Эстлунд, Мари-Хелен

Мари-Хелен Эстлунд
Гражданство	Швеция Швеция
Дата рождения	14 мая 1966(1966-05-14) (57 лет)
Место рождения	Соллефтео, Швеция
Рост	168 см
Вес	55 кг
Карьера
Клуб	Sollefteå SK
Статус	завершила карьеру
Конец карьеры	1995
Медали
Чемпионаты мира Золото Оберстдорф 1987 20 км Бронза Оберстдорф 1987 эстафета Серебро Валь-ди-Фьемме 1991 10 км Бронза Тандер-Бей 1995 эстафета
Результаты
Кубок мира
Дебют в Кубке мира 15 марта 1986 Побед в Кубке мира 2 Лучшая позиция в Кубке мира 2 (1987/88)
Позиции на подиуме 1 2 3 Дистанционные виды 2 2 5
Последнее обновление: 7 января 2013

Мари-Хелен Эстлунд урождённая Вестин (швед. Marie-Helene Östlund; род. 14 мая 1966 года, Соллефтео) — шведская лыжница, чемпионка мира, победительница этапов Кубка мира. Жена известного шведского лыжника Эрика Эстлунда.

В Кубке мира Эстлунд дебютировала в 1986 году, в феврале 1987 года одержала свою первую победу в индивидуальной гонке на этапе Кубка мира. Всего в индивидуальных гонках имеет на своём счету 2 победы на этапах Кубка мира. Лучшим достижением Эстлунд в общем итоговом зачёте Кубка мира являются 2-е место в сезоне 1987/88.

На Олимпиаде-1988 в Калгари показала следующие результаты: 7-е место в гонке на 5 км классикой, 8-е место в гонке на 10 км классикой, 10-е место в гонке на 20 км коньком и 6-е место в эстафете.

На Олимпиаде-1992 в Альбервиле стала 9-й в гонке на 5 км классикой, 6-й в гонке преследования, 10-й в гонке на 15 км классикой, 7-й в гонке на 30 км коньком и 7-й в эстафете.

На Олимпиаде-1994 в Лиллехаммере заняла 17-е место в гонке на 15 км коньком, 12-е место в гонке на 30 км классикой и 6-е место в эстафете.

За свою карьеру принимала участие в пяти чемпионатах мира, на которых завоевала 1 золотую, одну серебряную и две бронзовые медали.

Ссылки

• [www.fis-ski.com/uk/604/613.html?sector=CC&competitorid=44584&type=result Мари-Хелен Эстлунд] — статистика на сайте FIS  (англ.)
• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/we/marie-helene-westin-ostlund-1.html Мари-Хелен Эстлунд] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)

Отрывок, характеризующий Эстлунд, Мари-Хелен

– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.


Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.