Эрмитаж 20/21
Поделись знанием:
Впереди слышны были выстрелы. Казаки, гусары и русские оборванные пленные, бежавшие с обеих сторон дороги, все громко и нескладно кричали что то. Молодцеватый, без шапки, с красным нахмуренным лицом, француз в синей шинели отбивался штыком от гусаров. Когда Петя подскакал, француз уже упал. Опять опоздал, мелькнуло в голове Пети, и он поскакал туда, откуда слышались частые выстрелы. Выстрелы раздавались на дворе того барского дома, на котором он был вчера ночью с Долоховым. Французы засели там за плетнем в густом, заросшем кустами саду и стреляли по казакам, столпившимся у ворот. Подъезжая к воротам, Петя в пороховом дыму увидал Долохова с бледным, зеленоватым лицом, кричавшего что то людям. «В объезд! Пехоту подождать!» – кричал он, в то время как Петя подъехал к нему.
– Подождать?.. Ураааа!.. – закричал Петя и, не медля ни одной минуты, поскакал к тому месту, откуда слышались выстрелы и где гуще был пороховой дым. Послышался залп, провизжали пустые и во что то шлепнувшие пули. Казаки и Долохов вскакали вслед за Петей в ворота дома. Французы в колеблющемся густом дыме одни бросали оружие и выбегали из кустов навстречу казакам, другие бежали под гору к пруду. Петя скакал на своей лошади вдоль по барскому двору и, вместо того чтобы держать поводья, странно и быстро махал обеими руками и все дальше и дальше сбивался с седла на одну сторону. Лошадь, набежав на тлевший в утреннем свето костер, уперлась, и Петя тяжело упал на мокрую землю. Казаки видели, как быстро задергались его руки и ноги, несмотря на то, что голова его не шевелилась. Пуля пробила ему голову.
Переговоривши с старшим французским офицером, который вышел к нему из за дома с платком на шпаге и объявил, что они сдаются, Долохов слез с лошади и подошел к неподвижно, с раскинутыми руками, лежавшему Пете.
– Готов, – сказал он, нахмурившись, и пошел в ворота навстречу ехавшему к нему Денисову.
– Убит?! – вскрикнул Денисов, увидав еще издалека то знакомое ему, несомненно безжизненное положение, в котором лежало тело Пети.
– Готов, – повторил Долохов, как будто выговаривание этого слова доставляло ему удовольствие, и быстро пошел к пленным, которых окружили спешившиеся казаки. – Брать не будем! – крикнул он Денисову.
Денисов не отвечал; он подъехал к Пете, слез с лошади и дрожащими руками повернул к себе запачканное кровью и грязью, уже побледневшее лицо Пети.
«Я привык что нибудь сладкое. Отличный изюм, берите весь», – вспомнилось ему. И казаки с удивлением оглянулись на звуки, похожие на собачий лай, с которыми Денисов быстро отвернулся, подошел к плетню и схватился за него.
В числе отбитых Денисовым и Долоховым русских пленных был Пьер Безухов.
О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.
В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.
Прежний, введенный при выходе из Москвы, порядок, чтобы пленные офицеры шли отдельно от солдат, уже давно был уничтожен; все те, которые могли идти, шли вместе, и Пьер с третьего перехода уже соединился опять с Каратаевым и лиловой кривоногой собакой, которая избрала себе хозяином Каратаева.
С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.
В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину – он узнал, что на свете нет ничего страшного. Он узнал, что так как нет положения, в котором бы человек был счастлив и вполне свободен, так и нет положения, в котором бы он был бы несчастлив и несвободен. Он узнал, что есть граница страданий и граница свободы и что эта граница очень близка; что тот человек, который страдал оттого, что в розовой постели его завернулся один листок, точно так же страдал, как страдал он теперь, засыпая на голой, сырой земле, остужая одну сторону и пригревая другую; что, когда он, бывало, надевал свои бальные узкие башмаки, он точно так же страдал, как теперь, когда он шел уже босой совсем (обувь его давно растрепалась), ногами, покрытыми болячками. Он узнал, что, когда он, как ему казалось, по собственной своей воле женился на своей жене, он был не более свободен, чем теперь, когда его запирали на ночь в конюшню. Из всего того, что потом и он называл страданием, но которое он тогда почти не чувствовал, главное были босые, стертые, заструпелые ноги. (Лошадиное мясо было вкусно и питательно, селитренный букет пороха, употребляемого вместо соли, был даже приятен, холода большого не было, и днем на ходу всегда бывало жарко, а ночью были костры; вши, евшие тело, приятно согревали.) Одно было тяжело в первое время – это ноги.
«Эрмитаж 20/21» — проект музея «Государственный Эрмитаж», ставящий целью привлечение внимания к произведениям современного искусства. О запуске проекта официально объявлено в 2007 году. С 2009 функции проекта взял на себя вновь созданный Сектор современного искусства (с 2012 — Отдел современного искусства), в задачи которого входит формирование коллекции и проведение временных выставок. Руководитель проекта — Д. Ю. Озерков (с 2007 по наст. время). В основе проекта лежит принцип диалога старого и нового искусства.
Содержание
Постоянная экспозиция
Постоянная экспозиция Отдела современного искусства располагается в здании Главного штаба и включает инсталляцию Ильи и Эмилии Кабаковых "Красный вагон" и "комнаты художников" (по состоянию на 28 июня 2014 года для публики открыты две комнаты - Кабакова и Пригова). С лета 2014 на постоянной основе здесь также выставлены холсты Матисса, включая "Танец" и "Музыку", "Композиция #6" Кандинского и "Черный квадрат" Малевича. В декабре 2014 года к юбилею Эрмитажа полностью открылось отреставрированное здание Главного Штаба, в котором разместилась экспозиция Музея XIX—XXI веков. Накануне здесь прошла 10-я юбилейная по счету биеннале современного искусства Манифеста, которую посетило около миллиона человек. Осенью 2015 открылся постоянный зал Жака Липшица.
Временные выставки (хронология)
Выставки вызвали неоднозначную реакцию — от восторгов по поводу сочетания новых экспонатов со старыми интерьерами до неприятия новой инициативы Эрмитажа в целом.
- 2007: «Америка сегодня: выбор Чарлза Саачи» — ремикс выставки «USA Today» (2006) Лондонской королевской академии. [www.ozon.ru/context/detail/id/4267619/ Каталог]. Кураторы — Норман Розенталь и Дмитрий Озерков.
- 2008: «Чак Клоуз: Семь портретов». Каталог. Куратор — Дмитрий Озерков.
- 2008: «Пространство Тимура. Петербург — Нью-Йорк. К 50-летию Тимура Новикова». Каталог. Куратор — Аркадий Ипполитов.
- 2009: «Борис Смелов. Ретроспектива». [files.mail.ru/W5AD39 Каталог]. Куратор — Аркадий Ипполитов.
- 2009: «Вим Дельвуа: Д 11». Куратор — Дмитрий Озерков.
- 2009: «Новояз: Британское искусство сейчас» [virusfonts.com/news/2009/11/newspeak-hermitage-catalogue/ Каталог]. Куратор — Дмитрий Озерков.
- 2010: «Аниш Капур: Небесное зеркало». Куратор — Дмитрий Озерков.
- 2010: «Энтони Гормли: CLASP».
- 2010: «Илья Кабаков: Ошибка печатника». Куратор — Дмитрий Озерков.
- 2010: «Центр Помпиду в Эрмитаже». Каталог.
- 2011: «Генри Мур в Эрмитаже». Каталог. Кураторы — Сергей Андросов и Алексей Митин.
- 2011: «Анни Лейбовиц. Жизнь фотографа. 1990-2005». Каталог. Куратор — Екатерина Лопаткина.
- 2011: «Дмитрий Пригов: Дмитрий Пригов». Параллельный проект 54-го Биеннале современного искусства, Венеция. Каталог. Куратор — Дмитрий Озерков.
- 2011: «Энтони Гормли: Во весь рост». Каталог. Кураторы — Дмитрий Озерков и Анна Трофимова.
- 2012: «Сантьяго Калатрава: В поисках движения». Каталог. Куратор — Ксения Малич.
- 2012: «Тони Крэгг: Люк». Куратор — Дмитрий Озерков.
- 2012: «Энрике Мартинес Селайя: Снежная башня». Куратор — Дмитрий Озерков.
- 2012: «848: Коллекция Жоржа Мачере и Нади Волконской». Каталог. Куратор — Екатерина Лопаткина.
- 2012: «Дикие лебеди. Декупажи Королевы Дании Маргрете II». Куратор — Екатерина Лопаткина.
- 2012: «Дмитрий Пригов: Дмитрий Пригов: зал художника». Каталог. Куратор — Дмитрий Озерков.
- 2012: «Джейк и Динос Чепмены: Конец Веселья». Каталог. Куратор — Дмитрий Озерков.
- 2012: «Им никто не поможет. Трагические сюжеты в графике Франсиско Гойи». Куратор — Михаил Дединкин.
- 2012: «Библиотека архитектуры. Коллекционирование зданий в XVIII—XXI вв.». Каталог. Кураторы — Дмитрий Озерков и Валерий Шевченко.
- 2013: «Против света. Немецкое искусство XX века из коллекции Джорджа Эконому». Каталог. Куратор — Дмитрий Озерков.
- 2013: «Мэгги Хэмблинг. Стена воды». Буклет. Куратор — Екатерина Лопаткина.
- 2013: «Белый город. Архитектура „Баухауса“ в Тель-Авиве». Каталог. Куратор — Ксения Малич.
- 2013: «Утопия и реальность. Эль Лисицкий, Илья и Эмилия Кабаковы». Каталог. Кураторы — Дарья Бубнова и Дмитрий Озерков.
- 2013: «Маркус Люперц: Утро или Гельдерлин». Кураторы — Дмитрий Озерков и Юлия Хохлова.
- 2013: «Флюксус: Российские атласы». Каталог. Куратор — Анастасия Лесникова.
- 2013: «Архитектура по-голландски. 1945—2000». Каталог. Куратор — Ксения Малич.
- 2013: «Моно-но Аварэ: современное искусство Японии». Буклет. Кураторы — Дмитрий Озерков и Екатерина Лопаткина.
- 2014: «Маркус Люперц: Символы и метаморфозы». Буклет. Куратор — Юлия Хохлова.
- 2014: «Манифеста 10». Каталог. Куратор — Каспер Кёниг.
- 2014: «Билл Виола. Море безмолвия». Куратор — Дмитрий Озерков.
- 2014: «Марике ван Вармердам. Время идет». Каталог. Куратор — Дмитрий Озерков, Надежда Синютина
- 2014: «Экфрасис». Кураторы — Дмитрий Озерков, Надежда Синютина.
- 2014: «Past/Post». Каталог. Кураторы — Дмитрий Озерков, Андрей Шелютто.
- 2015: «Glasstress 2015 Gotika». Параллельный проект 56-го Биеннале современного искусства, Венеция. Куратор — Дмитрий Озерков.
- 2015: «Ксения Никольская. Пыль: забытая архитектура Каира». Каталог. Куратор — Марина Шульц.
- 2015: «Заха Хадид в Эрмитаже». Каталог. Куратор — Ксения Малич.
- 2015: «Кандида Хёфер. Память». Каталог. Куратор — Надежда Синютина.
- 2015: «Стив МакКарри. Момент беззащитности». Каталог. Куратор — Анастасия Лесникова.
- 2015: «Фрида Кало. Автопортрет с обезьянкой». Куратор — Екатерина Лопаткина.
- 2015: «Золотое поколение. Модернизм в финской архитектуре и дизайне». Каталог. Куратор — Ксения Малич.
- 2016: «Тони Крэгг. Скульптуры и рисунки». Каталог. Кураторы — Дмитрий Озерков и Надежда Синютина.
- 2016: «Ли Уфан: Трость титана». Куратор — Нина Данилова.
- 2016: «Реализмы». Каталог. Куратор — Дмитрий Озерков.
Ожидаемые события
В марте 2015 объявлено о создании к 2018 году центра "Эрмитаж 20/21 Москва", который планируется создать на бывшей территории Завода имени Лихачева.
Интересные факты
На первую выставку Проекта «Эрмитаж 20/21» «Америка сегодня. Выбор Саатчи» Аркадий Ипполитов откликнулся пародийным рассказом «Выбор Даачи», опубликованным им в книге «Вчера. Сегодня. Никогда» (СПб.: Амфора, 2008).
Организованная Проектом Эрмитаж 20/21 выставка «Манифеста 10» стала одной из самых посещаемых временных выставок современного искусства в мире: её аудитория составила 1.389.935 человек[1]. Выставку Сантьяго Калатравы посетили 700.000 человек.
Коллекция
В коллекцию современного искусства Эрмитажа входят работы Луиз Буржуа, Роберта Раушенберга, Ильи Кабакова, Зигмара Польке, Олега Целкова, Дмитрия Александровича Пригова, Энтони Гормли, Жака Липшица и многих других.
Публикации
- Михаил Пиотровский. [www.hermitagemuseum.org/html_Ru/02/hm2_6_0_50.html/ Взгляд из Эрмитажа. Мы не привыкли к разнице культур] // Санкт-Петербургские ведомости 31.10.2007
- Сергей Хачатуров. [www.vremya.ru/2007/196/10/189893.html Победная капитуляция. Эрмитаж принял в свои залы кровь, сперму и фекалии] // Время новостей 25.10.2007
- Михаил Трофименков. [www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=818489 «Америка сегодня» — это соц-арт вчера // Собрание Чарльза Саатчи в Эрмитаже] // Коммерсантъ № 196 (3772) от 25.10.2007
- Ольга Першина. [www.baltinfo.ru/stories/n60000 Куратор проекта «Эрмитаж 20/21» Дмитрий Озерков: У Эрмитажа свой взгляд на современное искусство] // BaltInfo.ru 30.04.2008
- Александр Котломанов. [kotlomanov.ru/txt/txt_saatchi.htm «Эрмитаж 20/21» и Чарльз Саачи: история и предыстория сотрудничества] // Искусство в современном мире. М., 2011. Вып. 4
Напишите отзыв о статье "Эрмитаж 20/21"
Примечания
- ↑ [www.theartnewspaper.ru/posts/1727/ Самые популярные выставки в России в 2014 году | The Art Newspaper Russia — новости искусства]
Ссылки
- [www.hermitagemuseum.org/html_Ru/13/hm13_2_020_0.html Страница проекта на сайте Эрмитажа]
- [community.livejournal.com/hermitage20_21/ Веб-блог]
- [archive.is/20121129063959/www.facebook.com/group.php?gid=114616181886734/ Facebook]
Отрывок, характеризующий Эрмитаж 20/21
– Ура!.. Ребята… наши… – прокричал Петя и, дав поводья разгорячившейся лошади, поскакал вперед по улице.Впереди слышны были выстрелы. Казаки, гусары и русские оборванные пленные, бежавшие с обеих сторон дороги, все громко и нескладно кричали что то. Молодцеватый, без шапки, с красным нахмуренным лицом, француз в синей шинели отбивался штыком от гусаров. Когда Петя подскакал, француз уже упал. Опять опоздал, мелькнуло в голове Пети, и он поскакал туда, откуда слышались частые выстрелы. Выстрелы раздавались на дворе того барского дома, на котором он был вчера ночью с Долоховым. Французы засели там за плетнем в густом, заросшем кустами саду и стреляли по казакам, столпившимся у ворот. Подъезжая к воротам, Петя в пороховом дыму увидал Долохова с бледным, зеленоватым лицом, кричавшего что то людям. «В объезд! Пехоту подождать!» – кричал он, в то время как Петя подъехал к нему.
– Подождать?.. Ураааа!.. – закричал Петя и, не медля ни одной минуты, поскакал к тому месту, откуда слышались выстрелы и где гуще был пороховой дым. Послышался залп, провизжали пустые и во что то шлепнувшие пули. Казаки и Долохов вскакали вслед за Петей в ворота дома. Французы в колеблющемся густом дыме одни бросали оружие и выбегали из кустов навстречу казакам, другие бежали под гору к пруду. Петя скакал на своей лошади вдоль по барскому двору и, вместо того чтобы держать поводья, странно и быстро махал обеими руками и все дальше и дальше сбивался с седла на одну сторону. Лошадь, набежав на тлевший в утреннем свето костер, уперлась, и Петя тяжело упал на мокрую землю. Казаки видели, как быстро задергались его руки и ноги, несмотря на то, что голова его не шевелилась. Пуля пробила ему голову.
Переговоривши с старшим французским офицером, который вышел к нему из за дома с платком на шпаге и объявил, что они сдаются, Долохов слез с лошади и подошел к неподвижно, с раскинутыми руками, лежавшему Пете.
– Готов, – сказал он, нахмурившись, и пошел в ворота навстречу ехавшему к нему Денисову.
– Убит?! – вскрикнул Денисов, увидав еще издалека то знакомое ему, несомненно безжизненное положение, в котором лежало тело Пети.
– Готов, – повторил Долохов, как будто выговаривание этого слова доставляло ему удовольствие, и быстро пошел к пленным, которых окружили спешившиеся казаки. – Брать не будем! – крикнул он Денисову.
Денисов не отвечал; он подъехал к Пете, слез с лошади и дрожащими руками повернул к себе запачканное кровью и грязью, уже побледневшее лицо Пети.
«Я привык что нибудь сладкое. Отличный изюм, берите весь», – вспомнилось ему. И казаки с удивлением оглянулись на звуки, похожие на собачий лай, с которыми Денисов быстро отвернулся, подошел к плетню и схватился за него.
В числе отбитых Денисовым и Долоховым русских пленных был Пьер Безухов.
О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.
В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.
Прежний, введенный при выходе из Москвы, порядок, чтобы пленные офицеры шли отдельно от солдат, уже давно был уничтожен; все те, которые могли идти, шли вместе, и Пьер с третьего перехода уже соединился опять с Каратаевым и лиловой кривоногой собакой, которая избрала себе хозяином Каратаева.
С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.
В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину – он узнал, что на свете нет ничего страшного. Он узнал, что так как нет положения, в котором бы человек был счастлив и вполне свободен, так и нет положения, в котором бы он был бы несчастлив и несвободен. Он узнал, что есть граница страданий и граница свободы и что эта граница очень близка; что тот человек, который страдал оттого, что в розовой постели его завернулся один листок, точно так же страдал, как страдал он теперь, засыпая на голой, сырой земле, остужая одну сторону и пригревая другую; что, когда он, бывало, надевал свои бальные узкие башмаки, он точно так же страдал, как теперь, когда он шел уже босой совсем (обувь его давно растрепалась), ногами, покрытыми болячками. Он узнал, что, когда он, как ему казалось, по собственной своей воле женился на своей жене, он был не более свободен, чем теперь, когда его запирали на ночь в конюшню. Из всего того, что потом и он называл страданием, но которое он тогда почти не чувствовал, главное были босые, стертые, заструпелые ноги. (Лошадиное мясо было вкусно и питательно, селитренный букет пороха, употребляемого вместо соли, был даже приятен, холода большого не было, и днем на ходу всегда бывало жарко, а ночью были костры; вши, евшие тело, приятно согревали.) Одно было тяжело в первое время – это ноги.
