Эскадренные миноносцы типа 1936
Эскадренные миноносцы типа 1936 — тип эскадренных миноносцев (нем. zerstorer), состоявший на вооружении Кригсмарине в годы Второй мировой войны и в первые предвоенные годы.
Всего было построено 6 кораблей данного типа. Эсминцы этой серии являлись последними в германском флоте с именными названиями наряду с номерами. Как и их предшественники, эскадренные миноносцы типа 1936 назвались в честь выдающихся германских моряков Первой мировой войны. Все корабли построены верфью «Дешимаг» в Бремене. От предшественников отличались тем, что получили форштевни улучшенного «атлантического» типа, что положительно отразилось на мореходных качествах, а также улучшенными турбозубчатыми агрегатами производства фирмы-строителя «Дешимаг», отличавшимися высокой надёжностью. На испытаниях «Дитер фон Рёдер» развил 40,45 узлов. Состав вооружения повторял тип 1934, изменилось только расположение зенитных автоматов.
Содержание
Конструкция
Архитектурный облик
Корабли типа 1936 отличались от предшественников обводами корпуса и силуэтом. Увеличение ширины, удлинение носовой части и увеличение развала носовых шпангоутов существенно улучшили мореходность. Корпуса эсминцев — без седловатости, с большим удлинением: отношение длины к ширине составляло более 10. Примерно 40 % длины корпуса занимал полубак. Толщина бортовой обшивки составляла 6—11 мм, а палубной 13 мм, что позволяло ей противостоять пулеметному обстрелу с воздуха. На эсминцах применялась поперечная система набора корпуса. Двойное дно простиралось на 47 % длины корабля. Корпус был прочным, поэтому в течение службы работы по подкреплению не проводились[1]. Увеличение водоизмещения и ширины кораблей типа 36 увеличили остойчивость.
Энергетическая установка
Главная энергетическая установка
Главная энергетическая установка включала в себя шесть трехколлекторных котлов, и шесть паровых турбин. Три секции (турбина + одноступенчатый редуктор) высокого, среднего и низкого давления с помощью паразитных шестерён работали на один общий редуктор. Такая компоновка вызвала необходимость паразитных шестерён для ТВД и ТСД. Такая конструкция оказалась перетяжелённой и ненадежной[2].
Рабочее давление пара — 70 атм., температура — 460 °C.
Электропитание
Электричество вырабатывали два турбогенератора марки AEG мощностью по 200 кВт. Были так же два дизель-генератора по 80 кВт и один — 40 кВт. Напряжение сети 220 V[3].
Дальность плавания и скорость хода
Проектная мощность составляла 70 000 л. с. при частоте вращения 475 об/мин, что должно было обеспечить скорость хода в 38 узлов. Эсминцы типа 36 проявили себя прекрасными ходоками, показывая 37 — 38 узлов в реальных условиях.
Гребные винты имели диаметр 3,35 м .
Экипаж
На одного матроса приходилось 1,25 м² площади жилых помещений[4].
Список эсминцев типа
| Название | Дата закладки | Дата спуска на воду | Дата вступления в состав флота |
Дата вывода из состава флота/гибели |
Судьба |
|---|---|---|---|---|---|
| Z-17 Дитер фон Рёдер | 9 сентября 1936 | 19 августа 1937 | 29 августа 1938 | 13 апреля 1940 | Потоплен в ходе Второй битвы при Нарвике в бою с британским линкором «Warspite» и эсминцами |
| Z-18 Ганс Людеман | 9 сентября 1936 | 1 декабря 1937 | 8 августа 1938 | 13 апреля 1940 | Потоплен в ходе Второй битвы при Нарвике в бою с британским линкором «Warspite» и эсминцами |
| Z-19 Герман Кюнне | 5 октября 1936 | 22 декабря 1937 | 12 января 1939 | 13 апреля 1940 | Потоплен в ходе Второй битвы при Нарвике в бою с британским линкором «Warspite» и эсминцами |
| Z-20Карл Гальстер | 14 сентября 1937 | 15 июня 1938 | 21 марта 1939 | 1945 | Передан ВМФ СССР в 1945 году по репарациям, переименован в «Прочный», сдан на слом в 1956 году. |
| Z-21 Вильгельм Хайдкамп | 15 декабря 1937 | 20 августа 1938 | 20 июня 1939 | 11 апреля 1940 | Потоплен в ходе Битвы при Нарвике в бою с британскими эсминцами |
| Z-22 Антон Шмитт | 3 января 1938 | 20 сентября 1938 | 24 сентября 1939 | 10 апреля 1940 | Потоплен в ходе Битвы при Нарвике в бою с британскими эсминцами |
Оценка проекта
| Сравнительные ТТХ конца 30-х[5] | |||||||||
| Тип | типа «Ле Арди»
|
«Джервис»[6]
|
типа «Симс»
|
типа «Сольдати»
|
типа «Кагэро»[7]
|
проект 7[8]
|
тип 1936[9]
| ||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Построено единиц | 12 | 24 | 12 | 19 | 19 | 28 | 6 | ||
| Размерения Д×Ш×О, м | 101,7×9,9×3,35[прим. 1] | 108,6×10,8×4,17 | 106,2×11,0×3,91 | 106,7×10,2×3,58 | 118,5×10,8×3,76 | 112,8×10,2×3,1 | 123×11,8×4,3 | ||
| Водоизмещение[прим. 2] | 1772/2215 | 1779/2406 | 1790/2428 | 1715/2290 | 2066/2530 | 1612/2215 | 2411/3415 | ||
| Артиллерия ГК | 130-мм/48 — 3×2 | 120-мм/45 — 3×2 | 127-мм/38 — 5×1 | 120-мм/50 — 2×2 | 127-мм/50 — 3×2 | 130-мм/50 — 4×1 | 127-мм/45 — 5×1 | ||
| Зенитная артиллерия | 37-мм/50 — 2×1, 13-мм — 2×2 |
40-мм/40 — 1×4, 12,7-мм — 2×4 |
12,7-мм — 4×1 | 13,2-мм — 12 (4×2), (4×1) | 25-мм — 2×2 | 76-мм — 2×1, 45-мм — 2×1, 12,7-мм — 2×1 |
37-мм — 2×2, 20-мм — 6×1 | ||
| Торпедное вооружение | 1 × 3, 2 × 2— 550-мм | 2 × 5 — 533-мм | 3 × 4 — 533-мм | 2 × 3 — 533-мм | 2 × 4 — 610-мм | 2 × 3 — 533-мм | 2 × 4 — 533-мм | ||
| Противолодочное вооружение | 4 БМБ, ?? ГБ | ГЛ «Асдик», 30 ГБ | ГЛ «QC», 14 ГБ | 2 БМБ, 20? ГБ | 18 ГБ | 25 ГБ | ШП «KDB», 18 ГБ | ||
| Энергетическая установка мощность л. с. давление, температура пара кгс/см², °C |
ПТ, 58 000, 35, 385[10] |
ПТ, 40 000, 21, 327 |
ПТ, 50 000, 37, 379 |
ПТ, 48 000, 27, 350 |
ПТ, 52 000, 30, 350 |
ПТ, 50 500, 27, 350 |
ПТ, 70 000, 70, 460 | ||
| Максимальная скорость, узлов | 37 | 36 | 35 | 38 | 36 | 38 | 38 | ||
| Дальность плавания, морские мили | 6000 на 15 узлах[прим. 3] | 5500 на 15 узлах | 6500 на 12 узлах | 2200 на 20 узлах | 5000 на 18 узлах | 2640 на 19,8 узлах | 2020 на 19 узлах | ||
Напишите отзыв о статье "Эскадренные миноносцы типа 1936"
Комментарии
Примечания
- ↑ Демоны морских сражений, 2007, с. 39.
- ↑ Демоны морских сражений, 2007, с. 38.
- ↑ Демоны морских сражений, 2007, с. 43.
- ↑ Демоны морских сражений, 2007, с. 48.
- ↑ Платонов А. В., 2003, с. 64.
- ↑ Р. Ф. Темиргалеев. Эскадренные миноносцы типа «J»,«K» и «N». — Москва: Моделист -Конструктор, 2012. — С. 9-10.
- ↑ Патянин, 1998.
- ↑ Балакин С. А. «Гремящий» и другие. Эскадренные миноносцы проекта 7. — Морская коллекция № 2, 1996.
- ↑ Патянин С. В., Морозов М. Э. Немецкие эсминцы Второй мировой. Демоны морских сражений.
- ↑ Jordan, Dumas, 2015, p. 223.
Литература
- Патянин С. В., Морозов М. Э. Немецкие эсминцы Второй мировой. Демоны морских сражений. — М.: Коллекция, Яуза, Эксмо, 2007. — 160 с. — (Арсенал коллекция). — 4000 экз. — ISBN 978-5-699-24368-6.
- Платонов А. В. Советские миноносцы. — СПб.: Галея-Принт, 2003. — Т. 1. — 90 с. — ISBN 5-8172-0078-3.
- С. В. Патянин. [wunderwaffe.narod.ru/Magazine/BKM/Jap_DD/ Эскадренные миноносцы и миноносцы Японии 1879—1945 гг.]. — СПб., 1998. — 140 с.
- Jordan J., Dumas R. French Destroyers. Torpilleurs d'Escadre & Contre-Torpilleurs. 1922—1956. — Barnsley: Seaforth Publishing, 2015. — ISBN 978-1-84832-198-4.
| ||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Эскадренные миноносцы типа 1936
Ростов, пожимаясь шеей, за которую затекала вода, курил трубку и слушал невнимательно, изредка поглядывая на молодого офицера Ильина, который жался около него. Офицер этот, шестнадцатилетний мальчик, недавно поступивший в полк, был теперь в отношении к Николаю тем, чем был Николай в отношении к Денисову семь лет тому назад. Ильин старался во всем подражать Ростову и, как женщина, был влюблен в него.Офицер с двойными усами, Здржинский, рассказывал напыщенно о том, как Салтановская плотина была Фермопилами русских, как на этой плотине был совершен генералом Раевским поступок, достойный древности. Здржинский рассказывал поступок Раевского, который вывел на плотину своих двух сыновей под страшный огонь и с ними рядом пошел в атаку. Ростов слушал рассказ и не только ничего не говорил в подтверждение восторга Здржинского, но, напротив, имел вид человека, который стыдился того, что ему рассказывают, хотя и не намерен возражать. Ростов после Аустерлицкой и 1807 года кампаний знал по своему собственному опыту, что, рассказывая военные происшествия, всегда врут, как и сам он врал, рассказывая; во вторых, он имел настолько опытности, что знал, как все происходит на войне совсем не так, как мы можем воображать и рассказывать. И потому ему не нравился рассказ Здржинского, не нравился и сам Здржинский, который, с своими усами от щек, по своей привычке низко нагибался над лицом того, кому он рассказывал, и теснил его в тесном шалаше. Ростов молча смотрел на него. «Во первых, на плотине, которую атаковали, должна была быть, верно, такая путаница и теснота, что ежели Раевский и вывел своих сыновей, то это ни на кого не могло подействовать, кроме как человек на десять, которые были около самого его, – думал Ростов, – остальные и не могли видеть, как и с кем шел Раевский по плотине. Но и те, которые видели это, не могли очень воодушевиться, потому что что им было за дело до нежных родительских чувств Раевского, когда тут дело шло о собственной шкуре? Потом оттого, что возьмут или не возьмут Салтановскую плотину, не зависела судьба отечества, как нам описывают это про Фермопилы. И стало быть, зачем же было приносить такую жертву? И потом, зачем тут, на войне, мешать своих детей? Я бы не только Петю брата не повел бы, даже и Ильина, даже этого чужого мне, но доброго мальчика, постарался бы поставить куда нибудь под защиту», – продолжал думать Ростов, слушая Здржинского. Но он не сказал своих мыслей: он и на это уже имел опыт. Он знал, что этот рассказ содействовал к прославлению нашего оружия, и потому надо было делать вид, что не сомневаешься в нем. Так он и делал.
– Однако мочи нет, – сказал Ильин, замечавший, что Ростову не нравится разговор Здржинского. – И чулки, и рубашка, и под меня подтекло. Пойду искать приюта. Кажется, дождик полегче. – Ильин вышел, и Здржинский уехал.
Через пять минут Ильин, шлепая по грязи, прибежал к шалашу.
– Ура! Ростов, идем скорее. Нашел! Вот тут шагов двести корчма, уж туда забрались наши. Хоть посушимся, и Марья Генриховна там.
Марья Генриховна была жена полкового доктора, молодая, хорошенькая немка, на которой доктор женился в Польше. Доктор, или оттого, что не имел средств, или оттого, что не хотел первое время женитьбы разлучаться с молодой женой, возил ее везде за собой при гусарском полку, и ревность доктора сделалась обычным предметом шуток между гусарскими офицерами.
Ростов накинул плащ, кликнул за собой Лаврушку с вещами и пошел с Ильиным, где раскатываясь по грязи, где прямо шлепая под утихавшим дождем, в темноте вечера, изредка нарушаемой далекими молниями.
– Ростов, ты где?
– Здесь. Какова молния! – переговаривались они.
В покинутой корчме, перед которою стояла кибиточка доктора, уже было человек пять офицеров. Марья Генриховна, полная белокурая немочка в кофточке и ночном чепчике, сидела в переднем углу на широкой лавке. Муж ее, доктор, спал позади ее. Ростов с Ильиным, встреченные веселыми восклицаниями и хохотом, вошли в комнату.
– И! да у вас какое веселье, – смеясь, сказал Ростов.
– А вы что зеваете?
– Хороши! Так и течет с них! Гостиную нашу не замочите.
– Марьи Генриховны платье не запачкать, – отвечали голоса.
Ростов с Ильиным поспешили найти уголок, где бы они, не нарушая скромности Марьи Генриховны, могли бы переменить мокрое платье. Они пошли было за перегородку, чтобы переодеться; но в маленьком чуланчике, наполняя его весь, с одной свечкой на пустом ящике, сидели три офицера, играя в карты, и ни за что не хотели уступить свое место. Марья Генриховна уступила на время свою юбку, чтобы употребить ее вместо занавески, и за этой занавеской Ростов и Ильин с помощью Лаврушки, принесшего вьюки, сняли мокрое и надели сухое платье.
В разломанной печке разложили огонь. Достали доску и, утвердив ее на двух седлах, покрыли попоной, достали самоварчик, погребец и полбутылки рому, и, попросив Марью Генриховну быть хозяйкой, все столпились около нее. Кто предлагал ей чистый носовой платок, чтобы обтирать прелестные ручки, кто под ножки подкладывал ей венгерку, чтобы не было сыро, кто плащом занавешивал окно, чтобы не дуло, кто обмахивал мух с лица ее мужа, чтобы он не проснулся.
– Оставьте его, – говорила Марья Генриховна, робко и счастливо улыбаясь, – он и так спит хорошо после бессонной ночи.
– Нельзя, Марья Генриховна, – отвечал офицер, – надо доктору прислужиться. Все, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или руку резать станет.
Стаканов было только три; вода была такая грязная, что нельзя было решить, когда крепок или некрепок чай, и в самоваре воды было только на шесть стаканов, но тем приятнее было по очереди и старшинству получить свой стакан из пухлых с короткими, не совсем чистыми, ногтями ручек Марьи Генриховны. Все офицеры, казалось, действительно были в этот вечер влюблены в Марью Генриховну. Даже те офицеры, которые играли за перегородкой в карты, скоро бросили игру и перешли к самовару, подчиняясь общему настроению ухаживанья за Марьей Генриховной. Марья Генриховна, видя себя окруженной такой блестящей и учтивой молодежью, сияла счастьем, как ни старалась она скрывать этого и как ни очевидно робела при каждом сонном движении спавшего за ней мужа.
Ложка была только одна, сахару было больше всего, но размешивать его не успевали, и потому было решено, что она будет поочередно мешать сахар каждому. Ростов, получив свой стакан и подлив в него рому, попросил Марью Генриховну размешать.
– Да ведь вы без сахара? – сказала она, все улыбаясь, как будто все, что ни говорила она, и все, что ни говорили другие, было очень смешно и имело еще другое значение.
– Да мне не сахар, мне только, чтоб вы помешали своей ручкой.
Марья Генриховна согласилась и стала искать ложку, которую уже захватил кто то.
– Вы пальчиком, Марья Генриховна, – сказал Ростов, – еще приятнее будет.
– Горячо! – сказала Марья Генриховна, краснея от удовольствия.
Ильин взял ведро с водой и, капнув туда рому, пришел к Марье Генриховне, прося помешать пальчиком.
– Это моя чашка, – говорил он. – Только вложите пальчик, все выпью.
Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
– Да я вестового пошлю… двух! – сказал Ростов. – Полноте, доктор.
– Я сам стану на часы! – сказал Ильин.
– Нет, господа, вы выспались, а я две ночи не спал, – сказал доктор и мрачно сел подле жены, ожидая окончания игры.
Глядя на мрачное лицо доктора, косившегося на свою жену, офицерам стало еще веселей, и многие не могла удерживаться от смеха, которому они поспешно старались приискивать благовидные предлоги. Когда доктор ушел, уведя свою жену, и поместился с нею в кибиточку, офицеры улеглись в корчме, укрывшись мокрыми шинелями; но долго не спали, то переговариваясь, вспоминая испуг доктора и веселье докторши, то выбегая на крыльцо и сообщая о том, что делалось в кибиточке. Несколько раз Ростов, завертываясь с головой, хотел заснуть; но опять чье нибудь замечание развлекало его, опять начинался разговор, и опять раздавался беспричинный, веселый, детский хохот.
