Это Симпэй

Это Симпэй
江藤新平
Годы жизни
Период	Эдо, Мэйдзи
Дата рождения	18 марта 1834(1834-03-18)
Место рождения	Сага
Дата смерти	13 апреля 1874(1874-04-13) (40 лет)
Место смерти	Токио
Должности
Сёгунат	Эдо
Хан	Сага-хан
Должности	министр юстиции (1872—1873)
Сюзерен	Ямаути Тоёсигэ

Это́ Симпэ́й (яп. 江藤 新平 Это: Симпэй, 18 марта 1834 — 13 апреля 1874) — японский политический деятель, юрист, законодатель конца периода Эдо — начала периода Мэйдзи. Один из руководителей реставрации Мэйдзи, первый министр юстиции Японии (31 мая 1872 года — 19 апреля 1873 года). Соучредитель партии Общество патриотов (1874). Руководитель восстания в Саге (1874). Настоящее имя — Это́ Танэ́о (яп. 江藤胤雄 Это: Танэо), псевдоним — Нампаку (яп. 南白).

Биография

Это Симпэй родился 18 марта 1834 года в княжестве Сага в семье мелкого самурая. Сызмальства он обучался под руководством Эдаёси Синъё, учёного школы кокугаку. Под влиянием учителя Симпэй принял участие в движении «Да здравствует Император, долой варваров!», которое имело целью свержение сёгуната Токугава и изгнание иностранцев из Японии. В 1862 году юноша без разрешения местных властей оставил Сага-хан и приехал в Киото, где познакомился с Сандзё Санэтоми. Однако власти заставили Симпэя вернуться домой и посадили его под домашний арест.

В 1867 году правительство Сага-хана освободило Симпэя и назначило инспектором ханских уездов. После реставрации Мэйдзи 1868 года новое Императорское правительство приняло его на службу военным надзирателем города Эдо. На этой должности юный администратор выступал за перенесение столицы Японии из Киото в Эдо, будущего Токио.

Руководители Императорского правительства считали Симпэя талантливым юристом и поэтому способствовали его карьерному росту. Так, после исполнения обязанностей председателя Эдосского суда, он руководил общественными и финансовыми делами города на должности судьи Эдосского гарнизона, а с 1871 года исполнял обязанности вице-министра культуры и вице-председателя Левой палаты Высшего Государственного Совета, которая занималась подготовкой законопроектов. Симпэй был ответственным за принятие нового японского гражданского кодекса, который базировался на французском праве.

31 мая 1872 года, за заслуги в области юриспруденции, Симпэй был назначен первым министром юстиции Японии. Он приложил усилия к становлению независимой судебной власти в стране, унификации полицейских структур и введению нового криминального кодекса, действовавшего до 1880 года.

В 1873 году Симпэя повысили до Императорского советника. В ходе дебатов о завоевании Кореи он поддержал сторону силовиков Сайго Такамори и Итагаки Тайсукэ. После поражения в дебатах министр оставил правительство и перешёл в оппозицию.

В январе 1874 года Симпэй подписал вместе с Итагаки Тайсукэ и Соэдзимой Танэоми петицию к правительству с требованием создания парламента, депутаты которого избирались бы всенародным голосованием. В следующем месяце того же года, протестуя против олигархизации власти, он возглавил самурайскую оппозицию бывшего Сага-хана. Став главой Партии завоевания Кореи (яп. 征韓党, сэйкан-то:), Симпэй поднял восстание против центральных властей в Саге. Правительственные войска подавили это вооружённое выступление за полтора месяца. Симпэя, который пытался сбежать в провинцию Тоса, арестовали и казнили 13 апреля 1874 года. Его голова была выставлена на всеобщее обозрение.

Литература

• Это Симпэй // Энциклопедия Ниппоника: в 26 т. 2-е издание. — Токио: Сёгаккан, 1994—1997.
• Рубель В. А. Японська цивілізація: традиційне суспільство і державність. — Київ: «Аквілон-Прес», 1997.
• Рубель В. А. Історія середньовічного Сходу: Курс лекцій: Навч. посібник. — Київ: Либідь, 1997.
• Рубель В. А. Нова історія Азії та Африки: Постсередньовічний Схід (ХVIII — друга половина ХІХ ст.). — Київ: Либідь, 2007.

Ссылки

• [www.ndl.go.jp/portrait/datas/242.html Гото Сёдзиро. Японские новейшие портреты // Национальная парламентская библиотека Японии]  (яп.)
• [nansyuu.hp.infoseek.co.jp/sihoukyou.htm Жизнь Это Симпэя]  (яп.)

Отрывок, характеризующий Это Симпэй

Возвратившись в этот раз из отпуска, Ростов в первый раз почувствовал и узнал, до какой степени сильна была его связь с Денисовым и со всем полком.
Когда Ростов подъезжал к полку, он испытывал чувство подобное тому, которое он испытывал, подъезжая к Поварскому дому. Когда он увидал первого гусара в расстегнутом мундире своего полка, когда он узнал рыжего Дементьева, увидал коновязи рыжих лошадей, когда Лаврушка радостно закричал своему барину: «Граф приехал!» и лохматый Денисов, спавший на постели, выбежал из землянки, обнял его, и офицеры сошлись к приезжему, – Ростов испытывал такое же чувство, как когда его обнимала мать, отец и сестры, и слезы радости, подступившие ему к горлу, помешали ему говорить. Полк был тоже дом, и дом неизменно милый и дорогой, как и дом родительский.
Явившись к полковому командиру, получив назначение в прежний эскадрон, сходивши на дежурство и на фуражировку, войдя во все маленькие интересы полка и почувствовав себя лишенным свободы и закованным в одну узкую неизменную рамку, Ростов испытал то же успокоение, ту же опору и то же сознание того, что он здесь дома, на своем месте, которые он чувствовал и под родительским кровом. Не было этой всей безурядицы вольного света, в котором он не находил себе места и ошибался в выборах; не было Сони, с которой надо было или не надо было объясняться. Не было возможности ехать туда или не ехать туда; не было этих 24 часов суток, которые столькими различными способами можно было употребить; не было этого бесчисленного множества людей, из которых никто не был ближе, никто не был дальше; не было этих неясных и неопределенных денежных отношений с отцом, не было напоминания об ужасном проигрыше Долохову! Тут в полку всё было ясно и просто. Весь мир был разделен на два неровные отдела. Один – наш Павлоградский полк, и другой – всё остальное. И до этого остального не было никакого дела. В полку всё было известно: кто был поручик, кто ротмистр, кто хороший, кто дурной человек, и главное, – товарищ. Маркитант верит в долг, жалованье получается в треть; выдумывать и выбирать нечего, только не делай ничего такого, что считается дурным в Павлоградском полку; а пошлют, делай то, что ясно и отчетливо, определено и приказано: и всё будет хорошо.
Вступив снова в эти определенные условия полковой жизни, Ростов испытал радость и успокоение, подобные тем, которые чувствует усталый человек, ложась на отдых. Тем отраднее была в эту кампанию эта полковая жизнь Ростову, что он, после проигрыша Долохову (поступка, которого он, несмотря на все утешения родных, не мог простить себе), решился служить не как прежде, а чтобы загладить свою вину, служить хорошо и быть вполне отличным товарищем и офицером, т. е. прекрасным человеком, что представлялось столь трудным в миру, а в полку столь возможным.
Ростов, со времени своего проигрыша, решил, что он в пять лет заплатит этот долг родителям. Ему посылалось по 10 ти тысяч в год, теперь же он решился брать только две, а остальные предоставлять родителям для уплаты долга.

Армия наша после неоднократных отступлений, наступлений и сражений при Пултуске, при Прейсиш Эйлау, сосредоточивалась около Бартенштейна. Ожидали приезда государя к армии и начала новой кампании.
Павлоградский полк, находившийся в той части армии, которая была в походе 1805 года, укомплектовываясь в России, опоздал к первым действиям кампании. Он не был ни под Пултуском, ни под Прейсиш Эйлау и во второй половине кампании, присоединившись к действующей армии, был причислен к отряду Платова.
Отряд Платова действовал независимо от армии. Несколько раз павлоградцы были частями в перестрелках с неприятелем, захватили пленных и однажды отбили даже экипажи маршала Удино. В апреле месяце павлоградцы несколько недель простояли около разоренной до тла немецкой пустой деревни, не трогаясь с места.
Была ростепель, грязь, холод, реки взломало, дороги сделались непроездны; по нескольку дней не выдавали ни лошадям ни людям провианта. Так как подвоз сделался невозможен, то люди рассыпались по заброшенным пустынным деревням отыскивать картофель, но уже и того находили мало. Всё было съедено, и все жители разбежались; те, которые оставались, были хуже нищих, и отнимать у них уж было нечего, и даже мало – жалостливые солдаты часто вместо того, чтобы пользоваться от них, отдавали им свое последнее.
Павлоградский полк в делах потерял только двух раненых; но от голоду и болезней потерял почти половину людей. В госпиталях умирали так верно, что солдаты, больные лихорадкой и опухолью, происходившими от дурной пищи, предпочитали нести службу, через силу волоча ноги во фронте, чем отправляться в больницы. С открытием весны солдаты стали находить показывавшееся из земли растение, похожее на спаржу, которое они называли почему то машкин сладкий корень, и рассыпались по лугам и полям, отыскивая этот машкин сладкий корень (который был очень горек), саблями выкапывали его и ели, несмотря на приказания не есть этого вредного растения.
Весною между солдатами открылась новая болезнь, опухоль рук, ног и лица, причину которой медики полагали в употреблении этого корня. Но несмотря на запрещение, павлоградские солдаты эскадрона Денисова ели преимущественно машкин сладкий корень, потому что уже вторую неделю растягивали последние сухари, выдавали только по полфунта на человека, а картофель в последнюю посылку привезли мерзлый и проросший. Лошади питались тоже вторую неделю соломенными крышами с домов, были безобразно худы и покрыты еще зимнею, клоками сбившеюся шерстью.