Эрмлер, Марк Фридрихович
Марк Эрмлер | ||||
Полное имя |
Марк Фридрихович Эрмлер | |||
---|---|---|---|---|
Место рождения | ||||
Страна | ||||
Профессии | ||||
Коллективы | ||||
Сотрудничество | ||||
Награды |
|
Марк Фри́дрихович Э́рмлер (5 мая 1932 — 14 апреля 2002) — советский и российский дирижёр. Народный артист РСФСР (1980).
Содержание
Биография
Родился 5 мая 1932 года в Ленинграде в семье Ф. М. Эрмлера. Учился в ЛГК имени Н. А. Римского-Корсакова в классе дирижирования у Б. Э. Хайкина, впервые встал за пульт в 1952 году с оркестром Ленинградской филармонии. Через год, также в Ленинграде, Эрмлер дебютировал как оперный дирижёр, руководя исполнением оперы В. А. Моцарта «Похищение из сераля», а в 1956 году был приглашён в Большой театр, где работал в течение многих лет.
С 1964 года Эрмлер дирижировал балетами, среди которых — новые постановки «Жар-птицы» и «Петрушки» И. Ф. Стравинского, позднее начал гастролировать с балетной труппой театра, в 1974 выступив в лондонском театре «Колизеум». В 1986 продирижировал оперой «Кармен» в театре «Ковент-Гарден», затем выступал в качестве приглашённого дирижёра с ведущими мировыми оркестрами и театрами. В 1998—2001 был музыкальным руководителем и главным дирижёром Большого театра, художественным руководителем оркестра Большого театра, где в качестве музыкального руководителя и дирижёра-постановщика осуществил постановки целого ряда опер:
- «Чио-Чио-сан» Дж. Пуччини (1966 год)
- «Тоска» Дж. Пуччини (премьера состоялась 25 мая 1971 года)
- «Франческа да Римини» С. Рахманинова (1973 год)
- «Иоланта» П. Чайковского (1974 год)
- «Каменный гость» А. Даргомыжского (1976 год)
- «Иван Сусанин» М. Глинки (восстановление постановки 1945 года, премьера состоялась 20 февраля 1997 года)
- «Опричник» П. Чайковского (премьера состоялась 12 февраля 1999 года)
- «Русалка» А. Даргомыжского (премьера состоялась 27 июня 2000 года)
- «Евгений Онегин» П. Чайковского (восстановление постановки 1944 года, премьера состоялась 18 октября 2000 года)
- «Набукко» Дж. Верди (премьера состоялась 5 января 2001 года)
и др., а также постановку балета «Русский Гамлет» на музыку Л. Бетховена и Г. Малера (премьера состоялась 25 февраля 2000 года).
Преподавал в МГК имени П. И. Чайковского.
Умер 14 апреля 2002 года во время гастролей вскоре после репетиции с Сеульским филармоническим оркестром. Похоронен в Москве в колумбарии Ваганьковского кладбища.
Репертуар Эрмлера был достаточно широк, однако он прославился прежде всего как выдающийся интерпретатор русских опер и балетов. Дискография дирижёра включает в себя более 20 опер, а также оркестровые сочинения Ф. Листа, С. С. Прокофьева, Д. Д. Шостаковича и других композиторов.
Награды и премии
- Орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени (2001)
- народный артист РСФСР (1980)
- Государственная премия РСФСР имени М. И. Глинки (1978) — за постановку оперного спектакля «Каменный гость» А. С. Даргомыжского (1977)
Аудиозаписи
- 1961 — С. Прокофьев, опера «Повесть о настоящем человеке»
- 1967 — Дж. Пуччини, опера «Мадам Баттерфляй»
- 1969 — А. Бородин, опера «Князь Игорь»
- 1974 — П. Чайковский, опера «Пиковая дама»
- 1976 — П. Чайковский, опера «Иоланта»
- 1977 — А. Даргомыжский, опера «Каменный гость»
- 1979 — П. Чайковский, опера «Евгений Онегин»
- 1979 — М. Глинка, опера «Иван Сусанин»
- 1982 — С. Прокофьев, опера «Война и мир»
- 1985 — М. Мусоргский, опера «Борис Годунов»
- 1986 — М. Глинка, опера «Иван Сусанин»
- 1986 — Г. Фрид, моноопера «Письма Ван Гога»
- 1986 — Н. Римский-Корсаков, опера «Моцарт и Сальери»
- 1986 — В. Беллини, опера «Норма»
- 1988 — М. Мусоргский, опера «Хованщина»
- 2001 — Дж. Верди, Реквием
Видеозаписи
Спектакли Большого театра
- 1979 — М. Глинка, опера «Иван Сусанин»
- 1979 — А. Даргомыжский, опера «Каменный гость»
- 1981 — А. Бородин, опера «Князь Игорь»
- 1982 — Ж. Бизе, опера «Кармен»
- 1997 — М. Глинка, опера «Иван Сусанин»
- 1998 — М. Глинка, опера «Иван Сусанин»
- 1998 — Дж. Верди, опера «Аида»
- 1999 — П. Чайковский, балет «Щелкунчик»
- 2000 — балет «Русский Гамлет» на музыку Л. Бетховена и Г. Малера
- 2000 — А. Даргомыжский, опера «Русалка»
- 2000 — П. Чайковский, опера «Евгений Онегин»
Фильмография
Сотрудничал с оркестром кинематографии, записал музыку к фильмам:
- 1958 — Шли солдаты
- 1958 — Олеко Дундич
- 1961 — Братья Комаровы
- 1967 — Таинственный монах
- 1968 — Золотой телёнок
- 1968 — Служили два товарища
- 1969 — Вальс
- 1969 — Красная палатка
- 1969 — Золото
- 1969 — Главный свидетель
- 1970 — Чайка
- 1970 — Сохранившие огонь
- 1971 — Чайковский
- 1971 — Телеграмма
- 1973 — Чипполино
- 1973 — Города и годы
- 1975 — Сто дней после детства
- 1976 — Сказ про то, как царь Пётр арапа женил
- 1977 — Долги наши
- 1978 — Версия полковника Зорина
- 1978 — Отец Сергий
- 1979 — Верой и правдой
- 1980 — Экипаж
- 1982 — Сказка странствий
- 1996 — Ермак
Документальные фильмы
- 2007 — «Марк Эрмлер. Под знаком счастливой судьбы» — документальный фильм, 2007 г., 39 мин., режиссёр Н. С. Тихонов
Напишите отзыв о статье "Эрмлер, Марк Фридрихович"
Ссылки
- [www.allmusic.com/cg/amg.dll?P=amg&sql=41:8270~T1 Марк Эрмлер] (англ.) на сайте Allmusic
- [www.bolshoi.ru/ru/theatre/people/detail.php?act26=info&id26=979 Марк Эрмлер на сайте Большого театра]
|
Отрывок, характеризующий Эрмлер, Марк Фридрихович
Наташа удивленными глазами смотрела на Соню. Видно, ей самой в первый раз представлялся этот вопрос и она не знала, что отвечать на него.– Какие причины, не знаю. Но стало быть есть причины!
Соня вздохнула и недоверчиво покачала головой.
– Ежели бы были причины… – начала она. Но Наташа угадывая ее сомнение, испуганно перебила ее.
– Соня, нельзя сомневаться в нем, нельзя, нельзя, ты понимаешь ли? – прокричала она.
– Любит ли он тебя?
– Любит ли? – повторила Наташа с улыбкой сожаления о непонятливости своей подруги. – Ведь ты прочла письмо, ты видела его?
– Но если он неблагородный человек?
– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.
В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.
Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Санкт-Петербурге
- Музыканты по алфавиту
- Дирижёры по алфавиту
- Дирижёры СССР
- Дирижёры России
- Педагоги по алфавиту
- Музыкальные педагоги СССР
- Музыкальные педагоги России
- Кавалеры ордена «За заслуги перед Отечеством» 4 степени
- Народные артисты РСФСР
- Лауреаты Государственной премии РСФСР имени М. И. Глинки
- Главные дирижёры Большого театра
- Выпускники Санкт-Петербургской консерватории
- Преподаватели Московской консерватории
- Похороненные на Ваганьковском кладбище
- Оперные дирижёры