Квитницкий, Эраст Ксенофонтович

Эраст Ксенофонтович Квитницкий
Место смерти	Франция
Принадлежность	Россия Россия
Род войск	артиллерия, пехота, кавалерия
Звание	генерал от кавалерии
Командовал	33-й драгунский Изюмский полк 28-й драгунский Новгородский полк 2-я бригада 8-й кавалерийской дивизии 15-я кавалерийская дивизия
Награды и премии	ЗОВО 4-й ст. (1873) ЗОВО 3-й ст. (1873) ЗОВО 2-й ст. (1875) Орден Святой Анны 3-й ст. (1877) Орден Святого Станислава 2-й ст. (1877) Орден Святого Владимира 4-й ст. (1877) Золотое оружие «За храбрость» (1878) Орден Святой Анны 2-й ст. (1883) Орден Святого Владимира 3-й ст. (1887) Орден Святого Станислава 1-й ст. (1895) Орден Святой Анны 1-й ст. (1902) Орден Святого Владимира 2-й ст. (1906)

Эраст Ксенофонтович Квитницкий (30 декабря 1843 — 3 октября 1907) — генерал от кавалерии, участник Туркестанских походов и русско-турецкой войны 1877—1878 годов.

Родился 30 декабря 1843 года, сын Виленского коменданта генерал-лейтенанта К. Ф. Квитницкого. Образование получил в Пажеском корпусе, из которого выпущен 16 июня 1860 года прапорщиком в лейб-гвардии Конно-гренадерский полк.

Затем служил в Гвардейской конной артиллерии, принимал участие в подавлении Польского восстания 1863 года. 30 августа 1865 года произведён в подпоручики и 28 марта 1866 года — в штабс-капитаны. В это время он прослушал курс наук в академиях Михайловской артиллерийской и Николаевской Генерального Штаба.

В начале 1872 года Квитницкий по суду был разжалован в солдаты и переведён в Туркестанский военный округ. Военный министр Д. А. Милютин следующим образом описывал события инцинтента, повлёкшего за собой суд:

В Средней Азии он был назначен в 4-й Туркестанский линейный батальон и принял участие в Хивинском походе 1873 года и был награждён Знаком отличия военного ордена 4-й и 3-й степеней и произведён в унтер-офицеры. Продолжая службу в Средней Азии Квитницкий, под командованием своего бывшего однокашника по Академии Генерального Штаба М. Д. Скобелева, отличился при завоевании Кокандского ханства и был награждён Знаком отличия военного ордена 2-й степени.

1 января 1877 года унтер-офицер Квитницкий за свои военные подвиги получил Высочайшее прощение, был произведён майоры и переведён в 5-й Александрийский гусарский полк.

В рядах этого полка Квитницкий принял участие в русско-турецкой войне 1877—1878 годов и за отличие был награждён орденами св. Анны 3-й степени с мечами и бантом, св. Станислава 2-й степени с мечами и св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом (все в 1877 году), также он получил чины подполковника (19 декабря 1877 года) и полковника (в 1878 году со старшинством от 20 декабря 1877 года) и золотую саблю с надписью «За храбрость» (24 октября 1878 года)

23 января 1883 года Квитницкий был назначен командиром 33-го драгунского Изюмского полка, а с 10 мая 1888 года — командиром 22-го драгунского Новгородского полка.

В 1883 году награждён орденом св. Анны 2-й степени, а в 1887 году — орденом св. Владимира 3-й степени.

С производством 17 октября 1891 года в генерал-майоры Квитницкий был назначен командиром 2-й бригады 8-й кавалерийской дивизии. В 1895 году он получил орден св. Станислава 1-й степени и в 1902 году — орден св. Анны 1-й степени.

17 января 1899 года назначен командиром 15-й кавалерийской дивизии и 6 декабря 1899 года произведён в генерал-лейтенанты. Последнюю должность Квитницкий занимал 14 января 1907 года, когда с производством в генералы от кавалерии был уволен в отставку с мундиром и пенсией. 6 декабря 1906 года награждён орденом св. Владимира 2-й степени.

Скончался Квитницкий 3 октября 1907 года во Франции, куда выехал на лечение.

Его братья: Виктор (генерал-лейтенант, начальник 28-й пехотной дивизии), Леонид (1828—1885, генерал-лейтенант, командир Кавказской гренадерской дивизии) и Владимир (полковник).

Источники

• Волков С. В. Генералитет Российской империи. Энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II. Том II. Л—Я. — М., 2009
• Глиноецкий Н. П. Исторический очерк Николаевской академии Генерального штаба. — СПб., 1882
• Исмаилов Э. Э. Золотое оружие с надписью «За храбрость». Списки кавалеров 1788—1913. — М., 2007
• Милютин Д. А. Воспоминания. 1868 — начало 1873. — М., 2006. — С. 578-579.
• Список генералам по старшинству. Составлен по 1 сентября 1896 года. То же: Составлен по 1 июля 1906 года
• Фрейман О. Р. Пажи за 183 года (1711—1984). Биографии бывших пажей с портретами. — Фридрихсгамн, 1894

Отрывок, характеризующий Квитницкий, Эраст Ксенофонтович

– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.


Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?
– Charmante! [Очаровательна!] – сказал он, поцеловав кончики своих пальцев.
В зале стояли гости, теснясь у входной двери, ожидая государя. Графиня поместилась в первых рядах этой толпы. Наташа слышала и чувствовала, что несколько голосов спросили про нее и смотрели на нее. Она поняла, что она понравилась тем, которые обратили на нее внимание, и это наблюдение несколько успокоило ее.
«Есть такие же, как и мы, есть и хуже нас» – подумала она.
Перонская называла графине самых значительных лиц, бывших на бале.
– Вот это голландский посланик, видите, седой, – говорила Перонская, указывая на старичка с серебряной сединой курчавых, обильных волос, окруженного дамами, которых он чему то заставлял смеяться.
– А вот она, царица Петербурга, графиня Безухая, – говорила она, указывая на входившую Элен.
– Как хороша! Не уступит Марье Антоновне; смотрите, как за ней увиваются и молодые и старые. И хороша, и умна… Говорят принц… без ума от нее. А вот эти две, хоть и нехороши, да еще больше окружены.