Этнографический музей (Белград)
Поделись знанием:
Координаты: 44°49′11″ с. ш. 20°27′23″ в. д. / 44.81980° с. ш. 20.45627° в. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=44.81980&mlon=20.45627&zoom=12 (O)] (Я)
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.
Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
| Музей | |
Этнографический музей
Етнографски музеј | |
 Здание музея. | |
| Страна | Сербия |
| Расположен | Белград, Студенческая площадь, 13 |
| Дата основания | 1901 год |
| Состояние | Работает |
| Сайт | [www.etnografskimuzej.rs Официальный сайт] |
Этнографический музей Белграда (серб. Етнографски музеј) — один из старейших музеев на Балканском полуострове.[1] Расположен на Студенческой площади в общине Стари град.
Содержание
О музее
Первый значительный шаг в появлении коллекции был сделан ещё в 1867 году с целью принятия участия в славянской выставке, проходившей в Москве. В 1872 году Научное общество Сербии предложило создать музей с этнографическими экспонатами.[2] Он был основан в феврале 1901 года, благодаря этнографической коллекции Народного музея Сербии,[3] а первая постоянная выставка была открыта в 1904 году. С тех пор число экспонатов постоянно росло. Во время первой и второй мировых войн этнографический музей понёс большие потери.[2]
В музее содержатся 151,990 единиц хранения, среди них народные костюмы, одежда, ковры, торговые инструменты, ремесленные изделия, мебель, посуда (из дерева, металла и керамики), традиционные предметы обихода, картины, старые фотографии, археологические артефакты, предметы неевропейского происхождения и т.д. Частью музея является памятная этнографическая коллекция Христифора Крниловича.[3]
Часы работы
- понедельник — выходной
- вторник — суббота (с 10:00 до 17:00)
- воскресенье — (с 9:00 до 14:00)[4]
Галерея
|
|
|
|
|
Напишите отзыв о статье "Этнографический музей (Белград)"
Примечания
- ↑ [www.etnografskimuzej.rs/s01.htm О МУЗЕЈУ] // Официальный сайт музея
- ↑ 1 2 [www.etnografskimuzej.rs/s0101.htm История] // Официальный сайт музея
- ↑ 1 2 [www.beograd.rs/cms/view.php?id=201167 Museums 3] - Beograd.rs
- ↑ [www.etnografskimuzej.rs/s0701.htm Радно време и цене улазница] // Официальный сайт музея
Ссылки
- [www.etnografskimuzej.rs Официальный сайт музея] (англ.) (серб.)
- [beocity.ru/beoposts/muzey-etnografii-v-belgrade-foto.html/ Музей этнографии в Белграде.] (рус.)
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Этнографический музей (Белград)
– Глянь ка, точно в Москве.Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.
Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
