Этнические меньшинства в Израиле

В Израиле наравне с еврейским национальным большинством, проживают люди (как граждане страны, так и нет), принадлежащие к различным этническим группам. По закону они пользуются равными правами и свободами. По большей части, члены семей евреев, репатриировавшихся после возникновения государства Израиль, не зарегистрированы в МВД как представители этнорелигиозных меньшинств ( т.к. в Израиле учитывается вероисповедание ,а не этническая принадлежность граждан ).

Список этнорелигиозных меньшинств в Израиле

Община	Группа	Место проживания в Израиле	Численность	Военнообязанность	Прочее
Друзы		в Кармель, Галилея и Голанские высоты	122 000	Мужчины служат в израильской армии и силax безопасности	отдельная друзская система образования
Черкесы		в Кафр-Кама в Нижней Галилее и Rehaniya в Верхней Галилее	4000 ~	мужчины служат в израильской армии и силax безопасности	Система образования, связанная с друзской
Израильские арабы мусульмане	городские сунниты	в городах со смешанным населением, таких как Иерусалим, Хайфа, Акко, Рамла и Лод и города так называемого «треугольника»		не военнообязаны, но некоторые служат добровольно
Арабы-мусульмане	деревенские сунниты	деревни в Галилее, на востоке Побережья и Вади Ара		не служат в Армии Обороны Израиля, но некоторые из них служат в полиции
бедуины	(сунниты)	жители Негев	150 000	невоеннообязанные, но некоторые служат добровольно
бедуины	(сунниты)	жители Галилеи	60 000	невоеннообязанные, но некоторые служат добровольно
Арабы-мусульмане	ливанские шииты (en:Mtuelim)	Северо-Западная Галилея			Большинство бежали из Израиля во время войны за независимость
Арабы-мусульмане	Ахмадие	в районе Кабабир на Кармеле, в Хайфе	~1000	Нет; хотя они и не служат в армии из-за своей веры, Ахмади лояльны к власти в стране, которой они живут
Арабы-христиане	Православные	Большинство городов на севере страны,Иерусалим, Яффо, Лод, Рамле и сельские общины	36 000	Нет
Арабы-христиане	греко-католики	в en:Meilia в западной Галилее, в Кана в Нижней Галилее и Акко	44 500	Нет
Христиане	Римско-католическая церковь	Иерусалим, Хайфа, Яффо, Рамле	27 500	Нет	арабы, армяне, представители других национальностей, проживающих в Израиле, и исповедующих традиционно католичество
Арабы-христиане	протестанты	Иерусалим		Нет
Арабы-христиане	марониты	В основном в Джиш	6000	не служат в Армии обороны Израиля, но служат в полиции	Солдаты южноливанской армии бежавшие из Ливана, также являются маронитами
Христиане	армяне	в Армянском квартале в Иерусалиме (~1350), в Яффо (~400), Хайфа (~400),в Рамле	~2500	Нет
Христиане	копты	в Иерусалиме, Назарете и в Яффо	~2000	Нет	Родом из Египта, находятся в Израиле до создания государства
христиане	абиссинцы	в Старом городе в Иерусалиме, и новый город, улица абиссинцев		Нет	направлены Императорами Эфиопии в Иерусалим для создания церкви (согласно традиции, считают себя потомками Царицы Савской)
Бахаи		Хайфа, Акко и Нагария	~700	те немногие, кто являются гражданами Израиля, служат в Армии обороны Израиля	большинство из них - добровольцы из-за рубежа
Самаритяне		в Неве-Пинхас в Холон и гора Гаризим	~750	Самаритяне из Холона служат в армии	Самаритяне, живущие В Палестинской Автономии, воздерживаются от открытой поддержки какой-либо из сторон арабо-израильского конфликта

Равноправие, обвинения в дискриминации и положительная дискриминация

Равенство в правах и свободах, и свобода групп

Во время провозглашения государства Израиль в Декларации Независимости было установлено, что существование социального равенства для всех граждан является основополагающим принципом общества. Декларация независимости обращается к арабским гражданам Израиля с просьбой поддерживать мир и принимать участие в строительстве страны, на основе полного и равного гражданства, а именно: полное равенство перед законом, политического равенства (право голоса) и социального равенства в государственных и гражданских учреждениях.

Кроме того, Декларация провозглашает, что Израиль предоставляет свободу вероисповедания, совести, языка, образования и культуры для всех граждан, вне зависимости от религии, расы или пола. Государство Израиль признает право национальных меньшинств сохранять свою самобытную культуру, в частности, путём раздельного образования. Государство предоставляет возможности меньшинствам поддерживать отдельные системы школ, частично финансируемые государством. Государство признает особый статус арабского языка и религиозную автономию для представителей религиозных общин. Израиль предоставляет государственное финансирование (полное или частичное) для религиозных организаций и религиозных потребностей меньшинств.

Обвинения в дискриминации

Hа рынке труда

Часть обвинений в дискриминации относиться к шансам на трудоустройство и к зарплате. Эти претензии высказываются представителями меньшинств, которые служат в Армии Обороны Израиля; они жалуются, что «они достаточно хороши, чтобы призываться в армию, но недостаточно хороши, чтобы получать справедливую заработную плату».

Запрет на дискриминацию в сфере занятости относится к условиям труда,продвижению по службе, увольнениям, выходному пособию и пенсионным условиям, однако, предпочтения, основанные на характере и сущности работы, не считается дискриминацией; эта оговорка часто позволяет работодателям дискриминировать арабов при найме на работу, как правило, утверждая, что существует «проблема безопасности» при найме на работу арабов на рабочем месте.

Дополнительными инструментами дискриминации арабов и других неевреев на рабочем месте могут быть непрактичные требования в качестве условия для работы, например военная служба или иврит в качестве родного языка.

В неравном представительстве на ведущих должностях

Национальные меньшинства в Израиле недостаточно представлены на руководящих должностях в государственном секторе, по сравнению с чиновниками в еврейском секторе. Количество директоров в арабских друзском и черкесском секторе ниже, чем относительное количество среди населения.

B распределении ресурсов

На протяжении многих лет существует дискриминация в отношении арабов в распределении государственных ресурсов.

На протяжении 1980—2003 г. размеры школьных классов уменьшались, однако плотность классов у арабского населения больше на 11 %, чем в еврейском секторе.

Арабы утверждают, что государство выделяет больше земли для еврейского сектора, чем для арабского, а также дискриминирует арабов при планировании строительства. Хотя закон о создании водопровода и канализации был принят около пяти лет назад и с тех пор были созданы в около десяти в еврейском секторе, к 2008 году ни один не был создан в нееврейском секторе.

Положительная дискриминация

14 июня 1993 года Комитетом по министров координации и управлению было принято решение добавить 120 рабочих мест в министерствах правительства для работников из арабского и друзского секторов. Этот план был осуществлен в три этапа до 1997 года, и в данный момент нет решения о его продолжении. В 2000 Кнессет внес поправки в закон государственных предприятий, и добавил требование обеспечить справедливое представительство меньшинств. Верховный суд издал несколько постановлений, которые поддерживают в принцип «позитивной дискриминации» израильских арабов.

В 2006 правительство приняло решение о субсидиях расходов на разработку инфраструктуры для нового строительства для ветеранов Цахаль в арабском секторе в то же размере, что выделяется в бедуинском секторе на севере и в друзском и черкесском секторе.

В 2007 была создана Парламентская комиссия по расследованию на создание арабских рабочих на государственной службы.

В 2008 Израиль построил две канализационные системы для арабского сектора, одна в районе Назарета и другая для деревень в Галилее. Системы были установлены вследствие специального решения Кабинета феврале 2007 года, установившей щедрые гранты особенно в нееврейских управжлениях на установку системы водоснабжения и канализации до января 2008 года.

Нееврейские жители, не являющиеся гражданами Израиля

В Израиле есть несколько групп людей, которые не являются евреями и не имеют израильского гражданства.

Жители без израильского гражданства принадлежат к следующим классам:

• Постоянный житель — лицо, имеющее право на постоянное проживание в Израиле, и использующее это право. Постоянный житель может потерять свой статус, если он поселяется за пределами Израиля (в пределах «зеленой линии»), в отличие гражданина Израиля, который не теряет своего статуса.
• Временный резидент — человек, который живёт в Израиле, но не стал жителем Израиля.
• Трудящийся-мигрант — человек, который получил разрешение на работу от Министерства внутренних дел.
• Нелегал («Шабах») — человек, который живёт в Израиле, не имея разрешения.

У постоянных жителей и временных жителей есть социальные льготы, в том числе детское пособие, пособие на рождение, Инвалидность (при необходимости), пособие по безработице (кто перестал работать), пенсия, пособие по обеспечению прожиточного минимума (для тех, кто зарабатывает ниже минимальной заработной платы), медицинская страхование и право быть членом больничных касс.

Постоянные жители проходят полную военную службу и имеют право голоса. Лица, обладающие статусом беженца имеют право на получение государственной защиты и убежища.

Нелегалы не имеют прав, и подлежат депортации. Из-за отсутствия правового статуса, они часто страдают от эксплуатации со стороны их работодателей.

Супруги израильтян-евреев

После волны иммиграции из бывшего Советского Союза в девяностых годах с одной стороны, и появлением сотен тысяч иностранных рабочих в Израиле с другой стороны, министерство внутренних дел ужесточило политику натурализации. По данным Министерства внутренних дел за 2002 год, в Израиле проживают почти 5000 нееврейских супругов израильтян, которые не имеют права на гражданство в соответствии с Законом о возвращении. Такой супруг может получить только временный вид на жительство. По данным Министерства внутренних дел, в Израиле сейчас имеется несколько сотен супругов евреев, которые получили постоянный вид на жительство, и несколько тысяч еврейских супругов, которые получили временный вид на жительство.

«Ивриим» из Димоны

«Ивриим из Димоны» — небольшая религиозная группа, члены которой считают, что они являются потомками одного из десяти потерянных колен. Большинство из них живёт в Димоне; есть общины в Араде, Тверии и Мицпе-Рамоне.

Члены группы получали только статус постоянного жителя, а не гражданство, потому что они хотели сохранить гражданство Соединенных Штатов.

В начале 2004 года министерство внутренних дел дало членам группы статус постоянного жителя, с освобождением от службы в армии. Тем не менее, многие из них в настоящее время проходят службу в различных военных частях, в том числе боевых.

Гастарбайтеры

Государство Израиль выдаёт разрешения на пребывание в Израиле рабочим из-за рубежа, чтобы восполнить отсутствие рабочей силы, в основном в сельском хозяйстве, строительстве, ресторанах, ведении домашнего хозяйства и уходе за пожилыми людьми. Согласно Закону о гражданстве, рабочие не считаются гражданами.

Иностранные рабочие, у которых закончилась рабочая виза, и которые не возвращаются на родину, автоматически становятся нелегалами, со всеми вытекающими из этого последствиями. По данным Центрального бюро статистики, процент нелегалов среди иностранных рабочих составляет около 45 %.

Палестинцы, незаконно находящиеся в Израиле

Нелегальное проникновение палестинцев из ПА на территорию Израиля совершается, как правило, с целью поиска работы, а иногда и для совершения террористических атак.

По оценкам представителей министерства обороны, число нелегалов ПА в Израиле на 2009 год составляет от 20000 до 50000 человек.

Израиль заинтересован предотвратить незаконное проникновение иностранцев в страну любой ценой; было принято решение ужесточить наказания для людей, перевозящих либо предоставляющих ночлег нелегалам. По данным израильской полиции, перевозка нелегалов в Израиль осуществляется организованными преступными организациями.

См. также

• Население Израиля
• Арабы Израиля
• Бедуины
• Дом (цыгане)

Литература

• אליעזר חדד וידידיה צ' שטרן, [www.idi.org.il/PublicationsCatalog/Documents/pp_80/PP_80_BOOK.pdf מיעוטים במדינה יהודית: היבטים הלכתיים], ירושלים: המכון הישראלי לדמוקרטיה, 2010.

Ссылки

• מרדכי קרמניצר והילי מודריק אבן-חן, [www.idi.org.il/ResearchAndPrograms/Shesa/Pages/Research_and_Programs_Shesa_PP_11.aspx העדפה מתקנת למיעוט הערבי בישראל], באתר המכון הישראלי לדמוקרטיה, 22 בפברואר 2000
• ליאת יצחק, [www.e-mago.co.il/e-magazine/druze.html דרוזים בישראל: היבט היסטורי ומרחבי], באתר e-mago
• אורי שטנדל, ערביי ישראל: בין פטיש לסדן, אקדמון, 1992, באתר הספרייה הווירטואלית של מטח:
  • [lib.cet.ac.il/pages/item.asp?item=5258 «הצ'רקסים»]
  • [lib.cet.ac.il/pages/item.asp?item=5259 «האחמדים»]
• עו"ד מיכל תג'ר, [www.acri.org.il/story.aspx?id=1425 לעבוד בלי כבוד: זכויות עובדים והפרתן], באתר האגודה לזכויות האזרח בישראל, 10/12/2006
• כתבתה של יעל עברי-דראל, [www.ynet.co.il/articles/0,7340,L-3497710,00.html «תאגידי ביוב במגזר הערבי»], באתר — ynet

Отрывок, характеризующий Этнические меньшинства в Израиле

– Майор Денисов, – повторил Ростов; – он под Молитеном ранен был.
– Кажется, умер. А, Макеев? – равнодушно спросил доктор у фельдшера.
Фельдшер однако не подтвердил слов доктора.
– Что он такой длинный, рыжеватый? – спросил доктор.
Ростов описал наружность Денисова.
– Был, был такой, – как бы радостно проговорил доктор, – этот должно быть умер, а впрочем я справлюсь, у меня списки были. Есть у тебя, Макеев?
– Списки у Макара Алексеича, – сказал фельдшер. – А пожалуйте в офицерские палаты, там сами увидите, – прибавил он, обращаясь к Ростову.
– Эх, лучше не ходить, батюшка, – сказал доктор: – а то как бы сами тут не остались. – Но Ростов откланялся доктору и попросил фельдшера проводить его.
– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.
– Кто тут ходит за больными? – спросил он фельдшера. В это время из соседней комнаты вышел фурштадский солдат, больничный служитель, и отбивая шаг вытянулся перед Ростовым.
– Здравия желаю, ваше высокоблагородие! – прокричал этот солдат, выкатывая глаза на Ростова и, очевидно, принимая его за больничное начальство.
– Убери же его, дай ему воды, – сказал Ростов, указывая на казака.
– Слушаю, ваше высокоблагородие, – с удовольствием проговорил солдат, еще старательнее выкатывая глаза и вытягиваясь, но не трогаясь с места.
– Нет, тут ничего не сделаешь, – подумал Ростов, опустив глаза, и хотел уже выходить, но с правой стороны он чувствовал устремленный на себя значительный взгляд и оглянулся на него. Почти в самом углу на шинели сидел с желтым, как скелет, худым, строгим лицом и небритой седой бородой, старый солдат и упорно смотрел на Ростова. С одной стороны, сосед старого солдата что то шептал ему, указывая на Ростова. Ростов понял, что старик намерен о чем то просить его. Он подошел ближе и увидал, что у старика была согнута только одна нога, а другой совсем не было выше колена. Другой сосед старика, неподвижно лежавший с закинутой головой, довольно далеко от него, был молодой солдат с восковой бледностью на курносом, покрытом еще веснушками, лице и с закаченными под веки глазами. Ростов поглядел на курносого солдата, и мороз пробежал по его спине.
– Да ведь этот, кажется… – обратился он к фельдшеру.
– Уж как просили, ваше благородие, – сказал старый солдат с дрожанием нижней челюсти. – Еще утром кончился. Ведь тоже люди, а не собаки…
– Сейчас пришлю, уберут, уберут, – поспешно сказал фельдшер. – Пожалуйте, ваше благородие.
– Пойдем, пойдем, – поспешно сказал Ростов, и опустив глаза, и сжавшись, стараясь пройти незамеченным сквозь строй этих укоризненных и завистливых глаз, устремленных на него, он вышел из комнаты.


Пройдя коридор, фельдшер ввел Ростова в офицерские палаты, состоявшие из трех, с растворенными дверями, комнат. В комнатах этих были кровати; раненые и больные офицеры лежали и сидели на них. Некоторые в больничных халатах ходили по комнатам. Первое лицо, встретившееся Ростову в офицерских палатах, был маленький, худой человечек без руки, в колпаке и больничном халате с закушенной трубочкой, ходивший в первой комнате. Ростов, вглядываясь в него, старался вспомнить, где он его видел.
– Вот где Бог привел свидеться, – сказал маленький человек. – Тушин, Тушин, помните довез вас под Шенграбеном? А мне кусочек отрезали, вот… – сказал он, улыбаясь, показывая на пустой рукав халата. – Василья Дмитриевича Денисова ищете? – сожитель! – сказал он, узнав, кого нужно было Ростову. – Здесь, здесь и Тушин повел его в другую комнату, из которой слышался хохот нескольких голосов.
«И как они могут не только хохотать, но жить тут»? думал Ростов, всё слыша еще этот запах мертвого тела, которого он набрался еще в солдатском госпитале, и всё еще видя вокруг себя эти завистливые взгляды, провожавшие его с обеих сторон, и лицо этого молодого солдата с закаченными глазами.
Денисов, закрывшись с головой одеялом, спал не постели, несмотря на то, что был 12 й час дня.
– А, Г'остов? 3до'ово, здо'ово, – закричал он всё тем же голосом, как бывало и в полку; но Ростов с грустью заметил, как за этой привычной развязностью и оживленностью какое то новое дурное, затаенное чувство проглядывало в выражении лица, в интонациях и словах Денисова.
Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал.
Ростов заметил даже, что Денисову неприятно было, когда ему напоминали о полке и вообще о той, другой, вольной жизни, которая шла вне госпиталя. Он, казалось, старался забыть ту прежнюю жизнь и интересовался только своим делом с провиантскими чиновниками. На вопрос Ростова, в каком положении было дело, он тотчас достал из под подушки бумагу, полученную из комиссии, и свой черновой ответ на нее. Он оживился, начав читать свою бумагу и особенно давал заметить Ростову колкости, которые он в этой бумаге говорил своим врагам. Госпитальные товарищи Денисова, окружившие было Ростова – вновь прибывшее из вольного света лицо, – стали понемногу расходиться, как только Денисов стал читать свою бумагу. По их лицам Ростов понял, что все эти господа уже не раз слышали всю эту успевшую им надоесть историю. Только сосед на кровати, толстый улан, сидел на своей койке, мрачно нахмурившись и куря трубку, и маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой. В середине чтения улан перебил Денисова.
– А по мне, – сказал он, обращаясь к Ростову, – надо просто просить государя о помиловании. Теперь, говорят, награды будут большие, и верно простят…
– Мне просить государя! – сказал Денисов голосом, которому он хотел придать прежнюю энергию и горячность, но который звучал бесполезной раздражительностью. – О чем? Ежели бы я был разбойник, я бы просил милости, а то я сужусь за то, что вывожу на чистую воду разбойников. Пускай судят, я никого не боюсь: я честно служил царю, отечеству и не крал! И меня разжаловать, и… Слушай, я так прямо и пишу им, вот я пишу: «ежели бы я был казнокрад…
– Ловко написано, что и говорить, – сказал Тушин. Да не в том дело, Василий Дмитрич, – он тоже обратился к Ростову, – покориться надо, а вот Василий Дмитрич не хочет. Ведь аудитор говорил вам, что дело ваше плохо.
– Ну пускай будет плохо, – сказал Денисов. – Вам написал аудитор просьбу, – продолжал Тушин, – и надо подписать, да вот с ними и отправить. У них верно (он указал на Ростова) и рука в штабе есть. Уже лучше случая не найдете.
– Да ведь я сказал, что подличать не стану, – перебил Денисов и опять продолжал чтение своей бумаги.
Ростов не смел уговаривать Денисова, хотя он инстинктом чувствовал, что путь, предлагаемый Тушиным и другими офицерами, был самый верный, и хотя он считал бы себя счастливым, ежели бы мог оказать помощь Денисову: он знал непреклонность воли Денисова и его правдивую горячность.
Когда кончилось чтение ядовитых бумаг Денисова, продолжавшееся более часа, Ростов ничего не сказал, и в самом грустном расположении духа, в обществе опять собравшихся около него госпитальных товарищей Денисова, провел остальную часть дня, рассказывая про то, что он знал, и слушая рассказы других. Денисов мрачно молчал в продолжение всего вечера.
Поздно вечером Ростов собрался уезжать и спросил Денисова, не будет ли каких поручений?
– Да, постой, – сказал Денисов, оглянулся на офицеров и, достав из под подушки свои бумаги, пошел к окну, на котором у него стояла чернильница, и сел писать.
– Видно плетью обуха не пег'ешибешь, – сказал он, отходя от окна и подавая Ростову большой конверт. – Это была просьба на имя государя, составленная аудитором, в которой Денисов, ничего не упоминая о винах провиантского ведомства, просил только о помиловании.
– Передай, видно… – Он не договорил и улыбнулся болезненно фальшивой улыбкой.


Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l'empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.
Борис жил с другим адъютантом, польским графом Жилинским. Жилинский, воспитанный в Париже поляк, был богат, страстно любил французов, и почти каждый день во время пребывания в Тильзите, к Жилинскому и Борису собирались на обеды и завтраки французские офицеры из гвардии и главного французского штаба.
24 го июня вечером, граф Жилинский, сожитель Бориса, устроил для своих знакомых французов ужин. На ужине этом был почетный гость, один адъютант Наполеона, несколько офицеров французской гвардии и молодой мальчик старой аристократической французской фамилии, паж Наполеона. В этот самый день Ростов, пользуясь темнотой, чтобы не быть узнанным, в статском платье, приехал в Тильзит и вошел в квартиру Жилинского и Бориса.
В Ростове, также как и во всей армии, из которой он приехал, еще далеко не совершился в отношении Наполеона и французов, из врагов сделавшихся друзьями, тот переворот, который произошел в главной квартире и в Борисе. Все еще продолжали в армии испытывать прежнее смешанное чувство злобы, презрения и страха к Бонапарте и французам. Еще недавно Ростов, разговаривая с Платовским казачьим офицером, спорил о том, что ежели бы Наполеон был взят в плен, с ним обратились бы не как с государем, а как с преступником. Еще недавно на дороге, встретившись с французским раненым полковником, Ростов разгорячился, доказывая ему, что не может быть мира между законным государем и преступником Бонапарте. Поэтому Ростова странно поразил в квартире Бориса вид французских офицеров в тех самых мундирах, на которые он привык совсем иначе смотреть из фланкерской цепи. Как только он увидал высунувшегося из двери французского офицера, это чувство войны, враждебности, которое он всегда испытывал при виде неприятеля, вдруг обхватило его. Он остановился на пороге и по русски спросил, тут ли живет Друбецкой. Борис, заслышав чужой голос в передней, вышел к нему навстречу. Лицо его в первую минуту, когда он узнал Ростова, выразило досаду.