Хобсбаум, Эрик
Эрик Джон Эрнест Хобсбаум | |
Eric John Ernest Hobsbawm | |
Дата рождения: | |
---|---|
Место рождения: | |
Дата смерти: | |
Место смерти: | |
Страна: | |
Научная сфера: | |
Награды и премии: |
Эрик Джон Эрнест Хобсбаум (англ. Eric John Ernest Hobsbawm; 9 июня 1917, Александрия — 1 октября 2012, Лондон) — британский историк-марксист, наиболее известный работами о «долгом XIX веке» («Эпоха революций: Европа 1789—1848», «Эпоха капитала: Европа 1848—1875» и «Век империй: Европа 1875—1914») и «коротком XX веке» («Эпоха крайностей. Короткий двадцатый век 1914—1991»), теоретик и критик национализма.
Содержание
Биография
Родился в семье австрийских евреев, которые неудачно пытались заниматься бизнесом в Египте (мать была уроженкой Вены, отец — сыном польского еврея, родившимся в Лондоне).
Учился в школе в Вене, затем в гимназии в Берлине (1931-1934), куда уехал с сестрой после смерти родителей, и в Лондоне, куда эмигрировал после присоединения Австрии к нацистской Германии и где с 1936 года учился в Королевском колледже Кембриджского университета на историческом и экономическом факультетах.
Ещё в Германии Хобсбаум увлёкся марксизмом. В Великобритании он вступил в Коммунистическую партию Великобритании, входил в Историческую группу Коммунистической партии Великобритании.
В студенческие годы Хобсбаум был культурным обозревателем в газете «Гранта», он также работал кинооператором, выезжая на съемки во Францию, Алжир и Тунис.
В 1947 году Хобсбаум стал преподавателем истории в Биркбек-колледже Лондонского университета, где возглавил кафедру экономической истории с 1969 года, с 1984 года — почетный профессор экономики и социальной истории этого университета. Также читал курсы лекций в ряде зарубежных университетов.
Хобсбаум путешествовал по странам Средиземноморья и Латинской Америки. В поездке по Средиземноморью в 1957 году Хобсбаум знакомился с архивными документами и опрашивал крестьян, а затем написал ставшую популярной книгу «Простые бунтовщики. Исследования архаичных форм социальных движений в XIX и XX столетиях» (1959), в основном на итальянском и испанском материале. В этой работе он продемонстрировал связь религии, в частности сектантства и милленаризма, с революционностью масс, описал закономерности революционной ситуации и проанализировал роль личности в ней.
В 1960-е годы Хобсбаум приобрёл известность как историк рабочего движения. Он излагал историю рабочего движения не как описание деятельности рабочих организаций, а как историю культуры рабочего класса. Впоследствии он продолжил эти исследования, обращая особое внимание на взаимоотношения религии с социализмом, на роль ритуала в рабочем и революционном движении, на формирование рабочей аристократии, на культуру рабочего класса и её связь с массовой культурой.
Хобсбаум активно участвовал в диспутах с марксистами, критикуя их ортодоксальные взгляды на эволюцию капитализма, однородность рабочего класса, последовательную революционность одного лишь пролетариата. Он подписал письмо протеста группы европейских историков против советского вторжения в Венгрию и горячо симпатизировал участникам «Пражской весны», но при этом оставался членом коммунистической партии, несмотря на многие ограничения, которые в те времена испытывали коммунисты, например, запрет на въезд в США.
В 1968 году он опубликовал экономическую историю Англии: «Производство и Империя: становление современного английского общества. С 1750 года до наших дней».
С начала 1970-х годов Хобсбаум занялся концептуально новым трудом по истории Европы и всего связанного с ней мира в новое время, а также вопросами методологии исторических исследований.
Британским любителям джаза Хобсбаум также известен как тонкий критик и знаток современной музыки.
Награды
Член Британской академии с 1976 года.
Удостоен ордена Кавалеров Почёта.
Лауреат Дойчеровской мемориальной премии (1995).
премии Бальцана (2003).
Цитаты
- После столь полного провала коммунизма должно быть ясно, что крушение было запрограммировано в этом проекте изначально.Оригинальный текст (англ.)
<after Communism> foundered, collapsing “so completely” <...> “that it must now be obvious that failure was built into this enterprise from the start.”
— [www.economist.com/node/21564184 "Eric Hobsbawm" (Obituary) The Economist Oct 6th 2012]
- Наследие Карла Маркса, — этого безоружного пророка, вдохновившего на большие перемены, — остается неоспоримым. Я совершенно сознательно не говорю, что в настоящее время имеются какие-то аналогичные возможности. Сейчас я говорю, что основные проблемы 21-го века потребуют решений, которые не могут дать ни чистый рынок, ни чистая либеральная демократия. В этом смысле потребуется создание иной комбинации, другого сочетания общественного и частного, государственного управления и свободы. Как вы это назовёте, я не знаю. Однако, скорее всего, это больше не будет капитализм, по крайней мере, в том виде, который мы наблюдаем в нашей стране [Великобритании] и в США.Оригинальный текст (англ.)
The record of Karl Marx, an unarmed prophet inspiring major changes, is undeniable. I'm quite deliberately not saying that there are any equivalent prospects now. What I'm saying now is that the basic problems of the 21st century would require solutions that neither the pure market, nor pure liberal democracy can adequately deal with. And to that extent, a different combination, a different mix of public and private, of state action and control and freedom would have to be worked out.
What you will call that, I don't know. But it may well no longer be capitalism, certainly not in the sense in which we have known it in this country and the United States.
— [www.guardian.co.uk/books/2011/jan/16/eric-hobsbawm-tristram-hunt-marx Eric Hobsbawm: a conversation about Marx, student riots, the new Left, and the Milibands ]
Книги
- 1959 — «Простые бунтовщики» (Primitive Rebels), «Джазовая сцена» (The Jazz Scene);
- 1962 — «Эра Революции» (The Age of Revolution);
- 1964 — «Трудящийся» (Labouring Men);
- 1968 — «Индустрия и Империя» (Industry and Empire);
- 1969 — «Капитан Свинг» (Captain Swing), «Бандиты» (Bandits);
- 1973 — «Революционеры» (Revolutionaries);
- 1975 — «Век Капитала» (The Age of Capital);
- 1978 — «История марксизма» (History of Marxism);
- 1983 — «Изобретение Традиции» (The Invention of Tradition);
- 1984 — «Рабочие» (Workers);
- 1987 — «Век Империи» (The Age of Empire);
- 1990 — «Нации и национализм» (Nations and Nationalism), «Эхо Марсельезы» (Echoes of the Marseillaise);
- 1994 — «Эпоха крайностей» (The Age of Extremes) (русский перевод «Эпоха крайностей: Короткий двадцатый век (1914—1991)». — М.: Издательство Независимая Газета, 2004. — 632 с.)
- 1997 — «Об Истории» (On History);
- 1998 — «Необычные люди» (Uncommon People);
- 1999 — «Новый век» (The New Century);
- 2002 — «Интересные времена» (Interesting Times).
Сочинения
- Хобсбаум Э. [www.scepsis.ru/library/id_2200.html Эхо «Марсельезы»]
- [aleksandr-kommari.narod.ru/hobsbaum_nacii.html Нации и национализм после 1780 г.]
Статьи
- [magazines.russ.ru/logos/2003/1/hosb.html После победы в войне. Соединенные Штаты: Все шире и шире]
- Хобсбаум Э. [scepsis.ru/library/id_421.html Масштаб посткоммунистической катастрофы не понят за пределами России]
- [scepsis.ru/library/id_1528.html Мировая революция] // Хобсбаум Э. Эпоха крайностей: Короткий двадцатый век
- [www.gorby.ru/rubrs.asp?art_id=24058&rubr_id=22&page=1 Последняя утопия]
- [saint-juste.narod.ru/Problems_Too.html У нас тоже проблемы…]
Критика
- Дэвид Норт. [web.mit.edu/fjk/www/FI/SR/SR05.shtml#anchor02 Cудьба социализма в двадцатом столетии: Ответ профессору Эрику Хобсбауму]
Напишите отзыв о статье "Хобсбаум, Эрик"
Ссылки
- [www.eleven.co.il/article/14535 Биография]
- [www.sensusnovus.ru/interview/2012/01/24/12583.html «Капиталисты перестали бояться». Интервью Хобсбаума Тристраму Ханту] [www.bsdp.org/naviny/gramadstva/14-10-2013/marks-prednamerenno-ostavil-vse-dovolno-tumannym]
- [www.situation.ru/app/aut_t_322.htm Работы Э. Хобсбаума на situation.ru]
- [scepsis.net/authors/id_113.html Работы Э. Хобсбаума на] в библиотеке журнала «Скепсис»
- [community.livejournal.com/revkom2017/107124.html Британские историки-марксисты 1945—1990-х годов]
- Майя Джагги («The Guardian»). [www.socialistinfo.ru/socialXXI/263.html Вопрос веры: Эрик Хобсбаум — нераскаявшийся коммунист]
- [www.svobodanews.ru/content/article/24727303.html Человек эпохи крайностей]
- Максим Кантор [expert.ru/expert/2012/40/v-nachale-dolgogo-veka/ В начале долгого века]
- Михаэль Дорфман [www.sensusnovus.ru/opinion/2012/10/03/14619.html Эрик Хобсбаум: и один в поле воин]
- Макаров В. С. [around-shake.ru/news/4091.htm Памяти Эрика Хобсбаума]. Информационно-исследовательская база данных «Современники Шекспира» (2012). Проверено 18 октября 2012. [www.webcitation.org/6BUwaJMHV Архивировано из первоисточника 18 октября 2012].
- [gaslo.info/?p=2261 Век Эрика Хобсбаума (2012)] (укр.)
Примечания
Отрывок, характеризующий Хобсбаум, Эрик
– Нет, душенька, голубчик, милая, персик, я не отстaнy, я знаю, что вы знаете.
Анна Михайловна покачала головой.
– Voua etes une fine mouche, mon enfant, [Ты вострушка, дитя мое.] – сказала она.
– От Николеньки письмо? Наверно! – вскрикнула Наташа, прочтя утвердительный ответ в лице Анны Михайловны.
– Но ради Бога, будь осторожнее: ты знаешь, как это может поразить твою maman.
– Буду, буду, но расскажите. Не расскажете? Ну, так я сейчас пойду скажу.
Анна Михайловна в коротких словах рассказала Наташе содержание письма с условием не говорить никому.
Честное, благородное слово, – крестясь, говорила Наташа, – никому не скажу, – и тотчас же побежала к Соне.
– Николенька…ранен…письмо… – проговорила она торжественно и радостно.
– Nicolas! – только выговорила Соня, мгновенно бледнея.
Наташа, увидав впечатление, произведенное на Соню известием о ране брата, в первый раз почувствовала всю горестную сторону этого известия.
Она бросилась к Соне, обняла ее и заплакала. – Немножко ранен, но произведен в офицеры; он теперь здоров, он сам пишет, – говорила она сквозь слезы.
– Вот видно, что все вы, женщины, – плаксы, – сказал Петя, решительными большими шагами прохаживаясь по комнате. – Я так очень рад и, право, очень рад, что брат так отличился. Все вы нюни! ничего не понимаете. – Наташа улыбнулась сквозь слезы.
– Ты не читала письма? – спрашивала Соня.
– Не читала, но она сказала, что всё прошло, и что он уже офицер…
– Слава Богу, – сказала Соня, крестясь. – Но, может быть, она обманула тебя. Пойдем к maman.
Петя молча ходил по комнате.
– Кабы я был на месте Николушки, я бы еще больше этих французов убил, – сказал он, – такие они мерзкие! Я бы их побил столько, что кучу из них сделали бы, – продолжал Петя.
– Молчи, Петя, какой ты дурак!…
– Не я дурак, а дуры те, кто от пустяков плачут, – сказал Петя.
– Ты его помнишь? – после минутного молчания вдруг спросила Наташа. Соня улыбнулась: «Помню ли Nicolas?»
– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
– Что за штиль, как он описывает мило! – говорила она, читая описательную часть письма. – И что за душа! Об себе ничего… ничего! О каком то Денисове, а сам, верно, храбрее их всех. Ничего не пишет о своих страданиях. Что за сердце! Как я узнаю его! И как вспомнил всех! Никого не забыл. Я всегда, всегда говорила, еще когда он вот какой был, я всегда говорила…
Более недели готовились, писались брульоны и переписывались набело письма к Николушке от всего дома; под наблюдением графини и заботливостью графа собирались нужные вещицы и деньги для обмундирования и обзаведения вновь произведенного офицера. Анна Михайловна, практическая женщина, сумела устроить себе и своему сыну протекцию в армии даже и для переписки. Она имела случай посылать свои письма к великому князю Константину Павловичу, который командовал гвардией. Ростовы предполагали, что русская гвардия за границей , есть совершенно определительный адрес, и что ежели письмо дойдет до великого князя, командовавшего гвардией, то нет причины, чтобы оно не дошло до Павлоградского полка, который должен быть там же поблизости; и потому решено было отослать письма и деньги через курьера великого князя к Борису, и Борис уже должен был доставить их к Николушке. Письма были от старого графа, от графини, от Пети, от Веры, от Наташи, от Сони и, наконец, 6 000 денег на обмундировку и различные вещи, которые граф посылал сыну.
- Родившиеся 9 июня
- Родившиеся в 1917 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Александрии
- Умершие 1 октября
- Умершие в 2012 году
- Умершие в Лондоне
- Кавалеры Почёта
- Учёные по алфавиту
- Историки Великобритании
- Члены Коммунистической партии Великобритании
- Историки-марксисты
- Теоретики марксизма
- Выпускники Кембриджского университета
- Члены Британской академии
- Почётные члены Японской академии наук
- Почётные граждане Вены
- Лауреаты премии Бальцана