Эпп, Франц Ксавер фон

Франц Ксавер фон Эпп<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Имперский наместник Баварии
10 апреля 1933 — май 1945
Имперский комиссар Баварии
9 марта 1933 — май 1945
Рейхсляйтер
3 августа 1933 – апрель 1945
Рождение:	16 октября 1868(1868-10-16) Мюнхен
Смерть:	31 декабря 1946(1946-12-31) (78 лет) Мюнхен
Место погребения:	Вальдфридхоф
Награды:

Франц Ксавер риттер фон Эпп (нем. Franz Xaver Ritter von Epp; 16 октября 1868, Мюнхен — 31 декабря 1946, там же) — германский военачальник, генерал пехоты (21 июля 1935), рейхсляйтер НСДАП (3 августа 1933), обергруппенфюрер НСКК (1 июля 1932), обергруппенфюрер СА (1 января 1933).

Семья

Франц Ксавер фон Эпп был старшим из троих детей художника-католика Рудольфа Эппа и его жены Катарины (умерла в 1912). У него были две младшие сестры — Хелена и Августа. Учился в народной школе, а затем в гимназии в Мюнхене, где получил аттестат зрелости.

Военная служба

Чины

• С 9 марта 1888 — портупей-фенрих (прапорщик).
• С 30 октября 1889 — второй лейтенант.
• С 13 октября 1896 — первый лейтенант.
• С 11 июля 1907 — гауптман (капитан).
• С 30 октября 1909 — майор.
• С 30 ноября 1914 — оберст-лейтенант (подполковник).
• С 14 декабря 1917 — оберст (полковник).
• С 2 октября 1921 — генерал-майор.
• С 31 октября 1923 — генерал-лейтенант.
• С 21 июля 1935 — генерал пехоты.

Баварский офицер

С 16 августа 1887 служил в 9-м баварском пехотном полку (поступил на службу добровольно). С 1896 служил в 19-м баварском пехотном полку. В 1896—1899 учился в Баварской военной академии, завершил обучение без причисления к Генеральному штабу. В 1900—1901 добровольно служил в Восточноазиатском пехотном полку во время военной экспедиции в Китай. Прибыл в страну, когда восстание ихэтуаней уже было практически подавлено, но принял участие в бою при Njang-tse-Kuan. Служил в Китае до 17 августа 1901 года, затем вернулся на службу в 19-й пехотный баварский полк. С 11 декабря 1901 был адъютантом 5-й баварской пехотной бригады.

С 2 февраля 1904 служил в имперской охранной группе в немецкой Юго-Западной Африке, с 11 июля 1904 был командиром роты в 1-м пехотном полку, входившем в её состав. Участвовал в подавлении восстания гереро. В 1906 вернулся в Баварию, где был командиром роты в баварском королевском пехотном лейб-полку (с 14 декабря 1906). С 16 октября 1908 — адъютант в штабе 3-й баварской дивизии, расквартированной в Ландау. С 22 июня 1912 — командир второго батальона в баварском королевском пехотном лейб-полку, с которым вступил в Первую мировую войну.

Участие в Первой мировой войне

С 19 августа 1914 командовал лейб-полком. Служил на Западном фронте, отличился в бою при Саарбурге, был награждён Железным крестом. 26 декабря 1914 года утверждён в должности командира полка. С середины 1915 во главе полка служил в Южном Тироле, затем в Сербии и в районе греческой границы. В 1916 году полк был переброшен во Францию, где участвовал в битве под Верденом, за отличие фон Эпп был награждён баварским королевским военным орденом Максимилиана Иосифа с присвоением личного (не передававшегося по наследству) дворянского титула «риттер». Осенью 1916 принимал участие в битве при Германнштадте.

17 апреля 1917 года был назначен командующим 1-й баварской егерской бригадой. В 1917 был вновь назначен на службу в Румынию, затем короткое время служил на Западном фронте, а уже осенью — в венецианских Альпах. В 1918 участвовал в немецком весеннем наступлении на Западе, отличился в битве при Кеммеле, за штурм Кеммельберга был награждён 29 мая 1918 высшим орденом — Pour le Mérite («За заслуги»). С 15 октября по 18 ноября 1918 вновь был командиром своего полка, а должность командующего бригадой занимал до 8 февраля 1919.

Командир баварского фрайкора

В начале 1919 риттер фон Эпп по распоряжению военного министра Густава Носке начал формирование баварского добровольческого корпуса (фрайкора) для пограничной охраны «Восток». Фрайкор был создан в тюрингском городе Ордруф, так как баварское социал-демократическое правительство Курта Эйснера запретило формировать корпус на подконтрольной ему территории. После провозглашения леворадикальными силами Баварской советской республики фрайкор фон Эппа вместе с другими военизированными «белыми» отрядами в апреле-мае 1919 участвовал в походе на Мюнхен, завершившемся кровопролитным взятием города и расстрелом арестованных лидеров крайне левых. Среди погибших при штурме города были и члены католического рабочего союза, которые не участвовали в создании Баварской советской республики.

Служба в рейхсвере

Затем фрайкор фон Эппа был принят в состав рейхсвера (армии Веймарской республики), став основой 21-й баварской охранной бригады, командиром которой стал фон Эпп. Также ему были подчинены городская полиция Мюнхена, пожарные команды и техническая аварийная помощь (военизированные инженерные формирования, подчинённые техническому центру в составе военного министерства). Во время «капповского путча» в 1920 фон Эпп вместе с другими ультраправыми баварскими лидерам — руководителем пожарных команд Георгом Эшерихом и начальником мюнхенской полиции Эрнстом Пенером — настоял на отставке социал-демократического правительства Хоффманна и назначении правого гражданского правительства Густава фон Кара. В апреле 1920 баварский фрайкор фон Эппа участвовал в боевых действиях против Красной армии Рура.

1 октября 1920 полковник фон Эпп был назначен командующим пехотными войсками 7-го военного округа рейхсвера (Мюнхен). Начальником его штаба был гауптман Эрнст Рём, который познакомил фон Эппа с Адольфом Гитлером. Многие баварские нацисты (такие как Ганс Франк, Рудольф Хёсс, братья Грегор и Отто Штрассеры) ранее служили во фрайкоре фон Эппа. В 1921 фон Эпп по предложению Рёма выделил 60 тысяч марок на приобретение центрального органа НСДАП Völkischer Beobachter. Связи с ультправыми политическими силами привели к тому, что правительство Веймарской республики приняло решение об увольнении фон Эппа из рейхсвера, но он сам подал в отставку. С 31 октября 1923 находился в отставке, сохранив право ношения военной формы и получив звание генерал-лейтенанта.

По отношению к пивному путчу Гитлера—Людендорфа фон Эпп не занял однозначной позиции, хотя и был посредником между своим бывшим подчинённым Рёмом, захватившим во главе отряда нацистов штаб сухопутных войск в Мюнхене, и рейхсвером.

Национал-социалист

В 1927 фон Эпп вступил в Баварскую народную партию, но уже в следующем году покинул её, и 1 мая 1928 вступил в НСДАП. Был сторонником ревизии Версальского мирного договора и восстановления военной мощи Германии, а также антисемитом — всё это полностью соответствовало программе нацистов. Кроме того, фон Эпп, не имевший собственной семьи, нашёл в партии замену армии, которая ранее играла основную роль в его жизни. В свою очередь, для НСДАП вступление в партию известного военачальника должно было повысить её популярность в среде консервативной буржуазии и армии. С мая 1928 фон Эпп был депутатом рейхстага от НСДАП (от Верхней Баварии — Швабии), в котором выступал на тему перевооружения Германии. В 1932 был наблюдателем от НСДАП на Женевской конференции по разоружению, радикальным критиком которой он являлся.

Имперский наместник Баварии

9 марта 1933 фон Эпп по приказу Гитлера распустил правительство Баварии и занял должность рейхскомиссара Баварии. Назначил комиссаром в министерстве внутренних дел Баварии нацистского гауляйтера Адольфа Вагнера и начальником мюнхенской полиции Генриха Гиммлера. С 10 апреля 1933 по 30 апреля 1945 фон Эпп являлся имперским наместником Баварии. С 3 августа 1933 по 5 мая 1934 был руководителем Военно-политического управления НСДАП. С 5 мая 1934 возглавлял вновь созданное Колониально-политическое управление НСДАП. С мая 1936 также был главой Имперского колониального союза.

Имя фон Эппа как героя Первой мировой войны и видного нацистского лидера было окружено в Третьем рейхе подчёркнутым уважением. Он был повышен в чине до генерала пехоты, ещё до прихода нацистов к власти был произведён в обергруппенфюреры СА и НСКК (Национал-социалистического автокорпуса). В 1934 страстный охотник фон Эпп стал баварским земельным егермейстером. 16 октября 1938 в честь 70-летия его имя было присвоено 61-му пехотному полку 7-й баварской пехотной дивизии. Кроме того, его именем была названа казарма в Гармише (в 1945 в рамках денацификации переименована в артиллерийскую казарму).

Однако реальное влияние фон Эппа было невелико — в отличие от других региональных лидеров нацистской Германии он не был гауляйтером и не контролировал партийный аппарат. Поэтому ему приходилось конкурировать с шестью баварскими гауляйтерами, а также с министром-президентом Баварии Людвигом Зибертом и министром внутренних дел Адольфом Вагнером. В 1933 он пытался ограничить произвольные превентивные аресты (всего в Баварии было арестованы около 4 тысяч человек), но потерпел неудачу из-за противодействия Вагнера, а также Гиммлера и Рёма. В 1935 фон Эпп как имперский наместник был подчинён контролю правительства в Берлине, в 1936 он не смог предотвратить расширению влияния Зиберта (ставшего также министром экономики) и Вагнера, получившего по совместительству должность министра образования и религии.

Во время Второй мировой войны деятельность возглавлявшихся фон Эппом Колониально-политического управления НСДАП и Имперского колониального союза была свёрнута, и в 1943 они были ликвидированы. К этому времени его антипатия к нацистам выросла, но при этом он не возражал против целей и методов НСДАП, а лишь критиковал отдельных партийных функционеров.

Адъютант фон Эппа майор Гюнтер Карачиолла-Дельбрюк в апреле 1945 попытался привлечь его к деятельности антинацистской Акции свободы Баварии, призвав его объявить на баварской территории чрезвычайное положение, возложить на себя всю полноту власти и капитулировать перед американскими войсками с тем, чтобы спасти от разрушения Мюнхен. Фон Эпп не препятствовал деятельности заговорщиков, но 27 апреля 1945 отказался от реализации этого плана, так как не хотел, чтобы его поведение было воспринято как «удар в спину» продолжавшей воевать армии. На следующий день гауляйтер Пауль Гислер с помощью частей СС жестоко подавил выступление антинацистов и приказал казнить 40 его участников, в том числе и майора Карачиоллу. Фон Эпп был арестован по приказу Гислера и переведён в Зальцбург, где в начале мая 1945 был вновь задержан, но уже американскими войсками.

Последние годы жизни

В 1945—1946 был интернирован в Мюнхене, по состоянию здоровья помещён в городскую больницу, где скончался 31 декабря 1946.

Награды

Первая мировая

• Баварский орден «За военные заслуги» 3-го класса с короной и мечами (11 сентября 1914)
• Железный крест 2-го класса (22 декабря 1914)
• Железный крест 1-го класса (12 марта 1915)
• Баварский орден «За военные заслуги» офицерский крест с мечами (5 февраля 1916)
• Баварского Рыцарский крест Военного ордена Максимилиана-Иосифа
• Рыцарский крест королевского ордена Дома Гогенцоллернов с мечами (5 мая 1917)
• Орден Красного орла 4-го класса с мечами
• Прусский Орден Короны 4-го класса с мечами
• Ольденбургский Рыцарский крест ордена Петера Фридриха Людвига
• Крест за военные заслуги Мекленбург-Шверина 2-го класса
• Крест за военные заслуги 3-го класса (19 июля 1917)
• Орден Железной короны 3-го класса (26 сентября 1917)
• Pour le Merite (29 мая 1918)

Третий Рейх

• Почётный крест ветерана войны (1934)
• Крест военных заслуг 1-й степени с мечами
• Крест военных заслуг 2-й степени с мечами
• Рыцарский крест Креста военных заслуг (1943)
• Золотой партийный знак НСДАП
• Медаль За выслугу лет в НСДАП в бронзе и серебре

Литература

• Kurlander, Eric [s3.amazonaws.com/academia.edu.documents/31549988/Hitlers_Monsters-The_Occult_Roots_of_Nazism.pdf?AWSAccessKeyId=AKIAJ56TQJRTWSMTNPEA&Expires=1476760956&Signature=So0aBa7GIKDfXwYmyb1t7WZa5hk%3D&response-content-disposition=inline%3B%20filename%3DHitlers_Monsters_The_Occult_Roots_of_Naz.pdf Hitler’s Monsters: The Occult Roots of Nazism and the Emergence of the Nazi ‘Supernatural Imaginary’] (англ.) // German History. — 2012. — No. 30.4. — P. 528-549.

Ссылки

• [www.hrono.ru/biograf/bio_e/epp_fkr.html К. А. Залесский. Кто был кто в Третьем рейхе. Биографический энциклопедический словарь. М., 2003 ]
• [home.att.net/~ordersandmedals/MMJO/Epp.htm Биография]  (англ.)
• [www.dhm.de/lemo/html/biografien/EppFranz/ Биография]  (нем.)
• [interpretive.ru/dictionary/410/word/yep-riter-fon С. Воропаев. Энциклопедия третьего рейха,1996 г.]

Отрывок, характеризующий Эпп, Франц Ксавер фон

– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.
– Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, – сказал виконт, – тогда бы я назвал его великим человеком.
– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.
– Mais, mon cher m r Pierre, [Но, мой милый Пьер,] – сказала Анна Павловна, – как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?
– Я бы спросил, – сказал виконт, – как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? C'est un escamotage, qui ne ressemble nullement a la maniere d'agir d'un grand homme. [Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.]
– А пленные в Африке, которых он убил? – сказала маленькая княгиня. – Это ужасно! – И она пожала плечами.
– C'est un roturier, vous aurez beau dire, [Это проходимец, что бы вы ни говорили,] – сказал князь Ипполит.
Мсье Пьер не знал, кому отвечать, оглянул всех и улыбнулся. Улыбка у него была не такая, какая у других людей, сливающаяся с неулыбкой. У него, напротив, когда приходила улыбка, то вдруг, мгновенно исчезало серьезное и даже несколько угрюмое лицо и являлось другое – детское, доброе, даже глуповатое и как бы просящее прощения.
Виконту, который видел его в первый раз, стало ясно, что этот якобинец совсем не так страшен, как его слова. Все замолчали.
– Как вы хотите, чтобы он всем отвечал вдруг? – сказал князь Андрей. – Притом надо в поступках государственного человека различать поступки частного лица, полководца или императора. Мне так кажется.
– Да, да, разумеется, – подхватил Пьер, обрадованный выступавшею ему подмогой.
– Нельзя не сознаться, – продолжал князь Андрей, – Наполеон как человек велик на Аркольском мосту, в госпитале в Яффе, где он чумным подает руку, но… но есть другие поступки, которые трудно оправдать.
Князь Андрей, видимо желавший смягчить неловкость речи Пьера, приподнялся, сбираясь ехать и подавая знак жене.

Вдруг князь Ипполит поднялся и, знаками рук останавливая всех и прося присесть, заговорил:
– Ah! aujourd'hui on m'a raconte une anecdote moscovite, charmante: il faut que je vous en regale. Vous m'excusez, vicomte, il faut que je raconte en russe. Autrement on ne sentira pas le sel de l'histoire. [Сегодня мне рассказали прелестный московский анекдот; надо вас им поподчивать. Извините, виконт, я буду рассказывать по русски, иначе пропадет вся соль анекдота.]
И князь Ипполит начал говорить по русски таким выговором, каким говорят французы, пробывшие с год в России. Все приостановились: так оживленно, настоятельно требовал князь Ипполит внимания к своей истории.
– В Moscou есть одна барыня, une dame. И она очень скупа. Ей нужно было иметь два valets de pied [лакея] за карета. И очень большой ростом. Это было ее вкусу. И она имела une femme de chambre [горничную], еще большой росту. Она сказала…
Тут князь Ипполит задумался, видимо с трудом соображая.
– Она сказала… да, она сказала: «девушка (a la femme de chambre), надень livree [ливрею] и поедем со мной, за карета, faire des visites». [делать визиты.]
Тут князь Ипполит фыркнул и захохотал гораздо прежде своих слушателей, что произвело невыгодное для рассказчика впечатление. Однако многие, и в том числе пожилая дама и Анна Павловна, улыбнулись.
– Она поехала. Незапно сделался сильный ветер. Девушка потеряла шляпа, и длинны волоса расчесались…
Тут он не мог уже более держаться и стал отрывисто смеяться и сквозь этот смех проговорил:
– И весь свет узнал…
Тем анекдот и кончился. Хотя и непонятно было, для чего он его рассказывает и для чего его надо было рассказать непременно по русски, однако Анна Павловна и другие оценили светскую любезность князя Ипполита, так приятно закончившего неприятную и нелюбезную выходку мсье Пьера. Разговор после анекдота рассыпался на мелкие, незначительные толки о будущем и прошедшем бале, спектакле, о том, когда и где кто увидится.


Поблагодарив Анну Павловну за ее charmante soiree, [очаровательный вечер,] гости стали расходиться.
Пьер был неуклюж. Толстый, выше обыкновенного роста, широкий, с огромными красными руками, он, как говорится, не умел войти в салон и еще менее умел из него выйти, то есть перед выходом сказать что нибудь особенно приятное. Кроме того, он был рассеян. Вставая, он вместо своей шляпы захватил трехугольную шляпу с генеральским плюмажем и держал ее, дергая султан, до тех пор, пока генерал не попросил возвратить ее. Но вся его рассеянность и неуменье войти в салон и говорить в нем выкупались выражением добродушия, простоты и скромности. Анна Павловна повернулась к нему и, с христианскою кротостью выражая прощение за его выходку, кивнула ему и сказала:
– Надеюсь увидать вас еще, но надеюсь тоже, что вы перемените свои мнения, мой милый мсье Пьер, – сказала она.
Когда она сказала ему это, он ничего не ответил, только наклонился и показал всем еще раз свою улыбку, которая ничего не говорила, разве только вот что: «Мнения мнениями, а вы видите, какой я добрый и славный малый». И все, и Анна Павловна невольно почувствовали это.
Князь Андрей вышел в переднюю и, подставив плечи лакею, накидывавшему ему плащ, равнодушно прислушивался к болтовне своей жены с князем Ипполитом, вышедшим тоже в переднюю. Князь Ипполит стоял возле хорошенькой беременной княгини и упорно смотрел прямо на нее в лорнет.
– Идите, Annette, вы простудитесь, – говорила маленькая княгиня, прощаясь с Анной Павловной. – C'est arrete, [Решено,] – прибавила она тихо.
Анна Павловна уже успела переговорить с Лизой о сватовстве, которое она затевала между Анатолем и золовкой маленькой княгини.
– Я надеюсь на вас, милый друг, – сказала Анна Павловна тоже тихо, – вы напишете к ней и скажете мне, comment le pere envisagera la chose. Au revoir, [Как отец посмотрит на дело. До свидания,] – и она ушла из передней.
Князь Ипполит подошел к маленькой княгине и, близко наклоняя к ней свое лицо, стал полушопотом что то говорить ей.
Два лакея, один княгинин, другой его, дожидаясь, когда они кончат говорить, стояли с шалью и рединготом и слушали их, непонятный им, французский говор с такими лицами, как будто они понимали, что говорится, но не хотели показывать этого. Княгиня, как всегда, говорила улыбаясь и слушала смеясь.
– Я очень рад, что не поехал к посланнику, – говорил князь Ипполит: – скука… Прекрасный вечер, не правда ли, прекрасный?
– Говорят, что бал будет очень хорош, – отвечала княгиня, вздергивая с усиками губку. – Все красивые женщины общества будут там.
– Не все, потому что вас там не будет; не все, – сказал князь Ипполит, радостно смеясь, и, схватив шаль у лакея, даже толкнул его и стал надевать ее на княгиню.
От неловкости или умышленно (никто бы не мог разобрать этого) он долго не опускал рук, когда шаль уже была надета, и как будто обнимал молодую женщину.
Она грациозно, но всё улыбаясь, отстранилась, повернулась и взглянула на мужа. У князя Андрея глаза были закрыты: так он казался усталым и сонным.
– Вы готовы? – спросил он жену, обходя ее взглядом.
Князь Ипполит торопливо надел свой редингот, который у него, по новому, был длиннее пяток, и, путаясь в нем, побежал на крыльцо за княгиней, которую лакей подсаживал в карету.
– Рrincesse, au revoir, [Княгиня, до свиданья,] – кричал он, путаясь языком так же, как и ногами.
Княгиня, подбирая платье, садилась в темноте кареты; муж ее оправлял саблю; князь Ипполит, под предлогом прислуживания, мешал всем.
– Па звольте, сударь, – сухо неприятно обратился князь Андрей по русски к князю Ипполиту, мешавшему ему пройти.
– Я тебя жду, Пьер, – ласково и нежно проговорил тот же голос князя Андрея.
Форейтор тронулся, и карета загремела колесами. Князь Ипполит смеялся отрывисто, стоя на крыльце и дожидаясь виконта, которого он обещал довезти до дому.

– Eh bien, mon cher, votre petite princesse est tres bien, tres bien, – сказал виконт, усевшись в карету с Ипполитом. – Mais tres bien. – Он поцеловал кончики своих пальцев. – Et tout a fait francaise. [Ну, мой дорогой, ваша маленькая княгиня очень мила! Очень мила и совершенная француженка.]
Ипполит, фыркнув, засмеялся.
– Et savez vous que vous etes terrible avec votre petit air innocent, – продолжал виконт. – Je plains le pauvre Mariei, ce petit officier, qui se donne des airs de prince regnant.. [А знаете ли, вы ужасный человек, несмотря на ваш невинный вид. Мне жаль бедного мужа, этого офицерика, который корчит из себя владетельную особу.]
Ипполит фыркнул еще и сквозь смех проговорил:
– Et vous disiez, que les dames russes ne valaient pas les dames francaises. Il faut savoir s'y prendre. [А вы говорили, что русские дамы хуже французских. Надо уметь взяться.]
Пьер, приехав вперед, как домашний человек, прошел в кабинет князя Андрея и тотчас же, по привычке, лег на диван, взял первую попавшуюся с полки книгу (это были Записки Цезаря) и принялся, облокотившись, читать ее из середины.
– Что ты сделал с m lle Шерер? Она теперь совсем заболеет, – сказал, входя в кабинет, князь Андрей и потирая маленькие, белые ручки.
Пьер поворотился всем телом, так что диван заскрипел, обернул оживленное лицо к князю Андрею, улыбнулся и махнул рукой.
– Нет, этот аббат очень интересен, но только не так понимает дело… По моему, вечный мир возможен, но я не умею, как это сказать… Но только не политическим равновесием…
Князь Андрей не интересовался, видимо, этими отвлеченными разговорами.
– Нельзя, mon cher, [мой милый,] везде всё говорить, что только думаешь. Ну, что ж, ты решился, наконец, на что нибудь? Кавалергард ты будешь или дипломат? – спросил князь Андрей после минутного молчания.
Пьер сел на диван, поджав под себя ноги.
– Можете себе представить, я всё еще не знаю. Ни то, ни другое мне не нравится.
– Но ведь надо на что нибудь решиться? Отец твой ждет.
Пьер с десятилетнего возраста был послан с гувернером аббатом за границу, где он пробыл до двадцатилетнего возраста. Когда он вернулся в Москву, отец отпустил аббата и сказал молодому человеку: «Теперь ты поезжай в Петербург, осмотрись и выбирай. Я на всё согласен. Вот тебе письмо к князю Василью, и вот тебе деньги. Пиши обо всем, я тебе во всем помога». Пьер уже три месяца выбирал карьеру и ничего не делал. Про этот выбор и говорил ему князь Андрей. Пьер потер себе лоб.
– Но он масон должен быть, – сказал он, разумея аббата, которого он видел на вечере.
– Всё это бредни, – остановил его опять князь Андрей, – поговорим лучше о деле. Был ты в конной гвардии?…
– Нет, не был, но вот что мне пришло в голову, и я хотел вам сказать. Теперь война против Наполеона. Ежели б это была война за свободу, я бы понял, я бы первый поступил в военную службу; но помогать Англии и Австрии против величайшего человека в мире… это нехорошо…
Князь Андрей только пожал плечами на детские речи Пьера. Он сделал вид, что на такие глупости нельзя отвечать; но действительно на этот наивный вопрос трудно было ответить что нибудь другое, чем то, что ответил князь Андрей.
– Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было, – сказал он.
– Это то и было бы прекрасно, – сказал Пьер.
Князь Андрей усмехнулся.
– Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет…
– Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер.
– Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду… – Oн остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!


В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.