Эпоха двенадцати шыкуанов
Восстание 12 шыкуанов[1] (вьетн. Loạn thập nhị Sứ Quân, тьы-ном 亂十二使君, Лоан тхап ни шы куан) — гражданская война, продолжавшаяся с 966 по 968 год после смерти короля Нго Куиена, главы Династии Нго.
Содержание
История
Согласно летописи Дай вьет шы лыок (вьетн. Đại Việt sử lược), Нго Куиен (вьетн. Ngô Quyền) стал королём Дайвьета после победы над китайской династией Хань в 939 году. Он провозгласил независимость страны от Китая. После смерти Нго Куиена в 944, его шурин Зыонг Там Кха (вьетн. Dương Tam Kha) нарушил завещание Куиена, который просил Там Кха править при его малолетнем сыне Нго Сыонг Нгапе (вьетн. Ngô Xương Ngập). Там Кха узурпировал трон и провозгласил себя королём. Сыонг Нгап бежал, а его младший брат Нго Сыонг Ван (вьетн. Ngô Xương Văn) был усыновлён Там Кха.
Так как Там Кха не был легитимным правителем, многие удельные князья восстали в борьбе за власть. Там Кха отправил войско во главе с Сыонг Ваном усмирять восстание, но тот вместо этого развернул войско и сместил Там Кха в 950 году. Однако он не убил приёмного отца, а лишь сослал того, назначив властителем отдалённой провинции. Мыонг Ван был коронован под именем Нам Тан Выонг (вьетн. Nam Tấn Vương), а после вступления на трон он послал гонцов искать старшего брата. Сыонг Нгап вернулся ко двору и был коронован как Тхьен Шать Выонг (вьетн. Thiên Sách Vương), вместе с братом они властвовали на протяжении года, а затем Сыонг Нгап умер от болезни.
Хотя наследники династии вернулись на трон, бунты продолжались. Нго Сыонг Ван был убит, усмиряя Бохайкхау (вьетн. Bố Hải Khẩu, ныне Тхайбинь). Принц Нго Сыонг Си (вьетн. Ngô Xưong Xí), сын Сыонг Вана, унаследовал трон, но не смог его удержать. Он бежал в Бинькьеу и стал им править. Так как династия Нго прекратила существование, страна разделилась на 12 враждующих регионов, каждый из которых пытался получить контроль над всей территорией.
Динь Бо Линь (вьетн. Đinh Bộ Lĩnh), приёмный сын князя Чан Лама (вьетн. Trần Lãm), который управлял Бохайкхау, сумел победить остальных 11 князей и взошёл на трон, провозгласив себя императором Динь Тьен Хоанг Де (вьетн. Đinh Tiên Hòang Đế) и основав династию Динь. Он переименовал страну в Дайковьет и переместил столицу в Хоалы (современный Ниньбинь).
Динь Бо Линь
Начав как независимый правитель, Динь Бо Линь позже присоединился к Чан Ламу, став его генералом. Считая Бо Линя более талантливым, Чан Лам ушёл на пенсию, передав ему власть. Бо Линь захватил город Хоалы, который позже стал столицей.
Фам Бать Хо присоединился к Бо Линю, Нго Сыонг Си и Нго Нят Кань сдались, армии Нгуен Кхоана и Ли Кхюэ рассеялись. Остальные шыкуаны были убиты войсками Бо Линя, который после окончательной победы стал известен как Ван Тханг Выонг (вьетн. Vạn Thắng Vương, тьы-ном 万胜王, король десяти тысяч битв).
12 шыкуанов
| Личное имя | Тронное имя | Владения | Пост при Нго |
|---|---|---|---|
| Нго Сыонг Си (вьетн. Ngô Xương Xí, тьы-ном 吳昌熾) | — | Бинькьеу (вьетн. Bình Kiều, Хынгйен). | знать |
| До Кань Тхак (вьетн. Đỗ Cảnh Thạc, тьы-ном 杜景碩) | Duke Đỗ Cảnh | Додонгзянг (вьетн. Đỗ Động Giang, Ханой) | чиновник |
| Чан Лам (вьетн. Trần Lãm, тьы-ном 陳覽) | Duke Trần Minh | Бохайкхау (вьетн. Bố Hải Khấu, Тхайбинь) | |
| Кьеу Конг Хан (вьетн. Kiều Công Hãn, тьы-ном 矯公罕) | Kiều Tam Chế | Фонгчау (вьетн. Phong Châu, Футхо) | чиновник |
| Нгуен Кхоан (вьетн. Nguyễn Khoan, тьы-ном 阮寬) | Nguyễn Thái Bình | Тамдай (вьетн. Tam Đái, Виньфук) | |
| Нго Нят Кхань (вьетн. Ngô Nhật Khánh, тьы-ном 吳日慶) | Duke Ngô Lãm | Дыонглам (вьетн. Đường Lâm, Ханой) | знать |
| Ли Кхюе (вьетн. Lý Khuê, тьы-ном 李奎) | Lý Lãng | Шьеулоай (вьетн. Siêu Loại, Бакнинь) | |
| Нгуен Тху Тьеп (вьетн. Nguyễn Thủ Tiệp, тьы-ном 阮守捷) | Duke Nguyễn Lệnh | Тьензу (вьетн. Tiên Du, Бакнинь) | |
| Ла Дыонг (вьетн. Lã Đường, тьы-ном 呂唐) | Duke Lã Tá | Тезянг (вьетн. Tế Giang, Хынгйен) | |
| Нгуен Шьеу (вьетн. Nguyễn Siêu, тьы-ном 阮超) | Duke Nguyễn Hữu | Тайфульет (вьетн. Tây Phù Liệt, часть Ханоя) | |
| Кьеу Тхуан (вьетн. Kiều Thuận, тьы-ном 矯順) | Duke Kiều Lệnh | Хойхо (вьетн. Hồi Hồ, южная часть Ханоя) | |
| Фам Бать Хо (вьетн. Phạm Bạch Hổ, тьы-ном 範白虎) | Phạm Phòng Át | Дангтяу (вьетн. Đằng Châu, Хынгйен) | чиновник |
Напишите отзыв о статье "Эпоха двенадцати шыкуанов"
Примечания
- ↑ Полное собрание исторических записок Дайвьета. Том 1. М. Восточная литература. 2002
Отрывок, характеризующий Эпоха двенадцати шыкуанов
[Из 400000 человек, которые перешли Вислу, половина была австрийцы, пруссаки, саксонцы, поляки, баварцы, виртембергцы, мекленбургцы, испанцы, итальянцы и неаполитанцы. Императорская армия, собственно сказать, была на треть составлена из голландцев, бельгийцев, жителей берегов Рейна, пьемонтцев, швейцарцев, женевцев, тосканцев, римлян, жителей 32 й военной дивизии, Бремена, Гамбурга и т.д.; в ней едва ли было 140000 человек, говорящих по французски. Русская экспедиция стоила собственно Франции менее 50000 человек; русская армия в отступлении из Вильны в Москву в различных сражениях потеряла в четыре раза более, чем французская армия; пожар Москвы стоил жизни 100000 русских, умерших от холода и нищеты в лесах; наконец во время своего перехода от Москвы к Одеру русская армия тоже пострадала от суровости времени года; по приходе в Вильну она состояла только из 50000 людей, а в Калише менее 18000.]Он воображал себе, что по его воле произошла война с Россией, и ужас совершившегося не поражал его душу. Он смело принимал на себя всю ответственность события, и его помраченный ум видел оправдание в том, что в числе сотен тысяч погибших людей было меньше французов, чем гессенцев и баварцев.
Несколько десятков тысяч человек лежало мертвыми в разных положениях и мундирах на полях и лугах, принадлежавших господам Давыдовым и казенным крестьянам, на тех полях и лугах, на которых сотни лет одновременно сбирали урожаи и пасли скот крестьяне деревень Бородина, Горок, Шевардина и Семеновского. На перевязочных пунктах на десятину места трава и земля были пропитаны кровью. Толпы раненых и нераненых разных команд людей, с испуганными лицами, с одной стороны брели назад к Можайску, с другой стороны – назад к Валуеву. Другие толпы, измученные и голодные, ведомые начальниками, шли вперед. Третьи стояли на местах и продолжали стрелять.
Над всем полем, прежде столь весело красивым, с его блестками штыков и дымами в утреннем солнце, стояла теперь мгла сырости и дыма и пахло странной кислотой селитры и крови. Собрались тучки, и стал накрапывать дождик на убитых, на раненых, на испуганных, и на изнуренных, и на сомневающихся людей. Как будто он говорил: «Довольно, довольно, люди. Перестаньте… Опомнитесь. Что вы делаете?»
Измученным, без пищи и без отдыха, людям той и другой стороны начинало одинаково приходить сомнение о том, следует ли им еще истреблять друг друга, и на всех лицах было заметно колебанье, и в каждой душе одинаково поднимался вопрос: «Зачем, для кого мне убивать и быть убитому? Убивайте, кого хотите, делайте, что хотите, а я не хочу больше!» Мысль эта к вечеру одинаково созрела в душе каждого. Всякую минуту могли все эти люди ужаснуться того, что они делали, бросить всо и побежать куда попало.
Но хотя уже к концу сражения люди чувствовали весь ужас своего поступка, хотя они и рады бы были перестать, какая то непонятная, таинственная сила еще продолжала руководить ими, и, запотелые, в порохе и крови, оставшиеся по одному на три, артиллеристы, хотя и спотыкаясь и задыхаясь от усталости, приносили заряды, заряжали, наводили, прикладывали фитили; и ядра так же быстро и жестоко перелетали с обеих сторон и расплюскивали человеческое тело, и продолжало совершаться то страшное дело, которое совершается не по воле людей, а по воле того, кто руководит людьми и мирами.
Тот, кто посмотрел бы на расстроенные зады русской армии, сказал бы, что французам стоит сделать еще одно маленькое усилие, и русская армия исчезнет; и тот, кто посмотрел бы на зады французов, сказал бы, что русским стоит сделать еще одно маленькое усилие, и французы погибнут. Но ни французы, ни русские не делали этого усилия, и пламя сражения медленно догорало.
Русские не делали этого усилия, потому что не они атаковали французов. В начале сражения они только стояли по дороге в Москву, загораживая ее, и точно так же они продолжали стоять при конце сражения, как они стояли при начале его. Но ежели бы даже цель русских состояла бы в том, чтобы сбить французов, они не могли сделать это последнее усилие, потому что все войска русских были разбиты, не было ни одной части войск, не пострадавшей в сражении, и русские, оставаясь на своих местах, потеряли половину своего войска.
