Эр-Рим (биосферный резерват)
Эр-Рим — биосферный резерват в Катаре.
Содержание
Физико-географическая характеристика
В базе данных всемирной сети биосферных резерватов указаны следующие координаты заповедника: 25°45′ с. ш. 51°00′ в. д. / 25.750° с. ш. 51.000° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=25.750&mlon=51.000&zoom=14 (O)] (Я). Согласно концепции зонирования резерватов общая площадь территории, которая составляет 1188,88 км², разделена на три основные зоны: ядро — 232,71 км², буферная зона — 956,17 км², зона сотрудничества представляет собой 465,55 км² суши и 369,31 км² водной поверхности[1].
Резерват представляет собой равнинную местность на полуострове Зекрит. Высота над уровнем моря колеблется от 0 до 60 метров. Есть ряд отдельно стоящих холмов и столовых гор. Прибрежная зона характеризуется солёными болотами, на внутренней территории преобладают скальные породы и каменистые почвы. На западном побережье расположено нефтяное месторождение Дукхан (англ. Dukhan oil field)[1].
Единственным источником пресной воды, помимо осадков, являются грунтовые воды. На территории резервата нет рек. Только после сильных дождей вода в незначительном количестве может быть на поверхности, обычно в низинах и вади[1].
Взаимодействие с человеком
Люди проживают на всей территории резервата. По данным национальной переписи населения 2004 года в ядре заповедника проживает около 500 человек, в буферной зоне около 8000, в переходной зоне — около 6000 человек. Преобладает мужское население: соотношение 75 % / 25 % в ядре резервата и буферной зоне и 70 % / 30 % в переходной зоне. Местные жители в основном занимаются фермерством, выращивают верблюдов, коз и овец, а также работают в нефтяном комплексе (в юго-западной части резервата и далее на полуострове Зекрит и Эль-Гария (Al Ghariyah))[1].
На берегу расположено несколько небольших рыболовецких деревень, основная часть населения проживает в северо-восточной части резервата. На территории резервата происходит совмещение традиционных способов ведения сельского хозяйства с современными технологиями. Сооружены мощные насосные станции для ирригационной системы, работают ветеринарные центры. Кроме того, осуществляется восстановление естественной фауны региона[1].
Среди исследований, проводимых на территории резервата, возможности использования солёной воды для ирригации галофитов, которыми предполагается кормить животных. Центры разведения скота занимаются выращиванием сернобыков и газелей.[1]
В 2007 году территория была включена во всемирную сеть биосферных резерватов. Его управление осуществляется верховным советом по окружающей среде и природным ресурсам (англ. Supreme Council for the Environment and Natural Reserves[1].
Напишите отзыв о статье "Эр-Рим (биосферный резерват)"
Примечания
Ссылки
- Richtzenhain, M.; Al-Jaberi, A.; Böer, Benno; Breulmann, M.; Darwish, F.; Dowling, R.; Grainger, J.; Llewellyn, O.; Muhannadi, K.; Pilcher, N.; Schwarze, H.; Southgate, C.; Sutcliffe, M. [www.unesco.org/ulis/cgi-bin/ulis.pl?catno=180332&set=4B975805_3_392&gp=1&mode=e&lin=1&ll=r Towards environmentally friendly tourism in Arabian biosphere reserves: case study: Al Reem, Qatar] (англ.). UNESCO Office Doha (2008). Проверено 15 ноября 2010. [www.webcitation.org/67ZYZvEBL Архивировано из первоисточника 11 мая 2012].
Отрывок, характеризующий Эр-Рим (биосферный резерват)
От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
