Эрик II (король Дании)
| Эрик II Erik 2. Emune<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| ||||
| ||||
|---|---|---|---|---|
| 1134 — 1137 | ||||
| Предшественник: | Нильс | |||
| Преемник: | Эрик III | |||
| Рождение: | ок. 1090 | |||
| Смерть: | 18 июля 1137 Урнеховед, Дания | |||
| Место погребения: | Рибе, Дания | |||
| Род: | Эстридсены | |||
| Имя при рождении: | Эрик Эриксон | |||
| Отец: | Эрик I | |||
| Супруга: | Мальмфрида Киевская | |||
| Дети: | Свен III | |||
| ||||||||||||||||||||||||||||||
Эрик II Достопамятный[1] (дат. Erik 2. Emune, ок. 1090 – 18 июля 1137) – король Дании с 1134 года.
Содержание
Биография
Сын датского короля Эрика I[2][3]. Эрик получил несколько датских островов от своего сводного брата Кнуда Лаварда[4] и стал ярлом Мёна, Лолланна и Фальстера[5]. Когда Лавард был убит в 1131 году, Эрик присоединился к своему сводному брату Харальду Копьё в восстании против короля Нильса[6]. Эрик был избран "антикоролём" в Скании в апреле 1131 года, что побудило Харальда переметнуться на сторону Нильса[3].
Армия Эрика проиграла несколько битв против Нильса и его сына Магнуса Сильного[6], включая битвы у Йеллинга в Ютландии в 1131 году и у Вэрбро на Зеландии, после чего Эрик бежал в Сканию. Эрик безуспешно пытался убедить Лотаря III, императора Священной Римской империи, поддержать его претензии на трон[6], но неудачно, как и в переговорах с Магнусом IV Норвежским[3]. Он вернулся в Сканию в 1134 году, где архиепископ Лунда Ассер выступил на его стороне, и Лотарь в конечном итоге также высказал Эрику свою поддержку. В 1134 году Эрик разбил армию короля Нильса в битве у залива Фодевиг (дат. Fodevig).
Король Дании
Эрик был провозглашен королём в ландстинг в Скании, на Холме Св.Либера, и сделал Лунд своей столицей[7]. Харальд Копьё вернулся в Данию и был провозглашен королём на ландстинге в Шлезвиге. Эрик преследовали Харальда и убил его самого и его сыновей, из которых только Олаф Харалдсен смог спастись[6].
Затем Эрик попытался закрепить и узаконить своё правление. Он дал титулы и привилегии своим сторонникам и провозгласил племянника Ассера Эскиля епископом Роскилле. По отношению к врагам Эрик проявлял жестокость и безжалостность. Летом 1136 года Эрик провел крестовый поход против языческого населения балтийского острова Рюген и её столицы Арконы[4]. Он приказал своим людям вырыть канал между городом и остальной частью острова. Канал лишил горожан питьевой воды, и Аркона была вынуждена сдаться[8]. До этого успеха Эрик разбил в 1135 году у побережья Дании флот герцога Померании Ратибора I[9]. Когда Эрик узнал, что Эскиль поднял вельмож Зеландии против него, он помчался на север, чтобы подавить восстание, которое быстро распространилось на весь Фюн и Ютландию, и сурово наказал епископа[3].
Смерть
Как писал хронист Арильд Хуйтфельдт, смерть Эрика стала следствием его жестокого нрава. 18 июля 1137 году он был убит во время ландстинга в Урнеховеде местным дворянином, Сорте Пловом. Согласно легенде, Сорте явился на прием к королю с замаскированным копьем. Эрик не носил кольчугу под одеждой, и Сорте пронзил его копьем насквозь. Племянник короля Эрик Хоконсон выступил против Сорте с мечом в руке, но тот посоветовал ему успокоиться, напомнив, что Эрик остался последним взрослым мужчиной в королевской семье, а значит, является главным претендентом на престол. "Убери свой меч, молодой Эрик. Сочный кусок мяса только что упал в твою миску!" - так, согласно легенде, Сорте сказал Эрику[10]. Эрик был похоронен в соборе города Рибе, а Эрик Хоконсон был коронован как Эрик III.
Семья
Эрик был женат на Мальмфриде Мстиславовне – дочери великого князя киевского Мстислава Владимировича и шведской принцессы Кристины – дочери шведского короля Инге I. Мальмфрида была бывшей женой норвежского короля Сигурда I.
Напишите отзыв о статье "Эрик II (король Дании)"
Примечания
- ↑ [www.hrono.info/biograf/bio_e/erik2dat.php Эрик II Достопамятный (hrono.info)]
- ↑ [kongehuset.dk/lineage.php?id=58197&dogtag=k_dk_monarkiet_kongeraek&list_id=1 Monarkiet i Danmark – Kongerækken] at Monarchy of Denmark
- ↑ 1 2 3 4 Stefan Pajung, [www.danmarkshistorien.dk/leksikon-og-kilder/vis/materiale/erik-emune-ca-1090-1137/ Erik Emune ca. 1090–1137], danmarkshistorien.dk, Aarhus University, 20 January 2010
- ↑ 1 2 Bricka, Carl Frederik, Dansk Biografisk Lexikon, vol. IV [Clemens – Eynden], 1890, [runeberg.org/dbl/4/0542.html pp.540–542].
- ↑ Palle Birk Hansen, [net.naestved.dk/875/JubilaeumsLogo/Logohistorier/Peder%20Bodilsen.aspx Forside > Jubilæumslogo > Logohistorier > Peder Bodilsen], Næstved Municipality
- ↑ 1 2 3 4 [www.denstoredanske.dk/Danmarks_geografi_og_historie/Danmarks_historie/Danmark_f%C3%B8r_Reformationen/Erik_2._Emune Erik 2. Emune] at Gyldendals Åbne Encyklopædi
- ↑ [www.oresundstid.dk/arkiv/arkivalt.aspx?id=558,559,561,560,562,563,564&tekst=1050-1250&standard=J 1050–1250 – Konge og Kirke] at Oresundstid.dk
- ↑ [www.mogwai.dk/Erik%20Emune.html Erik Emune [1134–1137] at Mogwai.dk
- ↑ Olga Baranowska, Pomorze Zachodnie, moja mała ojczyzna, Szczecin 2001, wyd. "Ines", K.Kozłowski, J.Podralski Gryfici Książęta Pomorza Zachodniego, KAW Szczecin 1985
- ↑ Huitfeldt, Arild. Danmarks Riges Krønike.
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Эрик II (король Дании)
Балашев, чувствуя необходимость возражать, сказал, что со стороны России дела не представляются в таком мрачном виде. Наполеон молчал, продолжая насмешливо глядеть на него и, очевидно, его не слушая. Балашев сказал, что в России ожидают от войны всего хорошего. Наполеон снисходительно кивнул головой, как бы говоря: «Знаю, так говорить ваша обязанность, но вы сами в это не верите, вы убеждены мною».В конце речи Балашева Наполеон вынул опять табакерку, понюхал из нее и, как сигнал, стукнул два раза ногой по полу. Дверь отворилась; почтительно изгибающийся камергер подал императору шляпу и перчатки, другой подал носовои платок. Наполеон, ne глядя на них, обратился к Балашеву.
– Уверьте от моего имени императора Александра, – сказал оц, взяв шляпу, – что я ему предан по прежнему: я анаю его совершенно и весьма высоко ценю высокие его качества. Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre a l'Empereur. [Не удерживаю вас более, генерал, вы получите мое письмо к государю.] – И Наполеон пошел быстро к двери. Из приемной все бросилось вперед и вниз по лестнице.
После всего того, что сказал ему Наполеон, после этих взрывов гнева и после последних сухо сказанных слов:
«Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre», Балашев был уверен, что Наполеон уже не только не пожелает его видеть, но постарается не видать его – оскорбленного посла и, главное, свидетеля его непристойной горячности. Но, к удивлению своему, Балашев через Дюрока получил в этот день приглашение к столу императора.
На обеде были Бессьер, Коленкур и Бертье. Наполеон встретил Балашева с веселым и ласковым видом. Не только не было в нем выражения застенчивости или упрека себе за утреннюю вспышку, но он, напротив, старался ободрить Балашева. Видно было, что уже давно для Наполеона в его убеждении не существовало возможности ошибок и что в его понятии все то, что он делал, было хорошо не потому, что оно сходилось с представлением того, что хорошо и дурно, но потому, что он делал это.
Император был очень весел после своей верховой прогулки по Вильне, в которой толпы народа с восторгом встречали и провожали его. Во всех окнах улиц, по которым он проезжал, были выставлены ковры, знамена, вензеля его, и польские дамы, приветствуя его, махали ему платками.
За обедом, посадив подле себя Балашева, он обращался с ним не только ласково, но обращался так, как будто он и Балашева считал в числе своих придворных, в числе тех людей, которые сочувствовали его планам и должны были радоваться его успехам. Между прочим разговором он заговорил о Москве и стал спрашивать Балашева о русской столице, не только как спрашивает любознательный путешественник о новом месте, которое он намеревается посетить, но как бы с убеждением, что Балашев, как русский, должен быть польщен этой любознательностью.
– Сколько жителей в Москве, сколько домов? Правда ли, что Moscou называют Moscou la sainte? [святая?] Сколько церквей в Moscou? – спрашивал он.
И на ответ, что церквей более двухсот, он сказал:
– К чему такая бездна церквей?
– Русские очень набожны, – отвечал Балашев.
– Впрочем, большое количество монастырей и церквей есть всегда признак отсталости народа, – сказал Наполеон, оглядываясь на Коленкура за оценкой этого суждения.
Балашев почтительно позволил себе не согласиться с мнением французского императора.
– У каждой страны свои нравы, – сказал он.
– Но уже нигде в Европе нет ничего подобного, – сказал Наполеон.
– Прошу извинения у вашего величества, – сказал Балашев, – кроме России, есть еще Испания, где также много церквей и монастырей.
Этот ответ Балашева, намекавший на недавнее поражение французов в Испании, был высоко оценен впоследствии, по рассказам Балашева, при дворе императора Александра и очень мало был оценен теперь, за обедом Наполеона, и прошел незаметно.
По равнодушным и недоумевающим лицам господ маршалов видно было, что они недоумевали, в чем тут состояла острота, на которую намекала интонация Балашева. «Ежели и была она, то мы не поняли ее или она вовсе не остроумна», – говорили выражения лиц маршалов. Так мало был оценен этот ответ, что Наполеон даже решительно не заметил его и наивно спросил Балашева о том, на какие города идет отсюда прямая дорога к Москве. Балашев, бывший все время обеда настороже, отвечал, что comme tout chemin mene a Rome, tout chemin mene a Moscou, [как всякая дорога, по пословице, ведет в Рим, так и все дороги ведут в Москву,] что есть много дорог, и что в числе этих разных путей есть дорога на Полтаву, которую избрал Карл XII, сказал Балашев, невольно вспыхнув от удовольствия в удаче этого ответа. Не успел Балашев досказать последних слов: «Poltawa», как уже Коленкур заговорил о неудобствах дороги из Петербурга в Москву и о своих петербургских воспоминаниях.
После обеда перешли пить кофе в кабинет Наполеона, четыре дня тому назад бывший кабинетом императора Александра. Наполеон сел, потрогивая кофе в севрской чашке, и указал на стул подло себя Балашеву.
Есть в человеке известное послеобеденное расположение духа, которое сильнее всяких разумных причин заставляет человека быть довольным собой и считать всех своими друзьями. Наполеон находился в этом расположении. Ему казалось, что он окружен людьми, обожающими его. Он был убежден, что и Балашев после его обеда был его другом и обожателем. Наполеон обратился к нему с приятной и слегка насмешливой улыбкой.
