Эрксан, Метин
| Метин Эрксан |
Метин Эрксан (1 января 1929 г. — 4 августа 2012 г.) — турецкий режиссёр и искусствовед[1] .
Биография
Родился в иле Чанаккале. Изучал искусствоведение в Стамбульском университете[1].
С 1947 года писал статьи для различных газет и журналов, пишущих о кинематографе. В 1952 году снял свои первые фильмы «Karanlık Dünya» и «Aşık Veysel’in Hayatı», снятых на основе произведений Рахми Эюбоглу. В 1954 году снял два документальных фильма[1].
В 1963 году снятый Эрксаном фильм «Засушливое лето», сюжет которого был основан на произведении Неджати Джумалы, стал первым фильмом Турции, получившим награду на международном фестивале[2].
В 1974 году Эрксан снял фильм «Шайтан», который стал известен как «турецкая версия Изгоняющего дьявола». Снятый Эрксаном в 1977 году фильм «Гамлет-женщина» был показан на Десятом Московском международном кинофестивале[3].
Всего за свою карьеру Метин Эрксан снял 42 фильма, также он написал сценарии к 29 фильмам.
Умер 4 августа 2012 года в госпитале Бакыркёя, за десять дней до этого Эрксан был госпитализирован в связи с почечной недостаточностью[1].
Напишите отзыв о статье "Эрксан, Метин"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 [www.hurriyet.com.tr/kultur-sanat/haber/21150360.asp Metin Erksan hayatını kaybetti] (Turkish) (5 августа 2012). Проверено 5 августа 2012.
- ↑ [www.trt.net.tr/russian/proghrammy/2014/07/06/kalieidoskop-27-111899 Калейдоскоп — 27]
- ↑ [www.moscowfilmfestival.ru/miff34/eng/archives/?year=1977 10th Moscow International Film Festival (1977)]. MIFF. Проверено 9 января 2013.
| ||||||
Отрывок, характеризующий Эрксан, Метин
– Слава Богу, – сказал сын, улыбаясь.– Бог тут не при чем. Ну, рассказывай, – продолжал он, возвращаясь к своему любимому коньку, – как вас немцы с Бонапартом сражаться по вашей новой науке, стратегией называемой, научили.
Князь Андрей улыбнулся.
– Дайте опомниться, батюшка, – сказал он с улыбкою, показывавшею, что слабости отца не мешают ему уважать и любить его. – Ведь я еще и не разместился.
– Врешь, врешь, – закричал старик, встряхивая косичкою, чтобы попробовать, крепко ли она была заплетена, и хватая сына за руку. – Дом для твоей жены готов. Княжна Марья сведет ее и покажет и с три короба наболтает. Это их бабье дело. Я ей рад. Сиди, рассказывай. Михельсона армию я понимаю, Толстого тоже… высадка единовременная… Южная армия что будет делать? Пруссия, нейтралитет… это я знаю. Австрия что? – говорил он, встав с кресла и ходя по комнате с бегавшим и подававшим части одежды Тихоном. – Швеция что? Как Померанию перейдут?
Князь Андрей, видя настоятельность требования отца, сначала неохотно, но потом все более и более оживляясь и невольно, посреди рассказа, по привычке, перейдя с русского на французский язык, начал излагать операционный план предполагаемой кампании. Он рассказал, как девяностотысячная армия должна была угрожать Пруссии, чтобы вывести ее из нейтралитета и втянуть в войну, как часть этих войск должна была в Штральзунде соединиться с шведскими войсками, как двести двадцать тысяч австрийцев, в соединении со ста тысячами русских, должны были действовать в Италии и на Рейне, и как пятьдесят тысяч русских и пятьдесят тысяч англичан высадятся в Неаполе, и как в итоге пятисоттысячная армия должна была с разных сторон сделать нападение на французов. Старый князь не выказал ни малейшего интереса при рассказе, как будто не слушал, и, продолжая на ходу одеваться, три раза неожиданно перервал его. Один раз он остановил его и закричал:
