Стогов, Эразм Иванович

Эразм Иванович Стогов
Дата рождения	24 февраля 1797(1797-02-24)
Место рождения	Золотилово
Дата смерти	17 сентября 1880(1880-09-17) (83 года)
Место смерти	Снитовка
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	Отдельный корпус жандармов
Годы службы	1810-1852
Звание	Полковник
Награды и премии
В отставке	историк и писатель

Эразм Иванович Стогов (1797—1880) — российский военный, полковник, историк и бытописатель Сибири.

Биография

Родился в 1797 году в семье Ивана Стогова, который был бессменным ординарцем Александра Васильевича Суворова, который за молодость звал его — Мильга; а кончил службу у Григория Александровича Потемкина, был при его кончине. После отставки назначен был главой уездного сословного суда.

В 1810 году поступил в Петербургский морской кадетский корпус. Окончив его в 1814 году гардемарином, он непродолжительное время служил в городе Охотске на Камчатке начальником местного адмиралтейства.

С 1831 года переведен в Отдельный корпус жандармов. До 1833 года служил в Иркутском окружном жандармском управлении

С 1833 года состоял жандармским штаб-офицером в городе Симбирске.

С 1840 года назначен был правителем канцелярии генерал-губернатора Юго-Западной России Д. Г. Бибикова.

С 1852 года в отставке в чине полковника

Творчество

Еще во время службы в Сибири Стогов усердно занимался в местных архивах и в них добыл ряд сведений, которые впоследствии обработал в литературные очерки, носящие в большинстве случаев форму рассказов.

После своей отставки с 1878 года стал деятельным сотрудником журнала Русская старина. В сибирских рассказах своих Стогов ярко очертил современную ему провинциальную жизнь и чиновничий быт. В «Русской старине», в 1886 году напечатаны его посмертные записки.

Из его рассказов известны:

• «Сперанский и Трескин в Иркутске, 1819 г.», «Русская старина», 1878 г.;
• «Ссыльнокаторжные в Восточной Сибири», 1820—1830 гг. «РС»;
• «Бунт иркутского архиепископа Иринея» «РС», 1878 г.;
• «Петр Николаевич Семенов и Анна Петровна Бунина, — памятный день в Иркутске в 1832 году» «РС».,1879 г;
• «Жизнь и служба в Симбирске в 1834—1839 гг.»;
• «Бунт ланшан татар»
• «Император Николай I в Симбирске», «РС.», 1878 г.;
• «Волнения татар-поселян в Симбирской губернии» 1879 г.;
• «Роман Медокс»1880 г.;
• «Записки Э. И. Стогова».1886 г.(Опубликовны после смерти).

Умер в 1880 году у себя в имении Снитовка Подольской губернии.

Родственная связь

• Был женат на Анне Егоровне Мотовиловой (1817—1863);

Дети:

• Анна — была замужем за мировым судьей Виктором Модестовичем Вакаром, сыном генерал-майора Модеста Алексеевича Вакара;
• Инна — была замужем за А. А. Горенко, их дочь Анна Ахматова, была известной поэтессой;
• Иллиодор — учитель немецкого языка в Полтавском реальном училище;
• Ия (1836-d) — была замужем за ротмистром Александром Григорьевичем Змунчилла;
• Зоя
• Алла
• Анна

Источники

• [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_biography/116644/%D0%A1%D1%82%D0%BE%D0%B3%D0%BE%D0%B2 Большая биографическая энциклопедия]
• [www.uvarovka.ru/stogov.html Эразм Иванович Стогов (1797—1880). Воспоминания.]
• [www.kamlib.ru/resourses/chernuh.htm Записки Эразма Стогова о Камчатке 20-х гг. XIX в.]

Отрывок, характеризующий Стогов, Эразм Иванович

Был осенний, теплый, дождливый день. Небо и горизонт были одного и того же цвета мутной воды. То падал как будто туман, то вдруг припускал косой, крупный дождь.
На породистой, худой, с подтянутыми боками лошади, в бурке и папахе, с которых струилась вода, ехал Денисов. Он, так же как и его лошадь, косившая голову и поджимавшая уши, морщился от косого дождя и озабоченно присматривался вперед. Исхудавшее и обросшее густой, короткой, черной бородой лицо его казалось сердито.
Рядом с Денисовым, также в бурке и папахе, на сытом, крупном донце ехал казачий эсаул – сотрудник Денисова.
Эсаул Ловайский – третий, также в бурке и папахе, был длинный, плоский, как доска, белолицый, белокурый человек, с узкими светлыми глазками и спокойно самодовольным выражением и в лице и в посадке. Хотя и нельзя было сказать, в чем состояла особенность лошади и седока, но при первом взгляде на эсаула и Денисова видно было, что Денисову и мокро и неловко, – что Денисов человек, который сел на лошадь; тогда как, глядя на эсаула, видно было, что ему так же удобно и покойно, как и всегда, и что он не человек, который сел на лошадь, а человек вместе с лошадью одно, увеличенное двойною силою, существо.
Немного впереди их шел насквозь промокший мужичок проводник, в сером кафтане и белом колпаке.
Немного сзади, на худой, тонкой киргизской лошаденке с огромным хвостом и гривой и с продранными в кровь губами, ехал молодой офицер в синей французской шинели.
Рядом с ним ехал гусар, везя за собой на крупе лошади мальчика в французском оборванном мундире и синем колпаке. Мальчик держался красными от холода руками за гусара, пошевеливал, стараясь согреть их, свои босые ноги, и, подняв брови, удивленно оглядывался вокруг себя. Это был взятый утром французский барабанщик.
Сзади, по три, по четыре, по узкой, раскиснувшей и изъезженной лесной дороге, тянулись гусары, потом казаки, кто в бурке, кто во французской шинели, кто в попоне, накинутой на голову. Лошади, и рыжие и гнедые, все казались вороными от струившегося с них дождя. Шеи лошадей казались странно тонкими от смокшихся грив. От лошадей поднимался пар. И одежды, и седла, и поводья – все было мокро, склизко и раскисло, так же как и земля, и опавшие листья, которыми была уложена дорога. Люди сидели нахохлившись, стараясь не шевелиться, чтобы отогревать ту воду, которая пролилась до тела, и не пропускать новую холодную, подтекавшую под сиденья, колени и за шеи. В середине вытянувшихся казаков две фуры на французских и подпряженных в седлах казачьих лошадях громыхали по пням и сучьям и бурчали по наполненным водою колеям дороги.
Лошадь Денисова, обходя лужу, которая была на дороге, потянулась в сторону и толканула его коленкой о дерево.
– Э, чег'т! – злобно вскрикнул Денисов и, оскаливая зубы, плетью раза три ударил лошадь, забрызгав себя и товарищей грязью. Денисов был не в духе: и от дождя и от голода (с утра никто ничего не ел), и главное оттого, что от Долохова до сих пор не было известий и посланный взять языка не возвращался.
«Едва ли выйдет другой такой случай, как нынче, напасть на транспорт. Одному нападать слишком рискованно, а отложить до другого дня – из под носа захватит добычу кто нибудь из больших партизанов», – думал Денисов, беспрестанно взглядывая вперед, думая увидать ожидаемого посланного от Долохова.
Выехав на просеку, по которой видно было далеко направо, Денисов остановился.
– Едет кто то, – сказал он.
Эсаул посмотрел по направлению, указываемому Денисовым.