Эргли
| Посёлок
Эргли
Ērgļi
Показать/скрыть карты
|
Э́ргли (латыш. Ērgļi, до 1918 нем. Erlaa, рус. Эрла) — посёлок в Латвии, административный центр Эргльского края и волости в Видземе. Население — 2168 чел. (2007), из которых 90 % составляют латыши. Через Эргли протекает река Огре, на которой построена Эргльская ГЭС.
Содержание
История
На левом берегу Огре сохранились следы одного из крупнейших поселений латгалов. В 1211 г. территория стала принадлежать Ордену меченосцев, а позднее — Рижскому архиепископству. Эрла впервые упоминается в 1334 г., когда вассал рижского архиепископа Энгельберт Тизенгаузен получил здесь землю под усадьбу. В 1382 г. упоминается выросшая вокруг усадьбы Эрлы деревня, в 1391 г. Тизенгаузенами был выстроен новый замок Эрла, от которого в настоящее время сохранились лишь четырёхугольная башня высотой около 17 м и фундамент каменных стен. По результатам Ливонской войны Эрла отошла к Речи Посполитой, затем — к Швеции, когда был разрушен замок, а в 1721 г. вошла в состав России.
В 1863 г. в Эрле родился латышский писатель и драматург Рудольф Блауманис.
В 1918 г. Эрла была переименована в Эргли. В 1933 г. Эргли получила статус села, в 1950 г. — статус рабочего посёлка (посёлка городского типа). В 1935 г. в селе было зарегистрировано 45 домохозяйств и 331 житель. В тридцатые годы было построено несколько важных автодорог, что положительно сказалось на объёме товарного оборота в селе. В Эргли функционировали две водяные мельницы, шесть продуктовых магазинов, работали врач, стоматолог и больница Латвийского Красного Креста.
В 1944 г. село находилось в зоне боевых действий и было полностью разрушено. С 1949 по 1959 гг. Эргли был центром одноимённого района.
С 1990 г. — посёлок. До реформы 2006 года входил в Мадонский район. В результате слияния трёх волостей: Эргльской, Юмурдской и Сауснейской — в 2006 г. был образован Эргльский край.
Транспорт и инфраструктура
До 2000-х годов в посёлке размещалась одноимённая железнодорожная станция разобранной ныне линии Рига — Эргли.
В Эргли находятся краевая администрация, гостиница, АЗС, средняя школа, почта, больница, лютеранская церковь, автовокзал, парк, кафе, две аптеки, различные памятники, развалины замка, три спортивных клуба, музыкальная и художественная школа, ПТУ, разветвлённая торговая сеть, различные лесозаготовительные и деревообрабатывающие производства, участок Северо-Восточной электросети, детский сад «Pienenīte», автошкола «Fortūna», две библиотеки, пансионат, лесное хозяйство[1].
Население
| 1959[2] | 1970[3] | 1979[4] | 1989[5] | 2007[6] |
|---|---|---|---|---|
| 2962 | 2230 | 2566 | 2643 | 2168 |
Достопримечательности
- Гора Сканстес
- Развалины замка Эрла
- Эргльская ГЭС
Побратимы
Напишите отзыв о статье "Эргли"
Примечания
- ↑ Latvijas Enciklopēdija. Rīga. SIA «Valērija Belokoņa izdevniecība». — 2007. g. ISBN 9984-9482-0-X. Статья «Ērgļi»
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/ussr59_reg2.php Перепись-1959]
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/ussr70_reg2.php Перепись-1970]
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/ussr79_reg2.php Перепись-1979]
- ↑ [demoscope.ru/weekly/ssp/sng89_reg2.php Перепись-1989]
- ↑ [vietvardi.lgia.gov.lv/vv/to_www_obj.objekts?p_id=2650&p_back=0** LĢIA vietvārdu datubāze]
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Эргли
– Вы командир кавалергардского полка императора Александра? – спросил Наполеон.– Я командовал эскадроном, – отвечал Репнин.
– Ваш полк честно исполнил долг свой, – сказал Наполеон.
– Похвала великого полководца есть лучшая награда cолдату, – сказал Репнин.
– С удовольствием отдаю ее вам, – сказал Наполеон. – Кто этот молодой человек подле вас?
Князь Репнин назвал поручика Сухтелена.
Посмотрев на него, Наполеон сказал, улыбаясь:
– II est venu bien jeune se frotter a nous. [Молод же явился он состязаться с нами.]
– Молодость не мешает быть храбрым, – проговорил обрывающимся голосом Сухтелен.
– Прекрасный ответ, – сказал Наполеон. – Молодой человек, вы далеко пойдете!
Князь Андрей, для полноты трофея пленников выставленный также вперед, на глаза императору, не мог не привлечь его внимания. Наполеон, видимо, вспомнил, что он видел его на поле и, обращаясь к нему, употребил то самое наименование молодого человека – jeune homme, под которым Болконский в первый раз отразился в его памяти.
– Et vous, jeune homme? Ну, а вы, молодой человек? – обратился он к нему, – как вы себя чувствуете, mon brave?
Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, – что он не мог отвечать ему.
Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.
Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников:
– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
– C'est un sujet nerveux et bilieux, – сказал Ларрей, – il n'en rechappera pas. [Это человек нервный и желчный, он не выздоровеет.]
