Эскадренные миноносцы типа «Митчер»
Эскадренные миноносцы типа «Митчер» — тип эскадренных миноносцев, состоявший на вооружении Военно-морского флота США с 1953 по 1978 годы. Всего было построено 4 эсминца этого типа, все они в настоящее время выведены из состава флота и проданы на слом. Все корабли серии названы в честь американских адмиралов Второй мировой войны.
Содержание
История создания
К моменту своего создания эсминцы типа «Митчер» были крупнейшими кораблями в своем классе в мире[2] и были гораздо больше всех предшествующих типов эсминцев, построенных в США — по основным размерениям и водоизмещению они примерно соответствовали итальянским крейсерам типа «Капитани Романи» времён войны, которые фактически являлись пограничными кораблями между крейсерами и большими лидерами эскадренных миноносцев. Изначально классифицировались как эскадренные миноносцы (DD), но в процессе строительства в 1951 году были переклассифицированы как раз в лидеры (англ. destroyer leader — DL). Возникновение столь крупных для своего времени боевых кораблей стало связано с необходимостью иметь в составе флота боевые единицы, способные проводить противолодочные операции вдали от баз (англ. fleet type) и взаимодействовать с крупными боевыми кораблями, обеспечивая их ПЛО. Официально объявленная стоимость каждого корабля (исключая вооружение) составила 29,5 млн долларов США. Все 4 корабля типа «Митчер» заказаны верфям 3 августа 1948 года[2].
Конструкция и модернизации
Стандартное водоизмещение каждого корабля типа «Митчер» составляло 3642 т, полное — 4855 тонн, длина составляла 151 м, ширина — 15 м (во врезке написано 150 и 14,5 м), осадка — 8 м. Корабли несколько различались между собой в отношении деталей энергетической установки и некоторых систем. Целью этого было опробовать различные технические решения и принять решение об оптимальных для последующих серий эсминцев и прочих боевых кораблей.
В начале 1960-х эскадренные миноносцы (фрегаты) типа «Митчер» прошли модернизацию в рамках программы CIP (англ. Class Improvement Program), включавшую замену котлов на первых двух кораблях. USS Mitscher и USS John S. McCain были модернизированы и в 1968 году переклассифицированы в эсминцы УРО, получили обозначение соответственно: DDG-635 DDG-636.
Завершение службы
Первые два корабля серии прослужили до конца 1970-х годов и выведены из состава флота в 1978 году. Последние две единицы прослужили на десятилетие меньше — оба списаны в 1969 году. Все четыре корабля в разное время проданы на слом.
Список кораблей типа
| Название корабля | Номер | Фирма-строитель | Дата принятия в состав флота- Дата вывода из состава флота |
Судьба | Примечания |
|---|---|---|---|---|---|
| USS Mitscher (DL-2) | DD-927/DL-2/DDG-35 | Bath Iron Works | 1953-1978 | Выведен из состава флота, продан на слом 1 августа 1980 | [3] |
| USS John S. McCain (DL-3) | DD-928/DL-3/DDG-36 | Bath Iron Works | 1953-1978 | Выведен из состава флота, продан на слом 13 декабря 1979 | [4] |
| USS Willis A. Lee (DL-4) | DD-929/DL-4 | Bethlehem Steel Fore River SY |
1954-1969 | Выведен из состава флота, продан на слом 1 июня 1973 | [5] |
| USS Wilkinson (DL-5) | DD-930/DL-5 | Bethlehem Steel Fore River SY |
1954-1969 | Выведен из состава флота, продан на слом 1 июня 1975 | [6] |
Напишите отзыв о статье "Эскадренные миноносцы типа «Митчер»"
Примечания
- ↑ Jane’s Fighting Ships, 1953—1954. — London: Sampson Low, Marston & Co, 1953
- ↑ 1 2 3 4 Jane’s Fighting Ships, 1953—1954. — London: Sampson Low, Marston & Co, 1953.
- ↑ [www.nvr.navy.mil/nvrships/details/DDG35.htm Mitscher]
- ↑ [www.nvr.navy.mil/nvrships/details/DDG36.htm John S Mccain]
- ↑ [www.nvr.navy.mil/nvrships/details/DL4.htm Willis A Lee]
- ↑ [www.nvr.navy.mil/nvrships/details/DL5.htm Wilkinson]
Литература
- Jane’s Fighting Ships, 1953—1954. — London: Sampson Low, Marston & Co, 1953.
- Conway’s All the World’s Fighting Ships, 1947—1995. — Annapolis, Maryland, U.S.A.: Naval Institute Press, 1996. — ISBN 1557501327.
Ссылки
|
Это заготовка статьи о классах и типах судов и кораблей. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Эскадренные миноносцы типа «Митчер»
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
