Эплтон, Эдуард Виктор

Эдуард Виктор Эплтон
англ. Sir Edward Victor Appleton
Дата рождения:	6 сентября 1892(1892-09-06)
Место рождения:	Брадфорд, Уэст-Йоркшир, Англия, Великобритания
Дата смерти:	21 апреля 1965(1965-04-21) (72 года)
Место смерти:	Эдинбург, Шотландия, Великобритания
Страна:	Великобритания Великобритания
Научная сфера:	физика
Альма-матер:	Кембриджский университет
Научный руководитель:	Дж. Дж. Томсон Э. Резерфорд
Награды и премии:	Премия Морриса Либманна (1929) Медаль Хьюза (1933) Бейкеровская лекция (1937) Медаль и премия Гутри (1942) Кельвиновская лекция (1945) Медаль Фарадея (1946) Нобелевская премия по физике (1947) Королевская медаль (1950) Медаль Альберта (Королевское общество искусств) (1950) Медаль почёта IEEE (1962)

Сэр Эдуард Виктор Эплтон (англ. Sir Edward Victor Appleton; 6 сентября 1892 — 21 апреля 1965) — английский физик, лауреат Нобелевской премии по физике 1947 года «за исследования физики верхних слоёв атмосферы, в особенности за открытие так называемого слоя Эплтона».

Биография

Эплтон родился в Брадфорде, Уэст-Йоркшир, образование получил Грамматической школе Хэнсона. В возрасте 18 лет стал лауреатом стипендии в колледже Святого Иоанна в Кембридже, который окончил со учёной степенью в области естественных наук.

Во время Первой мировой войны он присоединился к западному конному полку, а затем был переведён в королевские инженеры. После возвращения со службы, в 1920 году, Эпплтон стал помощником демонстратора по экспериментальной физике в Кавендишской лаборатории. Он занимал должности профессора физики Королевского колледжа в Лондоне (1924—1936) и профессора натурфилософии в Кембриджском университете (1936—1939). С 1939 по 1949 год был секретарём Департамента научных и промышленных исследований. В 1941 году пожалован в рыцари. В 1947 году получил Нобелевскую премию по физике за вклад в изучение ионосферы, что привело к развитию радиолокации.

С 1949 года до своей смерти в 1965 году он был главой (вице-канцлер) Эдинбургского университета. В 1956 году был приглашён на «Би-би-си» для участия в ежегодных лекциях. В серии из шести радиопередач, под названием «Наука и нация», Эплтон освятил многие аспекты научной деятельности Великобритании того времени.

Награды и признание

• Премия Морриса Либманна (1929)
• Медаль Хьюза (1933)
• Бейкеровская лекция (1937)
• Медаль и премия Гутри (1942)
• Кельвиновская лекция (1945)
• Медаль Фарадея (1946)
• Нобелевская премия по физике (1947)
• Королевская медаль (1950)
• Медаль Альберта (Королевское общество искусств) (1950)
• Медаль почёта IEEE (1962)
• Орден Бани
• Орден Британской империи.

В его честь были названы:

• Лаборатория Резерфорда — Эплтона
• Медаль и премия Эплтона
• Лунный кратер Эплтон
• Академия Эплтон
• Башня Эплтон

См. также

• Слой Эплтона

Литература

• Храмов Ю. А. Эпплтон Эдвард (Appleton Edward Victor) // Физики: Биографический справочник / Под ред. А. И. Ахиезера. — Изд. 2-е, испр. и дополн. — М.: Наука, 1983. — С. 311. — 400 с. — 200 000 экз. (в пер.)

Ссылки

• [nobelprize.org/nobel_prizes/physics/laureates/1947/ Информация с сайта Нобелевского комитета]  (англ.)
• [n-t.ru/nl/fz/appleton.htm Биография сэра Эдуарда Эплтона]] на сайте электронной библиотеки «Наука и техника»

Отрывок, характеризующий Эплтон, Эдуард Виктор

– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.
Ужин кончался, и Пьер, сначала отказывавшийся от рассказа о своем плене, понемногу вовлекся в этот рассказ.
– Но ведь правда, что вы остались, чтоб убить Наполеона? – спросила его Наташа, слегка улыбаясь. – Я тогда догадалась, когда мы вас встретили у Сухаревой башни; помните?
Пьер признался, что это была правда, и с этого вопроса, понемногу руководимый вопросами княжны Марьи и в особенности Наташи, вовлекся в подробный рассказ о своих похождениях.
Сначала он рассказывал с тем насмешливым, кротким взглядом, который он имел теперь на людей и в особенности на самого себя; но потом, когда он дошел до рассказа об ужасах и страданиях, которые он видел, он, сам того не замечая, увлекся и стал говорить с сдержанным волнением человека, в воспоминании переживающего сильные впечатления.
Княжна Марья с кроткой улыбкой смотрела то на Пьера, то на Наташу. Она во всем этом рассказе видела только Пьера и его доброту. Наташа, облокотившись на руку, с постоянно изменяющимся, вместе с рассказом, выражением лица, следила, ни на минуту не отрываясь, за Пьером, видимо, переживая с ним вместе то, что он рассказывал. Не только ее взгляд, но восклицания и короткие вопросы, которые она делала, показывали Пьеру, что из того, что он рассказывал, она понимала именно то, что он хотел передать. Видно было, что она понимала не только то, что он рассказывал, но и то, что он хотел бы и не мог выразить словами. Про эпизод свой с ребенком и женщиной, за защиту которых он был взят, Пьер рассказал таким образом: