Этнографические и субэтнические группы русских

Этнографи́ческие и субэтни́ческие гру́ппы ру́сских — группы русского населения, различающиеся своими этнокультурными особенностями. Характерны различия между русскими отдельных регионов, хозяйственных зон и территорий контакта с иными народами. Этнокультурные особенности русских возникали при расселении славян в Восточной Европе, при формировании ранней восточнославянской государственности в Х—XII веках и позднее в XV—XVIII веках, в процессе освоения русскими новых земель и вхождения других народов в одно государство. В XIX веке наряду с адаптацией русских на новых территориях и их консолидацией происходили и взаимовлияния культур других народов. В течение XX века произошло заметное сглаживание этнографических различий русских, однако окончательно они не исчезли до сих пор.

Выделяются северная и южная историко-культурные зоны на основной территории русского расселения и центральная область между ними.

Кроме крупных территориальных этнографических групп выделяются более мелкие группы, отличающиеся особыми названиями, особеностями хозяйственной деятельности и народной культуры. Они больше характерны для южнорусского населения, что может быть связано с историей заселения степной и лесостепной полосы юга.

Северная зона

Для северной зоны расселения русских характерно меньшее число культурных групп и местных говоров. Это может объясняться незначительностью правительственной и массовостью стихийного освоения Русского Севера. Северная историко-культурная зона характеризуется наличием окающими говорами севернорусского наречия и такими особенностями в культуре, как малодворные сельские поселения, монументальное жилище (изба), соединенное с хозяйственным двором, сарафанный комплекс женского народного костюма, бытование былин, протяжных песен и причитаний и некоторые другие.

Наиболее крупная этнографическая группа северорусского населения — поморы, выработавшие своеобразный культурно-хозяйственный тип промыслового приморского хозяйства. Среди поморов выделяется ряд более мелких групп, в частности, усть-цилёмы и пустозёры. Среди северных русских также выделяются этнографические группы сицкарей, пушкарей и тудовлян.

Южная и центральная зоны

Многие особенности русского населения южной и центральной зон обусловлены характером заселения лесостепной и степной полосы России. В XIII—XV веках эти территории были опустошены в результате татаро-монгольских набегов. Позднее лесостепная и степная зона стала вновь заселяться выходцами из различных мест по мере продвижения границ Русского государства на юг, таким образом сформировались многие отличия в этнографических группах.

Среди южнорусского населения выделяются следующие этнографические группы: полехи (жители Калужско-Брянского полесья), горюны, новосильские казаки (Орловская область), саяны, севрюки (Курская область), однодворцы, цуканы (Тамбовская область). На востоке южнорусской территории выделялась мещёра, сформировавшаяся при ассимиляции местных финно-угров.

Сибирь и Дальний Восток

При освоении Сибири и Дальнего Востока русские вступали во взаимодействие с местным населением. В этих процессах очень многое зависело от численности народов и от характера их взаимного расселения. Кроме того, для сибирских русских были характерны этноконфессиональные группы. Это связано с тем, что Сибирь была местом ссылки старообрядцев и сектантов. Старообрядцы были одними из первых русских поселенцев в Сибири.

Все группы сибирских русских, кроме старообрядцев, при сравнении с европейскими русскими можно объединить в один тип с двумя подтипами: русские, не смешавшиеся с другими народами и являвшиеся потомками старожилов и метисы (главным образом в Якутии и затундренской зоне).

В западносибирском старообрядческом населении можно выделить такие группы, как каменщики и «поляки». Каменщики являются потомками кержаков из Нижегородской губернии, переселившихся на Бухтарму в XVII веке и испытавших некоторое влияние соседних казахов. «Поляки», расселившиеся на Алтае, были потомками русских старообрядцев из Калужской, Тульской, Рязанской, Орловской губерний. В отличие от каменщиков, «поляки» не смешивались с соседними этносами и в течение 200 лет поддерживали исключительно эндогамию.

В Забайкалье выделяются семейские — старообрядцы, выселенные с территории Белоруссии. Они имели много общего с алтайскими «поляками», так как имели общих предков. Как и «поляки», они не вступали в смешения с местными этносами.

Для многих групп русских, расселившихся в Якутии, характерно сильное смешение с соседними этносами. В частности, малочисленные русские крестьяне и ямщики — ленские старожилы, поселившиеся в Якутии в конце XVIII века и женившиеся на якутянках, постепенно утратили свои обычаи и переняли культуру якутов. В XIX веке среди русских Якутии выделялись усть-оленёкские, усть-янские, верхоянские, русскоустьинцы (индигирцы), усть-елонские и колымские жители. Усть-янские и усть-оленёкские были ассимилированы якутами и эвенками. Русскоустьинцы (индигирцы) образовали обособленную группу русских, сохранивших свой язык и культуру. Также сохранилась группа русских в низовьях Колымы — походчане.

На Камчатке первые немногочисленные русские переселенцы восприняли быт и хозяйство местных жителей — ительменов и в меньшей степени коряков, чуванцев. В результате сформировалась этнографическая группа камчадалов.

Классификация по фактору происхождения

Помимо территориальной классификации, группирующей русские субэтносы по месту их размещения (север и юг европейской части России, Сибирь и Дальний Восток), существует классификация по фактору происхождения, опубликованная в работе В. С. Бузина и С. Б. Егорова «Субэтносы русских: проблемы выделения и классификации». В соответствии с этими факторами выделяется семь типов субэтносов.

1. Этноконфессиональные группы — кержаки, бухтарминцы («каменщики»), семейские, «поляки» Алтая и другие. Данные группы сформировались из старообрядческого населения, расселявшегося с XVII века (а позднее и насильственно переселяемого) в отдалённые районы России и за рубеж. Они образовывали замкнутые сообщества на севере Европейской части России, на Урале, в южной Сибири. Изоляция от остального русского населения способствовала консервации древних особенностей культуры у старообрядческих групп.
2. Группы, переселившиеся с основной этнической территории русских и жившие в значительной степени изолированно от окружающих народов — поморы, усть-цилёмцы, пустозёры, «уральцы» Амударьи и другие. Данный тип формирования субэтнических групп привёл к сохранению ими ряда архаических черт русской культуры, что выделяло их, даже если впоследствии они оказывались в окружении русского населения. При этом необходимо отметить, что в состав поморов частично влилось и финно-угорское население Беломорья, а некоторые группы поморов имеют финно-угорское происхождение, но это не стало главным фактором образования данных групп.
3. Группы смешанного происхождения — мещёра (мещеряки), сицкари — в европейской части России, затундренные (крестьяне), карымы, гураны, якутяне (ленские старожилы), русскоустьинцы (индигирщики), походчане (колымчане), марковцы (анадырщики), гижигинцы, камчадалы — в Сибири. Данные группы формировались в результате переселения русских с основной этнической территории и смешения с окружающими народами на новых местах проживания. В результате тесных контактов, в том числе и межэтнических браков, происходило изменение антропологического облика, русские заимствовали некоторые черты языка и культуры соседних с ними народов (в ряде случаев родным языком у части субэтносов был не русский: у карымов — бурятский, у затундренных крестьян — долганский, у ленских старожилов — частично якутский и т. д.). Процессы межэтнического взаимодействия в этих случаях варьировались от ассимиляции русскими местного населения до метисации с ним. При этом в формирующихся субэтнических группах с большей или меньшей долей русского компонента всегда сохранялось русское самосознание.
4. Группы иноэтничного происхождения, переселившиеся на основную этническую территорию русских и ассимилированные русскими — «карелы», тудовляне, ляхи и паны.
5. Группы древнего автохтонного русского населения — полехи, горюны, севрюки, саяны, карамыши. Данные группы ведут своё происхождение от сохранившихся остатков русского населения в заокских районах на территории Дикого поля после монголо-татарского нашествия, которые не слились в ходе реколонизации с основной массой русского народа
6. Этносословные группы (казачество) — донские казаки, кубанские казаки, уральские казаки, семиреченские казаки и другие. Русское казачество, начавшее формироваться с XV—XVI веков на юге европейской части России, по мере расширения границ русского государства, расселилось на значительной территории от Дона и Кубани до Приморья, образовав различные по происхождению, языку и культуре группы. К началу XX века казачество составляло одиннадцать войск: донское, кубанское, терское, астраханское, уральское, оренбургское, сибирское, семиреченское, забайкальское, амурское, уссурийское и два отдельных казачьих полка, кроме того казацкое происхождение имели некрасовцы, казаки не представляли единой этнической общности, а состояли из ряда разнородных локальных групп, в основе своей русских. Для разных групп казачества было характерно употребление различных русских говоров, казаки различались по формировавшим их этническим компонентам и физическому типу, по особенностям культуры, по принадлежности к религии (православные Русской церкви, старообрядцы, мусульмане, буддисты) и т. д. Причём различия отмечались не только между войсками казаков, но и внутри войск — у донских казаков отличались говоры и элементы культуры верховской и низовской групп, у кубанских — собственно кубанской и кавказско-линейной групп. Первоначально ведущим фактором в формировании казаков был отрыв от основного этнического массива русских и взаимодействие с представителями других народов, затем обособление казаков определяла социальная специфика в виде статуса полувоенного сословия в составе населения Российской империи.
7. Этнонимичные группы южнорусского населения, представляющие собой потомков ранних переселенцев в этот регион — различные группы однодворцев (талагаи, щекуны, индюки и другие) и цуканов (группы цокающих переселенцев Орловской, Воронежской, Саратовской и других губерний), ягуны, мамоны и другие.

Во многих случаях на формирование субэтносов действовало несколько факторов. Например, у казаков в числе факторов их обособления можно назвать такие, как — переселение с основной этнической территории (миграция), процессы частичного этносмешения (в казаки зачислялись даже представители других этносов), обособление по этноконфессиональному признаку, но всё же основным фактором, объединяющим многочисленные группы казаков, следует считать их принадлежность к определённому сословию. Также не стал главным фактором формирования поморского субэтноса тот факт, что большинство из них являлись старообрядцами. То же можно сказать в отношении «уральцев», которые являются по происхождению уральскими казаками, а по вере — старообрядцами.

Проблематичным является отнесение к субэтносам групп профессионального происхождения — ягутков (ягунов) и гагар, основным фактором обособления которых была принадлежность к бурлацкому промыслу. Также проблематично отнесение к субэтническим группам крестьянских переселенцев в заокские районы XVII—XVIII веков монастырской или помещичьей принадлежности — Монастырщины, Богословщины, Гамаюнщины, а также пушкарей, куракинских, самаринских, шуваликов и других.

Современное положение и самосознание

В процессе усиления экономических связей, внутренних миграций, консолидации русского этноса, распространения средств массовой информации и других процессов уже со второй половины XIX этнографические и субэтнические группы русских начинали утрачивать особенности своих говоров, традиций, образа жизни. Особенно этот процесс ускорился в ХХ веке в советское время. Утрата субэтносами этнокультурной специфики происходит в русле характерных для современного мира процессов нивелировки культурных различий, исчезновения традиций, вытеснения местных говоров литературными языками. Уже в начале ХХ века ряд крупных субэтносов, насчитывавших десятки тысяч человек, слились с основной массой русских. К концу ХХ века уже большая часть субэтносов, их этнотерриториальные, конфессиональные и социальные группы, перестали осознаваться как обособленные. Тем не менее, некоторые субэтносы сохраняются до сих пор.

С 1990-х годов происходит возрождение утраченного субэтнического самосознания казаков и некоторых других русских субэтносов, оживление религиозной жизни привело к возрождению осознания конфессиональной обособленности старообрядцев и сектантов. Так, были включены в список этнических общностей России, составленный по результатам переписи населения 2002 года, казаки, поморы и камчадалы, согласно результатам переписи данные субэтносы имеют сильные позиции и устойчивое субэтническое самосознание. Сохранены многие этнокультурные особенности у семейских старообрядцев Забайкалья, кержаков, колымчан. В целях сохранения традиционного уклада жизни и культурных особенностей на региональном уровне принимаются законы в защиту русских старожилов Якутии: «О распространении положений Федерального Закона № 82 от 30.04.1999 года „О гарантиях прав коренных малочисленных народов Российской Федерации“ на русских арктических старожилов походчан и русскоустьинцев» (русские старожилы были включены в категорию малочисленного коренного населения Якутии в силу того, что они наряду с отличительными социальными характеристиками, культурным обликом, характерных для коренного населения, сохраняют традиционную систему жизнеобеспечения, прежде всего, такие специфические формы хозяйственной деятельности как охота, собирательство и т. д.). Идут процессы оживления интереса к истории своего края, его культурным и диалектным особенностям, например, у сицкарей, и даже предпринимаются несколько искусственные попытки «конструирования» обособленной локальной группы, как это происходит среди кацкарей в Ярославской области с конца 1990-х годов. Решающую роль в этом процессе играет краевед Мышкинского района Ярославской области С. Н. Темняткин, выступающий за признание населения в бассейне реки Кадки — района, известного с XVI века как Кацкий стан (около 2 тыс. человек), особой группой в составе русских под названием "кацкари", выделяющихся особенностями говора и культуры. С этой целью он и его последователи ведут пропагандистскую деятельность, в деревне Мартыново ими создан этнографический музей кацкарей, фольклорный театр, издаётся газета «Кацкая летопись».

В то же время исследователи отмечают, что русские субэтносы, включая такие крупные, как казачество и русские конфессии, за время советского периода в значительной мере утратили свои особенности и различия, возникшие на любой из основ — социальной, религиозной, территориальной, экономической, этнической и т. д.

Как правило, для представителя современного субэтноса характерно двойное самосознание, когда он осознаёт свою принадлежность к локальной группе и вместе с тем ко всему этносу («я — помор, и также отношусь к русским»). В некоторых случаях стремление сохранить свою идентичность приводит у части представителей субэтносов к отрицанию своей принадлежности к русскому этносу, к попыткам объявить субэтнос самостоятельным народом (так, например, с конца XX века появляются высказывания среди части поморов о признании их самостоятельным народом). В этом случае развивается особое этническое самосознание. В то же время, для ряда субэтнических групп характерно стремление влиться в основной массив русских, избавляясь от любых отличий, считая, что быть частью субэтноса непрестижно, заявляя, что они только русские. При этом сохраняется только общерусское самосознание и утрачивается осознание принадлежности к локальной группе.

Примечания

Источники

Литература

1. Александров В. А., Тишков В. А., Шмелёва М. Н. Русские (статья) / Гл. редактор В. А. Тишков; Редкол.: О. Ю. Артемова, С. А. Арутюнов, А. Н. Кожановский, В. М. Макаревич (зам. гл. ред.), В. А. Попов, П. И. Пучков (зам. гл. ред.), Г. Ю. Ситнянский. — М.: Большая Российская энциклопедия, 1999. — С. 448—451. — ISBN 5-85270-155-6.
2. Власова И. В. [www.booksite.ru/fulltext/rus/sian/7.htm#32 Этнодемографическое развитие с 1917 ПО 1990-е годы. Движение населения в 1950-1990-е годы] // Русские. Монография Института этнологии и антропологии РАН / под ред. В. А. Александрова, И. В. Власовой и Н. С. Полищук. — М.: Наука, 1999. — С. 131—140. (Проверено 11 ноября 2012)
3. Власова И. В. [www.booksite.ru/fulltext/rus/sian/6.htm#22 Этнографические группы русского народа. Историко-культурные зоны] // Русские. Монография Института этнологии и антропологии РАН / под ред. В. А. Александрова, И. В. Власовой и Н. С. Полищук. — М.: Наука, 1999. — С. 107—108. (Проверено 11 ноября 2012)
4. Власова И. В. [www.booksite.ru/fulltext/rus/sian/6.htm#24 Этнографические группы русского народа. Группы русских северной зоны] // Русские. Монография Института этнологии и антропологии РАН / под ред. В. А. Александрова, И. В. Власовой и Н. С. Полищук. — М.: Наука, 1999. — С. 108—111. (Проверено 11 ноября 2012)
5. Власова И. В. [www.booksite.ru/fulltext/rus/sian/6.htm#25 Этнографические группы русского народа. Группы русских южной зоны и центра] // Русские. Монография Института этнологии и антропологии РАН / под ред. В. А. Александрова, И. В. Власовой и Н. С. Полищук. — М.: Наука, 1999. — С. 111—114. (Проверено 11 ноября 2012)
6. Аверин И. А. [www.booksite.ru/fulltext/rus/sian/6.htm#28 Этнографические группы русского народа. Казачество] // Русские. Монография Института этнологии и антропологии РАН / под ред. В. А. Александрова, И. В. Власовой и Н. С. Полищук. — М.: Наука, 1999. — С. 118—123. (Проверено 11 ноября 2012)
7. Бузин В. С., Егоров С. Б. Малые этнические и этнографические группы (Сб. статей, посвященный 80-летию со дня рождения проф. Р. Ф. Итса) (Историческая этнография. Вып. 3) / Под ред. В. А. Козьмина. — СПб.: Новая Альтернативная Полиграфия, 2008. — С. 308—346.
8. Русские. Историко-культурные группы русского народа // [www.ethnology.ru/doc/narod/t1/graf/nrd-t1.htm?145 Народы Европейской части СССР. Этнографические очерки: В 2-х т.] / Под общ. ред. С. П. Толстова. — М.: Наука, 1964. — Т. 1. — С. 143—147. (Проверено 11 ноября 2012)

Ссылки

• [www.ethnomuseum.ru/glossary/?%D0%F3%F1%F1%EA%E8%E5 Российский Этнографический музей]. — Толковый словарь. Русские. [www.webcitation.org/6CMCRtoMD Архивировано из первоисточника 22 ноября 2012]. (Проверено 11 ноября 2012)

Отрывок, характеризующий Этнографические и субэтнические группы русских

– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.


С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d'Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.
Для нас, потомков, – не историков, не увлеченных процессом изыскания и потому с незатемненным здравым смыслом созерцающих событие, причины его представляются в неисчислимом количестве. Чем больше мы углубляемся в изыскание причин, тем больше нам их открывается, и всякая отдельно взятая причина или целый ряд причин представляются нам одинаково справедливыми сами по себе, и одинаково ложными по своей ничтожности в сравнении с громадностью события, и одинаково ложными по недействительности своей (без участия всех других совпавших причин) произвести совершившееся событие. Такой же причиной, как отказ Наполеона отвести свои войска за Вислу и отдать назад герцогство Ольденбургское, представляется нам и желание или нежелание первого французского капрала поступить на вторичную службу: ибо, ежели бы он не захотел идти на службу и не захотел бы другой, и третий, и тысячный капрал и солдат, настолько менее людей было бы в войске Наполеона, и войны не могло бы быть.
Ежели бы Наполеон не оскорбился требованием отступить за Вислу и не велел наступать войскам, не было бы войны; но ежели бы все сержанты не пожелали поступить на вторичную службу, тоже войны не могло бы быть. Тоже не могло бы быть войны, ежели бы не было интриг Англии, и не было бы принца Ольденбургского и чувства оскорбления в Александре, и не было бы самодержавной власти в России, и не было бы французской революции и последовавших диктаторства и империи, и всего того, что произвело французскую революцию, и так далее. Без одной из этих причин ничего не могло бы быть. Стало быть, причины эти все – миллиарды причин – совпали для того, чтобы произвести то, что было. И, следовательно, ничто не было исключительной причиной события, а событие должно было совершиться только потому, что оно должно было совершиться. Должны были миллионы людей, отрекшись от своих человеческих чувств и своего разума, идти на Восток с Запада и убивать себе подобных, точно так же, как несколько веков тому назад с Востока на Запад шли толпы людей, убивая себе подобных.
Действия Наполеона и Александра, от слова которых зависело, казалось, чтобы событие совершилось или не совершилось, – были так же мало произвольны, как и действие каждого солдата, шедшего в поход по жребию или по набору. Это не могло быть иначе потому, что для того, чтобы воля Наполеона и Александра (тех людей, от которых, казалось, зависело событие) была исполнена, необходимо было совпадение бесчисленных обстоятельств, без одного из которых событие не могло бы совершиться. Необходимо было, чтобы миллионы людей, в руках которых была действительная сила, солдаты, которые стреляли, везли провиант и пушки, надо было, чтобы они согласились исполнить эту волю единичных и слабых людей и были приведены к этому бесчисленным количеством сложных, разнообразных причин.
Фатализм в истории неизбежен для объяснения неразумных явлений (то есть тех, разумность которых мы не понимаем). Чем более мы стараемся разумно объяснить эти явления в истории, тем они становятся для нас неразумнее и непонятнее.
Каждый человек живет для себя, пользуется свободой для достижения своих личных целей и чувствует всем существом своим, что он может сейчас сделать или не сделать такое то действие; но как скоро он сделает его, так действие это, совершенное в известный момент времени, становится невозвратимым и делается достоянием истории, в которой оно имеет не свободное, а предопределенное значение.
Есть две стороны жизни в каждом человеке: жизнь личная, которая тем более свободна, чем отвлеченнее ее интересы, и жизнь стихийная, роевая, где человек неизбежно исполняет предписанные ему законы.
Человек сознательно живет для себя, но служит бессознательным орудием для достижения исторических, общечеловеческих целей. Совершенный поступок невозвратим, и действие его, совпадая во времени с миллионами действий других людей, получает историческое значение. Чем выше стоит человек на общественной лестнице, чем с большими людьми он связан, тем больше власти он имеет на других людей, тем очевиднее предопределенность и неизбежность каждого его поступка.
«Сердце царево в руце божьей».
Царь – есть раб истории.
История, то есть бессознательная, общая, роевая жизнь человечества, всякой минутой жизни царей пользуется для себя как орудием для своих целей.
Наполеон, несмотря на то, что ему более чем когда нибудь, теперь, в 1812 году, казалось, что от него зависело verser или не verser le sang de ses peuples [проливать или не проливать кровь своих народов] (как в последнем письме писал ему Александр), никогда более как теперь не подлежал тем неизбежным законам, которые заставляли его (действуя в отношении себя, как ему казалось, по своему произволу) делать для общего дела, для истории то, что должно было совершиться.
Люди Запада двигались на Восток для того, чтобы убивать друг друга. И по закону совпадения причин подделались сами собою и совпали с этим событием тысячи мелких причин для этого движения и для войны: укоры за несоблюдение континентальной системы, и герцог Ольденбургский, и движение войск в Пруссию, предпринятое (как казалось Наполеону) для того только, чтобы достигнуть вооруженного мира, и любовь и привычка французского императора к войне, совпавшая с расположением его народа, увлечение грандиозностью приготовлений, и расходы по приготовлению, и потребность приобретения таких выгод, которые бы окупили эти расходы, и одурманившие почести в Дрездене, и дипломатические переговоры, которые, по взгляду современников, были ведены с искренним желанием достижения мира и которые только уязвляли самолюбие той и другой стороны, и миллионы миллионов других причин, подделавшихся под имеющее совершиться событие, совпавших с ним.
Когда созрело яблоко и падает, – отчего оно падает? Оттого ли, что тяготеет к земле, оттого ли, что засыхает стержень, оттого ли, что сушится солнцем, что тяжелеет, что ветер трясет его, оттого ли, что стоящему внизу мальчику хочется съесть его?
Ничто не причина. Все это только совпадение тех условий, при которых совершается всякое жизненное, органическое, стихийное событие. И тот ботаник, который найдет, что яблоко падает оттого, что клетчатка разлагается и тому подобное, будет так же прав, и так же не прав, как и тот ребенок, стоящий внизу, который скажет, что яблоко упало оттого, что ему хотелось съесть его и что он молился об этом. Так же прав и не прав будет тот, кто скажет, что Наполеон пошел в Москву потому, что он захотел этого, и оттого погиб, что Александр захотел его погибели: как прав и не прав будет тот, кто скажет, что завалившаяся в миллион пудов подкопанная гора упала оттого, что последний работник ударил под нее последний раз киркою. В исторических событиях так называемые великие люди суть ярлыки, дающие наименований событию, которые, так же как ярлыки, менее всего имеют связи с самым событием.
Каждое действие их, кажущееся им произвольным для самих себя, в историческом смысле непроизвольно, а находится в связи со всем ходом истории и определено предвечно.


29 го мая Наполеон выехал из Дрездена, где он пробыл три недели, окруженный двором, составленным из принцев, герцогов, королей и даже одного императора. Наполеон перед отъездом обласкал принцев, королей и императора, которые того заслуживали, побранил королей и принцев, которыми он был не вполне доволен, одарил своими собственными, то есть взятыми у других королей, жемчугами и бриллиантами императрицу австрийскую и, нежно обняв императрицу Марию Луизу, как говорит его историк, оставил ее огорченною разлукой, которую она – эта Мария Луиза, считавшаяся его супругой, несмотря на то, что в Париже оставалась другая супруга, – казалось, не в силах была перенести. Несмотря на то, что дипломаты еще твердо верили в возможность мира и усердно работали с этой целью, несмотря на то, что император Наполеон сам писал письмо императору Александру, называя его Monsieur mon frere [Государь брат мой] и искренно уверяя, что он не желает войны и что всегда будет любить и уважать его, – он ехал к армии и отдавал на каждой станции новые приказания, имевшие целью торопить движение армии от запада к востоку. Он ехал в дорожной карете, запряженной шестериком, окруженный пажами, адъютантами и конвоем, по тракту на Позен, Торн, Данциг и Кенигсберг. В каждом из этих городов тысячи людей с трепетом и восторгом встречали его.
Армия подвигалась с запада на восток, и переменные шестерни несли его туда же. 10 го июня он догнал армию и ночевал в Вильковисском лесу, в приготовленной для него квартире, в имении польского графа.
На другой день Наполеон, обогнав армию, в коляске подъехал к Неману и, с тем чтобы осмотреть местность переправы, переоделся в польский мундир и выехал на берег.
Увидав на той стороне казаков (les Cosaques) и расстилавшиеся степи (les Steppes), в середине которых была Moscou la ville sainte, [Москва, священный город,] столица того, подобного Скифскому, государства, куда ходил Александр Македонский, – Наполеон, неожиданно для всех и противно как стратегическим, так и дипломатическим соображениям, приказал наступление, и на другой день войска его стали переходить Неман.
12 го числа рано утром он вышел из палатки, раскинутой в этот день на крутом левом берегу Немана, и смотрел в зрительную трубу на выплывающие из Вильковисского леса потоки своих войск, разливающихся по трем мостам, наведенным на Немане. Войска знали о присутствии императора, искали его глазами, и, когда находили на горе перед палаткой отделившуюся от свиты фигуру в сюртуке и шляпе, они кидали вверх шапки, кричали: «Vive l'Empereur! [Да здравствует император!] – и одни за другими, не истощаясь, вытекали, всё вытекали из огромного, скрывавшего их доселе леса и, расстрояясь, по трем мостам переходили на ту сторону.
– On fera du chemin cette fois ci. Oh! quand il s'en mele lui meme ca chauffe… Nom de Dieu… Le voila!.. Vive l'Empereur! Les voila donc les Steppes de l'Asie! Vilain pays tout de meme. Au revoir, Beauche; je te reserve le plus beau palais de Moscou. Au revoir! Bonne chance… L'as tu vu, l'Empereur? Vive l'Empereur!.. preur! Si on me fait gouverneur aux Indes, Gerard, je te fais ministre du Cachemire, c'est arrete. Vive l'Empereur! Vive! vive! vive! Les gredins de Cosaques, comme ils filent. Vive l'Empereur! Le voila! Le vois tu? Je l'ai vu deux fois comme jete vois. Le petit caporal… Je l'ai vu donner la croix a l'un des vieux… Vive l'Empereur!.. [Теперь походим! О! как он сам возьмется, дело закипит. Ей богу… Вот он… Ура, император! Так вот они, азиатские степи… Однако скверная страна. До свиданья, Боше. Я тебе оставлю лучший дворец в Москве. До свиданья, желаю успеха. Видел императора? Ура! Ежели меня сделают губернатором в Индии, я тебя сделаю министром Кашмира… Ура! Император вот он! Видишь его? Я его два раза как тебя видел. Маленький капрал… Я видел, как он навесил крест одному из стариков… Ура, император!] – говорили голоса старых и молодых людей, самых разнообразных характеров и положений в обществе. На всех лицах этих людей было одно общее выражение радости о начале давно ожидаемого похода и восторга и преданности к человеку в сером сюртуке, стоявшему на горе.
13 го июня Наполеону подали небольшую чистокровную арабскую лошадь, и он сел и поехал галопом к одному из мостов через Неман, непрестанно оглушаемый восторженными криками, которые он, очевидно, переносил только потому, что нельзя было запретить им криками этими выражать свою любовь к нему; но крики эти, сопутствующие ему везде, тяготили его и отвлекали его от военной заботы, охватившей его с того времени, как он присоединился к войску. Он проехал по одному из качавшихся на лодках мостов на ту сторону, круто повернул влево и галопом поехал по направлению к Ковно, предшествуемый замиравшими от счастия, восторженными гвардейскими конными егерями, расчищая дорогу по войскам, скакавшим впереди его. Подъехав к широкой реке Вилии, он остановился подле польского уланского полка, стоявшего на берегу.
– Виват! – также восторженно кричали поляки, расстроивая фронт и давя друг друга, для того чтобы увидать его. Наполеон осмотрел реку, слез с лошади и сел на бревно, лежавшее на берегу. По бессловесному знаку ему подали трубу, он положил ее на спину подбежавшего счастливого пажа и стал смотреть на ту сторону. Потом он углубился в рассматриванье листа карты, разложенного между бревнами. Не поднимая головы, он сказал что то, и двое его адъютантов поскакали к польским уланам.
– Что? Что он сказал? – слышалось в рядах польских улан, когда один адъютант подскакал к ним.
Было приказано, отыскав брод, перейти на ту сторону. Польский уланский полковник, красивый старый человек, раскрасневшись и путаясь в словах от волнения, спросил у адъютанта, позволено ли ему будет переплыть с своими уланами реку, не отыскивая брода. Он с очевидным страхом за отказ, как мальчик, который просит позволения сесть на лошадь, просил, чтобы ему позволили переплыть реку в глазах императора. Адъютант сказал, что, вероятно, император не будет недоволен этим излишним усердием.
Как только адъютант сказал это, старый усатый офицер с счастливым лицом и блестящими глазами, подняв кверху саблю, прокричал: «Виват! – и, скомандовав уланам следовать за собой, дал шпоры лошади и подскакал к реке. Он злобно толкнул замявшуюся под собой лошадь и бухнулся в воду, направляясь вглубь к быстрине течения. Сотни уланов поскакали за ним. Было холодно и жутко на середине и на быстрине теченья. Уланы цеплялись друг за друга, сваливались с лошадей, лошади некоторые тонули, тонули и люди, остальные старались плыть кто на седле, кто держась за гриву. Они старались плыть вперед на ту сторону и, несмотря на то, что за полверсты была переправа, гордились тем, что они плывут и тонут в этой реке под взглядами человека, сидевшего на бревне и даже не смотревшего на то, что они делали. Когда вернувшийся адъютант, выбрав удобную минуту, позволил себе обратить внимание императора на преданность поляков к его особе, маленький человек в сером сюртуке встал и, подозвав к себе Бертье, стал ходить с ним взад и вперед по берегу, отдавая ему приказания и изредка недовольно взглядывая на тонувших улан, развлекавших его внимание.
Для него было не ново убеждение в том, что присутствие его на всех концах мира, от Африки до степей Московии, одинаково поражает и повергает людей в безумие самозабвения. Он велел подать себе лошадь и поехал в свою стоянку.
Человек сорок улан потонуло в реке, несмотря на высланные на помощь лодки. Большинство прибилось назад к этому берегу. Полковник и несколько человек переплыли реку и с трудом вылезли на тот берег. Но как только они вылезли в обшлепнувшемся на них, стекающем ручьями мокром платье, они закричали: «Виват!», восторженно глядя на то место, где стоял Наполеон, но где его уже не было, и в ту минуту считали себя счастливыми.
Ввечеру Наполеон между двумя распоряжениями – одно о том, чтобы как можно скорее доставить заготовленные фальшивые русские ассигнации для ввоза в Россию, и другое о том, чтобы расстрелять саксонца, в перехваченном письме которого найдены сведения о распоряжениях по французской армии, – сделал третье распоряжение – о причислении бросившегося без нужды в реку польского полковника к когорте чести (Legion d'honneur), которой Наполеон был главою.
Qnos vult perdere – dementat. [Кого хочет погубить – лишит разума (лат.) ]


Русский император между тем более месяца уже жил в Вильне, делая смотры и маневры. Ничто не было готово для войны, которой все ожидали и для приготовления к которой император приехал из Петербурга. Общего плана действий не было. Колебания о том, какой план из всех тех, которые предлагались, должен быть принят, только еще более усилились после месячного пребывания императора в главной квартире. В трех армиях был в каждой отдельный главнокомандующий, но общего начальника над всеми армиями не было, и император не принимал на себя этого звания.