Эрбакан, Неджметтин
Неджметтин Эрбакан<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> </td></tr>
| |||
| |||
|---|---|---|---|
| 28 июня 1996 года — 30 июня 1997 года | |||
| Предшественник: | Месут Йылмаз | ||
| Преемник: | Месут Йылмаз | ||
| Рождение: | 29 октября 1926 Синоп, Турция | ||
| Смерть: | 27 февраля 2011 (84 года) Анкара | ||
| Супруга: | Нермин Эрбакан | ||
| Дети: | Зейнеп, Элиф, Фатих | ||
| Партия: | Партия национального порядка; Партия национального спасения; Партия благоденствия; Партия счастья | ||
Неджметтин Эрбакан (тур. Necmettin Erbakan; 29 октября 1926, Синоп — 27 февраля 2011, Анкара) — турецкий политик, премьер-министр Турции с 28 июня 1996 по 30 июня 1997 года. Считается основателем «политического ислама»[1] и политическим наставником нынешнего президента Реджепа Тайипа Эрдогана[2].
Биография
Родился в Синопе в 1926, окончил Стамбульский технический университет, получил докторскую степень по инженерии в Германии. В 1969 году опубликовал происламский манифест «Millî Görüş» (Национальное видение). На основе этой идеологии им было создано несколько политических партий, большая часть из которых была запрещена. В 1974, 1975-77 и 1977-78 годах был вице-премьером Турции.
После военного переворота 1980 года Эрбакану было запрещено заниматься политической деятельностью. В 1987 году запрет был снят, и он основал Партию благоденствия. В 1995 году Партия благоденствия победила на парламентских выборах, и в 1996 году Эрбакан был избран премьер-министром, став первым происламским политиком на этом посту.
Во внешней политике Эрбакан проводил курс на сближение с другими мусульманскими странами в противовес господствовавшей ранее политике стратегического партнёрства с США. Эрбакан также выступил инициатором создания Исламской восьмёрки (D-8). 28 февраля 1997 года турецкая армия вмешалась в политику, озвучив на заседании Совета национальной безопасности собственные требования собственные требования, итогом чего стал меморандум из 18 пунктов. В июне Эрбакан ушёл в отставку, а в 1998 году Эрбакану было запрещено заниматься политической деятельностью в течение пяти лет за попытку нарушения светского режима. После окончания срока запрета участвовал в создании Партии справедливости и развития. Будучи обвинённым в мошенничестве, в 2004 году был приговорён к пятилетнему тюремному заключению, но сумел изменить меру пресечения на домашний арест, а в 2008 году был помилован[3].
Скончался 27 февраля 2011 года в больнице Анкары от сердечного приступа; в его похоронах в Стамбуле участвовали сотни тысяч человек[1]. В апреле 2012 года прокуратура Анкары предъявила ордер на арест 30 военных, участвовавших в событиях февраля 1997—1998 года и имевших непосредственное отношение к отставке Неджметина Эрбакана от власти[4].
Напишите отзыв о статье "Эрбакан, Неджметтин"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.rian.ru/world/20110301/340715674.html В Турции прошли похороны основателя "политического ислама" Эрбакана], РИА Новости (01.03.2011).
- ↑ [www.islamonline.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=3379:2011-02-28-15-46-06&catid=4:2009-03-27-12-14-21&Itemid=16 Скончался бывший премьер-министр Турции Неджметтин Эрбакан], islamnews.ru (28.02.2011).
- ↑ [www.newsru.co.il/world/27feb2011/erbakan507.html В Турции умер бывший глава исламистского правительства Неджеметтин Эрбакан], NEWSru.com (27.02.2011).
- ↑ [www.turkishnews.ru/politika-i-obschestvo-turcii/news/v-turcii-vnov-nachalis-aresty-vysokopostavlennyh-voennyh В Турции вновь начались аресты высокопоставленных военных]
|
|||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Эрбакан, Неджметтин
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.
Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…
Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
