Эренберг, Виктор

Виктор Эренберг
нем. Victor Ehrenberg
Учёное звание:	профессор

Внешние изображения
	[www.thekeep.info/wp-content/uploads/2014/09/portrait.jpg С супругой]

Виктор Эренберг (нем. Victor Ehrenberg; 22.11.1891, Альтона, Гамбург — 25.01.1976, Лондон) — немецкий историк античности, специалист по истории Спарты.

В годы Первой мировой войны служил на Восточном фронте и был награждён Железным крестом 2 степени.

Учился в Штутгарте, Геттингене, Берлине и Тюбингене. Получил место профессора древней истории в университете Франкфурта-на-Майне. В 1929 году был назначен на должность профессора в немецком университете в Праге.

В 1939 г. эмигрировал в Англию, первоначально получив британский грант на год. Через месяц после отъезда семьи из Праги страна была оккупирована (см. Вторая Чехословацкая республика). В Англии он смог продолжить свою академическую карьеру в гг. Ньюкасл-апон-Тайн и Лондоне.

Жена Ева (урожд. Соммер/Зоммер (Sommer), 1891-1964), сыновья Джеффри и Льюис Элтоны. Джеффри Элтон также стал историком.

Оставил мемуары, также их оставила его супруга.

Его монография «Софокл и Перикл» («Sophocles and Pericles») посвящена доказательству того, что по крайней мере в области мировоззрения Перикл и Софокл были антиподами, что, как отмечает И. Е. Суриков, он убедительно в ней показал.

Книги

• The Greek State (1960, 2-е изд. 1969) («Государство греков»)
• Personal Memoirs. Privately Published, 1971.

Ссылки

• [www.thekeep.info/german-jewish-collections/]

Отрывок, характеризующий Эренберг, Виктор

– Батюшки, светы! Граф молодой! – вскрикнул он, узнав молодого барина. – Что ж это? Голубчик мой! – И Прокофий, трясясь от волненья, бросился к двери в гостиную, вероятно для того, чтобы объявить, но видно опять раздумал, вернулся назад и припал к плечу молодого барина.
– Здоровы? – спросил Ростов, выдергивая у него свою руку.
– Слава Богу! Всё слава Богу! сейчас только покушали! Дай на себя посмотреть, ваше сиятельство!
– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.