Эскадрон

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Эскадро́н (от лат. exquadra — четырёхугольный боевой строй) — тактическая и административная единица, подразделение в кавалерии, если отдельный, то воинская часть.

Чуть меньшей тактической единицей был полуэскадрон, название говорит само за себя — половина эскадрона, то есть 60 — 75 всадников.





История

Впервые эскадроны появились в эпоху Карла V. Их построение вначале было в 17 шеренг, но впоследствии число шеренг было уменьшено до 6 (в эпоху религиозных войн во Франции), до 5 (при Генрихе IV), до 3-х (при Густаве-Адольфе) и, наконец, до 2-х (при Фридрихе Великом)[1].

Первоначально эскадроны делились на различное число рот и состояли из нескольких сотен коней; практика показала, однако, что большой численный состав эскадронов затрудняет управление ими в бою, уменьшает быстроту движения при атаке и, увеличивая длину фронта, ослабляет поворотливость; поэтому к началу XX века эскадроны везде состояли из 120—150 коней[1].

В России численность эскадронов была принята в 128 коней; эскадроны делились на два полуэскадрона и 4 взвода, по 16 рядов в каждом[1].

Маршевые эскадроны, отправляемые в военное время на укомплектование полков действующей армии из запасных кавалерийских частей, имеют по 160 коней, то есть по 20 рядов во взводе[1].

Эскадроны соединялись в полки, от 4 до 6 в каждом.

В России в кирасирских полках было по 4 эскадрона, во всех остальных — по 6[2]; кроме того, имелись отдельные дивизионы, в составе двух эскадронов каждый.

В казачьих и милиционных войсках эскадрону соответствовала сотня[1].

См. также

Напишите отзыв о статье "Эскадрон"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 Эскадрон // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
  2. на 1914 год

Литература

Отрывок, характеризующий Эскадрон

Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
Он смотрел на нее, не шевелясь, и видел, что ей нужно было после своего движения вздохнуть во всю грудь, но она не решалась этого сделать и осторожно переводила дыханье.
В Троицкой лавре они говорили о прошедшем, и он сказал ей, что, ежели бы он был жив, он бы благодарил вечно бога за свою рану, которая свела его опять с нею; но с тех пор они никогда не говорили о будущем.
«Могло или не могло это быть? – думал он теперь, глядя на нее и прислушиваясь к легкому стальному звуку спиц. – Неужели только затем так странно свела меня с нею судьба, чтобы мне умереть?.. Неужели мне открылась истина жизни только для того, чтобы я жил во лжи? Я люблю ее больше всего в мире. Но что же делать мне, ежели я люблю ее?» – сказал он, и он вдруг невольно застонал, по привычке, которую он приобрел во время своих страданий.
Услыхав этот звук, Наташа положила чулок, перегнулась ближе к нему и вдруг, заметив его светящиеся глаза, подошла к нему легким шагом и нагнулась.
– Вы не спите?
– Нет, я давно смотрю на вас; я почувствовал, когда вы вошли. Никто, как вы, но дает мне той мягкой тишины… того света. Мне так и хочется плакать от радости.
Наташа ближе придвинулась к нему. Лицо ее сияло восторженною радостью.
– Наташа, я слишком люблю вас. Больше всего на свете.
– А я? – Она отвернулась на мгновение. – Отчего же слишком? – сказала она.
– Отчего слишком?.. Ну, как вы думаете, как вы чувствуете по душе, по всей душе, буду я жив? Как вам кажется?
– Я уверена, я уверена! – почти вскрикнула Наташа, страстным движением взяв его за обе руки.
Он помолчал.
– Как бы хорошо! – И, взяв ее руку, он поцеловал ее.
Наташа была счастлива и взволнована; и тотчас же она вспомнила, что этого нельзя, что ему нужно спокойствие.
– Однако вы не спали, – сказала она, подавляя свою радость. – Постарайтесь заснуть… пожалуйста.
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.