Эрнст Фридрих I Саксен-Гильдбурггаузенский

Эрнст Фридрих I Саксен-Гильдбурггаузенский Ernst Friedrich I. von Sachsen-Hildburghausen
герцог Саксен-Гильдбурггаузенский
17 октября 1715 — 9 марта 1724
Предшественник:	Эрнст Саксен-Гильдбурггаузенский
Преемник:	Эрнст Фридрих II Саксен-Гильдбурггаузенский
Рождение:	21 августа 1681(1681-08-21) Арользен
Смерть:	9 марта 1724(1724-03-09) (42 года) Хильдбургхаузен

Эрнст Фридрих I Саксен-Гильдбурггаузеский (нем. Ernst Friedrich I. von Sachsen-Hildburghausen; 21 августа 1681, Арользен — 9 марта 1724, Хильдбургхаузен) — герцог Саксен-Гильдбурггаузенский, фельдмаршал-лейтенант (28.7.1721), относился к Эрнестинской линии династии Веттинов.

Биография

Эрнст Фридрих был старшим сыном герцога Эрнста Саксен-Гильдбурггаузенского (1655—1715) от его брака с Софией Генриеттой (1662—1702), дочерью князя Георга Фридриха Вальдекского. Мать уделила особое внимание образованию сына, он совершил гран-тур по Голландии, Англии и Франции.

В юности Эрнст Фридрих служил в Нидерландах в имперской армии. В чине полковника он участвовал при осаде Теннинга, в звании генерала от кавалерии — в битве при Шелленберге. Во время войны за Испанское наследство он был ранен в руку в битве при Хёхштедте. В связи с участием в кампании в Нидерландах Эрнст Фридрих назвал своего первенца Hollandinus. В 1708 году он стал императорским генерал-вахмистром, в 1709 году был назначен генерал-майором Генеральных штатов. В 1721 году император Карл VI сделал герцога фельдмаршал-лейтенантом императорской армии.

В 1715 году после смерти своего отца Эрнст Фридрих ушел из армии и возглавил правительство герцогства. Из-за желания превзойти великолепие и пышность дворца короля Франции Людовика XIV, он, как и многие немецкие князья, столкнулся с серьёзными финансовыми трудностями. Из-за невыносимого налогового бремени в 1717 году в стране вспыхнуло открытое восстание.

Эрнст Фридрих начал разработку солончаков в Линденау, а также в Нойштадте в Гильдбургхаузене. Здесь в 1723 году он основал Общество французской реформаторской церкви.

Эрнст Фридрих постоянно нуждаясь в деньгах, взимал налоги и продавал города. Среди них оказалось графство Кулемборг, приданое его матери или жены. Округ был продан в 1720 году Генеральным Штатам за 800 000 гульденов, но не в целях погашения долгов, а для постройки каналов для садов в его дворце. Кроме того, в 1723 году был окончательно продан город Шалькау герцогству Саксен-Мейнинген. Однако продажа без согласия его жены была признана незаконной, что привело к войне с Саксен-Мейнингеном. Земля была оккупирована армиями обоих герцогств, и в конце войны обе страны были опустошены и разрушены.

Семья

4 февраля 1704 года в Эрбахе Эрнст Фридрих женился Софии Альбертине (1683—1742), дочери графа Георга Людвига I Эрбах-Эрбахского и его жены графини Амалии Катарины Вальдек-Айзенбергской. У них родилось четырнадцать детей.

• Эрнст Людвиг Голландинус (24 ноября 1704, Хильдбургхаузен — 26 ноября 1704, Хильдбургхаузен).
• София Амалия Елизавета (5 октября 1705, Хильдбургхаузен — 28 февраля 1708, Хильдбургхаузен).
• Эрнст Людвиг (6 февраля 1707, Хильдбургхаузен — 17 апреля 1707, Хильдбургхаузен).
• Эрнст Фридрих II (1707—1745), женат на Каролине Эрбах-Фюрстенауской (1700—1758)
• Фридрих Август (8 мая 1709, Хильдбургхаузен — 1710, Хильдбургхаузен).
• Людвиг Фридрих (11 сентября 1710, Хильдбургхаузен — 10 июня 1759, Нимвеген) ∞ 4 мая 1749 принцесса Кристина Луиза Шлезвиг-Гольштейн-Зондербург-Плёнская. Этот брак был бездетным.
• Мертворожденный сын (2 августа 1711, Хильдбургхаузен).
• Мертворожденный сын (24 августа 1712, Хильдбургхаузен).
• Елизавета Альбертина (1713—1761), замужем за Карлом Мекленбург-Стрелицким, принцем Мировским.
• Эмануэль Фридрих Карл (26 марта 1715, Хильдбургхаузен — 29 июня 1718, Хильдбургхаузен).
• Елизавета София (13 сентября 1717, Хильдбургхаузен — 14 октября 1717, Хильдбургхаузен).
• Мертворожденный сын (17 марта 1719, Хильдбургхаузен).
• Георг Фридрих Вильгельм (15 июля 1720, Хильдбургхаузен — 10 апреля 1721, Хильдбургхаузен).
• Мертворожденный сын (15 декабря 1721, Хильдбургхаузен).

Литература

• Johann Samuel Ersch (Hrsg.): Allgemeine Encyclopädie der Wissenschaften und Künste, 1. Sektion, 37. Teil, Leipzig, 1842, S. 300 ([books.google.com/books?id=XErM_nrQtMAC&pg=PA300 Digitalisat])
• Rudolf Armin Human: Chronik der Stadt Hildburghausen, Hildburghausen, 1886
• Heinrich Ferdinand Schoeppl: Die Herzoge von Sachsen-Altenburg. Bozen, 1917, Neudruck Altenburg, 1992

Ссылки

• [www.thepeerage.com/p11197.htm#i111970 Ernst Friedrich I Herzog von Sachsen-Hildburghausen]

Отрывок, характеризующий Эрнст Фридрих I Саксен-Гильдбурггаузенский

– Имею удовольствие говорить с графом Безухим, ежели я не ошибаюсь, – сказал проезжающий неторопливо и громко. Пьер молча, вопросительно смотрел через очки на своего собеседника.
– Я слышал про вас, – продолжал проезжающий, – и про постигшее вас, государь мой, несчастье. – Он как бы подчеркнул последнее слово, как будто он сказал: «да, несчастье, как вы ни называйте, я знаю, что то, что случилось с вами в Москве, было несчастье». – Весьма сожалею о том, государь мой.
Пьер покраснел и, поспешно спустив ноги с постели, нагнулся к старику, неестественно и робко улыбаясь.
– Я не из любопытства упомянул вам об этом, государь мой, но по более важным причинам. – Он помолчал, не выпуская Пьера из своего взгляда, и подвинулся на диване, приглашая этим жестом Пьера сесть подле себя. Пьеру неприятно было вступать в разговор с этим стариком, но он, невольно покоряясь ему, подошел и сел подле него.
– Вы несчастливы, государь мой, – продолжал он. – Вы молоды, я стар. Я бы желал по мере моих сил помочь вам.
– Ах, да, – с неестественной улыбкой сказал Пьер. – Очень вам благодарен… Вы откуда изволите проезжать? – Лицо проезжающего было не ласково, даже холодно и строго, но несмотря на то, и речь и лицо нового знакомца неотразимо привлекательно действовали на Пьера.
– Но если по каким либо причинам вам неприятен разговор со мною, – сказал старик, – то вы так и скажите, государь мой. – И он вдруг улыбнулся неожиданно, отечески нежной улыбкой.
– Ах нет, совсем нет, напротив, я очень рад познакомиться с вами, – сказал Пьер, и, взглянув еще раз на руки нового знакомца, ближе рассмотрел перстень. Он увидал на нем Адамову голову, знак масонства.
– Позвольте мне спросить, – сказал он. – Вы масон?
– Да, я принадлежу к братству свободных каменьщиков, сказал проезжий, все глубже и глубже вглядываясь в глаза Пьеру. – И от себя и от их имени протягиваю вам братскую руку.
– Я боюсь, – сказал Пьер, улыбаясь и колеблясь между доверием, внушаемым ему личностью масона, и привычкой насмешки над верованиями масонов, – я боюсь, что я очень далек от пониманья, как это сказать, я боюсь, что мой образ мыслей насчет всего мироздания так противоположен вашему, что мы не поймем друг друга.
– Мне известен ваш образ мыслей, – сказал масон, – и тот ваш образ мыслей, о котором вы говорите, и который вам кажется произведением вашего мысленного труда, есть образ мыслей большинства людей, есть однообразный плод гордости, лени и невежества. Извините меня, государь мой, ежели бы я не знал его, я бы не заговорил с вами. Ваш образ мыслей есть печальное заблуждение.
– Точно так же, как я могу предполагать, что и вы находитесь в заблуждении, – сказал Пьер, слабо улыбаясь.
– Я никогда не посмею сказать, что я знаю истину, – сказал масон, всё более и более поражая Пьера своею определенностью и твердостью речи. – Никто один не может достигнуть до истины; только камень за камнем, с участием всех, миллионами поколений, от праотца Адама и до нашего времени, воздвигается тот храм, который должен быть достойным жилищем Великого Бога, – сказал масон и закрыл глаза.
– Я должен вам сказать, я не верю, не… верю в Бога, – с сожалением и усилием сказал Пьер, чувствуя необходимость высказать всю правду.
Масон внимательно посмотрел на Пьера и улыбнулся, как улыбнулся бы богач, державший в руках миллионы, бедняку, который бы сказал ему, что нет у него, у бедняка, пяти рублей, могущих сделать его счастие.
– Да, вы не знаете Его, государь мой, – сказал масон. – Вы не можете знать Его. Вы не знаете Его, оттого вы и несчастны.
– Да, да, я несчастен, подтвердил Пьер; – но что ж мне делать?
– Вы не знаете Его, государь мой, и оттого вы очень несчастны. Вы не знаете Его, а Он здесь, Он во мне. Он в моих словах, Он в тебе, и даже в тех кощунствующих речах, которые ты произнес сейчас! – строгим дрожащим голосом сказал масон.
Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.