Эпсилон-салон

Эпсилон-салон — самиздатский литературный альманах, выпускавшийся в 1985—1989 гг. в Москве Николаем Байтовым и Александром Барашом. Вышло 18 выпусков, каждый по 70-80 страниц, в машинописном исполнении, тиражом 9 экземпляров. По словам Николая Байтова,

Каждый выпуск планировался и создавался как некий литературный мета-объект, то есть в нем предполагалась (и заявлялась) внутренняя связность большая, чем это обычно бывает в журналах и альманахах. Создание такого рода связности являлось как бы художественным способом осмысления литературной ситуации (в рамках небольшой группы постоянных участников альманаха), — её различных граней, внутренней цельности и движения.

В альманахе публиковались стихи, проза, критические статьи авторов Москвы и Ленинграда, в том числе Виктора Кривулина, Льва Рубинштейна, Аркадия Бартова, Олега Дарка, Игоря Лёвшина, Тимура Кибирова, Сергея Гандлевского, Геннадия Кацова, Александра Платонова и др. Эпизодически появлялись также переводы, статьи о музыке (Сергея Летова) и изобразительном искусстве. В ноябре 1988 г. один из выпусков был полностью посвящён творчеству Владимира Сорокина.

Как полагает критик Андрей Урицкий,

Самиздатовский альманах «Эпсилон-салон», чуть ли не единственное в столице издание такого типа, преодолевшее узкие рамки домашнего кружка. С альманахом был связан довольно широкий круг авторов, многие из которых сегодня более чем известны, но дело не в этом. Думаю, что не ошибусь утверждая существование явления, которое можно назвать прозой «Эпсилон-салона». Одним из главных факторов, определивших его специфические черты, было отталкивание от господствующей официальной эстетики. <…> «Эпсилон-салон» противопоставлял себя не только и даже не столько официозу, но нормативной эстетике вообще.

Издание альманаха прекратилось с эмиграцией Александра Бараша. «Эпсилон-салон» был наиболее представительным и долгоживущим проектом московского литературного самиздата 1980-х гг. На материалах альманаха были основаны прозаический сборник «Видимость нас» (составители Олег Дарк и Николай Байтов) и сборник драматургии «Язык и действие» (составители Николай Байтов и Игорь Лёвшин), изданные в 1991 г. и входящие в число первых значительных публикаций неподцензурной литературы.

Ссылки

• [web.archive.org/web/20040812213316/members.tripod.com/~barashw/epsilon/index.html Содержание и избранные тексты альманаха «Эпсилон-салон»]
• [www.colta.ru/articles/literature/3298 Colta.ru Архивация современности: «Эпсилон-Салон» ГЕННАДИЙ КАЦОВ К 30-ЛЕТНЕМУ ЮБИЛЕЮ САМИЗДАТСКОГО ЖУРНАЛА]

Отрывок, характеризующий Эпсилон-салон

«Но всякий раз, когда были завоевания, были завоеватели; всякий раз, когда делались перевороты в государстве, были великие люди», – говорит история. Действительно, всякий раз, когда являлись завоеватели, были и войны, отвечает ум человеческий, но это не доказывает, чтобы завоеватели были причинами войн и чтобы возможно было найти законы войны в личной деятельности одного человека. Всякий раз, когда я, глядя на свои часы, вижу, что стрелка подошла к десяти, я слышу, что в соседней церкви начинается благовест, но из того, что всякий раз, что стрелка приходит на десять часов тогда, как начинается благовест, я не имею права заключить, что положение стрелки есть причина движения колоколов.
Всякий раз, как я вижу движение паровоза, я слышу звук свиста, вижу открытие клапана и движение колес; но из этого я не имею права заключить, что свист и движение колес суть причины движения паровоза.
Крестьяне говорят, что поздней весной дует холодный ветер, потому что почка дуба развертывается, и действительно, всякую весну дует холодный ветер, когда развертывается дуб. Но хотя причина дующего при развертыванье дуба холодного ветра мне неизвестна, я не могу согласиться с крестьянами в том, что причина холодного ветра есть раэвертыванье почки дуба, потому только, что сила ветра находится вне влияний почки. Я вижу только совпадение тех условий, которые бывают во всяком жизненном явлении, и вижу, что, сколько бы и как бы подробно я ни наблюдал стрелку часов, клапан и колеса паровоза и почку дуба, я не узнаю причину благовеста, движения паровоза и весеннего ветра. Для этого я должен изменить совершенно свою точку наблюдения и изучать законы движения пара, колокола и ветра. То же должна сделать история. И попытки этого уже были сделаны.
Для изучения законов истории мы должны изменить совершенно предмет наблюдения, оставить в покое царей, министров и генералов, а изучать однородные, бесконечно малые элементы, которые руководят массами. Никто не может сказать, насколько дано человеку достигнуть этим путем понимания законов истории; но очевидно, что на этом пути только лежит возможность уловления исторических законов и что на этом пути не положено еще умом человеческим одной миллионной доли тех усилий, которые положены историками на описание деяний различных царей, полководцев и министров и на изложение своих соображений по случаю этих деяний.


Силы двунадесяти языков Европы ворвались в Россию. Русское войско и население отступают, избегая столкновения, до Смоленска и от Смоленска до Бородина. Французское войско с постоянно увеличивающеюся силой стремительности несется к Москве, к цели своего движения. Сила стремительности его, приближаясь к цели, увеличивается подобно увеличению быстроты падающего тела по мере приближения его к земле. Назади тысяча верст голодной, враждебной страны; впереди десятки верст, отделяющие от цели. Это чувствует всякий солдат наполеоновской армии, и нашествие надвигается само собой, по одной силе стремительности.
В русском войске по мере отступления все более и более разгорается дух озлобления против врага: отступая назад, оно сосредоточивается и нарастает. Под Бородиным происходит столкновение. Ни то, ни другое войско не распадаются, но русское войско непосредственно после столкновения отступает так же необходимо, как необходимо откатывается шар, столкнувшись с другим, с большей стремительностью несущимся на него шаром; и так же необходимо (хотя и потерявший всю свою силу в столкновении) стремительно разбежавшийся шар нашествия прокатывается еще некоторое пространство.