Эрнст Казимир (граф Нассау-Диц)
Эрнст Казимир I Нассау-Диц (нидерл. Ernst Casimir van Nassau-Dietz; 22 декабря 1573, Дилленбург — 2 июня 1632, Рурмонд) — граф Нассау-Диц (1606—1632), штатгальтер Фрисландии (1620—1632), Гронингена и Дренте (1625—1632).
Содержание
Биография
Эрнст Казимир был одиннадцатым ребёнком Иоганна VI, графа Нассау-Дилленбурга (1536—1606), и его первой жены, графини Елизаветы Лейхтенбергской (1537—1579).
В 1606 году после смерти Иоганна VI графство Нассау было разделено между его пятью сыновьями: Вильгельм Людвиг (граф Нассау-Дилленбург), Иоганн VII (граф Нассау-Зиген), Георг (граф Нассау-Байльштайн), Эрнст Казимир (граф Нассау-Диц) и Иоганн Людвиг (граф Нассау-Хадамар).
Эрнст Казимир Нассау-Диц был известен, прежде всего, как выдающийся полководец во время Восьмидесятилетней войны. Он служил под командованием своих двоюродных братьев, Морица Нассауского, принца Оранского, при осаде городов Стенвейк и Олдензал, и Фредерика Генриха, принца Оранского во время осады Грунло (1627) и осады Хертогенбоса (1629). Как штатгальтер Гронингена он основал крепость Ньивесанс в 1628 году.
Смерть
В июне 1632 года Эрнст Казимир Нассау-Диц был убит пулей при осаде Рурмонда, когда он осматривал окопы. Его старший сын и наследник, Генрих Казимир, унаследовал титул графа Нассау-Диц, а также должности штатгальтера Фрисландия, Гронингена и Дренте.
Семья
8 июня 1607 года Эрнст Казимир женился на Софии Гедвиге Брауншвейг-Вольфенбюттельской (1592—1642), дочери Генриха Юлия, герцога Брауншвейг-Вольфенбюттельского (1564—1613). От этого брака родились девять детей:
- мертворождённая дочь (1608)
- мертворождённый сын (1609)
- неназванный сын (1610—1610)
- Генрих Казимир I (1612—1640), граф Нассау-Диц (1632—1640)
- Вильгельм Фредерик (1613—1664), граф Нассау-Диц (1640—1664), женат на Альбертина Агнессе Нассауской.
- Елизавета (25 июля, 1614 — 18 сентября 1614)
- Иоганн Эрнст (29 марта 1617 — май 1617)
- Морис (21 февраля 1619 — 18 сентября 1628)
- Елизавета Фризо (25 ноября 1620 — 20 сентября 1628)
Напишите отзыв о статье "Эрнст Казимир (граф Нассау-Диц)"
Литература
- Pieter Lodewijk Muller: Ernst Casimir. In: Allgemeine Deutsche Biographie (ADB). Band 6, Duncker & Humblot, Leipzig 1877, S. 293.
- Uwe Schögl (Red.): Oranien. 500 Jahre Bildnisse einer Dynastie aus der Porträtsammlung der Österreichischen Nationalbibliothek, Wien und der Niederländischen Königlichen Sammlung Den Haag. (Ausstellung vom 1. Februar bis 19. März 2002, Camineum der Österreichischen Nationalbibliothek, Wien). Österreichische Nationalbibliothek u. a., Wien 2002, ISBN 3-01-000028-6, S. 85.
Отрывок, характеризующий Эрнст Казимир (граф Нассау-Диц)
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.
Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
