Скитский (остров)
| Скитский | |
| 61°23′32″ с. ш. 30°55′02″ в. д. / 61.39222° с. ш. 30.91722° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=61.39222&mlon=30.91722&zoom=9 (O)] (Я)Координаты: 61°23′32″ с. ш. 30°55′02″ в. д. / 61.39222° с. ш. 30.91722° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=61.39222&mlon=30.91722&zoom=9 (O)] (Я) | |
| Акватория | Ладожское озеро |
| Страна |  Россия |
| Площадь | 2,77 кв.км[1] км² |
Скитский (Эраккосаари, фин. Erakkosaari — «остров отшельников») — остров в Ладожском озере, часть Валаамского архипелага. Расположен непосредственно у северозападного берега острова Валаам и отделен от него на юго-востоке узким Среднеостровским проливом, а на юго-западе — Московским проливом[2].
Остров Скитский высокий, холмистый и покрытый хвойным лесом. В северной части острова расположены горы Большая Скитская высотой 52 м и Каменная, видимые с расстояния до 19 миль. Берега острова преимущественно скалистые и изрезанные заливами, не имеющими навигационного значения[2].
Существует мост и дорога на остров Валаам.
История
Получил своё название поскольку здесь расположен Скит Всех Святых (иначе Белый скит). Скит был устроен игуменом Назарием в 1789—1793 годах на предполагаемом месте уединенной кельи преподобного Александра Свирского[3].
В XVIII века здесь была построена деревянная церковь во имя преподобного Александра Свирского. В середине XIX века по инициативе игумена Дамаскина скит был перестроен знаменитым русским зодчим А. М. Горностаевым и представлял собой небольшой городок-крепость, обрамленную великолепными кедровыми, ясеневыми, пихтовыми и дубовыми аллеями. Вместо отдельных домиков появились 8 келейных корпусов, а одноглавую обветшавшую церковку заменил двухэтажный храм Всех Святых. Корпуса, ограда и башни скита были выкрашены в белый цвет, отсюда и взялось его второе название — Белый. Интерьер церкви расписан валаамскими мастерами[3].
Это был самый суровый по уставу скит в монастыре: здесь не ели мясной, рыбной и молочной пищи, богомольцы допускались сюда только раз в году. Населяли его около 20 человек. В строгом по уставу скиту только в 1894 году было разрешено в непостные дни вкушать молоко. Женщины могли попасть сюда лишь на престольный праздник с крестным ходом в день Всех Святых[4].
Белый скит повторил судьбу всего Валаамского монастыря. Часть утвари (в том числе иконы работы В. П. Пешехонова) находится сейчас в Финляндии.
На праздник Всех Святых в 1993 году наместником Валаамского монастыря игуменом Панкратием (Жердевым) в нижнем храме была совершена первая литургия за прошедшие полвека «мерзости запустения»[4]. В скиту была восстановлена иноческая жизнь в соответствии с прежним уставом[4].
В 2009 году рассматривался вопрос о переименовании острова в честь скончавшегося в декабре 2008 года Патриарха Алексия II[5].
Белый скит расположен в глубине острова Скитский и является самым большим и строгим скитом Валаама. Посетить его возможно лишь с благословения настоятеля, поэтому если вы не православный паломник, от идеи побывать там лучше отказаться[6].
Напишите отзыв о статье "Скитский (остров)"
Примечания
- ↑ [www.vodnik48.ru/tours/tracks/18.html Валаам | Водник48]
- ↑ 1 2 [rivermaps.ru/doc/ladoga/ladoga-8.htm Лоция Ладожского озера]
- ↑ 1 2 [www.karvin.ru/nasledie/skit/ Скиты Валаамского архипелага]
- ↑ 1 2 3 [valaam.ru/ru/gid/331/ По Валааму :: Скит во имя Всех Святых]
- ↑ [karpovka.net/2009/01/30/2984/ Скитский остров Валаама готовы переименовать в честь Алексия II — Новости Петербурга, строительные новости — Карповка]
- ↑ [ekskurs-tur.ru/ekskursionnyj-tur-v-kareliyu/ Экскурсионный тур в Карелию]
Ссылки
Отрывок, характеризующий Скитский (остров)
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.
Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…
Всё время, что он был на батарее у орудия, он, как это часто бывает, не переставая, слышал звуки голосов офицеров, говоривших в балагане, но не понимал ни одного слова из того, что они говорили. Вдруг звук голосов из балагана поразил его таким задушевным тоном, что он невольно стал прислушиваться.
– Нет, голубчик, – говорил приятный и как будто знакомый князю Андрею голос, – я говорю, что коли бы возможно было знать, что будет после смерти, тогда бы и смерти из нас никто не боялся. Так то, голубчик.
