Этнические и религиозные меньшинства в Пакистане

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Пакистан является одной из самых больших по численности населения стран мира (187 342 721 человек, 6-е место в мире — оценка на июль 2011 года). По некоторым прогнозам, при нынешних тенденциях к 2020 году население Пакистана может достичь более 200 млн человек. Основная часть населения проживает в долине реки Инд. Самые крупные города Пакистана расположены в восточной части страны (Карачи, Лахор, Равалпинди и др.). Городское население страны — 36 % (в 2008 году). Этнический состав — пенджабцы 44,68 %, пуштуны 15,42 %, синдхи 14,1 %, сераики 8,38 %, мухаджиры 7,57 %, белуджи 3,57 %, другие 6,28 %[1]. Конституция Пакистана устанавливает ислам как государственную религию, также обеспечивает всем гражданам право на свободу вероисповедания. Конституция ограничивает политические права не-мусульман Пакистана, только мусульманин имеет право стать президентом или премьер-министром. Кроме того, только мусульмане имеют право служить в качестве судей в Федеральном шариатском суде (который имеет право отменить любой закон противоречащий исламу)[2].





Афганские беженцы

На северо-западе страны проживает около 1 700 000, преимущественно пуштунских, беженцев из Афганистана[3].

Ахмадие

Мирза Гулам Ахмад притязал на роль Обетованного Мессии и Обещанного Махди, а не полководца в лице Иисуса Христа, как полагают многие мусульмане. Он утверждал, что пророчества всех мировых религий о втором пришествии их основателей, исполнились в его лице. Эта его концепция вызывала большой спор, особенно среди мусульманского и христианского духовенства. Последователи Мирзы Гулама Ахмада утверждают, что он никогда не говорил о том, что является тем же физическим Иисусом, который жил 19 веков назад. Хазрат Мирза Гулам Ахмад заявил о том, что Иисус умер естественной смертью. Это противоречило традиционным мусульманским и христианским убеждениям. Традиционные мусульмане верят в физическое вознесение Иисуса, точно также и христиане верят в его физическое вознесение после смерти через распятие.[4] Хазрат Мирза Гулам Ахмад писал в своих книгах о том, что в настоящее время Ислам деградирует и это опасно для выживания самого ислама.[5][6][7] Он писал, что Ислам испытывает нужду в пришествие Мессии. Он писал, что Обетованный Мессия и Имам Махди должен был появиться спустя 14 веков после Пророка Мухаммада, подобно тому как Иисус появился спустя 14 веков после пророка Моисея. В своей книге «Тазкира» он описал исполнение своих различных пророчеств. Он перечислил в ней ряд пророчеств из Корана и хадисов, имеющих отношение к состоянию эпохи Имама Махди и его пришествию. Он доказал, что все признаки, указанные в этих пророчествах относятся к нему и его эпохе. Эти пророчества включили в себя его физическое описание и проявление других признаков. Некоторые из них были описаны подробным образом. К примеру, пророчества относительно некоторых мировых событий, которые уже исполнились, а также некоторые пророчества, которые очень понятно описали нравственное, политическое, социальное, экономическое состояние мусульманских народов.[8] Также Мирза Гулам Ахмад провозгласил себя Муджажидом (Божественным реформатором) 14-го исламского века. Он утверждал, что Иса на самом деле пережил распятие[9] и скончался естественной смертью, после того, как мигрировал в г. Сринагар,[10][11] столицу Кашмира в Индии.[12][13] Мирза утверждал, что появился в духе и силе Иисуса, и что Мессия и Имам Махди два названия одного и того же лица. Такие заявления вызвали серьёзную обеспокоенность в мусульманских религиозных кругах. В соответствии с установленной мусульманской теологической позицией, Иисус, будучи живым, поднялся на небо, и потом вернется, имам Махди и Иисус были две разные личности. К утверждениям Мирзы отнеслись, как к отходу от мусульманской веры, так как он отрицал Мухаммада как последнего представителя цепочки пророков.

Со временем Хазрат Мирза Гулам Ахмад выдвинул притязание на божественное реформаторство своей эпохи.[14] В своей известной и высоко оцениваемой книге под названием «Барахинэ Ахмадийя»,[15] он объявил себя Обетованным Мессией Ислама.[16] Традиционные мусульмане утверждают, что пророк Иисус вернётся обратно перед наступлением Судного Дня. Однако Мирза Гулам Ахмад утверждал о том, что пророк Иисус выжил после распятия и переселился в Кашмир (Индия), где умер естественной смертью, дожив до 120 лет.[11]Он был похоронен в Кашмире в квартале «Ханьяр».[10]Согласно убеждениям Хазрата Мирзы Гулама Ахмада, Обещанный Махди должен был иметь духовное сходство с пророком Иисусом, а не быть полководцем в его лице, как полагают многие мусульмане. Он также отверг идею вооружённого джихада и утверждал о том, что в эту эпоху отсутствуют условия для ведения такого вида джихада.[17] Он утверждал о том, что в эту эпоху в защиту ислама следует вести джихад посредством пера и языка, а не посредством меча. Хазрат Мирза Гулам Ахмад написал две книги «Тохфа кайсарийя» и «Ситара кайсарийя». Посредством этих книг он призвал королеву Великобритании Викторию принять Ислама и отказаться от христианства.

Отличительные черты учения ахмади

Несмотря на то, что пять столпов ислама и шесть принципов веры мусульман-ахмади идентичны с остальными мусульманами суннитами.[18] Тем не менее, верования ахмади имеют следующее отличие: [19]

Второе пришествие Иисуса

В отличие от верований других мусульман, мусульмане-ахмади верят, что Иисус был распят, потерял сознание, и лишь четыре часа находился на кресте. Затем, будучи положенным в гроб,[12] он пришёл в себя от обморока.[20] Мусульмане -ахмади считают, что Иисус дожил до глубокой старости и умер в Кашмире.[13] Он переселился в Кашмир с целью поиска потерянных колен Израиля.[21] Его могила, известна в Кашмире[22][23] под названием Юз Асаф.[24][25] Мусульмане-ахмади считают, что библейские и исламские пророчества о втором пришествие Иисуса, имеют не буквальный, а метафорический характер. Они считают, что пророчество о втором пришествие Иисуса исполнилось в лице Мирзы Гулама Ахмада. Мусульмане — ахмади также верят, что Обетованный Мессия и Имам Махди одно и то же лицо, и что именно через его учение, молитвы и его последователей, ислам одержит победу над антихристом или даджалом в период величия христианства. Таким образом, власть даджала будет медленно угасать, предвещая пророчество об окончательной победе ислама в мирное время.

«Хатаман набийин» (Печать пророков)

Мусульмане-ахмади верят, что Коран является окончательным посланием Бога для человечества. Они также верят, что Бог продолжает общаться со своими избранными рабами, точно также как Он делал это в прошлом. Мусульмане-ахмади верят, что все атрибуты Бога вечны. Они считают, что пророк Мухаммад принёс совершенный и окончательный закон, который привёл пророчество и человечество к вершине духовной эволюции. Новые пророки могут прийти, однако они должны быть полностью подчинены пророку Мухаммаду. В то же время, они не могут изменить его учение или принести какой-либо новый закон и религию. Они также будут рассматриваться как отражение Мухаммада, а не как самостоятельные пророки древности.[26]

Джихад

Согласно вере мусульман-ахмади, джихад можно разделить на три категории:

  1. «Джихад аль — Акбар» (Большой джихад) — это борьба против своих низменных желаний, таких как гнев, похоть и ненависть;
  2. "Джихад аль-Кабир (Великий джихад) — это мирное распространение ислама, с особым акцентом на распространение истинного послания ислама, посредством пера.
  3. «Джихад аль-Асгар» (Малый джихад), используется только для самообороны, при ситуации крайних религиозных преследований, и в состоянии запрета следования своим фундаментальным религиозным убеждениям. Он совершается только по прямому указанию халифа.[27]

Мусульмане — ахмади отмечают, что в соответствие с исламским пророчеством, Мирза Гулам Ахмад, отменил джихад в военной форме, поскольку он стал неприменим в эту эпоху. Ислам, как религия, в этот период времени, не подвергается нападению в военной форме. В настоящее время ислам подвергается нападениям посредством литературы и других средств массовой информации. Следовательно, ответ должен быть таким же.[28]Мусульмане-ахмади считают, что ненависть должна удаляться любовью. IV Халиф Ахмадийской мусульманской общины Мирза Тахир Ахмад пишет следующее о терроризме:

Ислам категорически отвергает и осуждает все формы терроризма. Ислам абсолютно не оправдывает любые акты насилия, совершённые лицом, группой или правительством.[29]

Религия и наука

Мусульмане-ахмади верят, что между словом и деянием Бога не может быть никакого противоречия, следовательно, религия и наука должны гармонизировать друг с другом.[30] Относительно этого 2 Халиф Ахмадийской Мусульманской Общины Мирза Башируддин Махмуд Ахмад, сказал:

Чтобы понять откровения Бога, необходимо изучать Его деяние. Для того чтобы осознать важность Его деяний, необходимо изучать Его откровения.[31]

Лауреат Нобелевской премии в области ядерной доктор Абду Салам был из числа набожных ахмади. Он утверждал, что 750 стихов Священного Корана (это почти одна восьмая часть книги) увещевает верующих изучать природу и наилучшим образом использовать разум и обретать знания для научного осмысления жизни в обществе.[32]

Другие различные верования Ахмадийской Мусульманской Общины

  • Согласно верованиям мусульман — ахмади, стихи Корана не отменяют друг друга. Все стихи в Коране имеют равную юридическую силу, в соответствии с их акцентом на непревзойденную красоту и неоспоримую достоверность Корана.[33]Гармонизация, казалось бы, несовместимых решений, должна решаться посредством юридической дефляции Ахмадийского фикха (то есть, применение стиха относительно конкретной ситуации, для которой он был ниспослан)[34], является эффективным не потому, что было обнаружено в прошлом, а потому, что больше всего подходит для конкретной ситуации.[35]
  • История религии является циклической и обновляется каждые семь тысячелетий. Существующий цикл с момента библейского Адама следует разделить на семь эпох или эпох, параллельных семи дням в неделю, с периодами для света и тьмы. Мирза Гулам Ахмад появился как Обетованный Мессия, в шестой эпохе, предвещая седьмой и последней возраст человечества,[36]поскольку день в суждении Бога, как тысяча лет расплаты человека[37]. Согласно учению Мирзы Гулама Ахмада, шестой день недели, зарезервирован для «Джума» (коллективных молитв). Это возраст, предназначенный для глобального сбора человечества, в котором мир должен объединиться под исламом, как универсальной религией.

В январе-апреле 1953 г. в Пакистане имели место сильные антиахмадийские волнения, вызванные, кроме религиозного фактора, ещё и недовольством населения политикой правительства страны. Волнения были подавлены.

Печатный орган Ахмадие — Review of Religion, издаётся с 1902 года. В настоящее время (на 2005 год) в мире имеется — по различным независимым оценкам — от 2 до 10 миллионов членов Ахмадие (по информации самой Ахмадие её адептов — от 80 до 200 миллионов). В 1947 году Ахмадие насчитывала 500 тысяч человек. Ежегодно многие тысячи последователей учения собираются на праздник возле священной горы недалеко от города Берат, в Албании[38].

Брагуи

Брагуи — дравидийский народ проживающий в провинциях Белуджистан и Синд Пакистана, а также в пограничных территориях Афганистана и Ирана. Численность в Пакистане — около 2 млн. 367 тыс. человек[12]. Говорят на дравидийском языке брауи. Также говорят на дари, арабском, урду и фарси. Исповедают суннизм[39].

Буриши

Буриши (буришки, бурушаски, вершики) — европеоидный народ высокогорных районов Кашмира, находящихся под контролем Пакистана. Большинство проживает в долине р. Хунза. Говорят на изолированном языке бурушаски. Численность около 87 тыс. человек. Верующие мусульмане (исмаилиты). По гипотезе С. А. Старостина, буриши — потомки синокавказцев, не ассимилированных индоевропейцами[40].

Калаши

Калаши — небольшой дардский народ, населяющий три долины правых притоков реки Читрал (Кунар) в горах южного Гиндукуша в о́круге Читрал провинции Хайбер-Пахтунхва (Пакистан). Родной язык — калаша — относится к дардской группе индоиранских языков. Уникальность народа, со всех сторон окружённого исламизированными соседями, заключается в том, что значительная его часть до сих пор исповедует языческую религию, сложившуюся на базе индоиранской религии и субстратных верований[41].

Кашмирцы

Кашмирцы — народ, основное население штата Джамму и Кашмир в Индии. Живут в основном в Кашмирской долине, вдоль реки Джелам; кроме того, некоторая часть кашмирцев покинула этот регион и проживает в настоящее время в Пакистане. Численность — более 4,5 миллионов человек. Говорят на языке кашмири, в городах — на урду, хинди, панджаби.

Кохистанцы

Кохистанцы— общее название группы мелких родственных племён, коренного населения исторической области Кохистан (север Северо-Западной Пограничной провинции на севере Пакистана). Общая численность около 350 тыс. чел. (оценка кон. XX в.). Говорят на кохистанских языках, входящих в восточную группу дардских языков, распространены также языки урду, пушту, шина и др.

Кхо

Кхо — народ, основное население округа Читрал на севере Пакистана. Язык кхо — кховар, относится к дардской группе индоиранской ветви индоевропейской семьи языков. По религии большинство кхо — мусульмане-исмаилиты. Занимаются земледелием и скотоводством; ремесленники, особенно кузнецы, славятся у соседних народов. Общественный уклад, быт и семейные отношения кхо изучены слабо.

Раджпу́ты

Раджпуты — этно-сословная группа в составе варны кшатриев в Пакистане и северной Индии. Общая численность — 17 млн человек. Проживают на приграничных территориях Индии и Пакистана, а также в штатах Пенджаб, Раджастхан и Махараштра. Исповедуют индуизм, ислам, сикхизм.

Сидди

Сидди — африканская по происхождению преимущественно негроидная расово-этническая группа в Южной Азии. Сформировалась в VIII—XIX веках в результате традиционных торговых связей Индии с Эфиопией и Ближним Востоком, арабских завоевательных походов на севере региона, арабской и португальской работорговли в дальнейшее время. В основном это потомки чёрных рабов, привозимых из Африки арабскими торговцами в Средние века, из бантуязычных народов Восточной Африки.[42][43][44].

Христиане

Христиане в Пакистане религиозное меньшинство, всего 3 миллиона человек (то есть, 1,6 %)[45]. Крупнейший христианский храм в стране — собор святого Патрика — находится в городе Карачи. В 1990 году церкви в Фейсалабаде были разрушены. В Пакистане в 2005 были угрозы бомбардировки. В Лахоре находится Собор Воскресения. В Карачи живёт христианская группа из Гоа. У Церкви Пакистана 800 000 членов. Церковь Пакистана была основана в 1970 году как объединение лютеранских, методистских и англиканских церквей.

Узбеки

Около 500 000 узбеков проживают в Пакистане (урду ازبک, узб. Ozbeklar). Узбекское население в Пакистане сформировалось из иммигрантов из Узбекистана и Афганистана (около 7,3 % афганцев в Пакистане составляют узбеки).[46]. Узбеки в основном расселены на северо-западе Пакистана, в провинции Хайбер-Пахтунхва (в частности, Пешаваре), Гилгит-Балтистан.

Напишите отзыв о статье "Этнические и религиозные меньшинства в Пакистане"

Примечания

  1. [www.cia.gov/library/publications/the-world-factbook/geos/pk.html CIA — The World Factbook]
  2. [www.pakistani.org/pakistan/constitution/part1.html Part I : Introductory]
  3. Taus-Bolstad Stacy. [books.google.com.pk/books?id=K9QbtVadL_gC&lpg=PA41&ots=78JRCu10Ir&dq=sindhi%20largest%20ethnic%20group&pg=PA41#v=onepage&q=sindhi%20largest%20ethnic%20group&f=false Pakistan in Pictures]. — Revised. — Minneapolis: Twenty-First Century Books, 2003. — P. 38-41. — ISBN 9780822546825.
  4. [www.alislam.org/library/books/Tadhkirah.pdf Tadhkirah] (PDF). Проверено 20 мая 2013.
  5. [www.alislam.org/books/victoryofislam/VICTORY%20OF%20ISLAM.pdf Fatah-Islam (1890)] (PDF). Проверено 20 мая 2013.
  6. [books.google.co.uk/books?id=9UNvF3JcnK0C&printsec=frontcover&dq=elucidation+of+objectives&lr=#PPP1,M1 Tawdhi-i-Marām (1891)]. — Books.google.co.uk.
  7. Izāla-i-Auhām (1891)
  8. [www.alislam.org/library/claim.html Tazkiratush-Shahadatain], p. 38, 39
  9. [www.youtube.com/watch?v=pFfIvtC6sPQ Иисус похоронен в Индии (Эрих фон Дэникен)]
  10. 1 2 Иисус в индии Автор Хазрат Мирза Гулам Ахмад'«Ислам Интернейшнл публикейшн лимитед» 1991, глава вторая ст.21-60. ISBN 1-85372-431-9,
  11. 1 2 смерт сына Марии (висал-и-ибне Марйам), Автор Мирза Тахир Ахмад издательства Ислам интернашнал публикашан ЛТД. Исламабад, Велики Британия, ISBN 1-85372-716-4
  12. 1 2 3 утерянные годы Иисуса Автор Элизабет Клер Профет ' об открытиях Нотовича, Абхедананды, Рериха и Каспари издательство Лонгфелло, Москва 2004' ISBN 5-98442-005-8 (россия)' ISBN 0-922729-39-5(США)
  13. 1 2 Иисус жил в индии, автор Хольгер Керестен, эннеагон пресс, Москва 2007ISBN 978-5-91051-014-6
  14. [www.ahmadiyya.org/books/f-ahm-mv/ch4.htm «The Founder of the Ahmadiyya Movement»], by Maulana Muhammad Ali, Chapter 4: Mahdi and Messiah
  15. [www.irshad.org/brochures/criticalstudy.php «Qadianism — A Critical Study»], by Abul Hasan Ali Nadw
  16. [www.islamicperspectives.com/ReturnOfJesus.htm Islamic View of the Coming/Return of Jesus], by Dr. Ahmad Shafaat, 2003, Islamic Perspectives
  17. [www.alislam.org/library/articles/Jihad-Brochure.pdf Jihad Brochure] (PDF). Проверено 20 мая 2013.
  18. [www.alislam.org/islam/ Ислам]. Аль Ислам.
  19. Приглашение в Ахмадийят, автор, Хазрат Мирза Башируддин Махмуд Ахмад, издательство «Ислам Интернейшнл публикейшн лимитед» 1996, заголовок: Отличие от других мусульман., ст.11. ISBN 1-85372-574-9
  20. Иисус в индии Автор Хазрат Мирза Гулам Ахмад'«Ислам Интернейшнл публикейшн лимитед» 1991, глава первая ст.21-60. ISBN 1-85372-431-9,
  21. [www.alislam.org/topics/jesus/index.php Иисус - скромный пророк Божий]. Аль Ислам.
  22. [www.youtube.com/watch?v=03NS-Cyl1Og Могила Иисуса в Индии фильм Эриха фон Дэникена(ВИДЕО)]
  23. [www.youtube.com/watch?v=PLUrDPDkXSY СВЯТЫНЯ РОЗАБАЛ — Могила Иисуса Христа (Кашмир, Сринагар)(ВИДЕО)]
  24. [www.aaiil.org/uk/newsletters/2001/1001ukbulletin.pdf «Смерть Иисуса»], автор SШахид Азиз, бюллетень за октябрь 2001 года, Ахмадийя Анджуман Ишаати Ислам, Лахор, Великобритания.
    [www.alislam.org/library/books/promisedmessiah/index.htm?page=50 The Promised Mehdi and Messiah], p. 50, «Иисус эмигрировал в Индию», автор Азиз Ахмад Чоухдри, Ислам Международные публикации
  25. Приглашение в Ахмадийят, автор, Хазрат Мирза Башируддин Махмуд Ахмад, издательство «Ислам Интернейшнл публикейшн лимитед» 1996, заголовок: Иисус умер естественной смертью., ст.11. ISBN 1-85372-574-9
  26. [www.alislam.org/library/books/promisedmessiah/index.htm?page=37 Обетованный Мессия и Махди, вопрос завершения пророчества], автор доктор Азиз Ахмад Чоухдри, Ислам Международные публикации.
  27. [www.whyahmadi.org/3_10.html Вывеска о джихаде]. Проверено сентябрь 3, 2014.
  28. Саймон Росс Валентина. [books.google.co.uk/books?id=MdRth02Q6nAC&pg=PA190&lpg=PA190&dq&source=bl&ots=E4RqQq9q4R&sig=6ZsWK2hcauzNpMoPWkrwawbHCq4&hl=en&sa=X&ei=Q_8GVJvqGsie7AbOnYDgAg&ved=0CDYQ6AEwBA#v=onepage&q&f=false Ислам и Ахмадийская Джамаат: История, верования, практика]. — Columbia University Press.
  29. [www.reviewofreligions.org/2621/is-islam-a-threat-to-poland-and-world-peace/ Является ли ислам угрозой для Польши и мира?]. Обзор религий.. Проверено сентябрь 3, 2014.
  30. Матье Гойдер. [books.google.co.uk/books?id=tCvhzGiDMYsC&pg=PA22&dq&hl=en&sa=X&ei=UwMHVMXQCaiI7Aba24C4Aw&ved=0CFIQ6AEwCQ#v=onepage&q&f=false Исторический словарь исламского фундаментализма]. — P. 22.
  31. [www.reviewofreligions.org/4023/from-the-archives-why-i-believe-in-islam/ Из архивов: Почему я верю в ислам.]. Обзор религий. Проверено сентябрь 3, 2014.
  32. Аюб К. Oмайя. [www.members.tripod.com/ppim/page571.htm Взлет и упадок науки в исламе.]. Проверено сентябрь 3, 2014.
  33. Йоханан Фридман], джихад в Ахмадийской мысли, ISBN 965-264-014-X, p. 227
  34. Asbab al-nuzul — «Aсбаб аль-нузул» из Википедии — свободной энциклопедии
  35. Фридман, джихад в Ахмадийской мысли, ISBN 965-264-014-X, стр. 227
  36. Дауд A. Ханиф (2003). «[www.alislam.org/library/articles/new/Prophets_of_God.html Пророки Бога]». Мусульманский Восход (2).
  37. Коран 22:47
  38. [www.interfax-religion.ru/?act=analysis&div=5 Интерфакс-Религия: Павел Пучков, академик РАЕН. <br><I>О классификации религий.</i> Часть III]
  39. [books.google.com/books?id=CnckpL8auSIC&pg=PA96&dq=brahui+hindu&hl=en&ei=r2CJTPCWD8H6lwf39NXtDw&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=7&ved=0CEIQ6AEwBg#v=onepage&q=brahui%20hindu&f=false Dictionary of Languages: The Definitive Reference to More Than 400 Languages]. — Columbia University Press.
  40. Яковлев В.М. [www.znanie-sila.ru/online/issue_2703.html Читатель сообщает, спрашивает, спорит] // Знание — сила. — 2004. — № 4.
  41. www.box.net/shared/static/o254cpcdbn.djvu
  42. David Brion Davis, Challenging the boundaries of slavery, (Harvard University Press: 2006), p.12
  43. Roland Oliver, Africa in the Iron Age: c.500 BC-1400 AD, (Cambridge University Press: 1975), p.192
  44. F.R.C. Bagley et al., The Last Great Muslim Empires, (Brill: 1997), p.174
  45. [lcweb2.loc.gov/frd/cs/profiles/Pakistan.pdf Library of Congress Web Site Unavailable (Library of Congress)]
  46. [www.fas.org/sgp/crs/row/RL33851.pdf Afghan Refugees: Current Status and Future Prospects]

Отрывок, характеризующий Этнические и религиозные меньшинства в Пакистане

Несмотря на то, что Иогель не признавал эту мазурку настоящей, все были восхищены мастерством Денисова, беспрестанно стали выбирать его, и старики, улыбаясь, стали разговаривать про Польшу и про доброе старое время. Денисов, раскрасневшись от мазурки и отираясь платком, подсел к Наташе и весь бал не отходил от нее.


Два дня после этого, Ростов не видал Долохова у своих и не заставал его дома; на третий день он получил от него записку. «Так как я в доме у вас бывать более не намерен по известным тебе причинам и еду в армию, то нынче вечером я даю моим приятелям прощальную пирушку – приезжай в английскую гостинницу». Ростов в 10 м часу, из театра, где он был вместе с своими и Денисовым, приехал в назначенный день в английскую гостинницу. Его тотчас же провели в лучшее помещение гостинницы, занятое на эту ночь Долоховым. Человек двадцать толпилось около стола, перед которым между двумя свечами сидел Долохов. На столе лежало золото и ассигнации, и Долохов метал банк. После предложения и отказа Сони, Николай еще не видался с ним и испытывал замешательство при мысли о том, как они свидятся.
Светлый холодный взгляд Долохова встретил Ростова еще у двери, как будто он давно ждал его.
– Давно не видались, – сказал он, – спасибо, что приехал. Вот только домечу, и явится Илюшка с хором.
– Я к тебе заезжал, – сказал Ростов, краснея.
Долохов не отвечал ему. – Можешь поставить, – сказал он.
Ростов вспомнил в эту минуту странный разговор, который он имел раз с Долоховым. – «Играть на счастие могут только дураки», сказал тогда Долохов.
– Или ты боишься со мной играть? – сказал теперь Долохов, как будто угадав мысль Ростова, и улыбнулся. Из за улыбки его Ростов увидал в нем то настроение духа, которое было у него во время обеда в клубе и вообще в те времена, когда, как бы соскучившись ежедневной жизнью, Долохов чувствовал необходимость каким нибудь странным, большей частью жестоким, поступком выходить из нее.
Ростову стало неловко; он искал и не находил в уме своем шутки, которая ответила бы на слова Долохова. Но прежде, чем он успел это сделать, Долохов, глядя прямо в лицо Ростову, медленно и с расстановкой, так, что все могли слышать, сказал ему:
– А помнишь, мы говорили с тобой про игру… дурак, кто на счастье хочет играть; играть надо наверное, а я хочу попробовать.
«Попробовать на счастие, или наверное?» подумал Ростов.
– Да и лучше не играй, – прибавил он, и треснув разорванной колодой, прибавил: – Банк, господа!
Придвинув вперед деньги, Долохов приготовился метать. Ростов сел подле него и сначала не играл. Долохов взглядывал на него.
– Что ж не играешь? – сказал Долохов. И странно, Николай почувствовал необходимость взять карту, поставить на нее незначительный куш и начать игру.
– Со мной денег нет, – сказал Ростов.
– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать:
– Да, господа, мне говорили, что в Москве распущен слух, будто я шулер, поэтому советую вам быть со мной осторожнее.
– Ну, мечи же! – сказал Ростов.
– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.


Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
«Шестьсот рублей, туз, угол, девятка… отыграться невозможно!… И как бы весело было дома… Валет на пе… это не может быть!… И зачем же он это делает со мной?…» думал и вспоминал Ростов. Иногда он ставил большую карту; но Долохов отказывался бить её, и сам назначал куш. Николай покорялся ему, и то молился Богу, как он молился на поле сражения на Амштетенском мосту; то загадывал, что та карта, которая первая попадется ему в руку из кучи изогнутых карт под столом, та спасет его; то рассчитывал, сколько было шнурков на его куртке и с столькими же очками карту пытался ставить на весь проигрыш, то за помощью оглядывался на других играющих, то вглядывался в холодное теперь лицо Долохова, и старался проникнуть, что в нем делалось.
«Ведь он знает, что значит для меня этот проигрыш. Не может же он желать моей погибели? Ведь он друг был мне. Ведь я его любил… Но и он не виноват; что ж ему делать, когда ему везет счастие? И я не виноват, говорил он сам себе. Я ничего не сделал дурного. Разве я убил кого нибудь, оскорбил, пожелал зла? За что же такое ужасное несчастие? И когда оно началось? Еще так недавно я подходил к этому столу с мыслью выиграть сто рублей, купить мама к именинам эту шкатулку и ехать домой. Я так был счастлив, так свободен, весел! И я не понимал тогда, как я был счастлив! Когда же это кончилось, и когда началось это новое, ужасное состояние? Чем ознаменовалась эта перемена? Я всё так же сидел на этом месте, у этого стола, и так же выбирал и выдвигал карты, и смотрел на эти ширококостые, ловкие руки. Когда же это совершилось, и что такое совершилось? Я здоров, силен и всё тот же, и всё на том же месте. Нет, это не может быть! Верно всё это ничем не кончится».
Он был красен, весь в поту, несмотря на то, что в комнате не было жарко. И лицо его было страшно и жалко, особенно по бессильному желанию казаться спокойным.
Запись дошла до рокового числа сорока трех тысяч. Ростов приготовил карту, которая должна была итти углом от трех тысяч рублей, только что данных ему, когда Долохов, стукнув колодой, отложил ее и, взяв мел, начал быстро своим четким, крепким почерком, ломая мелок, подводить итог записи Ростова.
– Ужинать, ужинать пора! Вот и цыгане! – Действительно с своим цыганским акцентом уж входили с холода и говорили что то какие то черные мужчины и женщины. Николай понимал, что всё было кончено; но он равнодушным голосом сказал:
– Что же, не будешь еще? А у меня славная карточка приготовлена. – Как будто более всего его интересовало веселье самой игры.
«Всё кончено, я пропал! думал он. Теперь пуля в лоб – одно остается», и вместе с тем он сказал веселым голосом:
– Ну, еще одну карточку.
– Хорошо, – отвечал Долохов, окончив итог, – хорошо! 21 рубль идет, – сказал он, указывая на цифру 21, рознившую ровный счет 43 тысяч, и взяв колоду, приготовился метать. Ростов покорно отогнул угол и вместо приготовленных 6.000, старательно написал 21.
– Это мне всё равно, – сказал он, – мне только интересно знать, убьешь ты, или дашь мне эту десятку.
Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
– За вами 43 тысячи, граф, – сказал Долохов и потягиваясь встал из за стола. – А устаешь однако так долго сидеть, – сказал он.
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.


Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым…


Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.
– Ну что, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына.
«Эх, неизбежно!» – подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу.
– Папа, а я к вам за делом пришел. Я было и забыл. Мне денег нужно.
– Вот как, – сказал отец, находившийся в особенно веселом духе. – Я тебе говорил, что не достанет. Много ли?
– Очень много, – краснея и с глупой, небрежной улыбкой, которую он долго потом не мог себе простить, сказал Николай. – Я немного проиграл, т. е. много даже, очень много, 43 тысячи.
– Что? Кому?… Шутишь! – крикнул граф, вдруг апоплексически краснея шеей и затылком, как краснеют старые люди.
– Я обещал заплатить завтра, – сказал Николай.
– Ну!… – сказал старый граф, разводя руками и бессильно опустился на диван.
– Что же делать! С кем это не случалось! – сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целой жизнью не мог искупить своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это со всяким случается.
Граф Илья Андреич опустил глаза, услыхав эти слова сына и заторопился, отыскивая что то.
– Да, да, – проговорил он, – трудно, я боюсь, трудно достать…с кем не бывало! да, с кем не бывало… – И граф мельком взглянул в лицо сыну и пошел вон из комнаты… Николай готовился на отпор, но никак не ожидал этого.