Кузнецова, Эра Васильевна

Эра Васильевна Кузнецова
Дата рождения:	7 февраля 1927(1927-02-07)
Место рождения:	г. Полевской, Свердловская область, РСФСР, СССР
Дата смерти:	1988(1988)
Место смерти:	Свердловск, РСФСР, СССР
Страна:	СССР СССР→Россия Россия
Научная сфера:	лексикология, лексикография
Место работы:	УрГУ им. А. М. Горького
Альма-матер:	филологический факультет МГУ(1949)
Научный руководитель:	С. И. Ожегов, П. С. Кузнецов
Известные ученики:	Л. Г. Бабенко
Известна как:	основатель Уральской семантической школы
Награды и премии:	Медаль «Ветеран труда»

Э́ра Васи́льевна Кузнецо́ва (1927—1988) — советский лингвист, доктор филологических наук, профессор филологического факультета Уральского университета, основатель Уральской семантической школы.

Биография

Родилась в г. Полевском Свердловской области в большой семье Марии Константиновны и Василия Николаевича Калугиных. Её отец — участник Первой мировой войны, георгиевский кавалер, в годы Гражданской войны командир кавалерийского полка, преданный делу революции. За боевые заслуги был награждён Орденом Красного Знамени и серебряным оружием, однако в 1937 году был арестован и вскоре погиб на воркутинских рудниках.

В 1949 г. Э. В. Кузнецова окончила филологический факультет МГУ, где её однокурсниками были известные впоследствии лингвисты Г. А. Золотова, Е. А. Земская, С. П. Лопушанская и др.

По воспоминаниям С. П. Лопушанской, Эру Калугину называли в то время «человеком очень…» — «очень красивая, очень русская, очень умная, очень трудолюбивая, очень принципиальная, очень чуткая»

Научным руководителем её дипломной работы был С. И. Ожегов. В 1952 году защитила кандидатскую диссертацию «Словарный состав говора Полевского района Свердловской области» (научный руководитель П. С. Кузнецов). С 1953 года — в Уральском государственном университете, сначала в качестве ассистента, затем старшего преподавателя кафедры русского языка и общего языкознания, где включилась в подготовку первых выпусков «Словаря русских говоров Среднего Урала». Параллельно она занималась изучением категории залога и возвратных глаголов современного русского языка. В 1974 году защитила докторскую диссертацию «Русские глаголы „приобщения объекта“ как функционально-семантический класс слов». В сентябре того же года стала руководителем кафедры современного русского языка, существовавшей до того на общественных началах. Ещё два года спустя, в сентябре 1976 года, данная кафедра получает полноправный статус, а Э. В. Кузнецова — официальную должность заведующего кафедрой.

Научно-исследовательская работа

Э. В. Кузнецова — специалист в области лексикологии и лексикографии. Также разрабатывала проблемы культуры речи, словообразования, синтаксиса, языка художественных произведений. Основываясь на структурном осмыслении лексического состава русского языка, Э. В. Кузнецова разрабатывала методы и приемы семасиологического исследования, выявления системных отношений в лексике. Предложенный Э. В. Кузнецовой метод ступенчатой идентификации лексического значения слова в описании лексико-семантических групп (ЛСГ) был использован в дальнейшем прежде всего в работах её непосредственных учеников, посвященных исследованию самых различных глагольных ЛСГ.

Её новаторский учебник «Лексикология русского языка» был дважды опубликован в издательстве «Высшая школа» и рекомендован для всех университетов России. При создании «Лексикологии» Э. В. Кузнецовой пришлось стать первопроходцем, поскольку традиции системного описания лексики в тот момент не существовало. Новаторским считается решение автора сделать основой этого курса деление на внутреннюю и внешнюю систематизацию лексики, что позволило по-новому систематизировать учебный курс лексикологии. По словам И. А. Стернина, это учебное пособие является настольной книгой каждого лингвиста, обращающегося к проблемам лексикологии и семасиологии.

Последние работы посвящены вопросам, связанным с соотношением лексико-семантических групп русских глаголов и семантических моделей предложений, а также проблемам семантического синтаксиса.

Э. В. Кузнецова считается основателем Уральской семантической школы. Под её руководством сформировался творческий коллектив преподавателей, аспирантов и студентов, известный в научных кругах как проблемная группа «Русский глагол». Итогом её работы стали учебный словарь-справочник «Лексико-семантические группы русских глаголов» (Свердловск, 1988) и коллективная монография с тем же названием (Иркутск, 1989), подготовленные под руководством Э. В. Кузнецовой. Подготовила семнадцать кандидатов наук. Позднее восемь учеников Э. В. Кузнецовой защитили докторские диссертации. Её ученица Л. Г. Бабенко является нынешним главой Уральской семантической школы.

Награждена медалью «Ветеран труда», Почетной грамотой Министерства высшего и среднего специального образования УССР.

Основные работы

• Методические указания и материалы к спецсеминару «Системные отношения в лексике». Донецк, 1968.
• Лексикология русского языка : учеб. пособие. М., 1982, 1989.
• Язык в свете системного подхода. Свердловск, 1983.
• Лексико-семантические группы русских глаголов: Учебный словарь-справочник. Свердловск, 1988.
• Лексико-семантические группы русских глаголов. Иркутск, 1989.

Литература

• [elar.urfu.ru/handle/10995/3590 Кузнецова Эра Васильевна (1927-1988). Библиографический указатель научных трудов] / Урал. гос. ун-т, Филол. фак, Каф. современного рус. яз. ; сост. И. М. Волчкова. — Екатеринбург: Урал. гос. ун-т, 1992. — 16 с.
• Русская глагольная лексика: пересекаемость парадигм: памяти Эры Васильевны Кузнецовой / под ред. Л. Г. Бабенко. — Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 1997. — 520 с. — ISBN 5-7525-0561-5.
• [elar.urfu.ru/handle/10995/18679 Человек системный: Эра Васильевна Кузнецова] // Известия Уральского государственного университета. Сер. 2, Гуманитарные науки. — 2010. — № 4 (82). — С. 232-235.

Отрывок, характеризующий Кузнецова, Эра Васильевна

В апреле месяце войска оживились известием о приезде государя к армии. Ростову не удалось попасть на смотр который делал государь в Бартенштейне: павлоградцы стояли на аванпостах, далеко впереди Бартенштейна.
Они стояли биваками. Денисов с Ростовым жили в вырытой для них солдатами землянке, покрытой сучьями и дерном. Землянка была устроена следующим, вошедшим тогда в моду, способом: прорывалась канава в полтора аршина ширины, два – глубины и три с половиной длины. С одного конца канавы делались ступеньки, и это был сход, крыльцо; сама канава была комната, в которой у счастливых, как у эскадронного командира, в дальней, противуположной ступеням стороне, лежала на кольях, доска – это был стол. С обеих сторон вдоль канавы была снята на аршин земля, и это были две кровати и диваны. Крыша устраивалась так, что в середине можно было стоять, а на кровати даже можно было сидеть, ежели подвинуться ближе к столу. У Денисова, жившего роскошно, потому что солдаты его эскадрона любили его, была еще доска в фронтоне крыши, и в этой доске было разбитое, но склеенное стекло. Когда было очень холодно, то к ступеням (в приемную, как называл Денисов эту часть балагана), приносили на железном загнутом листе жар из солдатских костров, и делалось так тепло, что офицеры, которых много всегда бывало у Денисова и Ростова, сидели в одних рубашках.
В апреле месяце Ростов был дежурным. В 8 м часу утра, вернувшись домой, после бессонной ночи, он велел принести жару, переменил измокшее от дождя белье, помолился Богу, напился чаю, согрелся, убрал в порядок вещи в своем уголке и на столе, и с обветрившимся, горевшим лицом, в одной рубашке, лег на спину, заложив руки под голову. Он приятно размышлял о том, что на днях должен выйти ему следующий чин за последнюю рекогносцировку, и ожидал куда то вышедшего Денисова. Ростову хотелось поговорить с ним.
За шалашом послышался перекатывающийся крик Денисова, очевидно разгорячившегося. Ростов подвинулся к окну посмотреть, с кем он имел дело, и увидал вахмистра Топчеенко.
– Я тебе пг'иказывал не пускать их жг'ать этот ког'ень, машкин какой то! – кричал Денисов. – Ведь я сам видел, Лазаг'чук с поля тащил.
– Я приказывал, ваше высокоблагородие, не слушают, – отвечал вахмистр.
Ростов опять лег на свою кровать и с удовольствием подумал: «пускай его теперь возится, хлопочет, я свое дело отделал и лежу – отлично!» Из за стенки он слышал, что, кроме вахмистра, еще говорил Лаврушка, этот бойкий плутоватый лакей Денисова. Лаврушка что то рассказывал о каких то подводах, сухарях и быках, которых он видел, ездивши за провизией.
За балаганом послышался опять удаляющийся крик Денисова и слова: «Седлай! Второй взвод!»
«Куда это собрались?» подумал Ростов.
Через пять минут Денисов вошел в балаган, влез с грязными ногами на кровать, сердито выкурил трубку, раскидал все свои вещи, надел нагайку и саблю и стал выходить из землянки. На вопрос Ростова, куда? он сердито и неопределенно отвечал, что есть дело.
– Суди меня там Бог и великий государь! – сказал Денисов, выходя; и Ростов услыхал, как за балаганом зашлепали по грязи ноги нескольких лошадей. Ростов не позаботился даже узнать, куда поехал Денисов. Угревшись в своем угле, он заснул и перед вечером только вышел из балагана. Денисов еще не возвращался. Вечер разгулялся; около соседней землянки два офицера с юнкером играли в свайку, с смехом засаживая редьки в рыхлую грязную землю. Ростов присоединился к ним. В середине игры офицеры увидали подъезжавшие к ним повозки: человек 15 гусар на худых лошадях следовали за ними. Повозки, конвоируемые гусарами, подъехали к коновязям, и толпа гусар окружила их.
– Ну вот Денисов всё тужил, – сказал Ростов, – вот и провиант прибыл.
– И то! – сказали офицеры. – То то радешеньки солдаты! – Немного позади гусар ехал Денисов, сопутствуемый двумя пехотными офицерами, с которыми он о чем то разговаривал. Ростов пошел к нему навстречу.
– Я вас предупреждаю, ротмистр, – говорил один из офицеров, худой, маленький ростом и видимо озлобленный.
– Ведь сказал, что не отдам, – отвечал Денисов.
– Вы будете отвечать, ротмистр, это буйство, – у своих транспорты отбивать! Наши два дня не ели.
– А мои две недели не ели, – отвечал Денисов.
– Это разбой, ответите, милостивый государь! – возвышая голос, повторил пехотный офицер.
– Да вы что ко мне пристали? А? – крикнул Денисов, вдруг разгорячась, – отвечать буду я, а не вы, а вы тут не жужжите, пока целы. Марш! – крикнул он на офицеров.
– Хорошо же! – не робея и не отъезжая, кричал маленький офицер, – разбойничать, так я вам…
– К чог'ту марш скорым шагом, пока цел. – И Денисов повернул лошадь к офицеру.
– Хорошо, хорошо, – проговорил офицер с угрозой, и, повернув лошадь, поехал прочь рысью, трясясь на седле.
– Собака на забог'е, живая собака на забог'е, – сказал Денисов ему вслед – высшую насмешку кавалериста над верховым пехотным, и, подъехав к Ростову, расхохотался.
– Отбил у пехоты, отбил силой транспорт! – сказал он. – Что ж, не с голоду же издыхать людям?
Повозки, которые подъехали к гусарам были назначены в пехотный полк, но, известившись через Лаврушку, что этот транспорт идет один, Денисов с гусарами силой отбил его. Солдатам раздали сухарей в волю, поделились даже с другими эскадронами.
На другой день, полковой командир позвал к себе Денисова и сказал ему, закрыв раскрытыми пальцами глаза: «Я на это смотрю вот так, я ничего не знаю и дела не начну; но советую съездить в штаб и там, в провиантском ведомстве уладить это дело, и, если возможно, расписаться, что получили столько то провианту; в противном случае, требованье записано на пехотный полк: дело поднимется и может кончиться дурно».
Денисов прямо от полкового командира поехал в штаб, с искренним желанием исполнить его совет. Вечером он возвратился в свою землянку в таком положении, в котором Ростов еще никогда не видал своего друга. Денисов не мог говорить и задыхался. Когда Ростов спрашивал его, что с ним, он только хриплым и слабым голосом произносил непонятные ругательства и угрозы…
Испуганный положением Денисова, Ростов предлагал ему раздеться, выпить воды и послал за лекарем.
– Меня за г'азбой судить – ох! Дай еще воды – пускай судят, а буду, всегда буду подлецов бить, и госудаг'ю скажу. Льду дайте, – приговаривал он.
Пришедший полковой лекарь сказал, что необходимо пустить кровь. Глубокая тарелка черной крови вышла из мохнатой руки Денисова, и тогда только он был в состоянии рассказать все, что с ним было.
– Приезжаю, – рассказывал Денисов. – «Ну, где у вас тут начальник?» Показали. Подождать не угодно ли. «У меня служба, я зa 30 верст приехал, мне ждать некогда, доложи». Хорошо, выходит этот обер вор: тоже вздумал учить меня: Это разбой! – «Разбой, говорю, не тот делает, кто берет провиант, чтоб кормить своих солдат, а тот кто берет его, чтоб класть в карман!» Так не угодно ли молчать. «Хорошо». Распишитесь, говорит, у комиссионера, а дело ваше передастся по команде. Прихожу к комиссионеру. Вхожу – за столом… Кто же?! Нет, ты подумай!…Кто же нас голодом морит, – закричал Денисов, ударяя кулаком больной руки по столу, так крепко, что стол чуть не упал и стаканы поскакали на нем, – Телянин!! «Как, ты нас с голоду моришь?!» Раз, раз по морде, ловко так пришлось… «А… распротакой сякой и… начал катать. Зато натешился, могу сказать, – кричал Денисов, радостно и злобно из под черных усов оскаливая свои белые зубы. – Я бы убил его, кабы не отняли.