Этьенн, Роберт I
| Роберт Этьенн | |
| фр. Robert Estienne | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Подданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Робе́рт Этье́нн (фр. Robert Estienne; 1503 год, Париж — 7 сентября 1559 год, Женева) — французский книгопечатник, продолживший дело отца Анри Этьенна; лексикограф и эрудит.
Содержание
Биография
Получил превосходное образование, хорошо усвоив оба древних языка. Уже с 19-летнего возраста стал заниматься делом отца, сосредоточив своё внимание главным образом на издании Нового Завета и Библии, тщательно проверенном на основании сопоставления греческих и латинских текстов.
В 1523 году его отчимом Колином (Simon de Colines) был издан Новый Завет, проверенный и исправленный по латинским рукописям. Это издание, в котором принимал большое участие Роберт, возбудило негодование теологов Сорбонны, находивших неуместным, что светский человек берётся исправлять текст Св. Писания.
Королевский типограф
Их ненависть возрастала по мере того, как Роберт стал выпускать из своей собственной типографии критически проверенные издания Библии и Нового Завета; но ему покровительствовал король Франциск I, который в 1539 году назначил его типографом латинских и еврейских текстов, а в следующем году — и греческих.
Роберт первым начал издавать книги на греческом языке буквами, гравированными Клодом Гарамоном по приказу короля (так называемые typi regii). За время с 1527 по 1560 годы Робертом выпущено 11 изданий Библии на разных языках и 12 изданий Нового Завета. Это объясняется его сочувствием идеям церковной реформы, страстным приверженцем которой он сделался к концу жизни, быть может, под влиянием борьбы с Сорбонной. Служа делу Реформации путём распространения Св. Писания в публике, он в то же время оказал огромную услугу гуманизму, издавая критически проверенные тексты греческих и латинских писателей, особенно ещё не изданных.
Им были изданы, например, Дионисий Галикарнасский, Дион Кассий, Юстин, с дополнениями, вариантами и комментариями. Его заслуга представляется гораздо более значительной, если принять во внимание, что он продавал свои великолепные и тщательно исполненные в типографском отношении издания по чрезвычайно низкой для того времени цене.
Ссылка
Смерть Франциска I имела печальные для Роберта последствия. Он напечатал речь, произнесённую епископом Дюшателем (фр. Pierre Duchâtel, 1480—1552) по случаю смерти короля (1547). Сорбоннисты нашли в ней выражения, противоречащие учению католической церкви о чистилище, и поставили это в вину издателю. Не чувствуя себя в безопасности, Роберт бежал в 1551 году в Женеву, где устроил типографию, предоставив её деятелям Реформации. Свою борьбу с Сорбонной он изложил в полемическом сочинении «Les censures des Théologiens de Paris par lesquelles ils avoyent faulsement condamné les Bibles imprimées par Robert Estienne avec la response d’iceluy» (1552).
Приверженец кальвинизма
В своей приверженности к кальвинизму доходил до крайностей: так, Этьенн одобрял казнь М. Сервета и упрекал теологов Парижа, что они не предали сожжению атеиста Рабле. В своём завещании он приказал детям, под страхом лишения наследства, строго придерживаться кальвинизма.
Творчество
Заботясь об облегчении доступа к образованию, издавал словари, немало сочинений по грамматике и педагогике.
- Dictionarium latino-gallicum, Paris, 1513, 2 тома — первый латино-французский словарь.
- Thesaurus linguae latinae — превосходный составленный им словарь латинского языка, легший в основу всех последующих словарей и выдержавший в короткое время три издания (1531—1532, 1536 и 1543).
- Dictionnaire français-latin (1539—40 и 1549).
- Ad censuras theologorum parisiensium, quibus Biblia a Roberfo Stephano excusa calumniose notarunt responsio, Genève, 1552
- Gallicœ grammatices libellus, Genève
- «Трактат французской грамматики» (Traité de grammaire française, 1557).
Напишите отзыв о статье "Этьенн, Роберт I"
Ссылки
- [www.bvh.univ-tours.fr/resrecherche.asp?ordre=titre&motclef=Robert+Estienne&Submit=Rechercher&bvh=BVH Электронные версии] некоторых книг, напечатанных Робертом Этьенном
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Этьенн, Роберт I
Княжна, сморщившись от желания удержать слезы, сидела подле Наташи и слушала в первый раз историю этих последних дней любви своего брата с Наташей.Этот мучительный и радостный рассказ, видимо, был необходим для Наташи.
Она говорила, перемешивая ничтожнейшие подробности с задушевнейшими тайнами, и, казалось, никогда не могла кончить. Несколько раз она повторяла то же самое.
За дверью послышался голос Десаля, спрашивавшего, можно ли Николушке войти проститься.
– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.
Прежде чем Пьер вышел, княжна сказала ему:
– Это в первый раз она так говорила о нем.
Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
