Эстерхази, Миклош Иосиф

Миклош Иосиф Эстерхази
венг. Esterházy Miklós József
Миклош Иосиф Эстерхази
Прозвище	Великолепный
Дата рождения	18 декабря 1714(1714-12-18)
Место рождения	Вена
Дата смерти	28 сентября 1790(1790-09-28) (75 лет)
Место смерти	Вена
Принадлежность	Священная Римская империя Священная Римская империя
Род войск	пехота
Звание	фельдмаршал
Сражения/войны	война за Баварское наследство война за австрийское наследство семилетняя война
Награды и премии

Князь Миклош Иосиф Эстерхази «Великолепный» (венг. Nikolaus Joseph Esterházy Furst von Galántha; 18 декабря 1714 — 28 сентября 1790) — граф Форхенштейн, один из богатейших людей Венгрии, пятый князь Эстерхази-Форхенштейн, внук Пала Эстерхази, имперский фельдмаршал (16 апреля 1770 года).

Биография

Как многие другие члены семьи, также выбрал военную карьеру.

В 1753 году командовал пехотным полком Андраши (1769 No. 33).

После смерти старшего брата Пала II Антона в 1762 году, он как новый глава семьи получил княжеский титул.

В 1764 году он был капитаном венгерской гвардии и принимал участие в коронации Иосифа II во Франкфурте-на-Майне. Подобно своим предкам Николаус в 1765 году стал рыцарем ордена Золотого Руна.

16 апреля 1770 года получил чин фельдмаршала.

Когда в 1778 году началась война за Баварское наследство, набрал 1200 солдат для поддержки императора в его владениях. В 1783 году император распространил княжеский титул на всех мужских потомков из линии Эстерхази-Форхенштейн.

Николаус был в браке с Мари Елизаветой Унгнад фон Вейссенвольф († 1790).

Широко известен как меценат; из основанной им в Эйзенштадте музыкальной школы вышли Гайдн и Плейэль. Князь покровительствовал Гайдну, которого «унаследовал» от своего брата, нанявшего того в качестве вице-капельмейстера в 1761 году. Должность полного капельмейстера перешла к Гайдну после смерти занимавшего её Грегора Вернера (1693—1766) — одного из наиболее значительных австрийских композиторов своего времени. В обязанности Гайдна входило руководство ансамблем из 15—20 музыкантов и сочинение музыки по требованию князя Николауса.

Прозвищем «Великолепный» обязан великолепной летней резиденции Эстерхаза, в которую перестроил маленький охотничий замок Süttör. Роскошный замок и барочный сад стали называть венгерской версалией. Летом 1773 года Николаус поражал свою гостью, императрицу Марию Терезию, блестящим праздником и «санной поездкой на посыпаемых солью дорогах». Как вспоминал потом Е. Ф. Комаровский, во время коронации её сына во Франкфурте «ничего не было богатее и великолепнее одеждою, как гвардия и свита князя Эстергази, после императора как короля богемского и венгерского».

Однако широкий образ жизни князя требовал больших расходов. Он оставил сыну и наследнику, Антону (I) гигантские долги в 3,8 млн гульденов.

Литература

• Новак Л. Й. Гайдн (перевод с немецкого). М., 1973.

Отрывок, характеризующий Эстерхази, Миклош Иосиф

– Только пожалуйста, когда я занимаю гостей, – сказала Вера, – ты не перебивай меня, потому что я знаю чем занять каждого, и в каком обществе что надо говорить.
Берг тоже улыбнулся.
– Нельзя же: иногда с мужчинами мужской разговор должен быть, – сказал он.
Пьер был принят в новенькой гостиной, в которой нигде сесть нельзя было, не нарушив симметрии, чистоты и порядка, и потому весьма понятно было и не странно, что Берг великодушно предлагал разрушить симметрию кресла, или дивана для дорогого гостя, и видимо находясь сам в этом отношении в болезненной нерешительности, предложил решение этого вопроса выбору гостя. Пьер расстроил симметрию, подвинув себе стул, и тотчас же Берг и Вера начали вечер, перебивая один другого и занимая гостя.
Вера, решив в своем уме, что Пьера надо занимать разговором о французском посольстве, тотчас же начала этот разговор. Берг, решив, что надобен и мужской разговор, перебил речь жены, затрогивая вопрос о войне с Австриею и невольно с общего разговора соскочил на личные соображения о тех предложениях, которые ему были деланы для участия в австрийском походе, и о тех причинах, почему он не принял их. Несмотря на то, что разговор был очень нескладный, и что Вера сердилась за вмешательство мужского элемента, оба супруга с удовольствием чувствовали, что, несмотря на то, что был только один гость, вечер был начат очень хорошо, и что вечер был, как две капли воды похож на всякий другой вечер с разговорами, чаем и зажженными свечами.
Вскоре приехал Борис, старый товарищ Берга. Он с некоторым оттенком превосходства и покровительства обращался с Бергом и Верой. За Борисом приехала дама с полковником, потом сам генерал, потом Ростовы, и вечер уже совершенно, несомненно стал похож на все вечера. Берг с Верой не могли удерживать радостной улыбки при виде этого движения по гостиной, при звуке этого бессвязного говора, шуршанья платьев и поклонов. Всё было, как и у всех, особенно похож был генерал, похваливший квартиру, потрепавший по плечу Берга, и с отеческим самоуправством распорядившийся постановкой бостонного стола. Генерал подсел к графу Илье Андреичу, как к самому знатному из гостей после себя. Старички с старичками, молодые с молодыми, хозяйка у чайного стола, на котором были точно такие же печенья в серебряной корзинке, какие были у Паниных на вечере, всё было совершенно так же, как у других.


Пьер, как один из почетнейших гостей, должен был сесть в бостон с Ильей Андреичем, генералом и полковником. Пьеру за бостонным столом пришлось сидеть против Наташи и странная перемена, происшедшая в ней со дня бала, поразила его. Наташа была молчалива, и не только не была так хороша, как она была на бале, но она была бы дурна, ежели бы она не имела такого кроткого и равнодушного ко всему вида.
«Что с ней?» подумал Пьер, взглянув на нее. Она сидела подле сестры у чайного стола и неохотно, не глядя на него, отвечала что то подсевшему к ней Борису. Отходив целую масть и забрав к удовольствию своего партнера пять взяток, Пьер, слышавший говор приветствий и звук чьих то шагов, вошедших в комнату во время сбора взяток, опять взглянул на нее.
«Что с ней сделалось?» еще удивленнее сказал он сам себе.
Князь Андрей с бережливо нежным выражением стоял перед нею и говорил ей что то. Она, подняв голову, разрумянившись и видимо стараясь удержать порывистое дыхание, смотрела на него. И яркий свет какого то внутреннего, прежде потушенного огня, опять горел в ней. Она вся преобразилась. Из дурной опять сделалась такою же, какою она была на бале.