Эрху

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Эрху
Классификация

Струнный инструмент, Хордофон

Родственные инструменты

хуцинь, цзинэрху

Эрху на Викискладе
ЭрхуЭрху

Эрху (кит. 二胡) — старинный китайский струнный смычковый инструмент, оригинальная двуструнная скрипка с металлическими струнами. Тетиву смычка во время игры музыкант натягивает пальцами правой руки, а сам смычок закреплен между двумя струнами, составляя с эрху единое целое. При игре пальцами левой руки используется поперечное вибрато, когда струна как будто бы продавливается вниз — чему способствует сама конструкция круглого грифа, над которым укреплены струны. Связанный со струнами смычок довольно трудно «канифолить», но китайские музыканты капают расплавленную канифоль на верхнюю часть деревянного цилиндрического резонатора, когда канифоль застынет, о неё «канифолят» смычок. Цилиндрический резонатор снабжён мембраной из кожи питона.

Несмотря на повсеместное распространение в современном Китае, эрху не является исконно ханьским инструментом.

Сегодня эрху используется преимущественно при исполнении народной и традиционной китайской музыки — как в качестве сольного инструмента, так и в ансамбле и оркестре, в том числе в музыкальном сопровождении китайской оперы. Однако с 1920-х гг. (когда для эрху много писал композитор Лю Тяньхуа) инструмент начал употребляться и в музыке, в той или иной степени ориентированной на западную академическую традицию. В последнее время к эрху обратились и некоторые рок-музыканты — в частности, на эрху играет основатель и фронтмен американской группы Hsu-nami Джек Сю. Также инструмент используется украинским коллективом Flёur.



Известные исполнители

Напишите отзыв о статье "Эрху"

Ссылки

  • [great-music.ru/thesaurus/musical-instruments/258-erhu Эрху — музыкальный инструмент | Великая музыка]


К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Эрху

Пьер чувствовал, что он был центром всего, и это положение и радовало и стесняло его. Он находился в состоянии человека, углубленного в какое нибудь занятие. Он ничего ясно не видел, не понимал и не слыхал. Только изредка, неожиданно, мелькали в его душе отрывочные мысли и впечатления из действительности.
«Так уж всё кончено! – думал он. – И как это всё сделалось? Так быстро! Теперь я знаю, что не для нее одной, не для себя одного, но и для всех это должно неизбежно свершиться. Они все так ждут этого , так уверены, что это будет, что я не могу, не могу обмануть их. Но как это будет? Не знаю; а будет, непременно будет!» думал Пьер, взглядывая на эти плечи, блестевшие подле самых глаз его.
То вдруг ему становилось стыдно чего то. Ему неловко было, что он один занимает внимание всех, что он счастливец в глазах других, что он с своим некрасивым лицом какой то Парис, обладающий Еленой. «Но, верно, это всегда так бывает и так надо, – утешал он себя. – И, впрочем, что же я сделал для этого? Когда это началось? Из Москвы я поехал вместе с князем Васильем. Тут еще ничего не было. Потом, отчего же мне было у него не остановиться? Потом я играл с ней в карты и поднял ее ридикюль, ездил с ней кататься. Когда же это началось, когда это всё сделалось? И вот он сидит подле нее женихом; слышит, видит, чувствует ее близость, ее дыхание, ее движения, ее красоту. То вдруг ему кажется, что это не она, а он сам так необыкновенно красив, что оттого то и смотрят так на него, и он, счастливый общим удивлением, выпрямляет грудь, поднимает голову и радуется своему счастью. Вдруг какой то голос, чей то знакомый голос, слышится и говорит ему что то другой раз. Но Пьер так занят, что не понимает того, что говорят ему. – Я спрашиваю у тебя, когда ты получил письмо от Болконского, – повторяет третий раз князь Василий. – Как ты рассеян, мой милый.
Князь Василий улыбается, и Пьер видит, что все, все улыбаются на него и на Элен. «Ну, что ж, коли вы все знаете», говорил сам себе Пьер. «Ну, что ж? это правда», и он сам улыбался своей кроткой, детской улыбкой, и Элен улыбается.
– Когда же ты получил? Из Ольмюца? – повторяет князь Василий, которому будто нужно это знать для решения спора.
«И можно ли говорить и думать о таких пустяках?» думает Пьер.