Савельева, Эра Михайловна
Поделись знанием:
На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин.
Господа, бывавшие у Билибина, светские, молодые, богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nфtres. В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской стороны службы. Эти господа, повидимому, охотно, как своего (честь, которую они делали немногим), приняли в свой кружок князя Андрея. Из учтивости, и как предмет для вступления в разговор, ему сделали несколько вопросов об армии и сражении, и разговор опять рассыпался на непоследовательные, веселые шутки и пересуды.
– Но особенно хорошо, – говорил один, рассказывая неудачу товарища дипломата, – особенно хорошо то, что канцлер прямо сказал ему, что назначение его в Лондон есть повышение, и чтоб он так и смотрел на это. Видите вы его фигуру при этом?…
– Но что всего хуже, господа, я вам выдаю Курагина: человек в несчастии, и этим то пользуется этот Дон Жуан, этот ужасный человек!
Князь Ипполит лежал в вольтеровском кресле, положив ноги через ручку. Он засмеялся.
– Parlez moi de ca, [Ну ка, ну ка,] – сказал он.
– О, Дон Жуан! О, змея! – послышались голоса.
– Вы не знаете, Болконский, – обратился Билибин к князю Андрею, – что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал – русской армии) – ничто в сравнении с тем, что наделал между женщинами этот человек.
– La femme est la compagne de l'homme, [Женщина – подруга мужчины,] – произнес князь Ипполит и стал смотреть в лорнет на свои поднятые ноги.
Билибин и наши расхохотались, глядя в глаза Ипполиту. Князь Андрей видел, что этот Ипполит, которого он (должно было признаться) почти ревновал к своей жене, был шутом в этом обществе.
– Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность.
Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d'alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l'Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
– Attendez, je n'ai pas fini… – сказал он князю Андрею, хватая его за руку. – Je suppose que l'intervention sera plus forte que la non intervention. Et… – Он помолчал. – On ne pourra pas imputer a la fin de non recevoir notre depeche du 28 novembre. Voila comment tout cela finira. [Подождите, я не кончил. Я думаю, что вмешательство будет прочнее чем невмешательство И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября. Чем то всё это кончится.]
И он отпустил руку Болконского, показывая тем, что теперь он совсем кончил.
– Demosthenes, je te reconnais au caillou que tu as cache dans ta bouche d'or! [Демосфен, я узнаю тебя по камешку, который ты скрываешь в своих золотых устах!] – сказал Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.
Все засмеялись. Ипполит смеялся громче всех. Он, видимо, страдал, задыхался, но не мог удержаться от дикого смеха, растягивающего его всегда неподвижное лицо.
– Ну вот что, господа, – сказал Билибин, – Болконский мой гость в доме и здесь в Брюнне, и я хочу его угостить, сколько могу, всеми радостями здешней жизни. Ежели бы мы были в Брюнне, это было бы легко; но здесь, dans ce vilain trou morave [в этой скверной моравской дыре], это труднее, и я прошу у всех вас помощи. Il faut lui faire les honneurs de Brunn. [Надо ему показать Брюнн.] Вы возьмите на себя театр, я – общество, вы, Ипполит, разумеется, – женщин.
– Надо ему показать Амели, прелесть! – сказал один из наших, целуя кончики пальцев.
(перенаправлено с «Эра Михайловна Савельева»)
| Эра Савельева | |||
 | |||
| Имя при рождении: |
Эра Михайловна Савельева | ||
|---|---|---|---|
| Профессия: | |||
| Карьера: |
1942—1979 | ||
| Награды: |
| ||
| IMDb: |
0767566 | ||
Эра Михайловна Савельева (6 июля 1913, Баку — 25 апреля 1985, Москва) — советский кинооператор и кинорежиссёр. Заслуженный деятель искусств РСФСР (1968). Член КПСС с 1940 года[1].
Биография
Эра Савельева родилась 6 июля 1913 года в Баку. В кино — с 1933 года. В 1936 году окончила операторский факультет ГИКа. Была ассистентом оператора, вторым оператором у своего учителя оператора Бориса Волчека на картинах «Ленин в 1918 году», «Ленин в Октябре», «Мечта». В 1942 году стала его сооператором-постановщиком. Сняла вместе с ним фильмы «Убийцы выходят на дорогу» и «Во имя Родины» (режиссёра В. Пудовкина) и фильм «Человек №217» (режиссёра М. Ромма).
Эра Савельева участвовала в усовершенствовании киносъёмочной техники, изобретала оригинальные приспособления, дававшие неожиданные интересные результаты (например, в сцене преследования танком молоденького солдата в фильме Г. Чухрая «Баллада о солдате»)[2]. Киновед Майя Туровская отмечает эти эффектные кадры в очень мягкой и лирической операторской работе В. Николаева и Э. Савельевой.
«Есть в тональности этого фильма — в светлом строе тонкоствольных берёзок, плывущих за окнами вагона, в юных лицах Алеши и Шурочки, просвеченных лучом солнца сквозь щели теплушки, в чистоте и недосказанности их отношений, в плавном, немного замедленном, как будто напевном ритме, в каком один эпизод переливается в другой, — нечто, не укладывающееся в рамки хроники, которая составляет его внешнюю форму; в реальности и жизненной достоверности его эпизодов — нечто идеальное»[3].— киновед Майя Туровская
В 1978 году выступила в роли режиссёра и сценариста, поставив художественный фильм «Старомодная комедия» с Алисой Фрейндлих и Игорем Владимировым в главных ролях.
Фильмография
Оператор
- 1942 — «Убийцы выходят на дорогу» (совместно с Борисом Волчеком), реж. Всеволод Пудовкин, Юрий Тарич
- 1943 — «Во имя Родины» (совместно с Борисом Волчеком), реж. Дмитрий Васильев, Всеволод Пудовкин
- 1944 — «Человек № 217» (совместно с Борисом Волчеком), реж. Михаил Ромм
- 1952 — «В Никитском ботаническом саду», видовой фильм (совместно с Фёдором Добронравовым), реж. Юрий Озеров
- 1953 — «Арена смелых» (совместно с Фёдором Фирсовым), реж. Сергей Гуров, Юрий Озеров
- 1954 — «В праздничный вечер» (совместно с Федором Добронравовым), реж. Юрий Озеров
- 1956 — «Выигрышный билет» (к/м)
- 1956 — «Как он лгал её мужу» (к/м), реж. Татьяна Березанцева
- 1956 — «Челкаш» (к/м) (совместно с Николаем Ренковым), реж. Фёдор Филиппов
- 1957 — «Семья Ульяновых», реж. Валентин Невзоров
- 1959 — «Баллада о солдате» (совместно с Владимиром Николаевым), реж. Григорий Чухрай
- 1960 — «Яша Топорков», реж. Евгений Карелов
- 1960 — «Воскресение» (совместно с Сергеем Полуяновым), реж. Михаил Швейцер
- 1961 — «В пути» (к/м), реж. Мери Анджапаридзе
- 1963 — «Слуша-ай!», реж. Мери Анджапаридзе
- 1964 — «Фитиль» (к/м), сюжет «Ягодки»
- 1965 — «Наш дом», реж. Василий Пронин
- 1966 — «Человек, которого я люблю», реж. Юлий Карасик
- 1968 — «По Руси»
- 1970 — «Расплата», реж. Фёдор Филиппов
- 1973 — «Это сильнее меня», реж. Фёдор Филиппов
- 1974 — «Большой аттракцион», реж. Виктор Георгиев
- 1977 — «Ах, любовь»
Режиссёр
- 1977 — «Ах, любовь» (совместно с Батрбеком Дзбоевым и Маирбеком Цихиевым)
- 1978 — «Старомодная комедия»
Напишите отзыв о статье "Савельева, Эра Михайловна"
Примечания
- ↑ [istoriya-kino.ru/kinematograf/item/f00/s02/e0002603/index.shtml САВЕЛЬЕВА Эра Михайловна] Кино: Энциклопедический словарь/Гл. ред. С. И. Юткевич; Редкол.: Ю. С. Афанасьев, В. Е. Баскаков, И. В. Вайсфельд и др.- М.: Сов. энциклопедия, 1987.- 640 с., 96 л. ил.
- ↑ В. Я. Эпштейн-Стрельцов [www.unikino.ru/images/11-2013.pdf Память. К 100-летию Эры Савельевой] // СК Новости : газета. — 2013. — № 11 (313). — С. 20.
- ↑ Туровская М. «Баллада о солдате» // Да и нет. М., 1966
Ссылки
- Era Savelyeva (англ.) на сайте Internet Movie Database
|
Это заготовка статьи о деятеле киноиндустрии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Савельева, Эра Михайловна
«Да, всё это было!…» сказал он, счастливо, детски улыбаясь сам себе, и заснул крепким, молодым сном.На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин.
Господа, бывавшие у Билибина, светские, молодые, богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nфtres. В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской стороны службы. Эти господа, повидимому, охотно, как своего (честь, которую они делали немногим), приняли в свой кружок князя Андрея. Из учтивости, и как предмет для вступления в разговор, ему сделали несколько вопросов об армии и сражении, и разговор опять рассыпался на непоследовательные, веселые шутки и пересуды.
– Но особенно хорошо, – говорил один, рассказывая неудачу товарища дипломата, – особенно хорошо то, что канцлер прямо сказал ему, что назначение его в Лондон есть повышение, и чтоб он так и смотрел на это. Видите вы его фигуру при этом?…
– Но что всего хуже, господа, я вам выдаю Курагина: человек в несчастии, и этим то пользуется этот Дон Жуан, этот ужасный человек!
Князь Ипполит лежал в вольтеровском кресле, положив ноги через ручку. Он засмеялся.
– Parlez moi de ca, [Ну ка, ну ка,] – сказал он.
– О, Дон Жуан! О, змея! – послышались голоса.
– Вы не знаете, Болконский, – обратился Билибин к князю Андрею, – что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал – русской армии) – ничто в сравнении с тем, что наделал между женщинами этот человек.
– La femme est la compagne de l'homme, [Женщина – подруга мужчины,] – произнес князь Ипполит и стал смотреть в лорнет на свои поднятые ноги.
Билибин и наши расхохотались, глядя в глаза Ипполиту. Князь Андрей видел, что этот Ипполит, которого он (должно было признаться) почти ревновал к своей жене, был шутом в этом обществе.
– Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность.
Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d'alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l'Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
– Attendez, je n'ai pas fini… – сказал он князю Андрею, хватая его за руку. – Je suppose que l'intervention sera plus forte que la non intervention. Et… – Он помолчал. – On ne pourra pas imputer a la fin de non recevoir notre depeche du 28 novembre. Voila comment tout cela finira. [Подождите, я не кончил. Я думаю, что вмешательство будет прочнее чем невмешательство И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября. Чем то всё это кончится.]
И он отпустил руку Болконского, показывая тем, что теперь он совсем кончил.
– Demosthenes, je te reconnais au caillou que tu as cache dans ta bouche d'or! [Демосфен, я узнаю тебя по камешку, который ты скрываешь в своих золотых устах!] – сказал Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.
Все засмеялись. Ипполит смеялся громче всех. Он, видимо, страдал, задыхался, но не мог удержаться от дикого смеха, растягивающего его всегда неподвижное лицо.
– Ну вот что, господа, – сказал Билибин, – Болконский мой гость в доме и здесь в Брюнне, и я хочу его угостить, сколько могу, всеми радостями здешней жизни. Ежели бы мы были в Брюнне, это было бы легко; но здесь, dans ce vilain trou morave [в этой скверной моравской дыре], это труднее, и я прошу у всех вас помощи. Il faut lui faire les honneurs de Brunn. [Надо ему показать Брюнн.] Вы возьмите на себя театр, я – общество, вы, Ипполит, разумеется, – женщин.
– Надо ему показать Амели, прелесть! – сказал один из наших, целуя кончики пальцев.
