вступления в Москву и до уничтожения этого войска – все равно, что изучать значение предсмертных прыжков и судорог смертельно раненного животного. Очень часто раненое животное, заслышав шорох, бросается на выстрел на охотника, бежит вперед, назад и само ускоряет свой конец. То же самое делал Наполеон под давлением всего его войска. Шорох Тарутинского сражения спугнул зверя, и он бросился вперед на выстрел, добежал до охотника, вернулся назад, опять вперед, опять назад и, наконец, как всякий зверь, побежал назад, по самому невыгодному, опасному пути, но по знакомому, старому следу.
Наполеон, представляющийся нам руководителем всего этого движения (как диким представлялась фигура, вырезанная на носу корабля, силою, руководящею корабль), Наполеон во все это время своей деятельности был подобен ребенку, который, держась за тесемочки, привязанные внутри кареты, воображает, что он правит.
6 го октября, рано утром, Пьер вышел из балагана и, вернувшись назад, остановился у двери, играя с длинной, на коротких кривых ножках, лиловой собачонкой, вертевшейся около него. Собачонка эта жила у них в балагане, ночуя с Каратаевым, но иногда ходила куда то в город и опять возвращалась. Она, вероятно, никогда никому не принадлежала, и теперь она была ничья и не имела никакого названия. Французы звали ее Азор, солдат сказочник звал ее Фемгалкой, Каратаев и другие звали ее Серый, иногда Вислый. Непринадлежание ее никому и отсутствие имени и даже породы, даже определенного цвета, казалось, нисколько не затрудняло лиловую собачонку. Пушной хвост панашем твердо и кругло стоял кверху, кривые ноги служили ей так хорошо, что часто она, как бы пренебрегая употреблением всех четырех ног, поднимала грациозно одну заднюю и очень ловко и скоро бежала на трех лапах. Все для нее было предметом удовольствия. То, взвизгивая от радости, она валялась на спине, то грелась на солнце с задумчивым и значительным видом, то резвилась, играя с щепкой или соломинкой.
Одеяние Пьера теперь состояло из грязной продранной рубашки, единственном остатке его прежнего платья, солдатских порток, завязанных для тепла веревочками на щиколках по совету Каратаева, из кафтана и мужицкой шапки. Пьер очень изменился физически в это время. Он не казался уже толст, хотя и имел все тот же вид крупности и силы, наследственной в их породе. Борода и усы обросли нижнюю часть лица; отросшие, спутанные волосы на голове, наполненные вшами, курчавились теперь шапкою. Выражение глаз было твердое, спокойное и оживленно готовое, такое, какого никогда не имел прежде взгляд Пьера. Прежняя его распущенность, выражавшаяся и во взгляде, заменилась теперь энергической, готовой на деятельность и отпор – подобранностью. Ноги его были босые.
Пьер смотрел то вниз по полю, по которому в нынешнее утро разъездились повозки и верховые, то вдаль за реку, то на собачонку, притворявшуюся, что она не на шутку хочет укусить его, то на свои босые ноги, которые он с удовольствием переставлял в различные положения, пошевеливая грязными, толстыми, большими пальцами. И всякий раз, как он взглядывал на свои босые ноги, на лице его пробегала улыбка оживления и самодовольства. Вид этих босых ног напоминал ему все то, что он пережил и понял за это время, и воспоминание это было ему приятно.
Погода уже несколько дней стояла тихая, ясная, с легкими заморозками по утрам – так называемое бабье лето.
В воздухе, на солнце, было тепло, и тепло это с крепительной свежестью утреннего заморозка, еще чувствовавшегося в воздухе, было особенно приятно.
На всем, и на дальних и на ближних предметах, лежал тот волшебно хрустальный блеск, который бывает только в эту пору осени. Вдалеке виднелись Воробьевы горы, с деревнею, церковью и большим белым домом. И оголенные деревья, и песок, и камни, и крыши домов, и зеленый шпиль церкви, и углы дальнего белого дома – все это неестественно отчетливо, тончайшими линиями вырезалось в прозрачном воздухе. Вблизи виднелись знакомые развалины полуобгорелого барского дома, занимаемого французами, с темно зелеными еще кустами сирени, росшими по ограде. И даже этот разваленный и загаженный дом, отталкивающий своим безобразием в пасмурную погоду, теперь, в ярком, неподвижном блеске, казался чем то успокоительно прекрасным.
Французский капрал, по домашнему расстегнутый, в колпаке, с коротенькой трубкой в зубах, вышел из за угла балагана и, дружески подмигнув, подошел к Пьеру.
– Quel soleil, hein, monsieur Kiril? (так звали Пьера все французы). On dirait le printemps. [Каково солнце, а, господин Кирил? Точно весна.] – И капрал прислонился к двери и предложил Пьеру трубку, несмотря на то, что всегда он ее предлагал и всегда Пьер отказывался.
– Si l'on marchait par un temps comme celui la… [В такую бы погоду в поход идти…] – начал он.
Пьер расспросил его, что слышно о выступлении, и капрал рассказал, что почти все войска выступают и что нынче должен быть приказ и о пленных. В балагане, в котором был Пьер, один из солдат, Соколов, был при смерти болен, и Пьер сказал капралу, что надо распорядиться этим солдатом. Капрал сказал, что Пьер может быть спокоен, что на это есть подвижной и постоянный госпитали, и что о больных будет распоряжение, и что вообще все, что только может случиться, все предвидено начальством.
– Et puis, monsieur Kiril, vous n'avez qu'a dire un mot au capitaine, vous savez. Oh, c'est un… qui n'oublie jamais rien. Dites au capitaine quand il fera sa tournee, il fera tout pour vous… [И потом, господин Кирил, вам стоит сказать слово капитану, вы знаете… Это такой… ничего не забывает. Скажите капитану, когда он будет делать обход; он все для вас сделает…]
Капитан, про которого говорил капрал, почасту и подолгу беседовал с Пьером и оказывал ему всякого рода снисхождения.
– Vois tu, St. Thomas, qu'il me disait l'autre jour: Kiril c'est un homme qui a de l'instruction, qui parle francais; c'est un seigneur russe, qui a eu des malheurs, mais c'est un homme. Et il s'y entend le… S'il demande quelque chose, qu'il me dise, il n'y a pas de refus. Quand on a fait ses etudes, voyez vous, on aime l'instruction et les gens comme il faut. C'est pour vous, que je dis cela, monsieur Kiril. Dans l'affaire de l'autre jour si ce n'etait grace a vous, ca aurait fini mal. [Вот, клянусь святым Фомою, он мне говорил однажды: Кирил – это человек образованный, говорит по французски; это русский барин, с которым случилось несчастие, но он человек. Он знает толк… Если ему что нужно, отказа нет. Когда учился кой чему, то любишь просвещение и людей благовоспитанных. Это я про вас говорю, господин Кирил. Намедни, если бы не вы, то худо бы кончилось.]
И, поболтав еще несколько времени, капрал ушел. (Дело, случившееся намедни, о котором упоминал капрал, была драка между пленными и французами, в которой Пьеру удалось усмирить своих товарищей.) Несколько человек пленных слушали разговор Пьера с капралом и тотчас же стали спрашивать, что он сказал. В то время как Пьер рассказывал своим товарищам то, что капрал сказал о выступлении, к двери балагана подошел худощавый, желтый и оборванный французский солдат. Быстрым и робким движением приподняв пальцы ко лбу в знак поклона, он обратился к Пьеру и спросил его, в этом ли балагане солдат Platoche, которому он отдал шить рубаху.
С неделю тому назад французы получили сапожный товар и полотно и роздали шить сапоги и рубахи пленным солдатам.
– Готово, готово, соколик! – сказал Каратаев, выходя с аккуратно сложенной рубахой.
Каратаев, по случаю тепла и для удобства работы, был в одних портках и в черной, как земля, продранной рубашке. Волоса его, как это делают мастеровые, были обвязаны мочалочкой, и круглое лицо его казалось еще круглее и миловиднее.
– Уговорец – делу родной братец. Как сказал к пятнице, так и сделал, – говорил Платон, улыбаясь и развертывая сшитую им рубашку.
Француз беспокойно оглянулся и, как будто преодолев сомнение, быстро скинул мундир и надел рубаху. Под мундиром на французе не было рубахи, а на голое, желтое, худое тело был надет длинный, засаленный, шелковый с цветочками жилет. Француз, видимо, боялся, чтобы пленные, смотревшие на него, не засмеялись, и поспешно сунул голову в рубашку. Никто из пленных не сказал ни слова.
– Вишь, в самый раз, – приговаривал Платон, обдергивая рубаху. Француз, просунув голову и руки, не поднимая глаз, оглядывал на себе рубашку и рассматривал шов.
– Что ж, соколик, ведь это не швальня, и струмента настоящего нет; а сказано: без снасти и вша не убьешь, – говорил Платон, кругло улыбаясь и, видимо, сам радуясь на свою работу.
– C'est bien, c'est bien, merci, mais vous devez avoir de la toile de reste? [Хорошо, хорошо, спасибо, а полотно где, что осталось?] – сказал француз.
– Она еще ладнее будет, как ты на тело то наденешь, – говорил Каратаев, продолжая радоваться на свое произведение. – Вот и хорошо и приятно будет.
– Merci, merci, mon vieux, le reste?.. – повторил француз, улыбаясь, и, достав ассигнацию, дал Каратаеву, – mais le reste… [Спасибо, спасибо, любезный, а остаток то где?.. Остаток то давай.]
Пьер видел, что Платон не хотел понимать того, что говорил француз, и, не вмешиваясь, смотрел на них. Каратаев поблагодарил за деньги и продолжал любоваться своею работой. Француз настаивал на остатках и попросил Пьера перевести то, что он говорил.
– На что же ему остатки то? – сказал Каратаев. – Нам подверточки то важные бы вышли. Ну, да бог с ним. – И Каратаев с вдруг изменившимся, грустным лицом достал из за пазухи сверточек обрезков и, не глядя на него, подал французу. – Эхма! – проговорил Каратаев и пошел назад. Француз поглядел на полотно, задумался, взглянул вопросительно на Пьера, и как будто взгляд Пьера что то сказал ему.
– Platoche, dites donc, Platoche, – вдруг покраснев, крикнул француз пискливым голосом. – Gardez pour vous, [Платош, а Платош. Возьми себе.] – сказал он, подавая обрезки, повернулся и ушел.
– Вот поди ты, – сказал Каратаев, покачивая головой. – Говорят, нехристи, а тоже душа есть. То то старички говаривали: потная рука торовата, сухая неподатлива. Сам голый, а вот отдал же. – Каратаев, задумчиво улыбаясь и глядя на обрезки, помолчал несколько времени. – А подверточки, дружок, важнеющие выдут, – сказал он и вернулся в балаган.
Прошло четыре недели с тех пор, как Пьер был в плену. Несмотря на то, что французы предлагали перевести его из солдатского балагана в офицерский, он остался в том балагане, в который поступил с первого дня.
В разоренной и сожженной Москве Пьер испытал почти крайние пределы лишений, которые может переносить человек; но, благодаря своему сильному сложению и здоровью, которого он не сознавал до сих пор, и в особенности благодаря тому, что эти лишения подходили так незаметно, что нельзя было сказать, когда они начались, он переносил не только легко, но и радостно свое положение. И именно в это то самое время он получил то спокойствие и довольство собой, к которым он тщетно стремился прежде. Он долго в своей жизни искал с разных сторон этого успокоения, согласия с самим собою, того, что так поразило его в солдатах в Бородинском сражении, – он искал этого в филантропии, в масонстве, в рассеянии светской жизни, в вине, в геройском подвиге самопожертвования, в романтической любви к Наташе; он искал этого путем мысли, и все эти искания и попытки все обманули его. И он, сам не думая о том, получил это успокоение и это согласие с самим собою только через ужас смерти, через лишения и через то, что он понял в Каратаеве. Те страшные минуты, которые он пережил во время казни, как будто смыли навсегда из его воображения и воспоминания тревожные мысли и чувства, прежде казавшиеся ему важными. Ему не приходило и мысли ни о России, ни о войне, ни о политике, ни о Наполеоне. Ему очевидно было, что все это не касалось его, что он не призван был и потому не мог судить обо всем этом. «России да лету – союзу нету», – повторял он слова Каратаева, и эти слова странно успокоивали его. Ему казалось теперь непонятным и даже смешным его намерение убить Наполеона и его вычисления о кабалистическом числе и звере Апокалипсиса. Озлобление его против жены и тревога о том, чтобы не было посрамлено его имя, теперь казались ему не только ничтожны, но забавны. Что ему было за дело до того, что эта женщина вела там где то ту жизнь, которая ей нравилась? Кому, в особенности ему, какое дело было до того, что узнают или не узнают, что имя их пленного было граф Безухов?
Теперь он часто вспоминал свой разговор с князем Андреем и вполне соглашался с ним, только несколько иначе понимая мысль князя Андрея. Князь Андрей думал и говорил, что счастье бывает только отрицательное, но он говорил это с оттенком горечи и иронии. Как будто, говоря это, он высказывал другую мысль – о том, что все вложенные в нас стремленья к счастью положительному вложены только для того, чтобы, не удовлетворяя, мучить нас. Но Пьер без всякой задней мысли признавал справедливость этого. Отсутствие страданий, удовлетворение потребностей и вследствие того свобода выбора занятий, то есть образа жизни, представлялись теперь Пьеру несомненным и высшим счастьем человека. Здесь, теперь только, в первый раз Пьер вполне оценил наслажденье еды, когда хотелось есть, питья, когда хотелось пить, сна, когда хотелось спать, тепла, когда было холодно, разговора с человеком, когда хотелось говорить и послушать человеческий голос. Удовлетворение потребностей – хорошая пища, чистота, свобода – теперь, когда он был лишен всего этого, казались Пьеру совершенным счастием, а выбор занятия, то есть жизнь, теперь, когда выбор этот был так ограничен, казались ему таким легким делом, что он забывал то, что избыток удобств жизни уничтожает все счастие удовлетворения потребностей, а большая свобода выбора занятий, та свобода, которую ему в его жизни давали образование, богатство, положение в свете, что эта то свобода и делает выбор занятий неразрешимо трудным и уничтожает самую потребность и возможность занятия.
Все мечтания Пьера теперь стремились к тому времени, когда он будет свободен. А между тем впоследствии и во всю свою жизнь Пьер с восторгом думал и говорил об этом месяце плена, о тех невозвратимых, сильных и радостных ощущениях и, главное, о том полном душевном спокойствии, о совершенной внутренней свободе, которые он испытывал только в это время.
Когда он в первый день, встав рано утром, вышел на заре из балагана и увидал сначала темные купола, кресты Ново Девичьего монастыря, увидал морозную росу на пыльной траве, увидал холмы Воробьевых гор и извивающийся над рекою и скрывающийся в лиловой дали лесистый берег, когда ощутил прикосновение свежего воздуха и услыхал звуки летевших из Москвы через поле галок и когда потом вдруг брызнуло светом с востока и торжественно выплыл край солнца из за тучи, и купола, и кресты, и роса, и даль, и река, все заиграло в радостном свете, – Пьер почувствовал новое, не испытанное им чувство радости и крепости жизни.
И чувство это не только не покидало его во все время плена, но, напротив, возрастало в нем по мере того, как увеличивались трудности его положения.
Чувство это готовности на все, нравственной подобранности еще более поддерживалось в Пьере тем высоким мнением, которое, вскоре по его вступлении в балаган, установилось о нем между его товарищами. Пьер с своим знанием языков, с тем уважением, которое ему оказывали французы, с своей простотой, отдававший все, что у него просили (он получал офицерские три рубля в неделю), с своей силой, которую он показал солдатам, вдавливая гвозди в стену балагана, с кротостью, которую он выказывал в обращении с товарищами, с своей непонятной для них способностью сидеть неподвижно и, ничего не делая, думать, представлялся солдатам несколько таинственным и высшим существом. Те самые свойства его, которые в том свете, в котором он жил прежде, были для него если не вредны, то стеснительны – его сила, пренебрежение к удобствам жизни, рассеянность, простота, – здесь, между этими людьми, давали ему положение почти героя. И Пьер чувствовал, что этот взгляд обязывал его.
В ночь с 6 го на 7 е октября началось движение выступавших французов: ломались кухни, балаганы, укладывались повозки и двигались войска и обозы.
В семь часов утра конвой французов, в походной форме, в киверах, с ружьями, ранцами и огромными мешками, стоял перед балаганами, и французский оживленный говор, пересыпаемый ругательствами, перекатывался по всей линии.
В балагане все были готовы, одеты, подпоясаны, обуты и ждали только приказания выходить. Больной солдат Соколов, бледный, худой, с синими кругами вокруг глаз, один, не обутый и не одетый, сидел на своем месте и выкатившимися от худобы глазами вопросительно смотрел на не обращавших на него внимания товарищей и негромко и равномерно стонал. Видимо, не столько страдания – он был болен кровавым поносом, – сколько страх и горе оставаться одному заставляли его стонать.
Пьер, обутый в башмаки, сшитые для него Каратаевым из цибика, который принес француз для подшивки себе подошв, подпоясанный веревкою, подошел к больному и присел перед ним на корточки.
– Что ж, Соколов, они ведь не совсем уходят! У них тут гошпиталь. Может, тебе еще лучше нашего будет, – сказал Пьер.
– О господи! О смерть моя! О господи! – громче застонал солдат.
– Да я сейчас еще спрошу их, – сказал Пьер и, поднявшись, пошел к двери балагана. В то время как Пьер подходил к двери, снаружи подходил с двумя солдатами тот капрал, который вчера угощал Пьера трубкой. И капрал и солдаты были в походной форме, в ранцах и киверах с застегнутыми чешуями, изменявшими их знакомые лица.
Капрал шел к двери с тем, чтобы, по приказанию начальства, затворить ее. Перед выпуском надо было пересчитать пленных.
– Caporal, que fera t on du malade?.. [Капрал, что с больным делать?..] – начал Пьер; но в ту минуту, как он говорил это, он усумнился, тот ли это знакомый его капрал или другой, неизвестный человек: так непохож был на себя капрал в эту минуту. Кроме того, в ту минуту, как Пьер говорил это, с двух сторон вдруг послышался треск барабанов. Капрал нахмурился на слова Пьера и, проговорив бессмысленное ругательство, захлопнул дверь. В балагане стало полутемно; с двух сторон резко трещали барабаны, заглушая стоны больного.
«Вот оно!.. Опять оно!» – сказал себе Пьер, и невольный холод пробежал по его спине. В измененном лице капрала, в звуке его голоса, в возбуждающем и заглушающем треске барабанов Пьер узнал ту таинственную, безучастную силу, которая заставляла людей против своей воли умерщвлять себе подобных, ту силу, действие которой он видел во время казни. Бояться, стараться избегать этой силы, обращаться с просьбами или увещаниями к людям, которые служили орудиями ее, было бесполезно. Это знал теперь Пьер. Надо было ждать и терпеть. Пьер не подошел больше к больному и не оглянулся на него. Он, молча, нахмурившись, стоял у двери балагана.
Когда двери балагана отворились и пленные, как стадо баранов, давя друг друга, затеснились в выходе, Пьер пробился вперед их и подошел к тому самому капитану, который, по уверению капрала, готов был все сделать для Пьера. Капитан тоже был в походной форме, и из холодного лица его смотрело тоже «оно», которое Пьер узнал в словах капрала и в треске барабанов.
– Filez, filez, [Проходите, проходите.] – приговаривал капитан, строго хмурясь и глядя на толпившихся мимо него пленных. Пьер знал, что его попытка будет напрасна, но подошел к нему.
– Eh bien, qu'est ce qu'il y a? [Ну, что еще?] – холодно оглянувшись, как бы не узнав, сказал офицер. Пьер сказал про больного.
– Il pourra marcher, que diable! – сказал капитан. – Filez, filez, [Он пойдет, черт возьми! Проходите, проходите] – продолжал он приговаривать, не глядя на Пьера.
– Mais non, il est a l'agonie… [Да нет же, он умирает…] – начал было Пьер.
– Voulez vous bien?! [Пойди ты к…] – злобно нахмурившись, крикнул капитан.
Драм да да дам, дам, дам, трещали барабаны. И Пьер понял, что таинственная сила уже вполне овладела этими людьми и что теперь говорить еще что нибудь было бесполезно.
Пленных офицеров отделили от солдат и велели им идти впереди. Офицеров, в числе которых был Пьер, было человек тридцать, солдатов человек триста.
Пленные офицеры, выпущенные из других балаганов, были все чужие, были гораздо лучше одеты, чем Пьер, и смотрели на него, в его обуви, с недоверчивостью и отчужденностью. Недалеко от Пьера шел, видимо, пользующийся общим уважением своих товарищей пленных, толстый майор в казанском халате, подпоясанный полотенцем, с пухлым, желтым, сердитым лицом. Он одну руку с кисетом держал за пазухой, другою опирался на чубук. Майор, пыхтя и отдуваясь, ворчал и сердился на всех за то, что ему казалось, что его толкают и что все торопятся, когда торопиться некуда, все чему то удивляются, когда ни в чем ничего нет удивительного. Другой, маленький худой офицер, со всеми заговаривал, делая предположения о том, куда их ведут теперь и как далеко они успеют пройти нынешний день. Чиновник, в валеных сапогах и комиссариатской форме, забегал с разных сторон и высматривал сгоревшую Москву, громко сообщая свои наблюдения о том, что сгорело и какая была та или эта видневшаяся часть Москвы. Третий офицер, польского происхождения по акценту, спорил с комиссариатским чиновником, доказывая ему, что он ошибался в определении кварталов Москвы.
– О чем спорите? – сердито говорил майор. – Николы ли, Власа ли, все одно; видите, все сгорело, ну и конец… Что толкаетесь то, разве дороги мало, – обратился он сердито к шедшему сзади и вовсе не толкавшему его.
– Ай, ай, ай, что наделали! – слышались, однако, то с той, то с другой стороны голоса пленных, оглядывающих пожарища. – И Замоскворечье то, и Зубово, и в Кремле то, смотрите, половины нет… Да я вам говорил, что все Замоскворечье, вон так и есть.
– Ну, знаете, что сгорело, ну о чем же толковать! – говорил майор.
Проходя через Хамовники (один из немногих несгоревших кварталов Москвы) мимо церкви, вся толпа пленных вдруг пожалась к одной стороне, и послышались восклицания ужаса и омерзения.
– Ишь мерзавцы! То то нехристи! Да мертвый, мертвый и есть… Вымазали чем то.
Пьер тоже подвинулся к церкви, у которой было то, что вызывало восклицания, и смутно увидал что то, прислоненное к ограде церкви. Из слов товарищей, видевших лучше его, он узнал, что это что то был труп человека, поставленный стоймя у ограды и вымазанный в лице сажей…
– Marchez, sacre nom… Filez… trente mille diables… [Иди! иди! Черти! Дьяволы!] – послышались ругательства конвойных, и французские солдаты с новым озлоблением разогнали тесаками толпу пленных, смотревшую на мертвого человека.
По переулкам Хамовников пленные шли одни с своим конвоем и повозками и фурами, принадлежавшими конвойным и ехавшими сзади; но, выйдя к провиантским магазинам, они попали в середину огромного, тесно двигавшегося артиллерийского обоза, перемешанного с частными повозками.
У самого моста все остановились, дожидаясь того, чтобы продвинулись ехавшие впереди. С моста пленным открылись сзади и впереди бесконечные ряды других двигавшихся обозов. Направо, там, где загибалась Калужская дорога мимо Нескучного, пропадая вдали, тянулись бесконечные ряды войск и обозов. Это были вышедшие прежде всех войска корпуса Богарне; назади, по набережной и через Каменный мост, тянулись войска и обозы Нея.
Войска Даву, к которым принадлежали пленные, шли через Крымский брод и уже отчасти вступали в Калужскую улицу. Но обозы так растянулись, что последние обозы Богарне еще не вышли из Москвы в Калужскую улицу, а голова войск Нея уже выходила из Большой Ордынки.
Пройдя Крымский брод, пленные двигались по нескольку шагов и останавливались, и опять двигались, и со всех сторон экипажи и люди все больше и больше стеснялись. Пройдя более часа те несколько сот шагов, которые отделяют мост от Калужской улицы, и дойдя до площади, где сходятся Замоскворецкие улицы с Калужскою, пленные, сжатые в кучу, остановились и несколько часов простояли на этом перекрестке. Со всех сторон слышался неумолкаемый, как шум моря, грохот колес, и топот ног, и неумолкаемые сердитые крики и ругательства. Пьер стоял прижатый к стене обгорелого дома, слушая этот звук, сливавшийся в его воображении с звуками барабана.
Несколько пленных офицеров, чтобы лучше видеть, влезли на стену обгорелого дома, подле которого стоял Пьер.
– Народу то! Эка народу!.. И на пушках то навалили! Смотри: меха… – говорили они. – Вишь, стервецы, награбили… Вон у того то сзади, на телеге… Ведь это – с иконы, ей богу!.. Это немцы, должно быть. И наш мужик, ей богу!.. Ах, подлецы!.. Вишь, навьючился то, насилу идет! Вот те на, дрожки – и те захватили!.. Вишь, уселся на сундуках то. Батюшки!.. Подрались!..
– Так его по морде то, по морде! Этак до вечера не дождешься. Гляди, глядите… а это, верно, самого Наполеона. Видишь, лошади то какие! в вензелях с короной. Это дом складной. Уронил мешок, не видит. Опять подрались… Женщина с ребеночком, и недурна. Да, как же, так тебя и пропустят… Смотри, и конца нет. Девки русские, ей богу, девки! В колясках ведь как покойно уселись!
Опять волна общего любопытства, как и около церкви в Хамовниках, надвинула всех пленных к дороге, и Пьер благодаря своему росту через головы других увидал то, что так привлекло любопытство пленных. В трех колясках, замешавшихся между зарядными ящиками, ехали, тесно сидя друг на друге, разряженные, в ярких цветах, нарумяненные, что то кричащие пискливыми голосами женщины.
С той минуты как Пьер сознал появление таинственной силы, ничто не казалось ему странно или страшно: ни труп, вымазанный для забавы сажей, ни эти женщины, спешившие куда то, ни пожарища Москвы. Все, что видел теперь Пьер, не производило на него почти никакого впечатления – как будто душа его, готовясь к трудной борьбе, отказывалась принимать впечатления, которые могли ослабить ее.
Поезд женщин проехал. За ним тянулись опять телеги, солдаты, фуры, солдаты, палубы, кареты, солдаты, ящики, солдаты, изредка женщины.
Пьер не видал людей отдельно, а видел движение их.
Все эти люди, лошади как будто гнались какой то невидимою силою. Все они, в продолжение часа, во время которого их наблюдал Пьер, выплывали из разных улиц с одним и тем же желанием скорее пройти; все они одинаково, сталкиваясь с другими, начинали сердиться, драться; оскаливались белые зубы, хмурились брови, перебрасывались все одни и те же ругательства, и на всех лицах было одно и то же молодечески решительное и жестоко холодное выражение, которое поутру поразило Пьера при звуке барабана на лице капрала.
Уже перед вечером конвойный начальник собрал свою команду и с криком и спорами втеснился в обозы, и пленные, окруженные со всех сторон, вышли на Калужскую дорогу.
Шли очень скоро, не отдыхая, и остановились только, когда уже солнце стало садиться. Обозы надвинулись одни на других, и люди стали готовиться к ночлегу. Все казались сердиты и недовольны. Долго с разных сторон слышались ругательства, злобные крики и драки. Карета, ехавшая сзади конвойных, надвинулась на повозку конвойных и пробила ее дышлом. Несколько солдат с разных сторон сбежались к повозке; одни били по головам лошадей, запряженных в карете, сворачивая их, другие дрались между собой, и Пьер видел, что одного немца тяжело ранили тесаком в голову.
Казалось, все эти люди испытывали теперь, когда остановились посреди поля в холодных сумерках осеннего вечера, одно и то же чувство неприятного пробуждения от охватившей всех при выходе поспешности и стремительного куда то движения. Остановившись, все как будто поняли, что неизвестно еще, куда идут, и что на этом движении много будет тяжелого и трудного.
С пленными на этом привале конвойные обращались еще хуже, чем при выступлении. На этом привале в первый раз мясная пища пленных была выдана кониною.
От офицеров до последнего солдата было заметно в каждом как будто личное озлобление против каждого из пленных, так неожиданно заменившее прежде дружелюбные отношения.
Озлобление это еще более усилилось, когда при пересчитывании пленных оказалось, что во время суеты, выходя из Москвы, один русский солдат, притворявшийся больным от живота, – бежал. Пьер видел, как француз избил русского солдата за то, что тот отошел далеко от дороги, и слышал, как капитан, его приятель, выговаривал унтер офицеру за побег русского солдата и угрожал ему судом. На отговорку унтер офицера о том, что солдат был болен и не мог идти, офицер сказал, что велено пристреливать тех, кто будет отставать. Пьер чувствовал, что та роковая сила, которая смяла его во время казни и которая была незаметна во время плена, теперь опять овладела его существованием. Ему было страшно; но он чувствовал, как по мере усилий, которые делала роковая сила, чтобы раздавить его, в душе его вырастала и крепла независимая от нее сила жизни.
Пьер поужинал похлебкою из ржаной муки с лошадиным мясом и поговорил с товарищами.
Ни Пьер и никто из товарищей его не говорили ни о том, что они видели в Москве, ни о грубости обращения французов, ни о том распоряжении пристреливать, которое было объявлено им: все были, как бы в отпор ухудшающемуся положению, особенно оживлены и веселы. Говорили о личных воспоминаниях, о смешных сценах, виденных во время похода, и заминали разговоры о настоящем положении.
Солнце давно село. Яркие звезды зажглись кое где по небу; красное, подобное пожару, зарево встающего полного месяца разлилось по краю неба, и огромный красный шар удивительно колебался в сероватой мгле. Становилось светло. Вечер уже кончился, но ночь еще не начиналась. Пьер встал от своих новых товарищей и пошел между костров на другую сторону дороги, где, ему сказали, стояли пленные солдаты. Ему хотелось поговорить с ними. На дороге французский часовой остановил его и велел воротиться.
Пьер вернулся, но не к костру, к товарищам, а к отпряженной повозке, у которой никого не было. Он, поджав ноги и опустив голову, сел на холодную землю у колеса повозки и долго неподвижно сидел, думая. Прошло более часа. Никто не тревожил Пьера. Вдруг он захохотал своим толстым, добродушным смехом так громко, что с разных сторон с удивлением оглянулись люди на этот странный, очевидно, одинокий смех.
– Ха, ха, ха! – смеялся Пьер. И он проговорил вслух сам с собою: – Не пустил меня солдат. Поймали меня, заперли меня. В плену держат меня. Кого меня? Меня! Меня – мою бессмертную душу! Ха, ха, ха!.. Ха, ха, ха!.. – смеялся он с выступившими на глаза слезами.
Какой то человек встал и подошел посмотреть, о чем один смеется этот странный большой человек. Пьер перестал смеяться, встал, отошел подальше от любопытного и оглянулся вокруг себя.
Прежде громко шумевший треском костров и говором людей, огромный, нескончаемый бивак затихал; красные огни костров потухали и бледнели. Высоко в светлом небе стоял полный месяц. Леса и поля, невидные прежде вне расположения лагеря, открывались теперь вдали. И еще дальше этих лесов и полей виднелась светлая, колеблющаяся, зовущая в себя бесконечная даль. Пьер взглянул в небо, в глубь уходящих, играющих звезд. «И все это мое, и все это во мне, и все это я! – думал Пьер. – И все это они поймали и посадили в балаган, загороженный досками!» Он улыбнулся и пошел укладываться спать к своим товарищам.
В первых числах октября к Кутузову приезжал еще парламентер с письмом от Наполеона и предложением мира, обманчиво означенным из Москвы, тогда как Наполеон уже был недалеко впереди Кутузова, на старой Калужской дороге. Кутузов отвечал на это письмо так же, как на первое, присланное с Лористоном: он сказал, что о мире речи быть не может.
Вскоре после этого из партизанского отряда Дорохова, ходившего налево от Тарутина, получено донесение о том, что в Фоминском показались войска, что войска эти состоят из дивизии Брусье и что дивизия эта, отделенная от других войск, легко может быть истреблена. Солдаты и офицеры опять требовали деятельности. Штабные генералы, возбужденные воспоминанием о легкости победы под Тарутиным, настаивали у Кутузова об исполнении предложения Дорохова. Кутузов не считал нужным никакого наступления. Вышло среднее, то, что должно было совершиться; послан был в Фоминское небольшой отряд, который должен был атаковать Брусье.
По странной случайности это назначение – самое трудное и самое важное, как оказалось впоследствии, – получил Дохтуров; тот самый скромный, маленький Дохтуров, которого никто не описывал нам составляющим планы сражений, летающим перед полками, кидающим кресты на батареи, и т. п., которого считали и называли нерешительным и непроницательным, но тот самый Дохтуров, которого во время всех войн русских с французами, с Аустерлица и до тринадцатого года, мы находим начальствующим везде, где только положение трудно. В Аустерлице он остается последним у плотины Аугеста, собирая полки, спасая, что можно, когда все бежит и гибнет и ни одного генерала нет в ариергарде. Он, больной в лихорадке, идет в Смоленск с двадцатью тысячами защищать город против всей наполеоновской армии. В Смоленске, едва задремал он на Молоховских воротах, в пароксизме лихорадки, его будит канонада по Смоленску, и Смоленск держится целый день. В Бородинский день, когда убит Багратион и войска нашего левого фланга перебиты в пропорции 9 к 1 и вся сила французской артиллерии направлена туда, – посылается никто другой, а именно нерешительный и непроницательный Дохтуров, и Кутузов торопится поправить свою ошибку, когда он послал было туда другого. И маленький, тихенький Дохтуров едет туда, и Бородино – лучшая слава русского войска. И много героев описано нам в стихах и прозе, но о Дохтурове почти ни слова.
Опять Дохтурова посылают туда в Фоминское и оттуда в Малый Ярославец, в то место, где было последнее сражение с французами, и в то место, с которого, очевидно, уже начинается погибель французов, и опять много гениев и героев описывают нам в этот период кампании, но о Дохтурове ни слова, или очень мало, или сомнительно. Это то умолчание о Дохтурове очевиднее всего доказывает его достоинства.
Естественно, что для человека, не понимающего хода машины, при виде ее действия кажется, что важнейшая часть этой машины есть та щепка, которая случайно попала в нее и, мешая ее ходу, треплется в ней. Человек, не знающий устройства машины, не может понять того, что не эта портящая и мешающая делу щепка, а та маленькая передаточная шестерня, которая неслышно вертится, есть одна из существеннейших частей машины.
10 го октября, в тот самый день, как Дохтуров прошел половину дороги до Фоминского и остановился в деревне Аристове, приготавливаясь в точности исполнить отданное приказание, все французское войско, в своем судорожном движении дойдя до позиции Мюрата, как казалось, для того, чтобы дать сражение, вдруг без причины повернуло влево на новую Калужскую дорогу и стало входить в Фоминское, в котором прежде стоял один Брусье. У Дохтурова под командою в это время были, кроме Дорохова, два небольших отряда Фигнера и Сеславина.
Вечером 11 го октября Сеславин приехал в Аристово к начальству с пойманным пленным французским гвардейцем. Пленный говорил, что войска, вошедшие нынче в Фоминское, составляли авангард всей большой армии, что Наполеон был тут же, что армия вся уже пятый день вышла из Москвы. В тот же вечер дворовый человек, пришедший из Боровска, рассказал, как он видел вступление огромного войска в город. Казаки из отряда Дорохова доносили, что они видели французскую гвардию, шедшую по дороге к Боровску. Из всех этих известий стало очевидно, что там, где думали найти одну дивизию, теперь была вся армия французов, шедшая из Москвы по неожиданному направлению – по старой Калужской дороге. Дохтуров ничего не хотел предпринимать, так как ему не ясно было теперь, в чем состоит его обязанность. Ему велено было атаковать Фоминское. Но в Фоминском прежде был один Брусье, теперь была вся французская армия. Ермолов хотел поступить по своему усмотрению, но Дохтуров настаивал на том, что ему нужно иметь приказание от светлейшего. Решено было послать донесение в штаб.
Для этого избран толковый офицер, Болховитинов, который, кроме письменного донесения, должен был на словах рассказать все дело. В двенадцатом часу ночи Болховитинов, получив конверт и словесное приказание, поскакал, сопутствуемый казаком, с запасными лошадьми в главный штаб.
Ночь была темная, теплая, осенняя. Шел дождик уже четвертый день. Два раза переменив лошадей и в полтора часа проскакав тридцать верст по грязной вязкой дороге, Болховитинов во втором часу ночи был в Леташевке. Слезши у избы, на плетневом заборе которой была вывеска: «Главный штаб», и бросив лошадь, он вошел в темные сени.
– Дежурного генерала скорее! Очень важное! – проговорил он кому то, поднимавшемуся и сопевшему в темноте сеней.
– С вечера нездоровы очень были, третью ночь не спят, – заступнически прошептал денщицкий голос. – Уж вы капитана разбудите сначала.
– Очень важное, от генерала Дохтурова, – сказал Болховитинов, входя в ощупанную им растворенную дверь. Денщик прошел вперед его и стал будить кого то:
– Ваше благородие, ваше благородие – кульер.
– Что, что? от кого? – проговорил чей то сонный голос.
– От Дохтурова и от Алексея Петровича. Наполеон в Фоминском, – сказал Болховитинов, не видя в темноте того, кто спрашивал его, но по звуку голоса предполагая, что это был не Коновницын.
Разбуженный человек зевал и тянулся.
– Будить то мне его не хочется, – сказал он, ощупывая что то. – Больнёшенек! Может, так, слухи.
– Вот донесение, – сказал Болховитинов, – велено сейчас же передать дежурному генералу.
– Постойте, огня зажгу. Куда ты, проклятый, всегда засунешь? – обращаясь к денщику, сказал тянувшийся человек. Это был Щербинин, адъютант Коновницына. – Нашел, нашел, – прибавил он.
Денщик рубил огонь, Щербинин ощупывал подсвечник.
– Ах, мерзкие, – с отвращением сказал он.
При свете искр Болховитинов увидел молодое лицо Щербинина со свечой и в переднем углу еще спящего человека. Это был Коновницын.
Когда сначала синим и потом красным пламенем загорелись серники о трут, Щербинин зажег сальную свечку, с подсвечника которой побежали обгладывавшие ее прусаки, и осмотрел вестника. Болховитинов был весь в грязи и, рукавом обтираясь, размазывал себе лицо.
– Да кто доносит? – сказал Щербинин, взяв конверт.
– Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же.
– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.
– Ну, что такое? От кого? – неторопливо, но тотчас же спросил он, мигая от света. Слушая донесение офицера, Коновницын распечатал и прочел. Едва прочтя, он опустил ноги в шерстяных чулках на земляной пол и стал обуваться. Потом снял колпак и, причесав виски, надел фуражку.
– Ты скоро доехал? Пойдем к светлейшему.
Коновницын тотчас понял, что привезенное известие имело большую важность и что нельзя медлить. Хорошо ли, дурно ли это было, он не думал и не спрашивал себя. Его это не интересовало. На все дело войны он смотрел не умом, не рассуждением, а чем то другим. В душе его было глубокое, невысказанное убеждение, что все будет хорошо; но что этому верить не надо, и тем более не надо говорить этого, а надо делать только свое дело. И это свое дело он делал, отдавая ему все свои силы.
Петр Петрович Коновницын, так же как и Дохтуров, только как бы из приличия внесенный в список так называемых героев 12 го года – Барклаев, Раевских, Ермоловых, Платовых, Милорадовичей, так же как и Дохтуров, пользовался репутацией человека весьма ограниченных способностей и сведений, и, так же как и Дохтуров, Коновницын никогда не делал проектов сражений, но всегда находился там, где было труднее всего; спал всегда с раскрытой дверью с тех пор, как был назначен дежурным генералом, приказывая каждому посланному будить себя, всегда во время сраженья был под огнем, так что Кутузов упрекал его за то и боялся посылать, и был так же, как и Дохтуров, одной из тех незаметных шестерен, которые, не треща и не шумя, составляют самую существенную часть машины.
Выходя из избы в сырую, темную ночь, Коновницын нахмурился частью от головной усилившейся боли, частью от неприятной мысли, пришедшей ему в голову о том, как теперь взволнуется все это гнездо штабных, влиятельных людей при этом известии, в особенности Бенигсен, после Тарутина бывший на ножах с Кутузовым; как будут предлагать, спорить, приказывать, отменять. И это предчувствие неприятно ему было, хотя он и знал, что без этого нельзя.
Действительно, Толь, к которому он зашел сообщить новое известие, тотчас же стал излагать свои соображения генералу, жившему с ним, и Коновницын, молча и устало слушавший, напомнил ему, что надо идти к светлейшему.
Кутузов, как и все старые люди, мало спал по ночам. Он днем часто неожиданно задремывал; но ночью он, не раздеваясь, лежа на своей постели, большею частию не спал и думал.
Так он лежал и теперь на своей кровати, облокотив тяжелую, большую изуродованную голову на пухлую руку, и думал, открытым одним глазом присматриваясь к темноте.
С тех пор как Бенигсен, переписывавшийся с государем и имевший более всех силы в штабе, избегал его, Кутузов был спокойнее в том отношении, что его с войсками не заставят опять участвовать в бесполезных наступательных действиях. Урок Тарутинского сражения и кануна его, болезненно памятный Кутузову, тоже должен был подействовать, думал он.
«Они должны понять, что мы только можем проиграть, действуя наступательно. Терпение и время, вот мои воины богатыри!» – думал Кутузов. Он знал, что не надо срывать яблоко, пока оно зелено. Оно само упадет, когда будет зрело, а сорвешь зелено, испортишь яблоко и дерево, и сам оскомину набьешь. Он, как опытный охотник, знал, что зверь ранен, ранен так, как только могла ранить вся русская сила, но смертельно или нет, это был еще не разъясненный вопрос. Теперь, по присылкам Лористона и Бертелеми и по донесениям партизанов, Кутузов почти знал, что он ранен смертельно. Но нужны были еще доказательства, надо было ждать.
«Им хочется бежать посмотреть, как они его убили. Подождите, увидите. Все маневры, все наступления! – думал он. – К чему? Все отличиться. Точно что то веселое есть в том, чтобы драться. Они точно дети, от которых не добьешься толку, как было дело, оттого что все хотят доказать, как они умеют драться. Да не в том теперь дело.
И какие искусные маневры предлагают мне все эти! Им кажется, что, когда они выдумали две три случайности (он вспомнил об общем плане из Петербурга), они выдумали их все. А им всем нет числа!»
Неразрешенный вопрос о том, смертельна или не смертельна ли была рана, нанесенная в Бородине, уже целый месяц висел над головой Кутузова. С одной стороны, французы заняли Москву. С другой стороны, несомненно всем существом своим Кутузов чувствовал, что тот страшный удар, в котором он вместе со всеми русскими людьми напряг все свои силы, должен был быть смертелен. Но во всяком случае нужны были доказательства, и он ждал их уже месяц, и чем дальше проходило время, тем нетерпеливее он становился. Лежа на своей постели в свои бессонные ночи, он делал то самое, что делала эта молодежь генералов, то самое, за что он упрекал их. Он придумывал все возможные случайности, в которых выразится эта верная, уже свершившаяся погибель Наполеона. Он придумывал эти случайности так же, как и молодежь, но только с той разницей, что он ничего не основывал на этих предположениях и что он видел их не две и три, а тысячи. Чем дальше он думал, тем больше их представлялось. Он придумывал всякого рода движения наполеоновской армии, всей или частей ее – к Петербургу, на него, в обход его, придумывал (чего он больше всего боялся) и ту случайность, что Наполеон станет бороться против него его же оружием, что он останется в Москве, выжидая его. Кутузов придумывал даже движение наполеоновской армии назад на Медынь и Юхнов, но одного, чего он не мог предвидеть, это того, что совершилось, того безумного, судорожного метания войска Наполеона в продолжение первых одиннадцати дней его выступления из Москвы, – метания, которое сделало возможным то, о чем все таки не смел еще тогда думать Кутузов: совершенное истребление французов. Донесения Дорохова о дивизии Брусье, известия от партизанов о бедствиях армии Наполеона, слухи о сборах к выступлению из Москвы – все подтверждало предположение, что французская армия разбита и сбирается бежать; но это были только предположения, казавшиеся важными для молодежи, но не для Кутузова. Он с своей шестидесятилетней опытностью знал, какой вес надо приписывать слухам, знал, как способны люди, желающие чего нибудь, группировать все известия так, что они как будто подтверждают желаемое, и знал, как в этом случае охотно упускают все противоречащее. И чем больше желал этого Кутузов, тем меньше он позволял себе этому верить. Вопрос этот занимал все его душевные силы. Все остальное было для него только привычным исполнением жизни. Таким привычным исполнением и подчинением жизни были его разговоры с штабными, письма к m me Stael, которые он писал из Тарутина, чтение романов, раздачи наград, переписка с Петербургом и т. п. Но погибель французов, предвиденная им одним, было его душевное, единственное желание.
В ночь 11 го октября он лежал, облокотившись на руку, и думал об этом.
В соседней комнате зашевелилось, и послышались шаги Толя, Коновницына и Болховитинова.
– Эй, кто там? Войдите, войди! Что новенького? – окликнул их фельдмаршал.
Пока лакей зажигал свечу, Толь рассказывал содержание известий.
– Кто привез? – спросил Кутузов с лицом, поразившим Толя, когда загорелась свеча, своей холодной строгостью.
– Не может быть сомнения, ваша светлость.
– Позови, позови его сюда!
Кутузов сидел, спустив одну ногу с кровати и навалившись большим животом на другую, согнутую ногу. Он щурил свой зрячий глаз, чтобы лучше рассмотреть посланного, как будто в его чертах он хотел прочесть то, что занимало его.
– Скажи, скажи, дружок, – сказал он Болховитинову своим тихим, старческим голосом, закрывая распахнувшуюся на груди рубашку. – Подойди, подойди поближе. Какие ты привез мне весточки? А? Наполеон из Москвы ушел? Воистину так? А?
Болховитинов подробно доносил сначала все то, что ему было приказано.
– Говори, говори скорее, не томи душу, – перебил его Кутузов.
Болховитинов рассказал все и замолчал, ожидая приказания. Толь начал было говорить что то, но Кутузов перебил его. Он хотел сказать что то, но вдруг лицо его сщурилось, сморщилось; он, махнув рукой на Толя, повернулся в противную сторону, к красному углу избы, черневшему от образов.
– Господи, создатель мой! Внял ты молитве нашей… – дрожащим голосом сказал он, сложив руки. – Спасена Россия. Благодарю тебя, господи! – И он заплакал.
Со времени этого известия и до конца кампании вся деятельность Кутузова заключается только в том, чтобы властью, хитростью, просьбами удерживать свои войска от бесполезных наступлений, маневров и столкновений с гибнущим врагом. Дохтуров идет к Малоярославцу, но Кутузов медлит со всей армией и отдает приказания об очищении Калуги, отступление за которую представляется ему весьма возможным.
Кутузов везде отступает, но неприятель, не дожидаясь его отступления, бежит назад, в противную сторону.
Историки Наполеона описывают нам искусный маневр его на Тарутино и Малоярославец и делают предположения о том, что бы было, если бы Наполеон успел проникнуть в богатые полуденные губернии.
Но не говоря о том, что ничто не мешало Наполеону идти в эти полуденные губернии (так как русская армия давала ему дорогу), историки забывают то, что армия Наполеона не могла быть спасена ничем, потому что она в самой себе несла уже тогда неизбежные условия гибели. Почему эта армия, нашедшая обильное продовольствие в Москве и не могшая удержать его, а стоптавшая его под ногами, эта армия, которая, придя в Смоленск, не разбирала продовольствия, а грабила его, почему эта армия могла бы поправиться в Калужской губернии, населенной теми же русскими, как и в Москве, и с тем же свойством огня сжигать то, что зажигают?
Армия не могла нигде поправиться. Она, с Бородинского сражения и грабежа Москвы, несла в себе уже как бы химические условия разложения.
Люди этой бывшей армии бежали с своими предводителями сами не зная куда, желая (Наполеон и каждый солдат) только одного: выпутаться лично как можно скорее из того безвыходного положения, которое, хотя и неясно, они все сознавали.
Только поэтому, на совете в Малоярославце, когда, притворяясь, что они, генералы, совещаются, подавая разные мнения, последнее мнение простодушного солдата Мутона, сказавшего то, что все думали, что надо только уйти как можно скорее, закрыло все рты, и никто, даже Наполеон, не мог сказать ничего против этой всеми сознаваемой истины.
Но хотя все и знали, что надо было уйти, оставался еще стыд сознания того, что надо бежать. И нужен был внешний толчок, который победил бы этот стыд. И толчок этот явился в нужное время. Это было так называемое у французов le Hourra de l'Empereur [императорское ура].
На другой день после совета Наполеон, рано утром, притворяясь, что хочет осматривать войска и поле прошедшего и будущего сражения, с свитой маршалов и конвоя ехал по середине линии расположения войск. Казаки, шнырявшие около добычи, наткнулись на самого императора и чуть чуть не поймали его. Ежели казаки не поймали в этот раз Наполеона, то спасло его то же, что губило французов: добыча, на которую и в Тарутине и здесь, оставляя людей, бросались казаки. Они, не обращая внимания на Наполеона, бросились на добычу, и Наполеон успел уйти.
Когда вот вот les enfants du Don [сыны Дона] могли поймать самого императора в середине его армии, ясно было, что нечего больше делать, как только бежать как можно скорее по ближайшей знакомой дороге. Наполеон, с своим сорокалетним брюшком, не чувствуя в себе уже прежней поворотливости и смелости, понял этот намек. И под влиянием страха, которого он набрался от казаков, тотчас же согласился с Мутоном и отдал, как говорят историки, приказание об отступлении назад на Смоленскую дорогу.
То, что Наполеон согласился с Мутоном и что войска пошли назад, не доказывает того, что он приказал это, но что силы, действовавшие на всю армию, в смысле направления ее по Можайской дороге, одновременно действовали и на Наполеона.
Когда человек находится в движении, он всегда придумывает себе цель этого движения. Для того чтобы идти тысячу верст, человеку необходимо думать, что что то хорошее есть за этими тысячью верст. Нужно представление об обетованной земле для того, чтобы иметь силы двигаться.
Обетованная земля при наступлении французов была Москва, при отступлении была родина. Но родина была слишком далеко, и для человека, идущего тысячу верст, непременно нужно сказать себе, забыв о конечной цели: «Нынче я приду за сорок верст на место отдыха и ночлега», и в первый переход это место отдыха заслоняет конечную цель и сосредоточивает на себе все желанья и надежды. Те стремления, которые выражаются в отдельном человеке, всегда увеличиваются в толпе.
Для французов, пошедших назад по старой Смоленской дороге, конечная цель родины была слишком отдалена, и ближайшая цель, та, к которой, в огромной пропорции усиливаясь в толпе, стремились все желанья и надежды, – была Смоленск. Не потому, чтобы люди знала, что в Смоленске было много провианту и свежих войск, не потому, чтобы им говорили это (напротив, высшие чины армии и сам Наполеон знали, что там мало провианта), но потому, что это одно могло им дать силу двигаться и переносить настоящие лишения. Они, и те, которые знали, и те, которые не знали, одинаково обманывая себя, как к обетованной земле, стремились к Смоленску.
Выйдя на большую дорогу, французы с поразительной энергией, с быстротою неслыханной побежали к своей выдуманной цели. Кроме этой причины общего стремления, связывавшей в одно целое толпы французов и придававшей им некоторую энергию, была еще другая причина, связывавшая их. Причина эта состояла в их количестве. Сама огромная масса их, как в физическом законе притяжения, притягивала к себе отдельные атомы людей. Они двигались своей стотысячной массой как целым государством.
