Этвёш, Йожеф

Йожеф Этвёш

Барон Йожеф Этвёш фон Вашарошнамень (венг. Eötvös von Vásárosnamény József [ˈøtvøʃ]; 13 сентября 1813, Буда — 2 февраля 1871, Пешт) — венгерский писатель, австро-венгерский политический деятель.

Молодость

Родился в г. Буда, сын барона Игнаца Этвёша и баронессы Лилиен. Получив элитное образование, поступил на государственную службу заместителем нотариуса, и вскоре отец ввёл его в мир политики. Провёл много лет в Западной Европе, где познакомился с новыми веяниями как в литературе, так и в политике, познакомился с ведущими представителями романтизма. После возвращения в Венгрию написал своё первое политическое сочинение, «Реформа тюрем». Приобрёл известность в Национальном собрании Венгрии своим красноречием и учёностью. В одной из своих первых речей (опубликованной в 1841 г.) выступил за предоставление евреям полных гражданских прав.

Писатель и политик

В последующие годы Этвёш распространял свои идеи через национал-либеральную газету Pesti Hírlap. Он полагал, что необходимые рефоррмы могут быть осуществлены только ответственным и чисто национальным правительством через выборную систему, основанную на самоуправлении Венгрии. Что касается народов, живущих в Карпатах, то он выступал за сильную Венгрию, которая, однако, не должна была превращаться в чисто национальное государство; оно должно было выполнять «дешёвые» политические и языковые требования пробудившихся народов, ощутивших своё национальное самосознание, и предложить им более высокую степень свободы, чем это могли сделать соседние государства.

Эти взгляды он выразил в своём романе «Сельский нотариус» (1844—1846), одном из классических произведений венгерской литературы, а также в своём менее известном историческом романе «Крестьянская война в Венгрии» (1850) и комедии «Да здравствует равенство».

В 1842 г. он женился на Анне Рошти. Счастливая семейная жизнь не помешала ему и далее развивать свою карьеру общественного деятеля.

Венгерская революция 1848 года

К моменту революции Этвёш уже завоевал репутацию ведущего писателя и политика Венгрии. Его красноречие имело столь большое влияние, что его вынужден был учитывать даже австрийский палатин, эрцгерцог Йозеф Антон Йоганн.

Во время революции 1848 г. либеральные идеи Этвёша получили особенно широкую популярность, и он был приглашён на должность министра культуры в первое правительство Лайоша Баттяни. В этом правительстве он, наряду с Ференцем Деаком и Иштваном Сеченьи, выражали пацифистские и умеренные взгляды.

В знак протеста против политического радикализма Лайоша Кошута осенью 1848 г. Этвёш эмигрировал в Мюнхен. Оттуда он оказывал влияние на события в Венгрии своими публикациями. Его работа «Влияние господствующих идей 19 века на государство» (1851—1854, немецкое издание в Вене и Лейпциге) оказала влияние на литературу и общественное мнение в Венгрии.

После подавления революции

После возвращения на родину в 1851 г. Этвёш стоял в стороне ото всех политических движений. В 1859 г. он опубликовал труд «Гарантии власти и единства в Австрии» (в том же году в Лейпциге вышло немецкое издание). В Национальном собрании 1861 г. Этвёш был наиболее преданным сторонником Ференца Деака. Вынужденный мир, царивший в последующие годы, позволил им вновь обратиться к литературным трудам, и в 1866 г. он был избран президентом Венгерской академии наук.

Министр в правительстве Дьюлы Андраши

В Национальных собраниях созывов 1865 и 1867 гг. он вновь начал борьбу на стороне Деака, с политикой которого он себя полностью отождествлял. При формировании правительства Дьюлы Андраши в феврале 1867 г. он вновь занял должность министра культуры, фактически став единственным из министров 1848 г., повторно занявшим должность. Теперь у него, наконец, появилась возможность осуществить на практике некоторые из своих идеалов. В том же году Национальное собрание одобрило законопроект об уравнивании прав евреев. Однако другие его усилия, направленные на свободу вероисповедания, были менее успешными ввиду сопротивления римско-католической церкви. Большой его заслугой было принятие национального закона о школах.

Будучи добрым католиком и одновременно последователем Шарля де Монталамбера, Этвёш выразил некоторые сомнения в догмате о непогрешимости папы. Он твёрдо отстаивал Австро-венгерское соглашение 1867 года. Во время отсутствия Андраши председательствовал на заседаниях правительства. Работа в правительстве подорвала его здоровье, и он умер 2 февраля 1871 г. Уже 3 мая 1879 г. в его честь на площади Этвёша в Пеште соорудили памятник.

Наследие

Йожеф Этвёш сыграл значительную роль как в венгерской литературе, так и в политике. В своих стихах и романах он выражал свои философские воззрения на жизнь, общество и политику. Его лучшие стихи написаны в форме баллад, однако его романы пользуются намного большей известностью.

В честь Этвёша был назван основанный в 1895 г. по образцу парижской Эколь-Нормаль колледж имени барона Йожефа Этвёша, служивший в течение длительного времени местом, откуда выходила венгерская элита. Позднее колледж был включён в состав Университета имени Лоранда Этвёша.

Сочинения

• 1840: «Замёрзший ребёнок» (A megfagyott gyermek), стихи
• 1842: «Картезианец» (A karthauzi), роман
• 1846: «Сельский нотариус» (A falu jegyzője), роман
• 1850: «Крестьянская война в Венгрии» (Magyarország 1514-ben), исторический роман
• 1850: «О равноправии национальностей в Австрии»
• 1851-54: «Влияние господствующих идей 19 века на государство»
• 1858: «Сёстры» (A nővérek), роман
• 1859: «Гарантии силы и единства Австрии»
• 1865: «Вопрос о национальностях» (A nemzetiségi kérdés)

Литература

• Этвёш, Иосиф // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Puttkamer, Joachim von: Schulalltag und nationale Integration in Ungarn. Slowaken, Rumänen und Siebenbürger Sachsen in der Auseinandersetzung mit der ungarischen Staatsidee, München 2003.
• Bödy, Pál: Joseph Eötvös and the Modernization of Hungary 1840—1870, Philadelphia 1972.

Ссылки

• www.biographien.ac.at/oebl_1/256.pdf
• [books.google.at/books?id=0j-5vZlL2_AC&pg=PA238&lpg=PA238&dq=universit%C3%A4t+ofen&source=bl&ots=FLGS5iRVfh&sig=lSl6u9GUm0wBm6KbEM6IN3VrH80&hl=de&ei=j93hSs6CA53wmwPwwZn7AQ&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=1&ved=0CAoQ6AEwAA#v=onepage&q=universit%C3%A4t%20ofen&f=false Universitäten im östlichen Mitteleuropa: zwischen Kirche, Staat und Nation] Die Universitäten in Ungarn von László Szőgi.

Отрывок, характеризующий Этвёш, Йожеф

Начальник артиллерии 3 го корпуса, генерал Фуше, поставит все гаубицы 3 го и 8 го корпусов, всего 16, по флангам батареи, которая назначена обстреливать левое укрепление, что составит против него вообще 40 орудий.
Генерал Сорбье должен быть готов по первому приказанию вынестись со всеми гаубицами гвардейской артиллерии против одного либо другого укрепления.
В продолжение канонады князь Понятовский направится на деревню, в лес и обойдет неприятельскую позицию.
Генерал Компан двинется чрез лес, чтобы овладеть первым укреплением.
По вступлении таким образом в бой будут даны приказания соответственно действиям неприятеля.
Канонада на левом фланге начнется, как только будет услышана канонада правого крыла. Стрелки дивизии Морана и дивизии вице короля откроют сильный огонь, увидя начало атаки правого крыла.
Вице король овладеет деревней [Бородиным] и перейдет по своим трем мостам, следуя на одной высоте с дивизиями Морана и Жерара, которые, под его предводительством, направятся к редуту и войдут в линию с прочими войсками армии.
Все это должно быть исполнено в порядке (le tout se fera avec ordre et methode), сохраняя по возможности войска в резерве.
В императорском лагере, близ Можайска, 6 го сентября, 1812 года».
Диспозиция эта, весьма неясно и спутанно написанная, – ежели позволить себе без религиозного ужаса к гениальности Наполеона относиться к распоряжениям его, – заключала в себе четыре пункта – четыре распоряжения. Ни одно из этих распоряжений не могло быть и не было исполнено.
В диспозиции сказано, первое: чтобы устроенные на выбранном Наполеоном месте батареи с имеющими выравняться с ними орудиями Пернетти и Фуше, всего сто два орудия, открыли огонь и засыпали русские флеши и редут снарядами. Это не могло быть сделано, так как с назначенных Наполеоном мест снаряды не долетали до русских работ, и эти сто два орудия стреляли по пустому до тех пор, пока ближайший начальник, противно приказанию Наполеона, не выдвинул их вперед.
Второе распоряжение состояло в том, чтобы Понятовский, направясь на деревню в лес, обошел левое крыло русских. Это не могло быть и не было сделано потому, что Понятовский, направясь на деревню в лес, встретил там загораживающего ему дорогу Тучкова и не мог обойти и не обошел русской позиции.
Третье распоряжение: Генерал Компан двинется в лес, чтоб овладеть первым укреплением. Дивизия Компана не овладела первым укреплением, а была отбита, потому что, выходя из леса, она должна была строиться под картечным огнем, чего не знал Наполеон.
Четвертое: Вице король овладеет деревнею (Бородиным) и перейдет по своим трем мостам, следуя на одной высоте с дивизиями Марана и Фриана (о которых не сказано: куда и когда они будут двигаться), которые под его предводительством направятся к редуту и войдут в линию с прочими войсками.
Сколько можно понять – если не из бестолкового периода этого, то из тех попыток, которые деланы были вице королем исполнить данные ему приказания, – он должен был двинуться через Бородино слева на редут, дивизии же Морана и Фриана должны были двинуться одновременно с фронта.
Все это, так же как и другие пункты диспозиции, не было и не могло быть исполнено. Пройдя Бородино, вице король был отбит на Колоче и не мог пройти дальше; дивизии же Морана и Фриана не взяли редута, а были отбиты, и редут уже в конце сражения был захвачен кавалерией (вероятно, непредвиденное дело для Наполеона и неслыханное). Итак, ни одно из распоряжений диспозиции не было и не могло быть исполнено. Но в диспозиции сказано, что по вступлении таким образом в бой будут даны приказания, соответственные действиям неприятеля, и потому могло бы казаться, что во время сражения будут сделаны Наполеоном все нужные распоряжения; но этого не было и не могло быть потому, что во все время сражения Наполеон находился так далеко от него, что (как это и оказалось впоследствии) ход сражения ему не мог быть известен и ни одно распоряжение его во время сражения не могло быть исполнено.


Многие историки говорят, что Бородинское сражение не выиграно французами потому, что у Наполеона был насморк, что ежели бы у него не было насморка, то распоряжения его до и во время сражения были бы еще гениальнее, и Россия бы погибла, et la face du monde eut ete changee. [и облик мира изменился бы.] Для историков, признающих то, что Россия образовалась по воле одного человека – Петра Великого, и Франция из республики сложилась в империю, и французские войска пошли в Россию по воле одного человека – Наполеона, такое рассуждение, что Россия осталась могущественна потому, что у Наполеона был большой насморк 26 го числа, такое рассуждение для таких историков неизбежно последовательно.
Ежели от воли Наполеона зависело дать или не дать Бородинское сражение и от его воли зависело сделать такое или другое распоряжение, то очевидно, что насморк, имевший влияние на проявление его воли, мог быть причиной спасения России и что поэтому тот камердинер, который забыл подать Наполеону 24 го числа непромокаемые сапоги, был спасителем России. На этом пути мысли вывод этот несомненен, – так же несомненен, как тот вывод, который, шутя (сам не зная над чем), делал Вольтер, говоря, что Варфоломеевская ночь произошла от расстройства желудка Карла IX. Но для людей, не допускающих того, чтобы Россия образовалась по воле одного человека – Петра I, и чтобы Французская империя сложилась и война с Россией началась по воле одного человека – Наполеона, рассуждение это не только представляется неверным, неразумным, но и противным всему существу человеческому. На вопрос о том, что составляет причину исторических событий, представляется другой ответ, заключающийся в том, что ход мировых событий предопределен свыше, зависит от совпадения всех произволов людей, участвующих в этих событиях, и что влияние Наполеонов на ход этих событий есть только внешнее и фиктивное.
Как ни странно кажется с первого взгляда предположение, что Варфоломеевская ночь, приказанье на которую отдано Карлом IX, произошла не по его воле, а что ему только казалось, что он велел это сделать, и что Бородинское побоище восьмидесяти тысяч человек произошло не по воле Наполеона (несмотря на то, что он отдавал приказания о начале и ходе сражения), а что ему казалось только, что он это велел, – как ни странно кажется это предположение, но человеческое достоинство, говорящее мне, что всякий из нас ежели не больше, то никак не меньше человек, чем великий Наполеон, велит допустить это решение вопроса, и исторические исследования обильно подтверждают это предположение.