Эскадренные миноносцы типа «Београд»
Эскадренные миноносцы типа «Београд» (серб. Разарачи класе Београд) — эсминцы, состоявшие в Военно-морских силах Королевства Югославии и принимавшие участие во Второй мировой войне. Всего было выпущено три эсминца: «Београд», «Загреб» и «Любляна».
Содержание
Краткая история
После строительства большого эсминца «Дубровник», министерство Военно-морских сил Королевства Югославии дало задание построить новый эсминец меньших размеров, обладающий большей эффективностью стрельбы и более высокими скоростными показателями. Составлением чертежей нового корабля занималась французская компания «Ateliers et Chantiers de la Loire» в Нанте, которая и помогла построить первый эсминец. Второй эсминец был поручен британской комапнии Yarrow и строился в Кральевице, а третий собирался теми же французами в доках Сплита (ныне Хорватия).
Београд
Заложен 23 декабря 1937, завершён 28 апреля 1939. 17 апреля 1941 повреждён во время бомбардировки и потоплен в Которском заливе. Поднят итальянскими войсками и переименован в «Sebenico» (с итал. — «Шибеник»), использовался для сопровождения конвоев в Северную Африку. После капитуляции Италии захвачен немцами в Венеции, принят в состав Кригсмарине 17 октября 1944 под именем «TA-43». В апреле 1945 повреждён югославской артиллерий, потоплен в Триесте 1 мая 1945. Позднее поднят и разобран.
Загреб
Заложен 30 марта 1938, завершён 5 августа 1939. 17 апреля 1941 взорван морским лейтенантом Миланом Спасичем в Которском заливе во избежание захвата судна немцами и итальянцами.
Любляна
Заложен 28 июня 1938, завершён 17 декабря 1939. Захвачен 17 апреля 1941, будучи в ремонте. Название эсминца сохранилось, но было переименовано на итальянский манер «Lubiana» и отправлено для охраны конвоев в Северной Африке. 1 апреля 1943 потоплен после авианалёта сил антигитлеровской коалиции.
Напишите отзыв о статье "Эскадренные миноносцы типа «Београд»"
Ссылки
- [www.german-navy.de/kriegsmarine/captured/torpedoboats/ta/ta43/index.html Эсминец «Београд» как ТА-43 на службе Кригсмарине] (нем.)
Отрывок, характеризующий Эскадренные миноносцы типа «Београд»
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
