Эскадренные миноносцы типа «Минэгумо»
Эскадренные миноносцы типа «Минэгумо» (яп. みねぐも型護衛艦 Минэгумо-ката-гоэйкан) — серия японских эскадренных миноносцев. Построено 3 единицы в 1960-х годах. Унаследовали названия от эсминцев времён Второй Мировой Войны типов «Фубуки» и «Асасио».
Представляли собой вариант противолодочных эсминцев типа «Ямагумо» с ангаром для 2 противолодочных БПЛА DASH на месте ПЛРК ASROC. В силу малоудачности БПЛА DASH и снятии их с вооружения Морских сил самообороны в 1977 году в 1978—1982 годах корабли прошли перевооружение. За опустевшим ангаром была установлена пусковая установка Mk.16 (8 ПЛУР RUR-5 ASROC), кормовая артустановка Mk.33 заменена на 76-мм OTO Melara, добавлена буксируемая ГАС SQS-35(J) VDS.
С 1995 года эсминцы этого типа начали переводить в состав учебных, окончательно все они были списаны к 2000 году.
Представители
| Название | Бортовой номер | Место постройки | Закладка | Спуск на воду | Вступление в строй | Выведение из состава флота |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Минэгумо (яп. みねぐも «Облако на горной вершине»?) | DD116 | Верфь «Мицуи», Тамано | 14 марта 1967 | 16 декабря 1967 | 21 августа 1968 | Учебный корабль (б/н TV-3508) с 1 августа 1995 года, списан в 1999 году. |
| Нацугумо (яп. なつぐも «Летнее облако»?) | DD117 | Верфь «Урага», Йокосука | 26 июня 1967 | 25 июля 1968 | 25 апреля 1969 | Учебный корабль (б/н TV-3509) с 1 августа 1995 года, списан в 1999 году. |
| Муракумо (яп. むらくも «Гряда облаков»?) | DD118 | Верфь «Хитачи», Майдзуру | 19 октября 1968 | 15 ноября 1969 | 21 августа 1970 | Учебный корабль (б/н TV-3511) с 13 марта 1998 года, списан в 2000 году. |
Напишите отзыв о статье "Эскадренные миноносцы типа «Минэгумо»"
Литература
- All the World's Fighting Ships 1947—1995 / R. Gardiner. — Лондон: Conway Maritime Press / US Naval Institute Press, 1996. — 675 с. — ISBN 1-55750-132-7.
Отрывок, характеризующий Эскадренные миноносцы типа «Минэгумо»
Чичагов, один из самых страстных отрезывателей и опрокидывателей, Чичагов, который хотел сначала сделать диверсию в Грецию, а потом в Варшаву, но никак не хотел идти туда, куда ему было велено, Чичагов, известный своею смелостью речи с государем, Чичагов, считавший Кутузова собою облагодетельствованным, потому что, когда он был послан в 11 м году для заключения мира с Турцией помимо Кутузова, он, убедившись, что мир уже заключен, признал перед государем, что заслуга заключения мира принадлежит Кутузову; этот то Чичагов первый встретил Кутузова в Вильне у замка, в котором должен был остановиться Кутузов. Чичагов в флотском вицмундире, с кортиком, держа фуражку под мышкой, подал Кутузову строевой рапорт и ключи от города. То презрительно почтительное отношение молодежи к выжившему из ума старику выражалось в высшей степени во всем обращении Чичагова, знавшего уже обвинения, взводимые на Кутузова.Разговаривая с Чичаговым, Кутузов, между прочим, сказал ему, что отбитые у него в Борисове экипажи с посудою целы и будут возвращены ему.
– C'est pour me dire que je n'ai pas sur quoi manger… Je puis au contraire vous fournir de tout dans le cas meme ou vous voudriez donner des diners, [Вы хотите мне сказать, что мне не на чем есть. Напротив, могу вам служить всем, даже если бы вы захотели давать обеды.] – вспыхнув, проговорил Чичагов, каждым словом своим желавший доказать свою правоту и потому предполагавший, что и Кутузов был озабочен этим самым. Кутузов улыбнулся своей тонкой, проницательной улыбкой и, пожав плечами, отвечал: – Ce n'est que pour vous dire ce que je vous dis. [Я хочу сказать только то, что говорю.]
В Вильне Кутузов, в противность воле государя, остановил большую часть войск. Кутузов, как говорили его приближенные, необыкновенно опустился и физически ослабел в это свое пребывание в Вильне. Он неохотно занимался делами по армии, предоставляя все своим генералам и, ожидая государя, предавался рассеянной жизни.
Выехав с своей свитой – графом Толстым, князем Волконским, Аракчеевым и другими, 7 го декабря из Петербурга, государь 11 го декабря приехал в Вильну и в дорожных санях прямо подъехал к замку. У замка, несмотря на сильный мороз, стояло человек сто генералов и штабных офицеров в полной парадной форме и почетный караул Семеновского полка.
Курьер, подскакавший к замку на потной тройке, впереди государя, прокричал: «Едет!» Коновницын бросился в сени доложить Кутузову, дожидавшемуся в маленькой швейцарской комнатке.
Через минуту толстая большая фигура старика, в полной парадной форме, со всеми регалиями, покрывавшими грудь, и подтянутым шарфом брюхом, перекачиваясь, вышла на крыльцо. Кутузов надел шляпу по фронту, взял в руки перчатки и бочком, с трудом переступая вниз ступеней, сошел с них и взял в руку приготовленный для подачи государю рапорт.
Беготня, шепот, еще отчаянно пролетевшая тройка, и все глаза устремились на подскакивающие сани, в которых уже видны были фигуры государя и Волконского.
Все это по пятидесятилетней привычке физически тревожно подействовало на старого генерала; он озабоченно торопливо ощупал себя, поправил шляпу и враз, в ту минуту как государь, выйдя из саней, поднял к нему глаза, подбодрившись и вытянувшись, подал рапорт и стал говорить своим мерным, заискивающим голосом.
Государь быстрым взглядом окинул Кутузова с головы до ног, на мгновенье нахмурился, но тотчас же, преодолев себя, подошел и, расставив руки, обнял старого генерала. Опять по старому, привычному впечатлению и по отношению к задушевной мысли его, объятие это, как и обыкновенно, подействовало на Кутузова: он всхлипнул.
