Этцель, Пьер-Жюль

Пьер-Жюль Этцель

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Пьер-Жюль Этцель (фр. Pierre-Jules Hetzel; 15 января 1814, Шартр, департамента Эр и Луар, Франция — 17 марта 1886, Монте-Карло, Монако) — французский издатель и писатель.

Биография

Изучал право в университете Страсбурга. Был атеистом.

В 1837 основал издательство, которое утратил в результате событий, связанных с революцией 1848 года. Убежденный республиканец, он работал на административной должности во Временном правительстве, а после государственного переворота во Франции в конце 1851 года был вынужден эмигрировать в Бельгию.

Этцель вернулся на родину после объявления амнистии и сразу же возобновил прерванную издательскую деятельность, которая и прославила его на всю страну. В основном, благодаря сотрудничеству с Жюлем Верном.

Встретившись с Верном, он ознакомился с его романом «Пять недель на воздушном шаре», который издателю понравился, и он пообещал выпустить его отдельной книгой. Кроме того, Этцель обсудил с автором-новичком идею периодического издания, которую вынашивал не один год. Речь шла о предназначенном юной аудитории журнале приключений и путешествий — увлекательных и одновременно познавательных. Этцель прозорливо увидел в Ж. Верне автора, которого как раз и искал, и предложил ему сотрудничество на постоянной основе. 23 ноября 1862 года подписал контракт с Жюлем Верном. Стал издавать в Париже «Журнал воспитания и развлечения», предназначенном для молодежной аудитории. Помещал в нём свои произведения под псевдонимом Сталь (P.-J. Stahl).

Документ обязывал Верна поставлять по три романа в год для публикации в новом «Журнале воспитания и развлечения», а издателя — платить по 1900 франков за каждый. Особо оговаривался гонорар за возможные книжные издания в случае повышенного читательского интереса к тому или иному произведению — что и произошло с большинством романов Жюля Верна.

В 1863 году он издал книгу «Пять недель на воздушном шаре» молодого автора. Верн и Этцель оказались единомышленниками во всём, что касалось лица нового журнала и литературы вообще.

За ней последовали другие публикации Верна «Путешествие и приключения капитана Гаттераса», «Путешествие к центру Земли», «С Земли на Луну» и, наконец, одно из лучших произведений Жюля Верна — «Дети капитана Гранта», составившие книжную серию «Необыкновенные путешествия» (фр. Voyages extraordinaires)

Читательский энтузиазм к журнальному изданию произведений Жюля Верна постоянно поддерживался на протяжении многих лет.

Кроме того, издательство Этцеля выпустило ряд произведений Бальзака, Гюго, Жорж Санда, Э. Золя, Бодлера, публицистику Прудона, сказки Шарля Перро с иллюстрациями Гюстава Доре и др.

Этцель был небогат: он сам, порой испытывал финансовые затруднения и обращался за помощью к своим авторам — тому же Жюлю Верну. Издатель относился к авторам благосклонно: не обирал и не тиранил их. Поэтому, как только дела издательства пошли вверх — в основном, благодаря растущей популярности Жюля Верна, Этцель тут же переоформил договор с ним. Согласно новому контракту, заключенному в декабре 1865 года, гонорар за роман увеличивался до 3000 франков, а в 1871 году Этцель, пожалев автора, который стал ему ближайшим другом и фактически компаньоном, сократил «норму» до двух романов в год и обязался выплачивать за каждый уже по 6000 франков.

Издатель был сторонником соблюдения авторских прав и даже написал несколько статей в защиту литературной собственности.

Похоронен на кладбище Монпарнас.

После смерти Этцеля издательская фирма перешла к его сыну — Жюлю Этцелю-младшему.

Ссылки

• [www.depauw.edu/sfs/review_essays/evans83.htm Этцель и Верн: Сотрудничество и конфликт]
• [storicamente.org/reclus-hetzel Pierre-Jules Hetzel]  (фр.)

Отрывок, характеризующий Этцель, Пьер-Жюль

Одну половину дня княжна Марья проводила у Николушки, следя за его уроками, сама давала ему уроки русского языка и музыки, и разговаривая с Десалем; другую часть дня она проводила в своей половине с книгами, старухой няней и с божьими людьми, которые иногда с заднего крыльца приходили к ней.
О войне княжна Марья думала так, как думают о войне женщины. Она боялась за брата, который был там, ужасалась, не понимая ее, перед людской жестокостью, заставлявшей их убивать друг друга; но не понимала значения этой войны, казавшейся ей такою же, как и все прежние войны. Она не понимала значения этой войны, несмотря на то, что Десаль, ее постоянный собеседник, страстно интересовавшийся ходом войны, старался ей растолковать свои соображения, и несмотря на то, что приходившие к ней божьи люди все по своему с ужасом говорили о народных слухах про нашествие антихриста, и несмотря на то, что Жюли, теперь княгиня Друбецкая, опять вступившая с ней в переписку, писала ей из Москвы патриотические письма.
«Я вам пишу по русски, мой добрый друг, – писала Жюли, – потому что я имею ненависть ко всем французам, равно и к языку их, который я не могу слышать говорить… Мы в Москве все восторжены через энтузиазм к нашему обожаемому императору.
Бедный муж мой переносит труды и голод в жидовских корчмах; но новости, которые я имею, еще более воодушевляют меня.
Вы слышали, верно, о героическом подвиге Раевского, обнявшего двух сыновей и сказавшего: «Погибну с ними, но не поколеблемся!И действительно, хотя неприятель был вдвое сильнее нас, мы не колебнулись. Мы проводим время, как можем; но на войне, как на войне. Княжна Алина и Sophie сидят со мною целые дни, и мы, несчастные вдовы живых мужей, за корпией делаем прекрасные разговоры; только вас, мой друг, недостает… и т. д.
Преимущественно не понимала княжна Марья всего значения этой войны потому, что старый князь никогда не говорил про нее, не признавал ее и смеялся за обедом над Десалем, говорившим об этой войне. Тон князя был так спокоен и уверен, что княжна Марья, не рассуждая, верила ему.
Весь июль месяц старый князь был чрезвычайно деятелен и даже оживлен. Он заложил еще новый сад и новый корпус, строение для дворовых. Одно, что беспокоило княжну Марью, было то, что он мало спал и, изменив свою привычку спать в кабинете, каждый день менял место своих ночлегов. То он приказывал разбить свою походную кровать в галерее, то он оставался на диване или в вольтеровском кресле в гостиной и дремал не раздеваясь, между тем как не m lle Bourienne, a мальчик Петруша читал ему; то он ночевал в столовой.
Первого августа было получено второе письмо от кня зя Андрея. В первом письме, полученном вскоре после его отъезда, князь Андрей просил с покорностью прощения у своего отца за то, что он позволил себе сказать ему, и просил его возвратить ему свою милость. На это письмо старый князь отвечал ласковым письмом и после этого письма отдалил от себя француженку. Второе письмо князя Андрея, писанное из под Витебска, после того как французы заняли его, состояло из краткого описания всей кампании с планом, нарисованным в письме, и из соображений о дальнейшем ходе кампании. В письме этом князь Андрей представлял отцу неудобства его положения вблизи от театра войны, на самой линии движения войск, и советовал ехать в Москву.
За обедом в этот день на слова Десаля, говорившего о том, что, как слышно, французы уже вступили в Витебск, старый князь вспомнил о письме князя Андрея.
– Получил от князя Андрея нынче, – сказал он княжне Марье, – не читала?
– Нет, mon pere, [батюшка] – испуганно отвечала княжна. Она не могла читать письма, про получение которого она даже и не слышала.
– Он пишет про войну про эту, – сказал князь с той сделавшейся ему привычной, презрительной улыбкой, с которой он говорил всегда про настоящую войну.
– Должно быть, очень интересно, – сказал Десаль. – Князь в состоянии знать…