Эритрина
Поделись знанием:
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.
Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.
| Эритрина | |||||||||||||||||||||
 Эритрина гавайская (Erythrina sandwicensis) | |||||||||||||||||||||
| Научная классификация | |||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
|
промежуточные ранги
| |||||||||||||||||||||
| Международное научное название | |||||||||||||||||||||
|
Erythrina L. (1753) | |||||||||||||||||||||
| Синонимы | |||||||||||||||||||||
| Типовой вид | |||||||||||||||||||||
| Виды | |||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||
Эритрина, или Коралловое дерево (лат. Erythrina) — род цветковых растений семейства бобовых.
Описание и экология
Эритрины — деревья, достигающие 30 м в высоту. В роде около 130 видов, произрастающих в тропических и субтропических регионах по всему миру. Родовое название указывает на красный цвет цветков некоторых видов (греч. ερυθρóς — красный). Не у всех видов эритрин красные цветы. У эритрины гавайской они могут быть оранжевого, жёлтого, зелёного, лососевого и белого цвета. Семена представляют собой бобы, собранные в стручки, содержащие один или несколько семян. Из-за того, что семена могут переносится морем на большие расстояния, их ещё называют «морскими бобами». Листьями эритрин питаются личинки некоторых чешуекрылых, включая молей рода Endoclita и бабочек рода Hypercompe. Семенами питаются многие виды птиц, в частности чёрные дрозды.
Использование и применение
Некоторые эритрины используются в тропиках и субтропиках, как уличные и парковые деревья, особенно в засушливых регионах. В таких странах, как Венесуэла, эти деревья используются для создания тени для какао и кофейных деревьев. В Бенгалии эритрины используются для этих же целей на плантациях Schumannianthus dichotoma. Семена некоторых видов содержат сильные алкалоиды и используются аборигенами в лечебных и других целях.
Таксономия
Род Эритрина включает 128 видов[2]:
- Erythrina abyssinica DC. — Эритрина абиссинская
- Erythrina acanthocarpa E.Mey.
- Erythrina addisoniae Hutch. & Dalziel
- Erythrina amazonica Krukoff — Эритрина амазонская
- Erythrina americana Mill. — Эритрина американская
- Erythrina ankaranensis Du Puy & Labat
- Erythrina arborescens Roxb.
- Erythrina atitlanensis Krukoff & Barneby
- Erythrina barqueroana Krukoff & Barneby
- Erythrina batolobium Barneby & Krukoff
- Erythrina baumii Harms
- Erythrina berenices Krukoff & Barneby
- Erythrina berteroana Urb.
- Erythrina bidwillii Lindl.
- Erythrina blakei R.Parker
- Erythrina breviflora DC.
- Erythrina brucei Schweinf.
- Erythrina buchii Urb.
- Erythrina burana Chiov.
- Erythrina burttii Baker f.
- Erythrina caffra Thunb.
- Erythrina caribaea Krukoff & Barneby
- Erythrina castillejiflora Krukoff & Barneby
- Erythrina chiapasana Krukoff — Эритрина чьяпасская
- Erythrina chiriquensis Krukoff
- Erythrina cobanensis Krukoff & Barneby
- Erythrina cochleata Standl.
- Erythrina coddii Krukoff & Barneby
- Erythrina corallodendron L. — Эритрина коралловое дерево
- Erythrina coralloides DC. — Эритрина коралловидная
- Erythrina costaricensis Micheli
- Erythrina crista-galli L. — Эритрина петушиный гребень
- Erythrina cubensis C.Wright — Эритрина кубинская
- Erythrina decora Harms
- Erythrina dominguezii Hassl.
- Erythrina droogmansiana De Wild. & T.Durand
- Erythrina dyeri Hennessy
- Erythrina edulis Micheli
- Erythrina eggersii Krukoff & Moldenke
- Erythrina elenae R.A.Howard & W.R.Briggs
- Erythrina euodiphylla Hassk.
- Erythrina excelsa Baker
- Erythrina falcata Benth.
- Erythrina flabelliformis Kearney
- Erythrina florenciae Krukoff & Barneby
- Erythrina folkersii Krukoff & Moldenke
- Erythrina fusca Lour.
- Erythrina gibbosa Cufod.
- Erythrina globocalyx Porsch & Cufod.
- Erythrina goldmanii Standl.
- Erythrina greenwayi Verdc.
- Erythrina grisebachii Urb.
- Erythrina guatemalensis Krukoff
- Erythrina haerdii Verdc.
- Erythrina hazomboay Du Puy & Labat
- Erythrina hennessyae Krukoff & Barneby
- Erythrina herbacea L.
- Erythrina hondurensis Standl.
- Erythrina horrida DC.
- Erythrina huehuetenangensis Krukoff & Barneby
- Erythrina humeana Spreng. — Эритрина Юма
- Erythrina insularis Bailey
- Erythrina johnsoniae Hennessy
- Erythrina lanata Rose
- Erythrina lanceolata Standl.
- Erythrina lanigera P.A.Duvign. & R.Majot-Rochez
- Erythrina latissima E.Mey.
- Erythrina leptopoda Urb. & Ekman
- Erythrina leptorhiza DC.
- Erythrina livingstoniana Baker
- Erythrina lysistemon Hutch.
- Erythrina macrophylla DC.
- Erythrina madagascariensis Du Puy & Labat — Эритрина мадагаскарская
- Erythrina megistophylla Diels
- Erythrina melanacantha Harms
- Erythrina mendesii Torre
- Erythrina merrilliana Krukoff
- Erythrina mexicana Krukoff
- Erythrina microcarpa Koord. & Valeton
- Erythrina mildbraedii Harms
- Erythrina mitis Jacq.
- Erythrina montana Rose & Standl.
- Erythrina oaxacana (Krukoff) Barneby
- Erythrina oliviae Krukoff
- Erythrina orophila Ghesq.
- Erythrina pallida Britton
- Erythrina perrieri R.Vig.
- Erythrina peruviana Krukoff
- Erythrina poeppigiana (Walp.) O.F.Cook
- Erythrina polychaeta Harms
- Erythrina pudica Krukoff & Barneby
- Erythrina pygmaea Torre
- Erythrina resupinata Roxb.
- Erythrina rubrinervia Kunth
- Erythrina sacleuxii Hua
- Erythrina salviiflora Krukoff & Barneby
- Erythrina sandwicensis Degener — Эритрина гавайская
- Erythrina santamartensis Krukoff & Barneby
- Erythrina schimpfii Diels
- Erythrina schliebenii Harms
- Erythrina senegalensis DC.
- Erythrina sigmoidea Hua
- Erythrina similis Krukoff
- Erythrina smithiana Krukoff
- Erythrina sousae Krukoff & Barneby
- Erythrina speciosa Andrews
- Erythrina standleyana Krukoff
- Erythrina steyermarkii Krukoff & Barneby
- Erythrina stricta Roxb.
- Erythrina suberosa Roxb.
- Erythrina subumbrans (Hassk.) Merr.
- Erythrina sykesii Barneby & Krukoff
- Erythrina tahitensis Nadeaud
- Erythrina tajumulcensis Krukoff & Barneby
- Erythrina tholloniana Hua
- Erythrina thyrsiflora Gomez-Laur. & L.D.Gomez
- Erythrina tuxtlana Krukoff & Barneby
- Erythrina ulei Harms
- Erythrina variegata L.
- Erythrina velutina Willd.
- Erythrina verna Vell.
- Erythrina versicolor Bojer
- Erythrina vespertilio Benth.
- Erythrina vogelii Hook.f.
- Erythrina warneckei Baker f.
- Erythrina williamsii Krukoff & Barneby
- Erythrina yunnanensis S.K.Lee
- Erythrina zeyheri Harv.
Напишите отзыв о статье "Эритрина"
Примечания
- ↑ Об условности указания класса двудольных в качестве вышестоящего таксона для описываемой в данной статье группы растений см. раздел «Системы APG» статьи «Двудольные».
- ↑ [www.theplantlist.org/browse/A/Leguminosae/Erythrina/ Список видов рода Эритрина на сайте The Plant List] (англ.) (Проверено 2 ноября 2012)
Ссылки
- Эритрина // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- [outdoors.webshots.com/album/559228395JvigLg Фотогалерея] (англ.). Проверено 29 октября 2010. [www.webcitation.org/68s2XVwFr Архивировано из первоисточника 3 июля 2012].
- [www.tropicos.org/Name/40005932 Эритрина на сайте TROPICOS] (англ.). Проверено 29 октября 2010. [www.webcitation.org/68s2Z4ACF Архивировано из первоисточника 3 июля 2012].
|
Это заготовка статьи по ботанике. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Эритрина
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.
Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.
Марья Дмитриевна продолжала еще несколько времени усовещивать Наташу и внушать ей, что всё это надо скрыть от графа, что никто не узнает ничего, ежели только Наташа возьмет на себя всё забыть и не показывать ни перед кем вида, что что нибудь случилось. Наташа не отвечала. Она и не рыдала больше, но с ней сделались озноб и дрожь. Марья Дмитриевна подложила ей подушку, накрыла ее двумя одеялами и сама принесла ей липового цвета, но Наташа не откликнулась ей. – Ну пускай спит, – сказала Марья Дмитриевна, уходя из комнаты, думая, что она спит. Но Наташа не спала и остановившимися раскрытыми глазами из бледного лица прямо смотрела перед собою. Всю эту ночь Наташа не спала, и не плакала, и не говорила с Соней, несколько раз встававшей и подходившей к ней.
На другой день к завтраку, как и обещал граф Илья Андреич, он приехал из Подмосковной. Он был очень весел: дело с покупщиком ладилось и ничто уже не задерживало его теперь в Москве и в разлуке с графиней, по которой он соскучился. Марья Дмитриевна встретила его и объявила ему, что Наташа сделалась очень нездорова вчера, что посылали за доктором, но что теперь ей лучше. Наташа в это утро не выходила из своей комнаты. С поджатыми растрескавшимися губами, сухими остановившимися глазами, она сидела у окна и беспокойно вглядывалась в проезжающих по улице и торопливо оглядывалась на входивших в комнату. Она очевидно ждала известий об нем, ждала, что он сам приедет или напишет ей.
Когда граф взошел к ней, она беспокойно оборотилась на звук его мужских шагов, и лицо ее приняло прежнее холодное и даже злое выражение. Она даже не поднялась на встречу ему.
– Что с тобой, мой ангел, больна? – спросил граф. Наташа помолчала.
– Да, больна, – отвечала она.
На беспокойные расспросы графа о том, почему она такая убитая и не случилось ли чего нибудь с женихом, она уверяла его, что ничего, и просила его не беспокоиться. Марья Дмитриевна подтвердила графу уверения Наташи, что ничего не случилось. Граф, судя по мнимой болезни, по расстройству дочери, по сконфуженным лицам Сони и Марьи Дмитриевны, ясно видел, что в его отсутствие должно было что нибудь случиться: но ему так страшно было думать, что что нибудь постыдное случилось с его любимою дочерью, он так любил свое веселое спокойствие, что он избегал расспросов и всё старался уверить себя, что ничего особенного не было и только тужил о том, что по случаю ее нездоровья откладывался их отъезд в деревню.
