Эроглу, Дервиш

Дервиш Эроглу Derviş Eroğlu
3-й Президент Турецкой Республики Северного Кипра
23 апреля 2010 — 30 апреля 2015
Предшественник:	Мехмет Али Талат
Преемник:	Мустафа Акынджи
Рождение:	1938(1938) Фамагуста, Кипр
Партия:	Партия национального единства

Доктор Дервиш Эроглу (тур. Derviş Eroğlu; род. 1938) — президент частично признанного государства Турецкая Республика Северного Кипра (ТРСК) с 23 апреля 2010 года. Был премьер-министром с 1985 по 1994 год и с 1996 по 2004 год. Является лидером Партии национального единства. Его партия победила на всеобщих выборах в 2009 году, в результате чего Эроглу вновь стал премьер-министром.

Родился в Фамагусте. Учился в Стамбульском университете, Турция.

В 1976 году избран в Парламент Северного Кипра (тогда — «Турецкое Федеративное Государство Северного Кипра»), был министром образования, культуры, молодежи и спорта в 1976—1977 годах. Являлся членом конституционной ассамблеи ТСРК в ноябре 1983 года. Как председатель Партии национального единства, являлся премьер-министром ТРСК в четырёх составах кабинета министров подряд с 1985 по 1993 годы. Был лидером оппозиции с 1994 по 1996 год. Снова был премьер-министром с 1996 года до тех пор, пока его партия не проиграла в 2004 году всеобщие выборы Турецкой республиканской партии Мехмета Али Талата. Партия Эроглу вновь получила большинство в парламенте на выборах 18 апреля 2009 года (44 % от общего числа голосов) и Эроглу спустя 5 лет снова стал премьер-министром.

21 ноября 2005 года Эроглу ушёл с поста председателя Партии национального единства, заявив, что «время молодым взять на себя управление». Переизбран председателем партии в ноябре 2008 года.

18 апреля 2010 года были проведены выборы на пост президента ТРСК. Основными соперниками на этих выборах были Дервиш Эроглу и действующий президент Мехмет Али Талат. Победу, с небольшим перевесом голосов, одержал Дервиш Эроглу. Эроглу не является сторонником воссоединения острова и считается выразителем «жёсткой линии» по отношению к греческой части Кипра.

Эроглу женат, имеет четырёх детей и трех внуков.

Отрывок, характеризующий Эроглу, Дервиш

«Да, мне открылась новое счастье, неотъемлемое от человека, – думал он, лежа в полутемной тихой избе и глядя вперед лихорадочно раскрытыми, остановившимися глазами. Счастье, находящееся вне материальных сил, вне материальных внешних влияний на человека, счастье одной души, счастье любви! Понять его может всякий человек, но сознать и предписать его мот только один бог. Но как же бог предписал этот закон? Почему сын?.. И вдруг ход мыслей этих оборвался, и князь Андрей услыхал (не зная, в бреду или в действительности он слышит это), услыхал какой то тихий, шепчущий голос, неумолкаемо в такт твердивший: „И пити пити питии“ потом „и ти тии“ опять „и пити пити питии“ опять „и ти ти“. Вместе с этим, под звук этой шепчущей музыки, князь Андрей чувствовал, что над лицом его, над самой серединой воздвигалось какое то странное воздушное здание из тонких иголок или лучинок. Он чувствовал (хотя это и тяжело ему было), что ему надо было старательна держать равновесие, для того чтобы воздвигавшееся здание это не завалилось; но оно все таки заваливалось и опять медленно воздвигалось при звуках равномерно шепчущей музыки. „Тянется! тянется! растягивается и все тянется“, – говорил себе князь Андрей. Вместе с прислушаньем к шепоту и с ощущением этого тянущегося и воздвигающегося здания из иголок князь Андрей видел урывками и красный, окруженный кругом свет свечки и слышал шуршанъе тараканов и шуршанье мухи, бившейся на подушку и на лицо его. И всякий раз, как муха прикасалась к егв лицу, она производила жгучее ощущение; но вместе с тем его удивляло то, что, ударяясь в самую область воздвигавшегося на лице его здания, муха не разрушала его. Но, кроме этого, было еще одно важное. Это было белое у двери, это была статуя сфинкса, которая тоже давила его.
«Но, может быть, это моя рубашка на столе, – думал князь Андрей, – а это мои ноги, а это дверь; но отчего же все тянется и выдвигается и пити пити пити и ти ти – и пити пити пити… – Довольно, перестань, пожалуйста, оставь, – тяжело просил кого то князь Андрей. И вдруг опять выплывала мысль и чувство с необыкновенной ясностью и силой.
«Да, любовь, – думал он опять с совершенной ясностью), но не та любовь, которая любит за что нибудь, для чего нибудь или почему нибудь, но та любовь, которую я испытал в первый раз, когда, умирая, я увидал своего врага и все таки полюбил его. Я испытал то чувство любви, которая есть самая сущность души и для которой не нужно предмета. Я и теперь испытываю это блаженное чувство. Любить ближних, любить врагов своих. Все любить – любить бога во всех проявлениях. Любить человека дорогого можно человеческой любовью; но только врага можно любить любовью божеской. И от этого то я испытал такую радость, когда я почувствовал, что люблю того человека. Что с ним? Жив ли он… Любя человеческой любовью, можно от любви перейти к ненависти; но божеская любовь не может измениться. Ничто, ни смерть, ничто не может разрушить ее. Она есть сущность души. А сколь многих людей я ненавидел в своей жизни. И из всех людей никого больше не любил я и не ненавидел, как ее». И он живо представил себе Наташу не так, как он представлял себе ее прежде, с одною ее прелестью, радостной для себя; но в первый раз представил себе ее душу. И он понял ее чувство, ее страданья, стыд, раскаянье. Он теперь в первый раз поняд всю жестокость своего отказа, видел жестокость своего разрыва с нею. «Ежели бы мне было возможно только еще один раз увидать ее. Один раз, глядя в эти глаза, сказать…»