Карамян, Эразм Александрович
Поделись знанием:
– Смотрите, Annette, ne me jouez pas un mauvais tour, – обратилась она к хозяйке. – Vous m'avez ecrit, que c'etait une toute petite soiree; voyez, comme je suis attifee. [Не сыграйте со мной дурной шутки; вы мне писали, что у вас совсем маленький вечер. Видите, как я одета дурно.]
И она развела руками, чтобы показать свое, в кружевах, серенькое изящное платье, немного ниже грудей опоясанное широкою лентой.
– Soyez tranquille, Lise, vous serez toujours la plus jolie [Будьте спокойны, вы всё будете лучше всех], – отвечала Анна Павловна.
– Vous savez, mon mari m'abandonne, – продолжала она тем же тоном, обращаясь к генералу, – il va se faire tuer. Dites moi, pourquoi cette vilaine guerre, [Вы знаете, мой муж покидает меня. Идет на смерть. Скажите, зачем эта гадкая война,] – сказала она князю Василию и, не дожидаясь ответа, обратилась к дочери князя Василия, к красивой Элен.
– Quelle delicieuse personne, que cette petite princesse! [Что за прелестная особа эта маленькая княгиня!] – сказал князь Василий тихо Анне Павловне.
Вскоре после маленькой княгини вошел массивный, толстый молодой человек с стриженою головой, в очках, светлых панталонах по тогдашней моде, с высоким жабо и в коричневом фраке. Этот толстый молодой человек был незаконный сын знаменитого Екатерининского вельможи, графа Безухого, умиравшего теперь в Москве. Он нигде не служил еще, только что приехал из за границы, где он воспитывался, и был в первый раз в обществе. Анна Павловна приветствовала его поклоном, относящимся к людям самой низшей иерархии в ее салоне. Но, несмотря на это низшее по своему сорту приветствие, при виде вошедшего Пьера в лице Анны Павловны изобразилось беспокойство и страх, подобный тому, который выражается при виде чего нибудь слишком огромного и несвойственного месту. Хотя, действительно, Пьер был несколько больше других мужчин в комнате, но этот страх мог относиться только к тому умному и вместе робкому, наблюдательному и естественному взгляду, отличавшему его от всех в этой гостиной.
– C'est bien aimable a vous, monsieur Pierre , d'etre venu voir une pauvre malade, [Очень любезно с вашей стороны, Пьер, что вы пришли навестить бедную больную,] – сказала ему Анна Павловна, испуганно переглядываясь с тетушкой, к которой она подводила его. Пьер пробурлил что то непонятное и продолжал отыскивать что то глазами. Он радостно, весело улыбнулся, кланяясь маленькой княгине, как близкой знакомой, и подошел к тетушке. Страх Анны Павловны был не напрасен, потому что Пьер, не дослушав речи тетушки о здоровье ее величества, отошел от нее. Анна Павловна испуганно остановила его словами:
– Вы не знаете аббата Морио? он очень интересный человек… – сказала она.
– Да, я слышал про его план вечного мира, и это очень интересно, но едва ли возможно…
– Вы думаете?… – сказала Анна Павловна, чтобы сказать что нибудь и вновь обратиться к своим занятиям хозяйки дома, но Пьер сделал обратную неучтивость. Прежде он, не дослушав слов собеседницы, ушел; теперь он остановил своим разговором собеседницу, которой нужно было от него уйти. Он, нагнув голову и расставив большие ноги, стал доказывать Анне Павловне, почему он полагал, что план аббата был химера.
– Мы после поговорим, – сказала Анна Павловна, улыбаясь.
И, отделавшись от молодого человека, не умеющего жить, она возвратилась к своим занятиям хозяйки дома и продолжала прислушиваться и приглядываться, готовая подать помощь на тот пункт, где ослабевал разговор. Как хозяин прядильной мастерской, посадив работников по местам, прохаживается по заведению, замечая неподвижность или непривычный, скрипящий, слишком громкий звук веретена, торопливо идет, сдерживает или пускает его в надлежащий ход, так и Анна Павловна, прохаживаясь по своей гостиной, подходила к замолкнувшему или слишком много говорившему кружку и одним словом или перемещением опять заводила равномерную, приличную разговорную машину. Но среди этих забот всё виден был в ней особенный страх за Пьера. Она заботливо поглядывала на него в то время, как он подошел послушать то, что говорилось около Мортемара, и отошел к другому кружку, где говорил аббат. Для Пьера, воспитанного за границей, этот вечер Анны Павловны был первый, который он видел в России. Он знал, что тут собрана вся интеллигенция Петербурга, и у него, как у ребенка в игрушечной лавке, разбегались глаза. Он всё боялся пропустить умные разговоры, которые он может услыхать. Глядя на уверенные и изящные выражения лиц, собранных здесь, он всё ждал чего нибудь особенно умного. Наконец, он подошел к Морио. Разговор показался ему интересен, и он остановился, ожидая случая высказать свои мысли, как это любят молодые люди.
Вечер Анны Павловны был пущен. Веретена с разных сторон равномерно и не умолкая шумели. Кроме ma tante, около которой сидела только одна пожилая дама с исплаканным, худым лицом, несколько чужая в этом блестящем обществе, общество разбилось на три кружка. В одном, более мужском, центром был аббат; в другом, молодом, красавица княжна Элен, дочь князя Василия, и хорошенькая, румяная, слишком полная по своей молодости, маленькая княгиня Болконская. В третьем Мортемар и Анна Павловна.
Виконт был миловидный, с мягкими чертами и приемами, молодой человек, очевидно считавший себя знаменитостью, но, по благовоспитанности, скромно предоставлявший пользоваться собой тому обществу, в котором он находился. Анна Павловна, очевидно, угощала им своих гостей. Как хороший метрд`отель подает как нечто сверхъестественно прекрасное тот кусок говядины, который есть не захочется, если увидать его в грязной кухне, так в нынешний вечер Анна Павловна сервировала своим гостям сначала виконта, потом аббата, как что то сверхъестественно утонченное. В кружке Мортемара заговорили тотчас об убиении герцога Энгиенского. Виконт сказал, что герцог Энгиенский погиб от своего великодушия, и что были особенные причины озлобления Бонапарта.
– Ah! voyons. Contez nous cela, vicomte, [Расскажите нам это, виконт,] – сказала Анна Павловна, с радостью чувствуя, как чем то a la Louis XV [в стиле Людовика XV] отзывалась эта фраза, – contez nous cela, vicomte.
Виконт поклонился в знак покорности и учтиво улыбнулся. Анна Павловна сделала круг около виконта и пригласила всех слушать его рассказ.
– Le vicomte a ete personnellement connu de monseigneur, [Виконт был лично знаком с герцогом,] – шепнула Анна Павловна одному. – Le vicomte est un parfait conteur [Bиконт удивительный мастер рассказывать], – проговорила она другому. – Comme on voit l'homme de la bonne compagnie [Как сейчас виден человек хорошего общества], – сказала она третьему; и виконт был подан обществу в самом изящном и выгодном для него свете, как ростбиф на горячем блюде, посыпанный зеленью.
(перенаправлено с «Эразм Александрович Карамян»)
| Эразм Карамян | |||||||||||||||||||||
| арм. Էրազմ Քարամյան | |||||||||||||||||||||
 | |||||||||||||||||||||
| Имя при рождении: |
Эразм Александрович Мелик-Карамян | ||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Дата рождения: | |||||||||||||||||||||
| Место рождения: | |||||||||||||||||||||
| Дата смерти: | |||||||||||||||||||||
| Место смерти: | |||||||||||||||||||||
| Гражданство: | |||||||||||||||||||||
| Профессия: | |||||||||||||||||||||
| Награды: |
| ||||||||||||||||||||
Эра́зм Алекса́ндрович Карамя́н (настоящая фамилия — Мелик-Карамян) (арм. Էրազմ Քարամյան; 15 марта 1912, Париж — 15 июня 1985, Ереван) — армянский, советский кинорежиссёр, сценарист. Народный артист СССР (1971).
Биография
С 1930 года работал режиссёром в театрах Западной Сибири, затем Москвы.
В 1936 году окончил актёрский и режиссёрский факультеты Музыкально-драматического института в Харькове (ныне Харьковский национальный университет искусств имени И. П. Котляревского)[1]. Член КПСС с 1945 года[2].
С 1937 года — ассистент режиссёра киностудии «Арменфильм»[3].
Участник Великой Отечественной войны. В октябре-ноябре 1941 года воевал в составе 316-й стрелковой дивизии на Западном фронте. Участвовал в обороне Москвы. В ноябре 1941 года был тяжело ранен и отправлен в госпиталь. С декабря 1941 года в составе 9-й горнострелковой дивизии в должности командира пулемётного взвода воевал на Северо-Кавказском фронте. Участвовал в Керченско-Феодосийской десантной операции. В марте 1942 года был контужен. В мае 1942 — мае 1943 — командир пулемётного роты 1329-го горнострелкового полка. Воевал на Северо-Кавказском и Закавказском фронтах. Участвовал в обороне Кавказа, Краснодарской и Новороссийско-Таманской операциях. В мае 1943 года был вновь тяжело ранен и до июля 1943 года находился в госпитале. С июля 1943 — литературный сотрудник газеты «За Родину» 9-й пластунской стрелковой дивизии. В составе 4-го и 1-го Украинских фронтов участвовал Участвовала в обороне Таманского полуострова, в Львовско-Сандомирской, Сандомирско-Силезской, Верхнесилезской, Моравско-Остравской и Пражской операциях.
После войны — режиссёр киностудии «Арменфильм» (в 1947—1954 гг. — режиссёр документального кино, с 1954 года — художественного кино)[3]. Принимал участие в создании сценариев ряда своих фильмов.
Член Союза кинематографистов Армянской ССР[4].
Умер 15 июня 1985 года в Ереване. Похоронен на Тохмахском кладбище.
Награды и звания
- Заслуженный деятель искусств Армянской ССР (1955)
- Народный артист Армянской ССР (1966)
- Народный артист СССР (1971)
- Государственная премия Армянской ССР (1967)
- орден Отечественной войны 2-й степени (11.03.1985)
- 2 ордена Трудового Красного Знамени (в т.ч. 27.06.1945)
- орден Дружбы народов
- орден Красной Звезды (06.11.1945)[5]
- медали
Фильмография
- 1937 — «Каро» (режиссёр, совм. с А. Ай-Артяном, С. Торосяном, С. Тайцем)
- 1938 — «Юбилей Григора Аветяна» (документальный) (режиссёр, сценарист)
- 1940 — «Курорты Армении» (документальный) (режиссёр, сценарист)
- 1941 — «Семья патриотов» (короткометражный) (режиссёр, совм. с Т. Сарьяном, сценарист),
- 1948 — «Севанский каскад» (документальный) (режиссёр)
- 1952 — «Архитектура социалистического Еревана» (документальный) (совм. с Ю.А. Ерзинкяном)
- 1955 — «Призраки покидают вершины» (режиссёр, совм. с С.А. Кеворковым, сценарист, совм. с Г.Я. Колтуновым)
- 1956 — «Тропою грома» (режиссёр, совм. с С.А. Кеворковым и Г.А. Баласаняном)
- 1957 — «Лично известен» (режиссёр, совм. с С.А. Кеворковым и Г.А. Баласаняном)
- 1959 — «Насреддин в Ходженте, или очарованный принц» (режиссёр, сценарист, совм. с А. Бек-Назаровым) («Таджикфильм»)
- 1961 — «Двенадцать спутников» (режиссёр)
- 1965 — «Чрезвычайное поручение» (режиссёр, совм. с С.А. Кеворковым)
- 1969 — «Взрыв после полуночи» (режиссёр, совм. с С.А. Кеворковым, сценарист, совм. с И.Л. Прутом)
- 1973 — «За час до рассвета» (режиссёр, совм. с Н.Г. Оганесяном)[6].
Напишите отзыв о статье "Карамян, Эразм Александрович"
Литература
- Максимов М. Д., Лично известен, М., 1958;
- Ризаев С., Армянская художественная кинематография, Ер., 1963.
Примечания
- ↑ [ruh.znaimo.com.ua/index-13561.html?page=3 Журина Ирина Михайловна - И. П. Котляревского кафедра теории и истории мировой и украинской культуры Педагоги и]
- ↑ [istoriya-kino.ru/kinematograf/item/f00/s01/e0001244/index.shtml КАРАМЯН (наст. фам. Мелик-Карамян) Эразм Александрович] Кино: Энциклопедический словарь/Гл. ред. С. И. Юткевич; Редкол.: Ю. С. Афанасьев, В. Е. Баскаков, И. В. Вайсфельд и др.- М.: Сов. энциклопедия, 1987.- 640 с., 96 л. ил.
- ↑ 1 2 Карамян Эразм Александрович // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
- ↑ [www.rudata.ru/wiki/Мелик-Карамян%2C_Эразм_Александрович Мелик-Карамян, Эразм Александрович — RuData.ru]
- ↑ [www.podvignaroda.ru/?n=49497656 Наградной лист] в электронном банке документов «Подвиг Народа»
- ↑ megabook.ru/article/КАРАМЯН%20Эразм%20Александрович
</ol>
Ссылки
- [www.kino-teatr.ru/kino/director/sov/33163/bio/ Эразм Карамян на сайте Кино-Театр.Ру]
Отрывок, характеризующий Карамян, Эразм Александрович
– J'ai apporte mon ouvrage [Я захватила работу], – сказала она, развертывая свой ридикюль и обращаясь ко всем вместе.– Смотрите, Annette, ne me jouez pas un mauvais tour, – обратилась она к хозяйке. – Vous m'avez ecrit, que c'etait une toute petite soiree; voyez, comme je suis attifee. [Не сыграйте со мной дурной шутки; вы мне писали, что у вас совсем маленький вечер. Видите, как я одета дурно.]
И она развела руками, чтобы показать свое, в кружевах, серенькое изящное платье, немного ниже грудей опоясанное широкою лентой.
– Soyez tranquille, Lise, vous serez toujours la plus jolie [Будьте спокойны, вы всё будете лучше всех], – отвечала Анна Павловна.
– Vous savez, mon mari m'abandonne, – продолжала она тем же тоном, обращаясь к генералу, – il va se faire tuer. Dites moi, pourquoi cette vilaine guerre, [Вы знаете, мой муж покидает меня. Идет на смерть. Скажите, зачем эта гадкая война,] – сказала она князю Василию и, не дожидаясь ответа, обратилась к дочери князя Василия, к красивой Элен.
– Quelle delicieuse personne, que cette petite princesse! [Что за прелестная особа эта маленькая княгиня!] – сказал князь Василий тихо Анне Павловне.
Вскоре после маленькой княгини вошел массивный, толстый молодой человек с стриженою головой, в очках, светлых панталонах по тогдашней моде, с высоким жабо и в коричневом фраке. Этот толстый молодой человек был незаконный сын знаменитого Екатерининского вельможи, графа Безухого, умиравшего теперь в Москве. Он нигде не служил еще, только что приехал из за границы, где он воспитывался, и был в первый раз в обществе. Анна Павловна приветствовала его поклоном, относящимся к людям самой низшей иерархии в ее салоне. Но, несмотря на это низшее по своему сорту приветствие, при виде вошедшего Пьера в лице Анны Павловны изобразилось беспокойство и страх, подобный тому, который выражается при виде чего нибудь слишком огромного и несвойственного месту. Хотя, действительно, Пьер был несколько больше других мужчин в комнате, но этот страх мог относиться только к тому умному и вместе робкому, наблюдательному и естественному взгляду, отличавшему его от всех в этой гостиной.
– C'est bien aimable a vous, monsieur Pierre , d'etre venu voir une pauvre malade, [Очень любезно с вашей стороны, Пьер, что вы пришли навестить бедную больную,] – сказала ему Анна Павловна, испуганно переглядываясь с тетушкой, к которой она подводила его. Пьер пробурлил что то непонятное и продолжал отыскивать что то глазами. Он радостно, весело улыбнулся, кланяясь маленькой княгине, как близкой знакомой, и подошел к тетушке. Страх Анны Павловны был не напрасен, потому что Пьер, не дослушав речи тетушки о здоровье ее величества, отошел от нее. Анна Павловна испуганно остановила его словами:
– Вы не знаете аббата Морио? он очень интересный человек… – сказала она.
– Да, я слышал про его план вечного мира, и это очень интересно, но едва ли возможно…
– Вы думаете?… – сказала Анна Павловна, чтобы сказать что нибудь и вновь обратиться к своим занятиям хозяйки дома, но Пьер сделал обратную неучтивость. Прежде он, не дослушав слов собеседницы, ушел; теперь он остановил своим разговором собеседницу, которой нужно было от него уйти. Он, нагнув голову и расставив большие ноги, стал доказывать Анне Павловне, почему он полагал, что план аббата был химера.
– Мы после поговорим, – сказала Анна Павловна, улыбаясь.
И, отделавшись от молодого человека, не умеющего жить, она возвратилась к своим занятиям хозяйки дома и продолжала прислушиваться и приглядываться, готовая подать помощь на тот пункт, где ослабевал разговор. Как хозяин прядильной мастерской, посадив работников по местам, прохаживается по заведению, замечая неподвижность или непривычный, скрипящий, слишком громкий звук веретена, торопливо идет, сдерживает или пускает его в надлежащий ход, так и Анна Павловна, прохаживаясь по своей гостиной, подходила к замолкнувшему или слишком много говорившему кружку и одним словом или перемещением опять заводила равномерную, приличную разговорную машину. Но среди этих забот всё виден был в ней особенный страх за Пьера. Она заботливо поглядывала на него в то время, как он подошел послушать то, что говорилось около Мортемара, и отошел к другому кружку, где говорил аббат. Для Пьера, воспитанного за границей, этот вечер Анны Павловны был первый, который он видел в России. Он знал, что тут собрана вся интеллигенция Петербурга, и у него, как у ребенка в игрушечной лавке, разбегались глаза. Он всё боялся пропустить умные разговоры, которые он может услыхать. Глядя на уверенные и изящные выражения лиц, собранных здесь, он всё ждал чего нибудь особенно умного. Наконец, он подошел к Морио. Разговор показался ему интересен, и он остановился, ожидая случая высказать свои мысли, как это любят молодые люди.
Вечер Анны Павловны был пущен. Веретена с разных сторон равномерно и не умолкая шумели. Кроме ma tante, около которой сидела только одна пожилая дама с исплаканным, худым лицом, несколько чужая в этом блестящем обществе, общество разбилось на три кружка. В одном, более мужском, центром был аббат; в другом, молодом, красавица княжна Элен, дочь князя Василия, и хорошенькая, румяная, слишком полная по своей молодости, маленькая княгиня Болконская. В третьем Мортемар и Анна Павловна.
Виконт был миловидный, с мягкими чертами и приемами, молодой человек, очевидно считавший себя знаменитостью, но, по благовоспитанности, скромно предоставлявший пользоваться собой тому обществу, в котором он находился. Анна Павловна, очевидно, угощала им своих гостей. Как хороший метрд`отель подает как нечто сверхъестественно прекрасное тот кусок говядины, который есть не захочется, если увидать его в грязной кухне, так в нынешний вечер Анна Павловна сервировала своим гостям сначала виконта, потом аббата, как что то сверхъестественно утонченное. В кружке Мортемара заговорили тотчас об убиении герцога Энгиенского. Виконт сказал, что герцог Энгиенский погиб от своего великодушия, и что были особенные причины озлобления Бонапарта.
– Ah! voyons. Contez nous cela, vicomte, [Расскажите нам это, виконт,] – сказала Анна Павловна, с радостью чувствуя, как чем то a la Louis XV [в стиле Людовика XV] отзывалась эта фраза, – contez nous cela, vicomte.
Виконт поклонился в знак покорности и учтиво улыбнулся. Анна Павловна сделала круг около виконта и пригласила всех слушать его рассказ.
– Le vicomte a ete personnellement connu de monseigneur, [Виконт был лично знаком с герцогом,] – шепнула Анна Павловна одному. – Le vicomte est un parfait conteur [Bиконт удивительный мастер рассказывать], – проговорила она другому. – Comme on voit l'homme de la bonne compagnie [Как сейчас виден человек хорошего общества], – сказала она третьему; и виконт был подан обществу в самом изящном и выгодном для него свете, как ростбиф на горячем блюде, посыпанный зеленью.
Категории:
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся 15 марта
- Родившиеся в 1912 году
- Родившиеся в Париже
- Умершие 15 июня
- Умершие в 1985 году
- Умершие в Ереване
- Кинорежиссёры по алфавиту
- Кинорежиссёры Армении
- Кинорежиссёры СССР
- Кинорежиссёры XX века
- Сценаристы по алфавиту
- Сценаристы Армении
- Сценаристы СССР
- Сценаристы XX века
- Кавалеры ордена Отечественной войны II степени
- Кавалеры ордена Трудового Красного Знамени
- Кавалеры ордена Дружбы народов
- Кавалеры ордена Красной Звезды
- Награждённые медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
- Награждённые медалью «За оборону Москвы»
- Награждённые медалью «За оборону Кавказа»
- Награждённые медалью «За освобождение Праги»
- Народные артисты СССР
- Народные артисты Армянской ССР
- Заслуженные деятели искусств Армянской ССР
- Лауреаты Государственной премии Армянской ССР
- Выпускники Харьковского театрального института
- Персоналии:Арменфильм
- Персоналии:Таджикфильм
- Похороненные на Тохмахском кладбище
- Члены КПСС
