Эскадренные миноносцы проекта 40
Эскадренные миноносцы проекта 40 — нереализованный проект трёхбашенного эскадренного миноносца с универсальной артиллерией главного калибра, разрабатывавшийся в 1942—1945 годах для Военно-Морского Флота СССР. Эскадренный миноносец проекта 40 разрабатывался с учётом опыта Второй мировой войны, и в сравнении с предыдущими проектами эскадренных миноносцев (проекты 30 и 35) должен был иметь улучшенную мореходность и новое оборудование и вооружение[1]. Проект 40 рассматривался главнокомандующим ВМФ Н. Г. Кузнецовым как наиболее приоритетный объект для включения в десятилетнюю послевоенную кораблестроительную программу (среди надводных кораблей основных классов), однако личным решением И. В. Сталина он включён в неё не был.
Содержание
История проектирования
Тактико-техническое задание
Оперативно-тактическое задание на новый, более крупный, чем корабль проекта 35, «большой эсминец» для океанской службы (обозначение «проект 40») было разработано научно-техническим комитетом в начале 1942 года и утверждено главнокомандующим ВМФ СССР Николаем Герасимовичем Кузнецовым 26 августа 1942 года[2][3]. В 1943—1944 годах специалистами эвакуированных в Казань научно-технического комитета РКВМФ и ЦКБ-17 были выполнены предэскизные проработки эсминца проекта 40 стандартным водоизмещением 2200 тонн. Конструкторам было предложено использовать материалы эскизного проекта 35, а также разрешалось увеличить стандартное водоизмещение до 2700 т. К проектированию были привлечены лучшие конструкторы бюро ЦКБ-17: В. А. Никитин, А. Л. Фишер, И. Ф. Топтыгин, Н. В. Брезгун. Конструкторское бюро проработало шесть вариантов предэскизного проекта, однако уложиться в заданный лимит тоннажа его конструкторам не удалось — в соответствии с назначением корабля должны были находиться и его главные размерения, и его дальность плавания, и автономность[3].
Проанализировав результаты предэскизных проработок, флот 10 марта 1944 года выдал уточнённое тактико-техническое задание, в котором снизил требования к скорости — не менее 36 узлов, повысил лимит стандартного водоизмещения — 3000 т, но оставил прежним дальность плавания — 6000 морских миль. Новое ТТЗ адмирал флота Н. Г. Кузнецов утвердил 6 ноября 1944 года. В утверждённом главнокомандующим ВМФ ТТЗ было увеличено стандартное водоизмещение — до 3200 т, а также появилось требование разместить универсальные орудия в стабилизированных установках, усилить вооружение РЛС, установить новые комплекты приборов управления артиллерийской и торпедной стрельбой (ПУС и ПУТС). Вариант проекта 40 разработки конструктора В. А. Никитина (проект 40Н) был доведён до стадии эскизного проекта[4].
Проекты ЦКБ-17
ЦКБ-17 были разработаны шесть альтернативных вариантов проекта 40 (первые пять — в декабре 1943 года). Базовый вариант имел полубачную архитектуру (2/3 длины корпуса), эшелонное расположение ГЭУ, второе дно и две продольные переборки в районе машинных и котельных отделений. Проект 40Л являлся аналогом базового проекта, но с линейным расположением ГЭУ. У проекта 40А расположение ГЭУ также было выбрано линейным, но полубак распространялся только на половину корпуса корабля, отсутствовало второе дно и продольные переборки. Проект 40Б был аналогом проекта 40А, но без полубака. Ещё два инициативных проекта — 40ИЭ и 40 ИЛ являлись бесполубачными аналогами базового проекта 40 и проекта 40Л соответственно. Все варианты установки вооружения на этих вариантах проекта 40 предусматривали универсальный главный калибр из трёх двуствольных 130-мм башенных установок Б-2-У и приборов управления стрельбой на базе ЦАС-У, два 533-мм трёхтрубных торпедных аппарата и 37-мм зенитные автоматы: на проектах 40, 40-ИЭ и 40-ИЛ по десять, а на проектах 40А и 40Б — по восемь. Противолодочное и радиоэлектронное вооружение не предусматривалось. За прототип ГЭУ был взят комплект ТЗА, закупленный в США для проекта 30А. Четыре высоконапорных котла с дутьём в котёл (а не в котельные отделения, как на довоенных проектах 7 и 30) должны были вырабатывать пар давлением 46 кг/см² и температурой 450 °C. Две паровых турбины — обеспечивать кораблю скорость хода 36 узлов. Бытовые условия были в целом лучше, чем на предыдущих проектах, но матросов предполагалось разместить на подвесных койках по германскому образцу[5].
 Внешние изображения
| |
|---|---|
|
[wunderwaffe.narod.ru/WeaponBook/SD/Draw/11.jpg Эскизный проект 40, выполненный ЦКБ-17.] |
Шестым проектом ЦКБ-17, разработанным в январе 1944 года, был проект 40Н. Корпус эскадренного миноносца проекта 40Н проектировался в двух вариантах: гладкопалубном и с полубаком. Высота борта на миделе в гладкопалубном варианте составляла 8,2 м, что при нормальном водоизмещении обеспечивало кораблю надводный борт более 4 м. Корпус имел коэффициент общей полноты 0,520. Силуэт корабля определяли подъём верхней палубы к прямому форштевню и излом в районе кормовой АУ СМ-2, в сочетании с двумя сильно наклонёнными и довольно высокими дымовыми трубами, и высокой носовой надстройкой, на которой находилась единственная на корабле треногая мачта. При дальности плавания 18-узловым экономическим ходом более 4000 морских миль полное водоизмещение корабля превышало 4000 т. Котлотурбинная установка мощностью 76 000 л. с. располагалась двумя эшелонами и по расчётам должна была обеспечить кораблю полный ход со скоростью 36 узлов[4]. Расчётная дальность плавания полным ходом составляла 1080 морских миль, экономическим — 4150 миль. Мощность электроэнергетической системы составляла 1200 кВт. По табелю комплектации экипаж корабля составлял 353 человека[6][7].
Артиллерийское вооружение корабля проекта 40Н составляли три двухорудийные 130-мм универсальные стабилизированные АУ СМ-2 (боезапас — 200 выстрелов на ствол) и шесть двуствольных стабилизированных 45-мм автоматов СМ-7 (боезапас — 1000 выстрелов на ствол). Носовую батарею 45-мм АУ для уменьшения заливаемости при волнении подняли на 2-й ярус надстройки[4][7].
Противолодочное вооружение должно было состоять из 50 больших глубинных бомб и кормовых бомбосбрасывателей. Минные рельсы могли принимать 64 морские мины КБ-3 (в полубачном варианте вследствие более коротких минных дорожек на юте количество принимаемых мин уменьшалось до 26). Корабль также вооружался двумя комплектами паравана-охранителя и акустическим тралом. Странным является факт отсутствия в уточнённом тактико-техническом задании требований установки на корабль гидроакустической станции и современных средств поражения ПЛ (многоствольных реактивных бомбомётов), если учесть, что с 1942 года советские эскадренные миноносцы проекта 7 при прохождении текущих ремонтов оборудовались английской ГАС ASDIC, а информация о бомбомёте Hedgehog была известна командованию советского флота[4].
Проект конструкторского бюро научно-технического комитета РКВМФ
| Внешние изображения
| |
|---|---|
|
|
[wunderwaffe.narod.ru/WeaponBook/SD/Draw/12.jpg Эскизный проект 40, вариант КБ НТК РКВМФ.] |
Проектные работы по ТТЗ на проект 40 конструкторское бюро научно-технического комитета (НТК) проводило самостоятельно и независимо от ЦКБ промышленности. Мощность ГЭУ корабля (74 000 л. с.) позволяла развивать заданную в ТТЗ скорость 36 узлов. Два главных турбозубчатых агрегата и четыре главных котла ГЭУ, как и в проекте ЦКБ-17, располагались по эшелонной схеме. Дальность плавания 14-узловым экономическим ходом должна была составить 5700 морских миль, что при достаточно скромном запасе топлива «вызывало сомнения в реальности заложенных в расчёт показателей экономичности ГЭУ»[6]. Кораблестроительные элементы проекта 40 разработки НТК в абсолютных значениях были несколько меньшими, чем в варианте ЦКБ-17 (см. таблицу). Остойчивость эсминца была немного хуже.
Расположение артиллерии главного калибра от проектов ЦКБ-17 отличалось тем, что на полубаке оставили одну башню, а две перенесли в корму и расположили линейно-возвышенно. 45-мм зенитная артиллерия была размещена аналогично проектам ЦКБ-17: по три двухствольных автомата СМ-7 на 1-м ярусе носовой надстройки и столько же на средней надстройке. В состав противолодочного вооружения были добавлены четыре шточных бомбомёта БМБ-1 (боезапас для бомбомётов и кормовых бомбосбрасывателей был уменьшен до 48 больших глубинных бомб)[6][7]. В качестве средств радиолокационного дозора и целенаведения артиллерии должны были служить РЛС «Марс», «Гюйс» и «Риф», также на корабль планировалась установить по два комплекта станций «Юпитер-2Б» и станции радиотехнической разведки и помех. Остальное вооружение было сохранено по требованиям ТТЗ[6].
| Основные кораблестроительные элементы эскадренных миноносцев проекта 40[7][4][6] | |||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Основные элементы | Проект 40 (базовый) | Проект 40Л | Проект 40А | Проект 40Б | Проект 40ИЭ | Проект 40ИЛ | Проект 40Н (гладкопалубный) | Проект 40-Н (полубачный) | Проект КБ НТК РКВМФ |
| Водоизмещение, т | |||||||||
| Стандартное водоизмещение | Н/д | 3250 | 3296 | 3200 | |||||
| Нормальное водоизмещение | Н/д | 3625 | 3670 | 3457 | |||||
| Полное водоизмещение | Н/д | 4000 | 4050 | Н/д | |||||
| Главные размерения, м | |||||||||
| Длина наибольшая | 135,0 | Н/д | |||||||
| Длина по конструктивной ватерлинии | 130,0 | 126,0 | |||||||
| Ширина наибольшая | 13,0 | Н/д | |||||||
| Ширина по конструктивной ватерлинии | Н/д | 13,0 | |||||||
| Высота борта на миделе | Н/д | 8,2 | 6,5 | Н/д | |||||
| Средняя осадка при стандартном водоизмещении |
Н/д | 3,84 | 3,87 | Н/д | |||||
| Средняя осадка при нормальном водоизмещении |
Н/д | 4,13 | 4,16 | 4,15 | |||||
| Средняя осадка при полном водоизмещении |
Н/д | 4,42 | 4,45 | Н/д | |||||
| Начальная поперечная метацентрическая высота при стандартном водоизмещении |
Н/д | 0,75 | 0,63 | 0,71 | |||||
| Начальная поперечная метацентрическая высота при нормальном водоизмещении |
Н/д | 1,07 | 0,96 | 1,11 | |||||
| Начальная поперечная метацентрическая высота при полном водоизмещении |
Н/д | 1,29 | |||||||
| Энергетическая установка | |||||||||
| Мощность ГЭУ, л. с. | 81 200 | 72 000 | 70 000 | Н/д | 70 000 | 72 000 | Н/д | ||
| Запас топлива | 880 | 775 | 655 | 755 | Н/д | 750 | 760 | Н/д | |
| Дальность плавания (на скорости N узлов) | 6000 (16) | 6000 (15) | 5200 (15) | 6000 (15) | Н/д | 6300 (15) | 5800 (15), 4000 (18) | 5700 (14) | |
| Электроэнергетика | 2 турбогенератора по 350 кВт, 2 дизельгенератора по 175 кВт (переменный трёхфазный ток 220 Вольт, частотой 50 Гц) | 1200 кВт | Н/д | ||||||
| Вооружение | |||||||||
| Зенитное дальнего боя | 3×2 130-мм АУ Б-2-У | 3×2 130-мм АУ СМ-2-1 | |||||||
| Зенитное ближнего боя | 10 37-ммм АУ | 8 37-мм АУ | 10 37-мм АУ | 6×2 45-мм АУ СМ-7 | |||||
| Торпедное | 2×3 533-мм ТА | 2×5 533-мм ТА | Н/д | ||||||
| Противолодочное | Нет | кормовые бомбосбрасыватели | 4 БМБ-1 | ||||||
| Радиоэлектронное | Нет | РЛС обнаружения и управления огнём, станции РТР и помех | Нет | ||||||
Планы строительства серии и завершение проектных работ
«Большой эсминец» проекта 40 рассматривался высшим командованием ВМФ как наиболее приоритетный объект для включения в послевоенную кораблестроительную программу (среди надводных кораблей основных классов). Нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов считал этот корабль наиболее подходящим для Северного и Тихоокеанского флотов и признавал необходимым начать строительство головного корабля уже в 1946 году[6][7]. В соответствии с этими планами в начале января 1945 года приказом Кузнецова была создана комиссия из наиболее авторитетных адмиралов для подготовки предложений по послевоенной кораблестроительной программе, в том числе формулирования ТТЗ по кораблям различных классов. Комиссия состояла из нескольких подкомиссий, представлявших как Генеральный штаб во главе с П. А. Трайниным, так и преподавателей Военно-Морской академии (ВМА)[8]. Общее руководство осуществлял начальник кафедры ВМА вице-адмирал С. П. Ставицкий, а подкомиссию по эсминцам возглавлял начальник тактики ВМА контр-адмирал Ю. А. Добротворский. Результатом работы подкомиссии по эсминцам стали выводы, оформленные в виде протокола заключительного заседания комиссии от 5 марта 1945 года:
|
Признать целесообразным предложение подкомиссии контр-адмирала Добротворского о необходимости двух подклассов миноносцев[9]: ЭМ с мощным торпедно-артиллерийским вооружением, большой мореходностью и значительной дальностью плавания, предназначенные в первую очередь для ТОФ и СФ, и миноносцы, по возможности умеренного водоизмещения, предназначенные, в основном, для стеснённых районов Балтийского моря и Тихоокеанского театра. Принять, что одной из основных задач ЭМ должно явится охранение крупных боевых кораблей при действиях в море, в связи с чем необходима дальность плавания не менее 3000 миль при общей для кораблей боевого ядра повышенной экономической скорости 21 узел. В связи с этим признать желательным наличие двух вариантов — причём второй должен отличаться от предложенного усилением артиллерии и противолодочного оружия за счёт уменьшения числа ТА. Просить подкомиссию дополнить работу кораблестроительными расчётами. | 
|
Протокол комиссии Ю. А. Добротворского дополняли кораблестроительные расчёты, в которых в качестве «большого миноносца», правда, с некоторыми изменениями (в частности, увеличилось нормальное водоизмещение, усилилось зенитное вооружение), был принят довоенный проект 30[10], но в Главном морском штабе «вполне отдавали себе отчёт о ценности рекомендаций комиссии С. П. Ставицкого, и после утверждения рекомендаций главкомом о них просто забыли»[11].
На основе выводов комиссии летом 1945 года Главный морской штаб разработал предложения по 10-летнему плану военного кораблестроения на 1946—1955 годы. По этому плану предполагалось построить 132 «больших эсминца» с тремя двуствольными 130-мм универсальными артиллерийскими установками башенного типа и 226 «просто» эсминцев с двумя аналогичными артиллерийскими установками[8]. Вместе с линкорами проекта 24, тяжёлыми крейсерами проекта 82, лёгкими крейсерами проекта 68-бис и авианосцами «большие» эсминцы должны были составить основу Военно-Морского Флота СССР, призванного оперировать на всей акватории Мирового океана. Одними из основных качеств «большого» эсминца должны были быть большая автономность, высокая скорость полного хода, отличная мореходность и усиленные возможности ПВО[11].
Однако 27 сентября 1945 года в Кремле состоялось совещание по рассмотрению новой десятилетней программы кораблестроения (на 1946—1955 годы). И. В. Сталин, прочитав в проекте программы слова «большие эсминцы», сразу же сказал руководству флота: «…обойдёмся без них. Я бы хотел как можно побольше построить эсминцев. Я вам советую на этом этапе иметь побольше лёгких крейсеров и эсминцев. На этом вы бы создали хорошие кадры. С кадрами у вас обстоит плохо. Вы даже трудно принять от немцев 8 машин». В ответ на настоятельные просьбы Наркома ВМФ Н. Г. Кузнецова о постройке «больших» эсминцев проекта 40 Сталин заявил, что нас лимитирует производственная база, и мы вынуждены выбирать поэтому, что строить; далее он заявил, что моряки якобы всегда отличались незнанием и нежеланием считаться с возможностями промышленности и что они никогда не хотели спуститься «с моря на землю». Тогда нарком ВМФ стал просить оставить в кораблестроительной программе хотя бы 10 «больших эсминцев», его просьбу поддержал Л. М. Галлер. Сталин уже был готов согласиться, но тут выступил заместитель наркома судостроительной промышленности A. M. Редькин, заявивший о невыполнимости такого требования, и этим склонил Сталина в пользу отказа от строительства перспективного корабля. Однако в конце совещания этот вопрос возник снова и, как написано в стенограмме совещания, «т. Сталин, как будто, дал согласие» построить в конце десятилетия четыре «больших» эсминца[12][11]. Фактически же эта оговорка «как будто, дал согласие» стала финалом разработки эскадренного миноносца проекта 40. В итоге в новую кораблестроительную программу попали только откорректированные довоенные проекты эсминцев 30-К (10 единиц) и эсминцев проекта 30-бис (70 единиц), являвшиеся уже тогда морально и технически устаревшими.
|
|
Реализации требовавшихся флотом проектов кораблей, в которых должны были учитываться все достижения мировой военно-морской техники, мешало очень серьёзное препятствие. Сталин хотел построить океанский флот в короткий срок, не желая принимать во внимание, что наше военное кораблестроение значительно отстало от зарубежного. Но, памятуя о предвоенных трудностях, он осознавал, что промышленность сможет обеспечить массовое строительство новых кораблей только на основе довоенного задела. Вероятно, именно поэтому он скептически относился к авианосцам, «охладел» к линкорам, а для лёгких сил флота потребовал построить две с половиной сотни «обычных» эсминцев. Руководства Судпрома, уже имевшее горький опыт «экспериментов» с осуществлением гигантской довоенной программы, сознательно проводило политику максимального упрощения своей работы, «протаскивая» для серийного строительства откорректированные довоенные проекты. Литинский Д. Ю.[12]
|
|
Оценка проекта
Сравнительная оценка
К числу зарубежных аналогов проекта 40 следует отнести следующие корабли, построенные в 1943—1945 годах или проектировавшиеся в этот период: британские типа «Бэттл», американские типа «Гиринг», японские типа «Югумо», шведские типа «Эланд», итальянские типа «Команданти Медальи Д′Оро» и германские «типа 1944».
Эскадренные миноносцы типа «Бэттл» были единственным типом эсминцев ВМС Великобритании, который был создан в период Второй мировой войны с учётом её опыта и успел принять участие в боевых действиях. Разработка проекта корабля была начата в 1941 году. Впервые в практике английского кораблестроения конструкторы разместили новую 114-мм универсальную артиллерию главного калибра в двуствольных башенных установках с высокой степенью механизации и соответствующей ей системой управления огнём. Вся артиллерия главного калибра была размещена в носу, что впоследствии послужило поводом для критики проекта. Зенитное вооружение было достаточно сильным: так согласно спецификации 1944 года эсминец вооружался четырьмя двуствольными и четырьмя одноствольными 40-мм АУ «Бофорс» с длиной ствола 56 калибров, корабли серии с пятого по шестнадцатый вместо 102-мм универсальной пушки для стрельбы осветительными снарядами получили в качестве зенитного вооружения ещё два дополнительных «бофорса». Важным нововведением на корабле было использование пара с повышенными параметрами (давление 50 кг/см² против 21 кг/см² на предыдущих проектах). Начиная с третьего корабля типа эсминцы оснащались успокоителями качки. Восемь кораблей модернизированного типа (2-я группа), вступившие в строй уже в 1946—1948 годах, вооружались дополнительным пятым 114-мм орудием, пятитрубными торпедными аппаратами (вместо четырёхтрубных) и имели новую систему управления огнём[13].
Эскадренные миноносцы типа «Гиринг» стали дальнейшим развитием эсминцев типа «Аллен М. Самнер». В проекте эсминцев типа «Гиринг» был исправлен основной недостаток предыдущего типа кораблей — чрезмерная перегрузка, вызванная установкой сверхштатного зенитного вооружения. За счёт удлинения корпуса на 4,3 м удалось почти в полтора раза увеличить запас топлива, а вместе с ним и дальность плавания. Вооружение корабля для представителей класса «эскадренный миноносец» было сильным: шесть универсальных 127-мм орудий Mark 38 в трёх башенных установках, 16 40-мм орудий «Бофорс» (2×4, 4×2), одиннадцать 20-мм зенитных автоматов «Эрликон», два пятитрубных торпедных аппарата и шесть бомбомётов. В 1944—1951 годах было построено 98 кораблей этого типа[14].
Эскадренные миноносцы типа «Югумо» были развитием типа «Кагэро»: они отличались немного удлинённым корпусом и новыми башнями 127-мм орудий главного калибра, обеспечивающими угол возвышения орудий 75°. Начиная с 1943 года и до окончания Второй мировой войны на кораблях типа постоянно усиливалось зенитное вооружение: в итоге вместо проектных двух двуствольных 25-мм АУ число 25-мм орудий зенитной артиллерии на кораблях достигло двадцати шести (4×3, 1×2, 12×1). На отдельных кораблях кормовая башня главного калибра № 3 заменялась двухствольной палубной 127-мм/40 зенитной установкой с углом возвышения 90°, но при этом корабли несли меньшее количество 25-мм зенитных автоматов — всего двенадцать. Торпедное вооружение кораблей типа состояло из двух четырёхтрубных торпедных аппаратов калибра 610 мм, противолодочное вооружение — из четырёх бомбомётов с боезапасом 36 глубинных бомб[15].
Два эскадренных миноносца типа «Эланд» были заложены для Королевского военно-морского флота Швеции в 1943 году, но вступили в состав флота уже после войны (в 1947 и 1948 году соответственно). Корабли имели ограниченную дальность плавания (2500 морских миль на 20 узлах) и предназначались исключительно для закрытого театра Балтики. Четыре 120-мм орудия главного калибра были полуавтоматическими и универсальными (с углом подъёма ствола 80°). Зенитное вооружение соответствовало нормам военного времени (6 40-мм, 8 25-мм автоматов), торпедное вооружение состояло из двух трёхтрубных торпедных аппаратов. Надстройка и машинно-котельные отделения имели лёгкую броневую защиту. В дальнейшем оба корабля типа прошли ряд модернизаций[16].
Единственными итальянскими эсминцами, при проектировании которых был учтён опыт Второй мировой войны, стали эскадренные миноносцы типа «Команданти Медальи Д′оро». В окончательном проекте (1942 год) эсминец вооружался четырьмя 135-мм орудиями в одноорудийных установках, двенадцатью 37-мм зенитными полуавтоматами, двумя трёхтрубными торпедными аппаратами и четырьмя бомбомётами. Как и для прочих итальянских кораблей, для них была характерна высокая скорость полного хода (38 узлов). Из двадцати намеченных к постройке кораблей до 1943 года удалось заложить только девять. Все они были захвачены на стапелях германскими войсками в сентябре 1943 года и ни один не был достроен[17].
Наиболее современным из всех проектов германских эскадренных миноносцев Второй мировой войны являлся эскадренный миноносец «типа 1944». В качестве ГЭУ корабля была выбрана дизельная установка, позволявшая кораблям этого типа развивать скорость полного хода 37,5 узлов. Дальность плавания на экономической скорости хода должна была достичь 6800 морских миль. В отличие от эскадренных миноносцев типа 1936A на эсминцах типа 1944, калибр артиллерии ГК был уменьшен со 150 до 128 мм: шесть новых орудий 128 mm/45 C41M размещались в трёх башенных установках. Зенитное вооружение также должно было отличаться от установленного на предыдущих проектах: основу его должны были составить зенитные автоматы 55-mm Flak (Gerät 58) и 30-mm/103 C38. Наведение артиллерийского вооружения осуществлялось при помощи двух оптических и радиолокационных дальномеров. В 1943 году было заложено пять кораблей этого типа (Z-52—Z-56), однако все они были разобраны на стапеле из-за повреждения от налётов авиации союзников и нехватки материалов[18][19].
| Сравнительные ТТХ эсминцев разработки/постройки 1943—1945 гг. | ||||||
|---|---|---|---|---|---|---|
| Основные элементы |  Тип «Команданти Медальи Д′оро»[20]
|
 Тип «Бэттл» (2-я группа)[21]
|
 Тип «1944»[18][19]
|
 Тип «Гиринг»[22]
|
 Тип «Югумо»[23]
|
 Тип «Эланд»[16]
|
| Водоизмещение[прим. 1], стандартное/полное, т |
2067/2900 | 2380—2400/3400—3420 | 2818/3703 | 2616/3460 | 2077/2480 | 1880/— |
| Главные размерения, м |
120,70×12,30×3,60 | 115,52×12,34×4,67 | 132,1×12,6×4,92 | 119,03×12,45×4,37 | 119,17×10,8×3,76 | 112×11,2×3,40 |
| Энергетическая установка |
2 ПТУ, 3 главных котла, 60 000 л. с. | 2 ПТУ, 2 главных котла, 50 000 л. с. | Дизельная, 76 000 л. с. | 2 ПТУ, 4 главных котла, 60 000 л. с. | 2 ПТУ, 3 главных котла, 52 000 л. с. | 2 ПТУ, 2 главных котла, 44 000 л. с. |
| Полная скорость, узлов |
35/38 | 35,7 | 37,5 | 36,8 | 35 | 35 |
| Дальность плавания, морских миль |
4400(20) | 6800 (19) | 4500 (20) | 2500 (20) | ||
| Артиллерия[прим. 2] главного калибра |
4×1 135-мм/45 АУ | 2×2 114-мм/45 Mark III, 1×1 114-мм/45 Mark IV | 3×2 128-мм/50 или /45 C41M | 3×2 127-мм/38 Mark 38 | 2-3×2 127-мм/50 | 2×2 120-мм/45 |
| Лёгкая зенитная артиллерия |
12×1 37-мм/54 АУ | 4×2, 4×1 40-мм «Бофорс» | 3 55-мм, 14 30-мм | 2×4, 2×2 40-мм/56, 11 20-мм/70 «Эрликон» | 4×3, 1×2, 12×1 25-мм | 6—7 40-мм, 8 25-мм |
| Противолодочное вооружение |
4 бомбомёта | 4 бомбомёта, 2 бомбосбрасывателя (60 ГБ) | 60 ГБ | 6 бомбомётов, 2 бомбосбрасывателя (56 ГБ) | 4 бомбомёта (36 ГБ) | 2 бомбомёта, 2 бомбосбрасывателя |
| Торпедное вооружение |
2×3 533-мм ТА | 2×5 533-мм ТА | 2×4 533-мм ТА | 2×5 533-мм ТА | 2×4 610-мм ТА | 2×3 533-мм ТА |
| Экипаж, чел. | 272 | 281—306 | 308 | 336 | 228 | 210 |
Общая оценка
По мнению ряда исследователей истории флота[7][10], оценивая наработки по проекту 40, можно смело сказать, что в конце 1940-х годов при разумном совмещении двух альтернативных вариантов проекта 40 можно было создать эсминец, не уступавший по боевым возможностям последним зарубежным аналогам. Проект «вполне отвечал требованиям двух отечественных океанских театров — Северного и Тихоокеанского» и заметно отличался от предыдущих проектов советских эскадренных миноносцев — имел повышенную мореходность и увеличенную дальность плавания, а также усиленное зенитное вооружение. Проект 40Н стал первым из проектов советских эскадренных миноносцев, на котором с самого начала планировалось установить радиотехническое вооружение. Приборы управления огнём зенитной артиллерии не уступали аналогичным американским, хотя и проигрывали в весе (в США в таких приборах повсеместно внедрялись электрические счётно-решающие устройства на вращающихся трансформаторах вместо механических, позволяющие к тому же совмещать приборы управления стрельбой с РЛС управления огнём)[24]. Несмотря на то, что серийное строительство эскадренного миноносца проекта 40 так и не было начато, за время его проектирования был накоплен определённый опыт и получены результаты исследовательского проектирования[6].
Напишите отзыв о статье "Эскадренные миноносцы проекта 40"
Примечания
- ↑ Водоизмещение указано в английских «длинных» тоннах.
- ↑ Для реализованных типов дано фактическое вооружение кораблей на момент окончания Второй мировой войны. Для нереализованных типов дано проектное.
Использованная литература и источники
- ↑ Павлов А. С., 1999, с. 4.
- ↑ Соколов А. Н., 2007, с. 13.
- ↑ 1 2 Литинский Д. Ю., 1998, с. 27.
- ↑ 1 2 3 4 5 Литинский Д. Ю., 1998, с. 28.
- ↑ Платонов А. В., 2002, с. 9.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Литинский Д. Ю., 1998, с. 29.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Платонов А. В., 2002, с. 11.
- ↑ 1 2 Соколов А. Н., 2010, с. 2, 3.
- ↑ Литинский Д. Ю., 1998, с. 30.
- ↑ 1 2 Апальков Ю. В., 2006, с. 5.
- ↑ 1 2 3 Апальков Ю. В., 2006, с. 6.
- ↑ 1 2 Литинский Д. Ю., 1998, с. 43.
- ↑ Дашьян А. В. Корабли Второй мировой войны. ВМС Великобритании. Часть 1 // Морская коллекция : приложение к журналу «Моделист-конструктор». — 2003. — № 4. — С. 25.
- ↑ Дашьян А. В. Корабли Второй мировой войны. ВМС США. Часть 1 // Морская коллекция : приложение к журналу «Моделист-конструктор». — 2004. — № 1. — С. 24—26.
- ↑ Дашьян А. В. Корабли Второй мировой войны. ВМС Японии. Часть 2 // Морская коллекция : приложение к журналу «Моделист-конструктор». — 2004. — № 7. — С. 2—3.
- ↑ 1 2 Conway’s All the World’s Fighting Ships, 1922—1946, 1980, с. 373.
- ↑ Дашьян А. В. Корабли Второй мировой войны. ВМС Италии // Морская коллекция : приложение к журналу «Моделист-конструктор». — 2003. — № 8. — С. 11.
- ↑ 1 2 Conway’s All the World’s Fighting Ships, 1922—1946, 1980, с. 236.
- ↑ 1 2 Gröner, Erich. Die deutschen Kriegsschiffe 1815-1945 Band 2: Torpedoboote, Zerstörer, Schnellboote, Minensuchboote, Minenräumboote. — Koblenz: Bernard & Graefe Verlag, 1983. — С. 90—91. — 224 с. — ISBN 3-7637-4801-6.
- ↑ Conway’s All the World’s Fighting Ships, 1922—1946, 1980, с. 301.
- ↑ Conway’s All the World’s Fighting Ships, 1922—1946, 1980, с. 44.
- ↑ Conway’s All the World’s Fighting Ships, 1922—1946, 1980, с. 133.
- ↑ Conway’s All the World’s Fighting Ships, 1922—1946, 1980, с. 194.
- ↑ Платонов А. В., 2002, с. 7.
Литература
- на русском языке
- Апальков Ю. В. Эскадренные миноносцы проекта 56. — СПб.: Галея Принт, 2006. — 84 с. — ISBN 5-8172-0108-9.
- Литинский Д. Ю. Суперэсминцы советского флота // Специальный выпуск альманаха "Тайфун". — СПб., 1998.
- Павлов А. С. Эскадренные миноносцы проекта 56. — Якутск, 1999. — 48 с.
- Платонов А. В. Советские миноносцы. — СПб.: Галея-Принт, 2003. — Т. 2. — 102 с. — ISBN 5-8172-0078-3.
- Соколов А. Н. Расходный материал флота. Миноносцы СССР и России. — М.: Военная книга, 2007. — С. 14. — 48 с. — ISBN 978-5-902863-13-7.
- Соколов А. Н. Планов наших громадьё. Кораблестроительные программы послевоенных десятилетий. — 2010.
- на английском языке
- Campbell J. Naval weapons of World War Two. — Annapolis, Maryland: Naval Institute Press, 1985. — ISBN 0-87021-459-4.
- Conway’s All the World’s Fighting Ships, 1922—1946. — London: Conway Maritime Press, 1980. — ISBN 0-85177-146-7.
- Friedman N. The U. S. Destroyers: An Illustrated Design History. — Annapolis, Maryland, U.S.A.: Naval Institute Press, 1982. — P. 95. — ISBN 978-0870217333.
- Hodges P., Friednan N. Destroyer weapons of World War Two. — London: Conway Maritime Press, 1985. — ISBN 0-87021-929-4.
Отрывок, характеризующий Эскадренные миноносцы проекта 40
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил:
– Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу!
Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.
Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.
– Имею честь поздравить, генерал Мак приехал,совсем здоров,только немного тут зашибся, – прибавил он,сияя улыбкой и указывая на свою голову.
Генерал нахмурился, отвернулся и пошел дальше.
– Gott, wie naiv! [Боже мой, как он прост!] – сказал он сердито, отойдя несколько шагов.
Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский, еще более побледнев, с злобным выражением в лице, оттолкнул его и обратился к Жеркову. То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие об его поражении и мысли о том, что ожидает русскую армию, нашло себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова.
– Если вы, милостивый государь, – заговорил он пронзительно с легким дрожанием нижней челюсти, – хотите быть шутом , то я вам в этом не могу воспрепятствовать; но объявляю вам, что если вы осмелитесь другой раз скоморошничать в моем присутствии, то я вас научу, как вести себя.
Несвицкий и Жерков так были удивлены этой выходкой, что молча, раскрыв глаза, смотрели на Болконского.
– Что ж, я поздравил только, – сказал Жерков.
– Я не шучу с вами, извольте молчать! – крикнул Болконский и, взяв за руку Несвицкого, пошел прочь от Жеркова, не находившего, что ответить.
– Ну, что ты, братец, – успокоивая сказал Несвицкий.
– Как что? – заговорил князь Андрей, останавливаясь от волнения. – Да ты пойми, что мы, или офицеры, которые служим своему царю и отечеству и радуемся общему успеху и печалимся об общей неудаче, или мы лакеи, которым дела нет до господского дела. Quarante milles hommes massacres et l'ario mee de nos allies detruite, et vous trouvez la le mot pour rire, – сказал он, как будто этою французскою фразой закрепляя свое мнение. – C'est bien pour un garcon de rien, comme cet individu, dont vous avez fait un ami, mais pas pour vous, pas pour vous. [Сорок тысяч человек погибло и союзная нам армия уничтожена, а вы можете при этом шутить. Это простительно ничтожному мальчишке, как вот этот господин, которого вы сделали себе другом, но не вам, не вам.] Мальчишкам только можно так забавляться, – сказал князь Андрей по русски, выговаривая это слово с французским акцентом, заметив, что Жерков мог еще слышать его.
Он подождал, не ответит ли что корнет. Но корнет повернулся и вышел из коридора.
Гусарский Павлоградский полк стоял в двух милях от Браунау. Эскадрон, в котором юнкером служил Николай Ростов, расположен был в немецкой деревне Зальценек. Эскадронному командиру, ротмистру Денисову, известному всей кавалерийской дивизии под именем Васьки Денисова, была отведена лучшая квартира в деревне. Юнкер Ростов с тех самых пор, как он догнал полк в Польше, жил вместе с эскадронным командиром.
11 октября, в тот самый день, когда в главной квартире всё было поднято на ноги известием о поражении Мака, в штабе эскадрона походная жизнь спокойно шла по старому. Денисов, проигравший всю ночь в карты, еще не приходил домой, когда Ростов, рано утром, верхом, вернулся с фуражировки. Ростов в юнкерском мундире подъехал к крыльцу, толконув лошадь, гибким, молодым жестом скинул ногу, постоял на стремени, как будто не желая расстаться с лошадью, наконец, спрыгнул и крикнул вестового.
– А, Бондаренко, друг сердечный, – проговорил он бросившемуся стремглав к его лошади гусару. – Выводи, дружок, – сказал он с тою братскою, веселою нежностию, с которою обращаются со всеми хорошие молодые люди, когда они счастливы.
– Слушаю, ваше сиятельство, – отвечал хохол, встряхивая весело головой.
– Смотри же, выводи хорошенько!
Другой гусар бросился тоже к лошади, но Бондаренко уже перекинул поводья трензеля. Видно было, что юнкер давал хорошо на водку, и что услужить ему было выгодно. Ростов погладил лошадь по шее, потом по крупу и остановился на крыльце.
«Славно! Такая будет лошадь!» сказал он сам себе и, улыбаясь и придерживая саблю, взбежал на крыльцо, погромыхивая шпорами. Хозяин немец, в фуфайке и колпаке, с вилами, которыми он вычищал навоз, выглянул из коровника. Лицо немца вдруг просветлело, как только он увидал Ростова. Он весело улыбнулся и подмигнул: «Schon, gut Morgen! Schon, gut Morgen!» [Прекрасно, доброго утра!] повторял он, видимо, находя удовольствие в приветствии молодого человека.
– Schon fleissig! [Уже за работой!] – сказал Ростов всё с тою же радостною, братскою улыбкой, какая не сходила с его оживленного лица. – Hoch Oestreicher! Hoch Russen! Kaiser Alexander hoch! [Ура Австрийцы! Ура Русские! Император Александр ура!] – обратился он к немцу, повторяя слова, говоренные часто немцем хозяином.
Немец засмеялся, вышел совсем из двери коровника, сдернул
колпак и, взмахнув им над головой, закричал:
– Und die ganze Welt hoch! [И весь свет ура!]
Ростов сам так же, как немец, взмахнул фуражкой над головой и, смеясь, закричал: «Und Vivat die ganze Welt»! Хотя не было никакой причины к особенной радости ни для немца, вычищавшего свой коровник, ни для Ростова, ездившего со взводом за сеном, оба человека эти с счастливым восторгом и братскою любовью посмотрели друг на друга, потрясли головами в знак взаимной любви и улыбаясь разошлись – немец в коровник, а Ростов в избу, которую занимал с Денисовым.
– Что барин? – спросил он у Лаврушки, известного всему полку плута лакея Денисова.
– С вечера не бывали. Верно, проигрались, – отвечал Лаврушка. – Уж я знаю, коли выиграют, рано придут хвастаться, а коли до утра нет, значит, продулись, – сердитые придут. Кофею прикажете?
– Давай, давай.
Через 10 минут Лаврушка принес кофею. Идут! – сказал он, – теперь беда. – Ростов заглянул в окно и увидал возвращающегося домой Денисова. Денисов был маленький человек с красным лицом, блестящими черными глазами, черными взлохмоченными усами и волосами. На нем был расстегнутый ментик, спущенные в складках широкие чикчиры, и на затылке была надета смятая гусарская шапочка. Он мрачно, опустив голову, приближался к крыльцу.
– Лавг'ушка, – закричал он громко и сердито. – Ну, снимай, болван!
– Да я и так снимаю, – отвечал голос Лаврушки.
– А! ты уж встал, – сказал Денисов, входя в комнату.
– Давно, – сказал Ростов, – я уже за сеном сходил и фрейлен Матильда видел.
– Вот как! А я пг'одулся, бг'ат, вчег'а, как сукин сын! – закричал Денисов, не выговаривая р . – Такого несчастия! Такого несчастия! Как ты уехал, так и пошло. Эй, чаю!
Денисов, сморщившись, как бы улыбаясь и выказывая свои короткие крепкие зубы, начал обеими руками с короткими пальцами лохматить, как пес, взбитые черные, густые волосы.
– Чог'т меня дег'нул пойти к этой кг'ысе (прозвище офицера), – растирая себе обеими руками лоб и лицо, говорил он. – Можешь себе пг'едставить, ни одной каг'ты, ни одной, ни одной каг'ты не дал.
Денисов взял подаваемую ему закуренную трубку, сжал в кулак, и, рассыпая огонь, ударил ею по полу, продолжая кричать.
– Семпель даст, паг'оль бьет; семпель даст, паг'оль бьет.
Он рассыпал огонь, разбил трубку и бросил ее. Денисов помолчал и вдруг своими блестящими черными глазами весело взглянул на Ростова.
– Хоть бы женщины были. А то тут, кг'оме как пить, делать нечего. Хоть бы дг'аться ског'ей.
– Эй, кто там? – обратился он к двери, заслышав остановившиеся шаги толстых сапог с бряцанием шпор и почтительное покашливанье.
– Вахмистр! – сказал Лаврушка.
Денисов сморщился еще больше.
– Сквег'но, – проговорил он, бросая кошелек с несколькими золотыми. – Г`остов, сочти, голубчик, сколько там осталось, да сунь кошелек под подушку, – сказал он и вышел к вахмистру.
Ростов взял деньги и, машинально, откладывая и ровняя кучками старые и новые золотые, стал считать их.
– А! Телянин! Здог'ово! Вздули меня вчег'а! – послышался голос Денисова из другой комнаты.
– У кого? У Быкова, у крысы?… Я знал, – сказал другой тоненький голос, и вслед за тем в комнату вошел поручик Телянин, маленький офицер того же эскадрона.
Ростов кинул под подушку кошелек и пожал протянутую ему маленькую влажную руку. Телянин был перед походом за что то переведен из гвардии. Он держал себя очень хорошо в полку; но его не любили, и в особенности Ростов не мог ни преодолеть, ни скрывать своего беспричинного отвращения к этому офицеру.
– Ну, что, молодой кавалерист, как вам мой Грачик служит? – спросил он. (Грачик была верховая лошадь, подъездок, проданная Теляниным Ростову.)
Поручик никогда не смотрел в глаза человеку, с кем говорил; глаза его постоянно перебегали с одного предмета на другой.
– Я видел, вы нынче проехали…
– Да ничего, конь добрый, – отвечал Ростов, несмотря на то, что лошадь эта, купленная им за 700 рублей, не стоила и половины этой цены. – Припадать стала на левую переднюю… – прибавил он. – Треснуло копыто! Это ничего. Я вас научу, покажу, заклепку какую положить.
– Да, покажите пожалуйста, – сказал Ростов.
– Покажу, покажу, это не секрет. А за лошадь благодарить будете.
– Так я велю привести лошадь, – сказал Ростов, желая избавиться от Телянина, и вышел, чтобы велеть привести лошадь.
В сенях Денисов, с трубкой, скорчившись на пороге, сидел перед вахмистром, который что то докладывал. Увидав Ростова, Денисов сморщился и, указывая через плечо большим пальцем в комнату, в которой сидел Телянин, поморщился и с отвращением тряхнулся.
– Ох, не люблю молодца, – сказал он, не стесняясь присутствием вахмистра.
Ростов пожал плечами, как будто говоря: «И я тоже, да что же делать!» и, распорядившись, вернулся к Телянину.
Телянин сидел всё в той же ленивой позе, в которой его оставил Ростов, потирая маленькие белые руки.
«Бывают же такие противные лица», подумал Ростов, входя в комнату.
– Что же, велели привести лошадь? – сказал Телянин, вставая и небрежно оглядываясь.
– Велел.
– Да пойдемте сами. Я ведь зашел только спросить Денисова о вчерашнем приказе. Получили, Денисов?
– Нет еще. А вы куда?
– Вот хочу молодого человека научить, как ковать лошадь, – сказал Телянин.
Они вышли на крыльцо и в конюшню. Поручик показал, как делать заклепку, и ушел к себе.
Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову.
– Ей пишу, – сказал он.
Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.
Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.
Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.
Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
