Эскадренные миноносцы типов S и T
Эскадренные миноносцы типов «S» и «T» — тип эскадренных миноносцев, состоявший на вооружении Королевских ВМС Великобритании в период Второй мировой войны. Заказ на 16 кораблей типов «S» и «T» был выдан в 1941 году в рамках «Чрезвычайной военной программы» (поэтому корабли этого типа называли «5-я и 6-я чрезвычайные флотилии»), два из них ещё в ходе постройки были переданы ВМФ Норвегии. Вошедшие в строй в 1943—1944 годах эсминцы участвовали в боевых действиях в Арктике, Средиземном море и Тихом океане (в том числе боях у Нордкапа и в Малаккском проливе), два корабля были потеряны — «Свифт» и норвежский «Свеннер». После войны три эсминца типа S были переданы ВМС Нидерландов. Все 8 представителей типа T в 1950-х годах прошли конверсию в противолодочные фрегаты типов 15 и 16, списаны и проданы на слом в 1960-е, как и большинство эсминцев типа S.
Содержание
История создания и особенности конструкции
На 8 кораблях типа «S», заказанных в 1941 году, вместо традиционных счетвёренных 40-мм «пом-помов» установили новейшие спаренные 40-мм автоматы «бофорс-хаземайер» с радиолокационным управлением. Кроме того, эсминцы вооружили 120-мм/45 орудиями в установках с увеличенным до 55° углом возвышения. Щит такой установки имел сильно скошенный лобовой лист, что вместе с клиперным форштевнем по типу довоенных «трайблов» придавало новым кораблям элегантный вид[3]. Стандартное водоизмещение в сравнении с предыдущим типом немного увеличилось. Тип T от типа S отличался отсутствием арктического оснащения[2].
Конструкция
Архитектурный облик
Эсминцы этого типа отличались от «джервисов» новыми одноорудийными артиллерийскими установками главного калибра с бóльшим углом возвышения[4]. Внешне корпус новых эсминцев отличался от корпуса эсминцев типа J меньшим количеством иллюминаторов и формой форштевня — клиперной, как и у предвоенных эсминцев типа «Трайбл» (то есть с бóльшим наклоном форштевня)[3]. Эсминцы имели, на притяжении большей части длины корпуса, одинарное дно[5]. Так же эсминцы имели транцевую корму[6].
Энергетическая установка
Главная энергетическая установка
Главная энергетическая установка повторяла применённую на типе «Джервис»[4] и включала в себя два трёхколлекторных Адмиралтейских котла с пароперегревателями и два одноступенчатых редуктора, четыре паровых турбины Парсонса. Две турбины (высокого и низкого давления) и редуктор составляли турбозубчатый агрегат. Размещение ГЭУ — линейное. Котлы размещались в изолированных отсеках, турбины — в общем машинном отделении, при этом были отделены от турбин водонепроницаемой переборкой[7].
Рабочее давление пара — 21,2 кгс/см² (20,5 атм.), температура — 332 °C(630 °F)[8].
Электропитание
Напряжение сети 220 V. Электричество вырабатывали два турбогенератора мощностью по 155 кВт. Были так же два дизель-генератора по 50 кВт и один мощностью 10 кВт[8].
Дальность плавания и скорость хода
Проектная мощность составляла 40 000 л. с. при частоте вращения 350 об/мин, что должно было обеспечить скорость хода (при полной нагрузке) в 32 узла, максимальная скорость при стандартном водоизмещении должна была составить 36 узлов[8].
Запас топлива хранился в топливных танках, вмещавших 615 тонн мазута, что обеспечивало дальность плавания 4675 миль 20-узловым ходом[2][8].
Вооружение
Артиллерия главного калибра (ГК) у эсминцев типа Q: четыре 120-мм орудия Mark IX** с длиной ствола 45 калибров в установках CPXXII [9]. Максимальный угол возвышения 55°, снижения 10°. Масса установки 11,77 тонны. Масса снаряда 22,7 кг, начальная скорость 807 м/с. Орудия наконец получили пружинный досылатель, они обладали скорострельностью 10 — 12[10] выстрелов в минуту. Боезапас включал в себя 250 выстрелов на ствол[8]. «Сэвидж» был выбран для испытаний спаренной универсальной 114-мм башенной установки — первой в английском флоте, предназначенной для размещения на эсминце. На нём башней заменили две носовые палубные установки, а в двух одиночных кормовых установили орудия того же калибра[2]. Боезапас составил 245 выстрелов на ствол[8].
Зенитное вооружение составляли 20-мм «эрликоны» и сдвоенный 40-мм «Бофорс» находившийся в средней части корпуса. Боезапас «Бофорса» составлял 1400 выстрелов на ствол[8].
На большинстве эсминцев стояли 4 сдвоенных 20-мм «эрликонов». Боезапас составлял 2400 выстрелов на ствол[8].
«Бофорсы» попали не на все корабли, на «Свифт», «Тепсихор» и «Сэвидж» установили по шесть спаренных «эрликонов», на «Скопиен» на место «бофорса» установили счетверённый «Пом-пом»[11]. «Трубридж», «Тюмалт», «Тириан» и «Таскан» вместо «Бофорса» получили два одиночных «эрликона»[11].
Все эсминцы оснащались визиром центральной наводки (ВЦН) с отдельным дальномером Mk II, предназначенным для управления огнём и по надводным, и по воздушным целям[12]. Первые вступившие в строй оснащались универсальным радаром типа 286 и отдельной РЛС обнаружения воздушных целей типа 290. К концу 1943 года стандартным стал набор из станций типов 272 и 291, к концу войны—из универсального радара типа 285 и управляющего огнём «Бофорсов» типа 282[13].
Торпедное вооружение
Торпедное вооружение включало в себя два 533-мм четырёхтрубных торпедных аппарата Mk.VIII[8]. Торпеды Mk IХ, состоявшие на вооружении с 1939 года, имели максимальную дальность 11 000 ярдов (10 055 м) со скоростью 41 узел, имели начальную отрицательную плавучесть 332 кг. Боеголовка содержала 810 фунтов (367 кг) торпекса[14][15]. На «Тюмалт» вместо первого ТА установили две экспериментальные фиксированные торпедные трубы, сразу после вступления в строй они были сняты и заменены на штатный торпедный аппарат[2].
Служба
Шесть эсминцев типа S изначально вошли в состав 23-й эскадры[16] и в дальнейшем сопровождали арктические конвои в Советский Союз. «Саксес» и «Шак» при вступлении в строй были переданы ВМФ Норвегии и переименованы в «Сторд» и «Свеннер» соответственно[17].
Четыре эсминца типа S участвовали в уничтожении линкора «Шарнхорст» 26 декабря 1943 года. Около 18.50 «Сторд» (бывший «Саксес») и «Скопиен» на правой циркуляции выпустили по 8 торпед с дистанции 1650 и 1900 м. «Шарнхорст» резко повернул вправо, но три (две[18]) торпеды всё же попали в немецкий линкор. Этим поворотом он подставил борт эсминцам «Сэвидж» и «Сумарес». Первый выпустил восемь торпед, а второй, сблизившись до 1600 м, попал под огонь уцелевших мелкокалиберных орудий правого борта и одной башни ГК германского корабля. Снаряды пробили на эсминце директор и дальномер, осколки изрешетили борт и надстройки, скорость «Сумареса» упала до 10 узлов. На эсминце погибли офицер и 10 матросов, 11 человек были ранены. Выпустив четыре торпеды, «Сумарес» отвернул, ставя дымовую завесу. Из двенадцати торпед три достигли цели[18]. Из 1968 человек экипажа «Шарнхорста» спаслись только 36 матросов.
Восемь эсминцев типа T составляли 24-ю эскадру, действовавшую на Средиземном море. При этом 29 марта 1944 года «Тюмалт» участвовал в потоплении немецкой подлодки U-223, 18 мая «Тенейшес» и «Тамегант» вместе с «Лиддесдейлом» потопили U-453, а 19 сентября «Трубридж» и «Тепсихор» принудили к всплытию U-407, протараненную затем «Гарландом»[19].
В Нормандской операции участвовали 7 эсминцев типа S (кроме «Сэвиджа»), при этом два было потеряно: «Свеннер» (бывший «Шак») 6 июня 1944 года в районе Гавра потоплен немецким торпедным катером, «Свифт» 24 июня подорвался на мине в районе устья Сены[20].
В начале 1945 года «Сумарес» в составе 26-й эскадры и все T-эсминцы перешли на Тихий океан[20]. В ночь на 16 мая 26-я эскадра («Сумарес», «Верулам», «Виджилент», «Венус» и «Вираго») в рамках операции «Дюкдоум» атаковала идущий на Андаманские острова японский тяжёлый крейсер «Хагуро», потопив его тремя торпедами Mk IX[21]. «Сумарес» при этом получил серьёзные повреждения от попаданий трёх 203-мм снарядов, были убиты двое членов экипажа эсминца[20].
22 октября 1946 года находившийся вместе с крейсерами «Маврикий» и «Линдер» и эсминцем «Воладж» в албанских территориальных водах (пролив Корфу) «Сумарес» был тяжело повреждён при подрыве на мине. Пытавшийся взять его на буксир «Воладж» также подорвался. Всего на эсминцах во время инцидента в проливе Корфу погибли 44 британских моряка и 42 были ранены, а вызванный им дипломатический конфликт продолжался до 1949 года[22]
После войны три корабля типа S были переданы ВМС Нидерландов, повреждённый при подрыве на мине в 1946-м «Сумарес» был списан в 1950-м, «Сэвидж» же прослужил до 1960 года. Все 8 эсминцев типа T в 1950-х годах были переоборудованы в противолодочные фрегаты типов 15 и 16, исключены из списков в 1965—1969 годах[23].
Модернизации
Проектом предусматривалась возможность снятия кормового орудия для увеличения числа БМБ до 8 и запаса ГБ — до 120 шт., однако на практике к подобной мере не прибегали. Запас ГБ составлял − 70 штук[24]. К началу 1944 года на всех кораблях типа Т «бофорсы» заняли своё штатное место[2].
К началу следующего года на «Тамегант», «Тюмалт» и «Таскан» «эрликоны» полностью заменили на одноствольные «бофорсы» (всего 1 × 2 и 5 × 1)[2].
Семь эсминцев типа T в период с 1949 по 1954 годы на верфях Кардиффа, Вулстона, Розайта и Биркенхеда были переоборудованы в противолодочные фрегаты типа 16[25]. Основным вооружением стали два старых трёхствольных 305-мм реактивных бомбомёта «Сквид», размещённых на надстройке. На эсминцах «Тизе», «Тепсихор» и «Тюмалт» мостик заменили на полностью закрытый, на других четырёх единицах он остался прежним. Артиллерийское вооружение стало включать спаренную 102-мм/45 установку Mk XIX, один спаренный (Mk V) и пять одиночных (Mk IX) 40-мм автоматов. Устанавливались РЛС обнаружения надводных целей типа 293Q, навигационная РЛС типа 974 и сонары типов 146, 147, 162 и 174. На кораблях оставался только один счетверённый 533-мм торпедный аппарат, также в 1955/56 годах на «Тепсихор» разместили две одиночные торпедные трубы (предположительно, для испытаний акустической торпеды Mk 20E), снятые годом позже[26].
В 1955—1957 годах «Трубридж» в Портсмуте прошёл радикальную конверсию в противолодочный фрегат типа 15[27]. Проект «модернизации 15» предусматривал очень серьезные изменения — полубак продлевался почти до самой кормы, над ним надстраивались новые обтекаемые надстройки из алюминиевого сплава, полностью закрытый мостик получал помещения для боевого информационного поста с современным оборудованием. Вся артиллерия управлялась из собственного КДП[28]. Бывший эсминец получил новые фок-мачту и надстройку, на которой размещались два трёхствольных 305-мм реактивных бомбомёта «Лимбо». Артиллерийское вооружение сводилось к спаренной 102-мм/45 установке Mk XIX и спаренному 40-мм автомату Mk V. Радиоэлектронное оборудование стало включать СУО MRS-1, РЛС обнаружения воздушных целей типа 293Q, РЛС обнаружения надводных целей типа 277Q, навигационную РЛС типа 974 и сонары типов 164, 170 и 174[29]. Создать противолодочную 533-мм самонаводящуюся торпеду «Биддер» англичанам не удалось, и большинство бывших эсминцев, превратившихся во фрегаты типа 15, остались без торпедного оружия вообще[28].
Список эсминцев типа
| Номер вымпела | Название | Место постройки | Заложен | Спущен на воду | Вошёл в строй | Судьба |
|---|---|---|---|---|---|---|
| Подтип S[2] | ||||||
| G12[30] | Сумарес (англ. Saumarez) | Верфь «Хотон Лесли», Ньюкасл-апон-Тайн | 8.9.1941 | 20.11.1942 | 7.1943 | Разобран в 1950 году[24]. |
| G20[30] | Сэвидж (англ. Savage) | Верфь «Хотон Лесли», Ньюкасл-апон-Тайн | 7.12.1941 | 24.9.1942 | 6.1943 | Разобран в 1962 году[24]. |
| G07[30] | Скопиен (англ. Scorpion) | Верфь «Кэммел Лэрд», Биркенхед | 19.6.1941 | 26.8.1942 | 5.1943 | Передан Нидерландам в 1945 году, переименован в «Кортенар». Списан в 1961 году[31]. |
| G01[30] | Скодж (англ. Scourge) | Верфь «Кэммел Лэрд», Биркенхед | 26.6.1941 | 8.12.1942 | 7.1943 | Передан Нидерландам в 1946 году, переименован в «Эвертсен». Списан 1961 году[31]. |
| G94[32] | Серапис (англ. Serapis) | Верфь «Скоттс», Гринок | 14.8.1941 | 25.3.1943 | 12.1943 | Передан Нидерландам в 1945 году, переименован в «Пит Хейн». Списан в 1961 году[31]. |
| G03[32] | Шак (англ. Shark) | Верфь «Скоттс», Гринок | 5.11.1941 | 1.6.1943 | 11.3.1944 | Передан Норвегии в 1944 году, переименован в «Свеннер». Потоплен немецкими торпедными катерами у побережья Нормандии 6 июня 1944 года[33]. |
| G26[32] | Саксес (англ. Success) | Верфь «Дж. Сэмуэл Уайт», Ист-Каус | 25.2.1942 | 3.4.1943 | 6.9.1943 | Передан Норвегии в 1943 году, переименован в «Сторд». Списан в 1957 году[33]. |
| G46[34] | Свифт (англ. Swift) | Верфь «Дж. Сэмуэл Уайт», Ист-Каус | 12.6.1942 | 15.6.1943 | 12.12.1943 | Затонул после подрыва на мине у побережья Нормандии 24 июня 1944 года |
| Подтип T[2] | ||||||
| R23 F23[35] |
Тизе (англ. Teazer) | Верфь «Кэммел Лэрд», Биркенхед | 20.10.1941 | 7.1.1943 | 13.9.1943 | Разобран в 1965 году[36]. |
| R45 F44[35] |
Тенейшес (англ. Tenacious) | Верфь «Кэммел Лэрд», Биркенхед | 3.12.1941 | 24.3.1943 | 30.10.1943 | Разобран в 1965 году[36]. |
| R89 F189[35] |
Тамегант (англ. Termagant) | Верфь «Уильям Денни энд бразес», Дамбартон | 25.11.1941 | 22.3.1943 | 18.10.1943 | Разобран в 1965 году[36]. |
| R33 F19[35] |
Тепсихор (англ. Terpsichore) | Верфь «Уильям Денни энд бразес», Дамбартон | 25.11.1941 | 17.6.1943 | 20.1.1944 | Разобран в 1966 году[36]. |
| R00 F09[37] |
Трубридж (англ. Troubridge) | Верфь «Джон Браун», Клайдбанк | 10.11.1941 | 23.9.1942 | 8.3.1943 | Разобран в 1970 году[24]. |
| R11 F121[35] |
Тюмалт (англ. Tumult) | Верфь «Джон Браун», Клайдбанк | 16.11.1941 | 9.11.1942 | 2.4.1943 | Разобран в 1965 году[36]. |
| R56 F156[35] |
Таскан (англ. Tuscan) | Верфь «Суон Хантер», Уоллсенд | 6.9.1941 | 28.5.1942 | 11.3.1943 | Разобран в 1966 году[36]. |
| R67 F67[35] |
Тириан (англ. Tyrian) | Верфь «Суон Хантер», Уоллсенд | 15.10.1941 | 27.7.1942 | 7.4.1943 | Разобран в 1965 году[36]. |
Оценка проекта
Как союзники с 1941 года Соединенных Штатов, британские офицеры имели возможность ознакомится с американскими кораблями, и с типом «Бэнсон», и, естественно, сравнить с новыми чрезвычайным эсминцами. Военно-морской разведывательный дивизион (NID) распространил сравнение нового типа S и USS Wilkes (DD-441). Оба корабля были сравнимы по водоизмещению (1650 дл. тонн стандартное и 2383 дл. тонн для эсминца США, 1650 дл. тонн и 2430 дл. тонн для англичанина, проектное для эсминца США и фактическое для британца), корабль США будучи немного короче (341ft (103,94 м) против 348ft (106 м) по ватерлинии) и шире {36ft(11 м) против 35ft 8in (10,85 м)}, сидел чуть глубже (13ft 4in vs 12ft)[38].
У эсминца США, сильно заливало верхней палубу в плохую погоду. Каждый корабль имел по четыре орудия главного калибра (универсальные в случае США). Ранее британцы неправильно предполагали, что четырёхпушечный корабль США имел слабую лёгкую зенитную батарею (десять полдюймовых пулемётов) по сравнению с стабилизированным двухствольным Bofors и Эрликонами на британских кораблях. На самом деле корабли США были построены либо с пятью пушками (и шесть пулемётов) или с четырьмя пушками и несколькими «Бофорсами» и «Эрликонами». Два пятитрубных торпедных аппарата на американце слотрелись более внушительно по сравнению с одним четырёхтрубным на англичанине, но на самом деле S, как правило, получали все восемь труб, а на американцах один аппарат снимали. Корабль США перевозил двадцать пять глубинных бомб по сравнению с шестьюдесятью пятью (первоначально семьдесят) британского эсминца[39].
Корабль США имел более мощную силовую установку (50 000 л. с. на 370 оборотах в минуту против 40 000 л. с. на 350 оборотах в минуту) и был немного быстрее (35 узлов проектных, 33,8 узла на службе). На американском корабле меньше нефти (456 тонн против 615 тонн) и меньшая дальность: 3430 миль против 4700 миль на 20 узлах (у американского корабля практическая дальность, у англичанина с чистым днищем — в совместной службе разница была меньше)[39].
Напишите отзыв о статье "Эскадренные миноносцы типов S и T"
Примечания
- ↑ Destroyers, 1978, p. 48.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Флоты Второй мировой, 2009, с. 57.
- ↑ 1 2 Флоты Второй мировой, 2009, с. 56.
- ↑ 1 2 Destroyers, 1978, p. 2.
- ↑ Темиргалеев, 2012, с. 7.
- ↑ Марч 1, 2012, с. 25.
- ↑ Destroyers, 1978, p. 11.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Destroyers, 1978, p. 49.
- ↑ Destroyers, 1978, p. 7.
- ↑ [www.navweaps.com/Weapons/WNBR_47-45_mk9.htm Britain 4.7"/45 (12 cm) QF Mark IX and 4.7"/45 (12 cm) QF Mark XII]
- ↑ 1 2 Destroyers, 1978, p. 47.
- ↑ Destroyers, 1978, p. 9.
- ↑ Destroyers, 1978, p. 10-11.
- ↑ Эскадренные миноносцы типа «J»,«K» и «N». — С. 9.
- ↑ Destroyers, 1978, p. 13.
- ↑ Destroyers, 1978, p. 12.
- ↑ 1 2 Destroyers, 1978, p. 14.
- ↑ Destroyers, 1978, p. 14-15.
- ↑ 1 2 3 Destroyers, 1978, p. 15.
- ↑ Лакруа и Уэллс, 1997, p. 355.
- ↑ Australian Journal of Legal History, 2005.
- ↑ Conway 1947, 1996, p. 512-513.
- ↑ 1 2 3 4 Conway 1922, 1980, p. 42.
- ↑ Мариотт, 1983, с. 42.
- ↑ Мариотт, 1983, с. 41.
- ↑ Мариотт, 1983, с. 38.
- ↑ 1 2 Кофман, 2002, с. 36.
- ↑ Мариотт, 1983, с. 34.
- ↑ 1 2 3 4 Friedman Kindle Edition, 2014, p. location 13214.
- ↑ 1 2 3 Conway 1947, 1996, p. 270.
- ↑ 1 2 3 Friedman Kindle Edition, 2014, p. location 13236.
- ↑ 1 2 Conway 1922, 1980, p. 279.
- ↑ Destroyers, 1978, p. 36.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Мариотт, 1983, p. 44.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Conway 1922, 1980, p. 43.
- ↑ Мариотт, 1983, p. 40.
- ↑ Friedman Kindle Edition, 2014, p. 149.
- ↑ 1 2 Friedman Kindle Edition, 2014, p. 150.
Литература
- на русском языке
- «Морская Коллекция» № 4, 2003 г. А. В. Дашьян «Корабли Второй мировой войны. ВМС Великобритании». Часть 1. Москва, Моделист-Конструктор, 2003
- Патянин, С. В. Эсминцы типа «Трайбл». — Приложение к журналу «Моделист-конструктор». — М. — 32 с. — («Морская коллекция» № 1(43)/2002). — 5000 экз.
- Темиргалеев, Р. Ф. Эскадренные миноносцы типа «J»,«K» и «N». — Москва: Моделист-Конструктор, 2012. — 32 с. — 1250 экз.
- Платонов, А. В. Советские миноносцы. — СПб.: Галея-Принт, 2003. — Т. 1. — 90 с. — ISBN 5-8172-0078-3.
- Дашьян, А. В., Патянин С. В., и др. Флоты Второй мировой. — М.: Коллекция, Яуза, ЭКСМО, 2009. — 608 с. — 2500 экз. — ISBN 978-5-699-33872-6.
- В. Кофман Три жизни эсминцев // Моделист-Конструктор : журнал / С. А. Балакин. — М.: ЗАО «Редакция журнала „Моделист-Конструктор“», 2002. — № 06. — С. 34-36. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0131-2243&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0131-2243].
- Эдгар Дж. Марч. Британские Эсминцы. История Эволюции. 1892-1953. Часть 1. — Галея Принт, 2012. — 144 с. — ISBN 978-5-8172-01321.
- на английском языке
- Conway’s All the World’s Fighting Ships, 1922—1946. — London: Conway Maritime Press, 1980. — 456 с. — ISBN 0-85177-146-7.
- Friedman, N. [www.amazon.com/gp/product/B00L6Z990K/ British Destroyers & Frigates: The Second World War & After]. — Kindle Edition. — Seaforth Publishing, 2014.
- Gardiner, R. and Chumbley, S. Conway’s All the World’s Fighting Ships, 1947—1995. — Annapolis, Maryland, U.S.A.: Naval Institute Press, 1996. — ISBN 1557501327.
- Raven, A., Roberts, J. War Built Destroyers O to Z Classes. — London: Bivouac Books, 1978. — 50 p. — ISBN 0-85680-010-4.
- Marriott, L. Royal Navy Frigates 1945-1983. — London: Ian Allan, 1983. — 129 с. — ISBN 0-7110-1322-5.
- Lacroix, E., Linton Wells II. Japanese cruisers of the Pacific war. — Annapolis, MD: Naval Institute Press, 1997. — 882 с. — ISBN 1-86176-058-2.
- Laurence W. Maher [www.austlii.edu.au/au/journals/AJLH/2005/3.html Australian Journal Half Light Between War and Peace: Herbert Vere Evatt, The Rule of International Law, and The Corfu Channel Case] // Australian Journal of Legal History. — 2005. — № 3.
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Эскадренные миноносцы типов S и T
– Князь от имени своего воспитанника… сына, тебе делает пропозицию. Хочешь ли ты или нет быть женою князя Анатоля Курагина? Ты говори: да или нет! – закричал он, – а потом я удерживаю за собой право сказать и свое мнение. Да, мое мнение и только свое мнение, – прибавил князь Николай Андреич, обращаясь к князю Василью и отвечая на его умоляющее выражение. – Да или нет?– Мое желание, mon pere, никогда не покидать вас, никогда не разделять своей жизни с вашей. Я не хочу выходить замуж, – сказала она решительно, взглянув своими прекрасными глазами на князя Василья и на отца.
– Вздор, глупости! Вздор, вздор, вздор! – нахмурившись, закричал князь Николай Андреич, взял дочь за руку, пригнул к себе и не поцеловал, но только пригнув свой лоб к ее лбу, дотронулся до нее и так сжал руку, которую он держал, что она поморщилась и вскрикнула.
Князь Василий встал.
– Ma chere, je vous dirai, que c'est un moment que je n'oublrai jamais, jamais; mais, ma bonne, est ce que vous ne nous donnerez pas un peu d'esperance de toucher ce coeur si bon, si genereux. Dites, que peut etre… L'avenir est si grand. Dites: peut etre. [Моя милая, я вам скажу, что эту минуту я никогда не забуду, но, моя добрейшая, дайте нам хоть малую надежду возможности тронуть это сердце, столь доброе и великодушное. Скажите: может быть… Будущность так велика. Скажите: может быть.]
– Князь, то, что я сказала, есть всё, что есть в моем сердце. Я благодарю за честь, но никогда не буду женой вашего сына.
– Ну, и кончено, мой милый. Очень рад тебя видеть, очень рад тебя видеть. Поди к себе, княжна, поди, – говорил старый князь. – Очень, очень рад тебя видеть, – повторял он, обнимая князя Василья.
«Мое призвание другое, – думала про себя княжна Марья, мое призвание – быть счастливой другим счастием, счастием любви и самопожертвования. И что бы мне это ни стоило, я сделаю счастие бедной Ame. Она так страстно его любит. Она так страстно раскаивается. Я все сделаю, чтобы устроить ее брак с ним. Ежели он не богат, я дам ей средства, я попрошу отца, я попрошу Андрея. Я так буду счастлива, когда она будет его женою. Она так несчастлива, чужая, одинокая, без помощи! И Боже мой, как страстно она любит, ежели она так могла забыть себя. Может быть, и я сделала бы то же!…» думала княжна Марья.
Долго Ростовы не имели известий о Николушке; только в середине зимы графу было передано письмо, на адресе которого он узнал руку сына. Получив письмо, граф испуганно и поспешно, стараясь не быть замеченным, на цыпочках пробежал в свой кабинет, заперся и стал читать. Анна Михайловна, узнав (как она и всё знала, что делалось в доме) о получении письма, тихим шагом вошла к графу и застала его с письмом в руках рыдающим и вместе смеющимся. Анна Михайловна, несмотря на поправившиеся дела, продолжала жить у Ростовых.
– Mon bon ami? – вопросительно грустно и с готовностью всякого участия произнесла Анна Михайловна.
Граф зарыдал еще больше. «Николушка… письмо… ранен… бы… был… ma сhere… ранен… голубчик мой… графинюшка… в офицеры произведен… слава Богу… Графинюшке как сказать?…»
Анна Михайловна подсела к нему, отерла своим платком слезы с его глаз, с письма, закапанного ими, и свои слезы, прочла письмо, успокоила графа и решила, что до обеда и до чаю она приготовит графиню, а после чаю объявит всё, коли Бог ей поможет.
Всё время обеда Анна Михайловна говорила о слухах войны, о Николушке; спросила два раза, когда получено было последнее письмо от него, хотя знала это и прежде, и заметила, что очень легко, может быть, и нынче получится письмо. Всякий раз как при этих намеках графиня начинала беспокоиться и тревожно взглядывать то на графа, то на Анну Михайловну, Анна Михайловна самым незаметным образом сводила разговор на незначительные предметы. Наташа, из всего семейства более всех одаренная способностью чувствовать оттенки интонаций, взглядов и выражений лиц, с начала обеда насторожила уши и знала, что что нибудь есть между ее отцом и Анной Михайловной и что нибудь касающееся брата, и что Анна Михайловна приготавливает. Несмотря на всю свою смелость (Наташа знала, как чувствительна была ее мать ко всему, что касалось известий о Николушке), она не решилась за обедом сделать вопроса и от беспокойства за обедом ничего не ела и вертелась на стуле, не слушая замечаний своей гувернантки. После обеда она стремглав бросилась догонять Анну Михайловну и в диванной с разбега бросилась ей на шею.
– Тетенька, голубушка, скажите, что такое?
– Ничего, мой друг.
– Нет, душенька, голубчик, милая, персик, я не отстaнy, я знаю, что вы знаете.
Анна Михайловна покачала головой.
– Voua etes une fine mouche, mon enfant, [Ты вострушка, дитя мое.] – сказала она.
– От Николеньки письмо? Наверно! – вскрикнула Наташа, прочтя утвердительный ответ в лице Анны Михайловны.
– Но ради Бога, будь осторожнее: ты знаешь, как это может поразить твою maman.
– Буду, буду, но расскажите. Не расскажете? Ну, так я сейчас пойду скажу.
Анна Михайловна в коротких словах рассказала Наташе содержание письма с условием не говорить никому.
Честное, благородное слово, – крестясь, говорила Наташа, – никому не скажу, – и тотчас же побежала к Соне.
– Николенька…ранен…письмо… – проговорила она торжественно и радостно.
– Nicolas! – только выговорила Соня, мгновенно бледнея.
Наташа, увидав впечатление, произведенное на Соню известием о ране брата, в первый раз почувствовала всю горестную сторону этого известия.
Она бросилась к Соне, обняла ее и заплакала. – Немножко ранен, но произведен в офицеры; он теперь здоров, он сам пишет, – говорила она сквозь слезы.
– Вот видно, что все вы, женщины, – плаксы, – сказал Петя, решительными большими шагами прохаживаясь по комнате. – Я так очень рад и, право, очень рад, что брат так отличился. Все вы нюни! ничего не понимаете. – Наташа улыбнулась сквозь слезы.
– Ты не читала письма? – спрашивала Соня.
– Не читала, но она сказала, что всё прошло, и что он уже офицер…
– Слава Богу, – сказала Соня, крестясь. – Но, может быть, она обманула тебя. Пойдем к maman.
Петя молча ходил по комнате.
– Кабы я был на месте Николушки, я бы еще больше этих французов убил, – сказал он, – такие они мерзкие! Я бы их побил столько, что кучу из них сделали бы, – продолжал Петя.
– Молчи, Петя, какой ты дурак!…
– Не я дурак, а дуры те, кто от пустяков плачут, – сказал Петя.
– Ты его помнишь? – после минутного молчания вдруг спросила Наташа. Соня улыбнулась: «Помню ли Nicolas?»
– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
– Что за штиль, как он описывает мило! – говорила она, читая описательную часть письма. – И что за душа! Об себе ничего… ничего! О каком то Денисове, а сам, верно, храбрее их всех. Ничего не пишет о своих страданиях. Что за сердце! Как я узнаю его! И как вспомнил всех! Никого не забыл. Я всегда, всегда говорила, еще когда он вот какой был, я всегда говорила…
Более недели готовились, писались брульоны и переписывались набело письма к Николушке от всего дома; под наблюдением графини и заботливостью графа собирались нужные вещицы и деньги для обмундирования и обзаведения вновь произведенного офицера. Анна Михайловна, практическая женщина, сумела устроить себе и своему сыну протекцию в армии даже и для переписки. Она имела случай посылать свои письма к великому князю Константину Павловичу, который командовал гвардией. Ростовы предполагали, что русская гвардия за границей , есть совершенно определительный адрес, и что ежели письмо дойдет до великого князя, командовавшего гвардией, то нет причины, чтобы оно не дошло до Павлоградского полка, который должен быть там же поблизости; и потому решено было отослать письма и деньги через курьера великого князя к Борису, и Борис уже должен был доставить их к Николушке. Письма были от старого графа, от графини, от Пети, от Веры, от Наташи, от Сони и, наконец, 6 000 денег на обмундировку и различные вещи, которые граф посылал сыну.
12 го ноября кутузовская боевая армия, стоявшая лагерем около Ольмюца, готовилась к следующему дню на смотр двух императоров – русского и австрийского. Гвардия, только что подошедшая из России, ночевала в 15 ти верстах от Ольмюца и на другой день прямо на смотр, к 10 ти часам утра, вступала на ольмюцкое поле.
Николай Ростов в этот день получил от Бориса записку, извещавшую его, что Измайловский полк ночует в 15 ти верстах не доходя Ольмюца, и что он ждет его, чтобы передать письмо и деньги. Деньги были особенно нужны Ростову теперь, когда, вернувшись из похода, войска остановились под Ольмюцом, и хорошо снабженные маркитанты и австрийские жиды, предлагая всякого рода соблазны, наполняли лагерь. У павлоградцев шли пиры за пирами, празднования полученных за поход наград и поездки в Ольмюц к вновь прибывшей туда Каролине Венгерке, открывшей там трактир с женской прислугой. Ростов недавно отпраздновал свое вышедшее производство в корнеты, купил Бедуина, лошадь Денисова, и был кругом должен товарищам и маркитантам. Получив записку Бориса, Ростов с товарищем поехал до Ольмюца, там пообедал, выпил бутылку вина и один поехал в гвардейский лагерь отыскивать своего товарища детства. Ростов еще не успел обмундироваться. На нем была затасканная юнкерская куртка с солдатским крестом, такие же, подбитые затертой кожей, рейтузы и офицерская с темляком сабля; лошадь, на которой он ехал, была донская, купленная походом у казака; гусарская измятая шапочка была ухарски надета назад и набок. Подъезжая к лагерю Измайловского полка, он думал о том, как он поразит Бориса и всех его товарищей гвардейцев своим обстреленным боевым гусарским видом.
Гвардия весь поход прошла, как на гуляньи, щеголяя своей чистотой и дисциплиной. Переходы были малые, ранцы везли на подводах, офицерам австрийское начальство готовило на всех переходах прекрасные обеды. Полки вступали и выступали из городов с музыкой, и весь поход (чем гордились гвардейцы), по приказанию великого князя, люди шли в ногу, а офицеры пешком на своих местах. Борис всё время похода шел и стоял с Бергом, теперь уже ротным командиром. Берг, во время похода получив роту, успел своей исполнительностью и аккуратностью заслужить доверие начальства и устроил весьма выгодно свои экономические дела; Борис во время похода сделал много знакомств с людьми, которые могли быть ему полезными, и через рекомендательное письмо, привезенное им от Пьера, познакомился с князем Андреем Болконским, через которого он надеялся получить место в штабе главнокомандующего. Берг и Борис, чисто и аккуратно одетые, отдохнув после последнего дневного перехода, сидели в чистой отведенной им квартире перед круглым столом и играли в шахматы. Берг держал между колен курящуюся трубочку. Борис, с свойственной ему аккуратностью, белыми тонкими руками пирамидкой уставлял шашки, ожидая хода Берга, и глядел на лицо своего партнера, видимо думая об игре, как он и всегда думал только о том, чем он был занят.
– Ну ка, как вы из этого выйдете? – сказал он.
– Будем стараться, – отвечал Берг, дотрогиваясь до пешки и опять опуская руку.
В это время дверь отворилась.
– Вот он, наконец, – закричал Ростов. – И Берг тут! Ах ты, петизанфан, але куше дормир , [Дети, идите ложиться спать,] – закричал он, повторяя слова няньки, над которыми они смеивались когда то вместе с Борисом.
– Батюшки! как ты переменился! – Борис встал навстречу Ростову, но, вставая, не забыл поддержать и поставить на место падавшие шахматы и хотел обнять своего друга, но Николай отсторонился от него. С тем особенным чувством молодости, которая боится битых дорог, хочет, не подражая другим, по новому, по своему выражать свои чувства, только бы не так, как выражают это, часто притворно, старшие, Николай хотел что нибудь особенное сделать при свидании с другом: он хотел как нибудь ущипнуть, толкнуть Бориса, но только никак не поцеловаться, как это делали все. Борис же, напротив, спокойно и дружелюбно обнял и три раза поцеловал Ростова.
Они полгода не видались почти; и в том возрасте, когда молодые люди делают первые шаги на пути жизни, оба нашли друг в друге огромные перемены, совершенно новые отражения тех обществ, в которых они сделали свои первые шаги жизни. Оба много переменились с своего последнего свидания и оба хотели поскорее выказать друг другу происшедшие в них перемены.
– Ах вы, полотеры проклятые! Чистенькие, свеженькие, точно с гулянья, не то, что мы грешные, армейщина, – говорил Ростов с новыми для Бориса баритонными звуками в голосе и армейскими ухватками, указывая на свои забрызганные грязью рейтузы.
Хозяйка немка высунулась из двери на громкий голос Ростова.
– Что, хорошенькая? – сказал он, подмигнув.
– Что ты так кричишь! Ты их напугаешь, – сказал Борис. – А я тебя не ждал нынче, – прибавил он. – Я вчера, только отдал тебе записку через одного знакомого адъютанта Кутузовского – Болконского. Я не думал, что он так скоро тебе доставит… Ну, что ты, как? Уже обстрелен? – спросил Борис.
Ростов, не отвечая, тряхнул по солдатскому Георгиевскому кресту, висевшему на снурках мундира, и, указывая на свою подвязанную руку, улыбаясь, взглянул на Берга.
– Как видишь, – сказал он.
– Вот как, да, да! – улыбаясь, сказал Борис, – а мы тоже славный поход сделали. Ведь ты знаешь, его высочество постоянно ехал при нашем полку, так что у нас были все удобства и все выгоды. В Польше что за приемы были, что за обеды, балы – я не могу тебе рассказать. И цесаревич очень милостив был ко всем нашим офицерам.
И оба приятеля рассказывали друг другу – один о своих гусарских кутежах и боевой жизни, другой о приятности и выгодах службы под командою высокопоставленных лиц и т. п.
– О гвардия! – сказал Ростов. – А вот что, пошли ка за вином.
Борис поморщился.
– Ежели непременно хочешь, – сказал он.
И, подойдя к кровати, из под чистых подушек достал кошелек и велел принести вина.
– Да, и тебе отдать деньги и письмо, – прибавил он.
Ростов взял письмо и, бросив на диван деньги, облокотился обеими руками на стол и стал читать. Он прочел несколько строк и злобно взглянул на Берга. Встретив его взгляд, Ростов закрыл лицо письмом.
– Однако денег вам порядочно прислали, – сказал Берг, глядя на тяжелый, вдавившийся в диван кошелек. – Вот мы так и жалованьем, граф, пробиваемся. Я вам скажу про себя…
– Вот что, Берг милый мой, – сказал Ростов, – когда вы получите из дома письмо и встретитесь с своим человеком, у которого вам захочется расспросить про всё, и я буду тут, я сейчас уйду, чтоб не мешать вам. Послушайте, уйдите, пожалуйста, куда нибудь, куда нибудь… к чорту! – крикнул он и тотчас же, схватив его за плечо и ласково глядя в его лицо, видимо, стараясь смягчить грубость своих слов, прибавил: – вы знаете, не сердитесь; милый, голубчик, я от души говорю, как нашему старому знакомому.
