Остос, Эугенио Мария де

Эугенио Мария де Остос

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Эугенио Мария де Остос-и-Бонилья (исп. Eugenio María de Hostos y Bonilla, род. 11 января 1839 г. Маягуэс — ум. 11 августа 1903 г. Санто-Доминго) — выдающийся писатель, философ, правовед, социолог и политик Пуэрто-Рико, борец за национальную независимость этого государства.

Биография

Эугенио Мария родился в зажиточной и знатной семье испанского происхождения, переселившихся сперва на Кубу, а затем оттуда — на Пуэрто-Рико ещё в первой половине XVIII века. По окончании лицея в столице Пуэрто-Рико, городе Сан-Хуан, в 1852 году семья посылает его Бильбао, в Испанию, для продолжения образования. В мадридском университете де Хостос изучает право, философию и литературу. Уже в студенческие годы он проявляет интерс к политике. В 1863 году он пишет своё важнейшее сочинение — «La Peregrinación de Bayoan». После того, как в 1869 Испания, приняв новую конституцию, отказала Пуэрто-Рико в предоставлении независимости, де Хостос начинает связывать свои надежды на освобождение родины с США.

Остос селится в столице Доминиканской Республики Санто-Доминго, где живёт со своей супругой, кубинкой Белиндой Оттилой де Аяла Кинтана (1862—1917), на которой женился в 1877 году. В этом браке писатель имел пятерых детей (последние двое — Фелипо Луис и Мария Анджелина — родились в Чили).

В своих политических взглядах Де Остос был солидарен с революционными движениями в испанских колониях, в том числе с находившимися в США кубинскими эмигрантскими группами, издававшими журнал La Revolución. Де Остос выступал из создание Антильской Конфедерации («Confederación Antillana»), — испаноязычного государства, включавшего в себя Пуэрто-Рико, Кубу и Доминиканскую Республику. Для популяризации этого государства на международной арене учёный и писатель посетил США, Францию, Колумбию, Перу, Чили, Аргентину, Бразилию Венесуэлу и ряд других американскрх государств и территорий. Идея создания такой конфедерации была весьма популярна особенно среди широких масс кубинского и пуэрто-риканского населения, выступавших за предоставление их странам независимости от Испании, однако она не была осуществлена в результате присоединения Пуэрто-Рико к США по итогам испано-американской войны. Будучи горячим патриотом и защитником в своих литературных трудах народов Латинской Америки, Де Остос получил прозвание гражданин Америки.

Во время своего пребывния в Перу Де Остос работает над развитием системы образования в этой стране. В 1870—1873 годах он живёт в Чили, предодаёт в столичном университете и выступает с лекциями о «научном образовании для женщин». Благодаря его усилиям в Чили было введено университетское образование для женщин. Приехав в Аргентину 29 сентября 1873 года, учёный предлагает организовать железнодорожное сообщение между Аргентиной и Чили. Это предложение было принято и осуществлено, и первый паровоз на новой линии получил его имя.

В 1875 году Де Остос возвращается в Санто-Доминго, и открывает здесь первый преподавательский колледж, в планах преподавания которого использовал новейшие достижения науки, подчас оппозиционные позиции католической церкви. В 1876 году учёный совершает путешествие по Венесуэле, затем вступает в брак с Белиндой Оттилой. Вернувшись в Санто-Доминго в 1879, он открывает ещё один колледж в Сантьяго-де-лос-Кабальерос.

В 1898 Де Остос приезжает в США, чтобы добиться там поддержки для предоставления независимости своей родине, однако по итогам испанозамериканской войны 1898—1901 годов Пуэрто-Рико оказался аннексированным США. В 1990 году Де Остос возвращается в Доминиканскую Республику, где занимается вопросами общественного образования и создания сети железных дорог.

Эугенио Мария де Остос был автором большого количества научных работ в таких областях, как философия и психология, гражданские права, испаноязычная литература. Он был одним из первых учёных-социологов Латинской Америки. Де Остос также известен как горячий защитник равноправия женщин.

Награды и признание

В 1938 году, на Международной Американской конференции в Лиме Де Остосу был присвоен почёный титул «Гражданин Америки и Учитель молодёжи». в Пуэрто-Рико день рождения писателя и учёного объявлен национальным праздником. В Пуэрто-Рико также ему установлены два памятника (в родном городе Маягуэс и в столице острова Сан-Хуане, близ университета).

В Маягуэсе его имя носят местный университет, юридический колледж, международный аэропорт Eugenio María de Hostos Airport и скоростное шоссе, ныне авеню. Именем Де Остоса названы также несколько школ и колледжей в Нью-Йорке, Нью-Джерси, Бруклине и Йонкерсе (все — в США).

Избранные сочинения

• «La Peregrinación de Bayoán» (1863)
• «Las doctrinas y los hombres» (1866)
• «El día de América»
• «Ayacucho» (1870)
• «El cholo» (1870)
• «La educación científica de la mujer» (1873)
• «Lecciones de derecho constitucional. Santo Domingo: Cuna de América» (1887)
• «Geografía evolutiva» (1895)

Литература

• Ainsa, Fernando. «Hostos y la unidad de América Latina: raíces históricas de una utopía necesaria». Cuadernos Americanos 16 (1989): 67-88.
• Colón Zayas, Eliseo R. «La escritura ante la formación de la conciencia nacional La peregrinación de Bayoán de Eugenio María de Hostos». Revista Iberoamericana 140, Vol. 53 (1987): 627—634.
• Gutiérrez Laboy, Roberto. Eugenio María de Hostos Proyecto Ensayo Hispánico. Ed. José Luis Gómez-Martínez. Athens: University of Georgia.
• Mead, Jr., Robert G. «Montalvo, Hostos y ensayo latinoamericano». Hispania 39 (1956): 56-62. También en Perspectivas Americanas, Literatura y libertad. Nueva York: Las Américas, 1967; pp. 89–102.
• Ramos, Julio. Divergent Modernities: Culture and Politics in Nineteenth-Century Latin America. Tr. John D. Blanco. Durham: Duke University Press, 2001: 43-48.
• Sánchez, Luis Alberto. «Eugenio María de Hostos». Escritores representativos de América. Tres vols. Primera serie. Segunda edicición. Madrid: Gredos, 1963: 2: 147—154.
• Villanueva Collado, Alfredo. «Eugenio María de Hostos ante el conflicto modernismo/modernidad». Revista Iberoamericana 162—163 (Enero-Junio 1993): 21-32.
• Ward, Thomas. «Four Days in November: The Peruvian Experience of Eugenio María de Hostos». Revista de Estudios Hispánicos 26.1-2 (2001): 89-104.
• Ward, Thomas. La teoría literaria: romanticismo, krausismo y modernismo ante la 'globalización' industrial. University, Mississippi: University of Mississippi, «Romance Monographs», 2004: 55-70.
• Ward, Thomas. La resistencia cultural: la nación en el ensayo de las Américas. Lima: Universidad Ricardo Palma, 2004: 125—140.

Отрывок, характеризующий Остос, Эугенио Мария де

Сидя вместе с офицерами за столом и разрывая руками, по которым текло сало, жирную душистую баранину, Петя находился в восторженном детском состоянии нежной любви ко всем людям и вследствие того уверенности в такой же любви к себе других людей.
– Так что же вы думаете, Василий Федорович, – обратился он к Денисову, – ничего, что я с вами останусь на денек? – И, не дожидаясь ответа, он сам отвечал себе: – Ведь мне велено узнать, ну вот я и узнаю… Только вы меня пустите в самую… в главную. Мне не нужно наград… А мне хочется… – Петя стиснул зубы и оглянулся, подергивая кверху поднятой головой и размахивая рукой.
– В самую главную… – повторил Денисов, улыбаясь.
– Только уж, пожалуйста, мне дайте команду совсем, чтобы я командовал, – продолжал Петя, – ну что вам стоит? Ах, вам ножик? – обратился он к офицеру, хотевшему отрезать баранины. И он подал свой складной ножик.
Офицер похвалил ножик.
– Возьмите, пожалуйста, себе. У меня много таких… – покраснев, сказал Петя. – Батюшки! Я и забыл совсем, – вдруг вскрикнул он. – У меня изюм чудесный, знаете, такой, без косточек. У нас маркитант новый – и такие прекрасные вещи. Я купил десять фунтов. Я привык что нибудь сладкое. Хотите?.. – И Петя побежал в сени к своему казаку, принес торбы, в которых было фунтов пять изюму. – Кушайте, господа, кушайте.
– А то не нужно ли вам кофейник? – обратился он к эсаулу. – Я у нашего маркитанта купил, чудесный! У него прекрасные вещи. И он честный очень. Это главное. Я вам пришлю непременно. А может быть еще, у вас вышли, обились кремни, – ведь это бывает. Я взял с собою, у меня вот тут… – он показал на торбы, – сто кремней. Я очень дешево купил. Возьмите, пожалуйста, сколько нужно, а то и все… – И вдруг, испугавшись, не заврался ли он, Петя остановился и покраснел.
Он стал вспоминать, не сделал ли он еще каких нибудь глупостей. И, перебирая воспоминания нынешнего дня, воспоминание о французе барабанщике представилось ему. «Нам то отлично, а ему каково? Куда его дели? Покормили ли его? Не обидели ли?» – подумал он. Но заметив, что он заврался о кремнях, он теперь боялся.
«Спросить бы можно, – думал он, – да скажут: сам мальчик и мальчика пожалел. Я им покажу завтра, какой я мальчик! Стыдно будет, если я спрошу? – думал Петя. – Ну, да все равно!» – и тотчас же, покраснев и испуганно глядя на офицеров, не будет ли в их лицах насмешки, он сказал:
– А можно позвать этого мальчика, что взяли в плен? дать ему чего нибудь поесть… может…
– Да, жалкий мальчишка, – сказал Денисов, видимо, не найдя ничего стыдного в этом напоминании. – Позвать его сюда. Vincent Bosse его зовут. Позвать.
– Я позову, – сказал Петя.
– Позови, позови. Жалкий мальчишка, – повторил Денисов.
Петя стоял у двери, когда Денисов сказал это. Петя пролез между офицерами и близко подошел к Денисову.
– Позвольте вас поцеловать, голубчик, – сказал он. – Ах, как отлично! как хорошо! – И, поцеловав Денисова, он побежал на двор.
– Bosse! Vincent! – прокричал Петя, остановясь у двери.
– Вам кого, сударь, надо? – сказал голос из темноты. Петя отвечал, что того мальчика француза, которого взяли нынче.
– А! Весеннего? – сказал казак.
Имя его Vincent уже переделали: казаки – в Весеннего, а мужики и солдаты – в Висеню. В обеих переделках это напоминание о весне сходилось с представлением о молоденьком мальчике.
– Он там у костра грелся. Эй, Висеня! Висеня! Весенний! – послышались в темноте передающиеся голоса и смех.
– А мальчонок шустрый, – сказал гусар, стоявший подле Пети. – Мы его покормили давеча. Страсть голодный был!
В темноте послышались шаги и, шлепая босыми ногами по грязи, барабанщик подошел к двери.
– Ah, c'est vous! – сказал Петя. – Voulez vous manger? N'ayez pas peur, on ne vous fera pas de mal, – прибавил он, робко и ласково дотрогиваясь до его руки. – Entrez, entrez. [Ах, это вы! Хотите есть? Не бойтесь, вам ничего не сделают. Войдите, войдите.]
– Merci, monsieur, [Благодарю, господин.] – отвечал барабанщик дрожащим, почти детским голосом и стал обтирать о порог свои грязные ноги. Пете многое хотелось сказать барабанщику, но он не смел. Он, переминаясь, стоял подле него в сенях. Потом в темноте взял его за руку и пожал ее.
– Entrez, entrez, – повторил он только нежным шепотом.
«Ах, что бы мне ему сделать!» – проговорил сам с собою Петя и, отворив дверь, пропустил мимо себя мальчика.
Когда барабанщик вошел в избушку, Петя сел подальше от него, считая для себя унизительным обращать на него внимание. Он только ощупывал в кармане деньги и был в сомненье, не стыдно ли будет дать их барабанщику.


От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.